ЛЕГЕНДА О РЕКЕ БАХМУТКЕ.

Существует легенда о дочери половецкого предводителя Бахмета, которая безоглядно полюбила местного пастуха. Но отец воспротивился этой любви, послал бедного пастуха со своей дружиной завоевывать тот же мир, о ладе и покое которого не однажды пел пастух. В одной из стычек пастух погиб. И тогда дочь Бахмета прокляла отца, послав­шего его суженого на верную гибель, а сама бросилась в без­донный яр, заросший до темени лесом. Бахмут-хан так и не отыскал ее.

Прошло какое-то время после разыгравшейся здесь тра­гедии, и в том яру проклюнулся солеродоный родник — вода в нем была солона от слез дочери хана, которая и там, в подзе­мелье, неутешно оплакивала своего любимого горькими, со­леными слезами.

Оттого-то и прозвали-де народившуюся речушку Бахмуткою, а отсюда и — Бахмут.

Кто ж теперь дознается в точности, как оно на самом деле было? В чью честь или память нарекли сим именем речку.

Так или иначе, а прижились на донецкой земле, искони славянской, эти нездешние названия — и Тор, и Бахмутка с прадавних пор. И стали неотъемлемыми, неотторжимыми от нашей древней истории. В том числе и истории солеварения в Донецком крае.

Легенда о реке Бахмутке // Костыря И.С. Думы о Донбассе: В двух частях. – Донецк: Каштан, 2004. – С. 231-232.

СКАЗКА ОБ УГЛЕ.

А когда уж и рудознатцы подключились к поискам диковин­ного горючего каменья, тут дело пошло куда веселее.

Помимо воли снова и снова возвращаюсь к той мысли, а может и просто догадке-предположению, что первопоселен­цы, первооