УРОК 13
Гектор Грант:
А, Питер.
Нашей фирме грозит самый большой кризис со дня ее основания.
Питер Уайлс:
Боже мой!
Звучит просто страшно.
Грант:
Боюсь, так оно и есть.
Питер:
Подозреваю, это связано со смертью Амброза Харпера.
Грант:
Совершенно точно.
Ты ведь знаешь, в чьих руках находятся сейчас акции компании.
Твоя мать и я владеем каждый 20% капитала.
У Амброза Харпера была, конечно, львиная доля акций — 50%, а остальные 10% принадлежат нашим друзьям, которые набивают матрацы на той стороне улицы, Вентворту и Ко.
Амброз оставил две тысячи из своих двух с половиной тысяч акций на организацию опекунского совета по управлению собственностью.
500 же акций он завещал своей сестре Каролине.
Питер:
Но Каролина очень богатая женщина.
Наверняка, она не станет продавать 500 акций.
Грант:
Дорогой мой, в этом-то все несчастье.
Я разговаривал с ней после того, как поверенный закончил чтение завещания Амброза, она сказала, что имеет очень выгодное предложение продать ее акции.
Питер:
Чье предложение?
Кто знал, что акции достанутся ей?
Грант:
Эта старая лиса Вентворт.
Он давно хочет добраться до нашей фирмы.
Он знал, что она единственная из оставшихся в живых родственников Амброза.
Питер:
Но этому легко помешать.
У нас частная компания.
Каролина не может продать свои акции, не предложив их предварительно акционерам нашей компании.
Мы должны предложить ей продать акции нам.
Мы не можем допустить, чтобы у Вентворта было так много акций.
Если кому-либо из нас пришлось бы продать свои акции, он без труда мог бы увеличить свою долю доходов в нашей фирме.
Грант:
Совершенно точно!
Но у кого в нашей семье есть деньги, чтобы купить эти акции?
Питер:
Только не у меня.
Я весь в долгах!
Грант:
И не удивительно, судя по твоему образу жизни.
Питер:
И все-таки нам нужно взять ссуду и скупить достаточно акций, чтобы удержать контрольный пакет в наших руках.
Грант:
Давай-ка посмотрим. Общая стоимость акций нашей компании оценивается сейчас в 500000 фунтов.
Если бы мы купили 250 акций, это обошлось бы в... э... около 25 тысяч фунтов.
Питер:
Банк должен ссудить нам эту сумму.
Грант:
Я тоже так думаю.
Я, наверное, поговорю сегодня об этом с управляющим банком.
(В кабинете управляющего банком.)
Грант:
Здравствуйте, м-р Брюэр.
С вашей стороны было так любезно согласиться принять меня тотчас же.
Брюэр:
Для таких солидных клиентов, как вы, м-р Грант, у нас всегда найдется свободное время.
Чем могу быть полезен?
Грант:
Мне нужна ссуда,... э... превышающая сумму обычного кредита.
25 тысяч фунтов.
Брюэр:
Понимаю.
25 тысяч?
Да, это очень большая сумма.
Грант:
Деньги нужны не лично мне.
Вы ведь знаете, как хорошо идут дела у нас на фирме.
Брюэр:
Да, но, вероятно, фирма не в состоянии обеспечить гарантии выплаты ссуды, если вам требуется персональный заем.
Грант:
Да, но неужели, м-р Брюэр, вам так необходимы гарантии?
Дела нашей фирмы, мои дела — это и есть наша вам гарантия.
Вы достаточно знаете меня, чтобы ссудить нам необеспеченный кредит, не так ли?
Брюэр:
Как вам известно, мне придется обратиться в наше главное управление, но они там будут исходить из моих рекомендаций, а я не посмел бы делать никаких рекомендаций без гарантий с вашей стороны в той или иной форме.
Грант:
Даже так?
И что же вы собираетесь предпринять?
Могу сказать лишь одно.
Если речь пойдет о невозможности предоставить нам ссуду, то я хорошенько подумаю, в какой банк перевести мой собственный счет и счет моей фирмы.
Брюэр:
Может, вам действительно придется об этом подумать, м-р Грант.
Но позвольте, мне кажется, что любой управляющий банком придерживался бы такой же точки зрения.
Может быть, в такой ситуации более уместно хорошенько подумать, какую форму гарантий вы могли бы нам предложить?
У вас большой дом.
Он заложен?
Грант:
Да.
Брюэр:
Очень жаль.
Ваши права собственности на этот дом, могли бы быть замечательной гарантией.
Какова стоимость дома, 20 тысяч?
Грант:
30 тысяч.
Закладная у жилищно-строительной кооперации "Альбион".
Брюэр:
Тогда есть возможность получить вторую закладную на вашу собственность.
Хотя могу сказать вам откровенно, наше главное управление не очень-то одобряет повторный заклад...
Тем не менее, я готов порекомендовать им действовать именно в этом направлении.
Грант:
А каким образом вы организовали бы нам ссуду?
Брюэр:
Ну, если согласятся в главном управлении, вы могли бы получить сразу всю сумму, и выплата же включала бы 2%-ю надбавку к банковской процентной ставке, то есть всего 9%.
Ссуда могла бы быть краткосрочной, ну, скажем, на три года.
Грант:
Хорошо. Отработайте, пожалуйста, все детали этого дела.
Я принимаю ваш совет.
Единственное, что мне нужно, так это деньги, и как можно скорее.
(Неделю спустя в кабинете Гектора Гранта.)
Грант:
Что я говорил, Питер?
После всей этой шумихи вокруг гарантий я все-таки получил ссуду.
Управляющему банком вовсе не хотелось рисковать и терять такого вкладчика, как наша фирма.
Вот мы и спасены.
Вентворту не удастся завладеть долей акций, сравнимой с моей, или той, которая принадлежит твоей матери.
Ты доволен?
Питер:
Конечно, доволен... но, видишь ли, буквально на днях м-р Брюэр не был слишком расположен давать нам ссуду.
Грант:
А ты откуда знаешь?
Питер:
Я заходил к нему по поводу превышения своего кредита.
Он сказал, что был очень расстроен, как он выразился, твоими "угрозами".
Грант:
А ты что ему на это сказал?
Питер:
Ну, я стал говорить о том, какую роль играют банки в расширении производственной деятельности компаний.
О том, как фирма, подобная нашей, зависит от прозорливости и деловой интуиции банкиров, ну и еще что-то в этом роде.
Грант:
Не понимаю, какое это имеет значение.
Питер:
Как-нибудь я дам тебе несколько полезных советов о том, как разговаривать с управляющими банками.
Этот урок был одним из первых, которые мне пришлось выучить после окончания школы.