КУРТ ВОННЕГУТ
Они выросли по соседству, их домики стояли рядом, на окраине города,
среди полей, лесов и садов, а за ними виднелась чудесная колоколенка на
старинном здании школы для слепых.
Теперь им исполнилось по двадцать лет, и они не виделись целый год. Их отношения всегда были полны веселой товарищеской теплоты, но они никогда не говорили о любви. Его звали Ньют. Ее - Катарина. Ранним вечером Ньют постучал в дверь Катарины.
Катарина вышла на крыльцо. В руках у нее был толстый глянцевитый журнал - она только что его читала. Весь журнал был посвящен исключительно невестам.
- Ньют, - сказала она. Она очень удивилась, увидев его на пороге.
- Можешь пойти со мной погулять? - спросил он. Человек он был
застенчивый, даже с Катариной стеснялся. Он старался скрыть застенчивость, разговаривая рассеянно, небрежно, как будто его мысли были заняты чем-то совсем другим, далеким, - так мог бы разговаривать тайный разведчик, который зашел мимоходом, отправляясь на задание в какие-то дальние и опасные места.
- Погулять? - спросила Катарина.
- Шаг за шагом, по лескам, по мосткам, - сказал Ньют.
- Я не знала, что ты в городе, - сказала она.
- Только что приехал.
- Ты, как видно, все еще в армии, - сказала она.
- Семь месяцев осталось, - сказал он.
Он служил в артиллерии рядовым 1-го класса. Форма на нем была измята, башмаки в пыли, лицо небритое. Он протянул руку за журналом.
- Дай-ка взглянуть. Красивый журнальчик, - сказал он.
Она отдала ему журнал.
- Я выхожу замуж, Ньют, - сказала она.
- Знаю, - сказал он. - Пойдем погуляем.
- Но я ужасно занята, Ньют, - сказала она. - Свадьба-то через неделю!
- А мы погуляем, - сказал Ньют, - и ты вся разрумянишься. Будешь румяной невестой. - Он перелистал журнал: - Вот такой розовенькой, как эта, и эта, и эта. - И он показал ей розовых невест на картинках.
- Это будет мой подарок Генри Стюарту Чэзенсу, - сказал Ньют. – Вот поведу тебя гулять и приведу ему обратно розовую невесту.
- Откуда ты знаешь, как его зовут? - спросила Катарина.
- Мама написала, - сказал Ньют. - Он из Питсбурга?
- Верно, - сказала она. - Он тебе понравится!
- Возможно, - сказал он.
- А ты... А ты можешь приехать на свадьбу, Ньют?
- Вот это сомнительно, - сказал Ньют.
- У тебя отпуск короткий, да?
- Отпуск? - сказал Ньют. Он рассматривал большую - на две страницы
- рекламу столового серебра. - А я не в отпуске, - сказал он.
- Как? - сказала она.
- Сам ушел, - сказал Ньют. - У них это называется "самоволка".
- Что ты, Ньют, зачем?
- Надо было узнать, какое столовое серебро ты думаешь выбрать. - сказал он и стал читать вслух название из журнала. - "Албемарль"? – сказал он. - Или "Легенда"? или "Роза равнин"? - Он поднял глаза, усмехнулся. - Собираюсь подарить вам с мужем ложку! - сказал он.
- Ньют, Ньют, скажи мне, что ты хочешь?
- Хочу пойти погулять, - сказал он.
- Ах, Ньют, ты меня дурачишь, ты вовсе не ушел в самоволку! - сказала
она.
Ньют потихоньку засвистел, подражая полицейской сирене, и поднял брови.
- Ты... ты откуда ушел?
- Из форта Брегт, - сказал он.
- Из Северной Каролины? - сказала она. - Да как же ты сюда добрался?
Он поднял большой палец, помахал им, как машут, прося подвезти.
- За два дня, - объяснил он.
- Твоя мама знает? - спросила Катарина.
- Я вовсе не к маме приехал, - объяснил Ньют.
- А к кому же?
К тебе.
Почему ко мне? - спросила она.
- Потому что я тебя люблю, - сказал Ньют. - Ну как, пойдем погулять?
Шаг за шагом, по лескам, по мосткам...
Они шли лесом, по земле, устланной пожелтевшими листьями.
Катарина сердилась, она расстроилась почти до слез.
- Слушай, Ньют, - сказала она, - что за сумасшествие!
- Это почему же? - спросил он.
- Ну как же не сумасшествие: выбрал такое время говорить, что любишь меня. -- Она остановилась. -- Раньше ты никогда не говорил...
- Пошли дальше, - сказал он.
- Нет, - сказала она. - Дальше не пойду. И вообще не надо было мне с тобой идти.
- Но ты же пошла, - сказал он.
- Пришлось увести тебя из нашего дома, вдруг кто-нибудь вошел бы и услышал, что ты мне говоришь за неделю до свадьбы!
- А что они подумали бы? - спросил он.
- Подумали бы, что ты сошел с ума.
- А почему?
- Должна тебе сказать, что я глубоко польщена, если ради меня ты действительно пошел на такое безумие, хотя я не очень-то верю, что ты в самоволке, но все может быть. И я не очень-то верю, что ты меня любишь, но может быть...
- Люблю, - сказал Ныот.
- Прекрасно, я чрезвычайно польщена, - сказала
Катарина, - и я очень люблю тебя как друга, Ньют, очень люблю, но уже
поздно, ничего не поделаешь! - Она отступила на шаг от него: - Ты ведь ни разу в жизни даже не поцеловал меня! - сказала она и тут же закрыла лицо руками. - Нет, я вовсе не говорю, что ты сейчас должен поцеловать меня. Все это до того неожиданно, я просто не знаю, как мне поступить.
- Давай еще погуляем, - сказал Ньют. - Все-таки развлечение.
Они пошли дальше.
- Ты чего же от меня ждал? - спросила она.
- Почем я знал, что мне ждать? - сказал он. - Я ведь еще никогда таких вещей не делал.
- Может быть, ты думал, что я брошусь к тебе в объятия? – спросила она.
- Может быть, - сказал он.
- Прости, что я тебя разочаровала, - сказала она.
- А я ничуть не разочарован, - сказал он. - Я же ни на что не рассчитывал. Все хорошо, и погулять приятно.
Катарина вдруг остановилась.
- Знаешь, что сейчас будет? - сказала она.
- Нееет, - сказал Ньют.
- Мы пожмем друг другу руки и расстанемся друзьями, - сказала она. - Вот что сейчас будет.
Ньют кивнул.
- Ладно, - сказал он. - Ты меня хоть изредка вспоминай. Вспоминай, как крепко я тебя любил.
И тут Катарина вдруг расплакалась.
- Что это значит? - спросил Ньют.
- То, что я в бешенстве, - сказала Катарина. - Ты не имел никакого права...
- Надо же мне было узнать, - сказал Ньют.
- Если бы я тебя любила, - сказала Катарина, я тебе давно дала бы понять.
- Правда? - спросил он.
- Да, - сказала она. Повернувшись к нему, она посмотрела ему в глаза,
лицо ее вспыхнуло румянцем. - Ты бы сам понял, - добавила она.
- Как? - спросил он.
- Сам увидел бы, - сказала Катарина. - Женщины не очень-то умеют
скрывать.
Ньют всмотрелся в лицо Катарины. И, к ее ужасу, она поняла, что сказала правду - женщина скрывать любовь не умеет, и теперь Ньют увидел эту любовь. И он сделал то, что должен был сделать: он поцеловал Катарину.
- С тобой просто сладу нет, - сказала она.
- Вот как? - сказал он.
- Не надо было... - сказала она.
- Тебе не понравилось? - спросил он.
- А чего ты ждал? - сказала она. - Дикой, неукротимой страсти?
- Я же тебе повторяю, - сказал он, - я никогда не знаю, что может случиться.
- Попрощаемся, и все, - сказала она. Он нахмурился.
- Хорошо, - сказал он.
Она снова произнесла небольшую речь.
- Я ничуть не жалею, что мы с тобой поцеловались. Это было очень-очень мило. Нельзя было не поцеловаться, мы же стояли так близко. И я всегда буду помнить тебя, Ньют, и желаю тебе счастья.
- И тебе, - сказал Ньют.
- Благодарю тебя, Ньют, - сказала Катарина.
- Тридцать суток, - сказал Ньют.
- Что? - сказала она.
- Тридцать суток на гауптвахте, - сказал Ньют. - Вот во сколько мне обойдется один этот поцелуй.
- Мне... мне очень жаль, - сказала она. - Но я тебя не просила идти в самоволку.
- Знаю, - сказал он.
- И вовсе ты не герой, - сказала она, - и никакой награды не заслужил: наделал глупостей, тоже мне герой!
- Наверно, приятно быть героем, - сказал Ньют. - А твой Генри Стюарт Чэзенс - герой?
- Мог бы стать героем, если бы пришлось? - сказала Катарина. Она с
неудовольствием поняла, что они уже снова идут по лесу, забыв о прощании.
- Ты его действительно любишь? - спросил Ньют.
- Конечно, люблю! - с жаром выпалила она. - разве я вышла бы за него, если б не любила?
- А что в нем хорошего? - спросил Ньют. Катарина остановилась.
- Ты понимаешь, до чего отвратительно ты себя ведешь? - сказала она. - Да, в Генри много, много, много хорошего! И, наверно, много плохого. Но это не твое дело! Я люблю Генри и не обязана обсуждать с тобой его достоинства.
- Прости, - сказал Ныот.
- Странно, честное слово! - сказала Катарина. И Ньют опять поцеловал ее. Он поцеловал ее, потому что ей явно этого хотелось.
Они зашли в огромный фруктовый сад.
- Как же мы оказались так далеко от дома, Ньют? - спросила Катарина.
- Шаг за шагом, по лескам, по мосткам, - сказал Ньют.
Совсем близко, на колокольне школы для слепых, зазвонили колокола.
- Школа для слепых, - сказал Ньют.
- Школа для слепых, - повторила Катарина. Она покачала головой в каком-то сонном недоумении. - Но мне же пора домой! - сказала она.
- Давай попрощаемся! - сказал Ньют.
- Как только я хочу с тобой проститься, ты меня целуешь, - сказала Катарина.
Ньют сел на скошенную траву под яблоней.
- Давай посидим, - сказал он.
- Нет, - сказала она.
- Я до тебя не дотронусь! - сказал он.
- Не верю, - сказала она.
Катарина села под другим деревом, в двадцати шагах от него. Она закрыла глаза.
- Желаю тебе увидеть во сне Генри Стюарта Чэзенса, - сказал Ньют.
- Кого?
- Желаю тебе увидеть во сне твоего чудного жениха, - сказал Ньют.
- И увижу! - сказала она. Она крепко зажмурилась, чтобы представить себе своего жениха.
Ньют зевнул.
Пчелы гудели в ветвях, и Катарина чуть не заснула. Открыв глаза, она увидела, что Ньют и в самом деле заснул. Он даже начал тихонько похрапывать. Целый час Катарина не будила Ныота, и пока он спал, она смотрела на него с глубочайшим обожанием.
Тени от яблони пошли к востоку, колокола в школе для слепых зазвонили снова.
- Чик-а ди-ди-ди, - завела песенку синичка. Где-то далеко зажужжал
стартер машины, зажужжал и умолк, снова зажужжал и, умолкая, совсем затих.
Катарина встала из-под своего дерева и опустилась на колени перед Ньютом.
Ньют! - позвала она.
- А? - сказал он и открыл глаза.
- Поздно! - сказала она.
- Привет, Катарина! - сказал он.
- Привет, Ныот! - ответила она.
- Я тебя люблю! - сказал он.
- Знаю, - сказала она.
- Слишком поздно, - сказал он.
- Слишком поздно, - повторила она. Он встал, крякнул, потянулся.
- Очень славная прогулка, - сказал он.
- По-моему, тоже, - сказала она.
- Что ж, расстанемся тут? - сказал он.
- А куда денешься ты? - спросила она.
- Доберусь до города, явлюсь по начальству, - сказал он.
- Всего хорошего! - сказала она.
- И тебе тоже, - сказал он. - Выйдешь за меня замуж, Катарина?
- Нет, - сказала она.
Он улыбнулся, пристально посмотрел на нее и быстро пошел прочь. Катарина следила, как он становится все меньше и меньше, теряясь в длинной череде теней и деревьев, и знала, что стоит ему сейчас остановиться, обернуться, позвать ее - и она бросится к нему. Другого выхода у нее не будет.
И Ньют остановился. Он обернулся. Он позвал ее.
- Катарина! – крикнул он.
Она бросилась к нему, обхватила его руками - говорить она не могла.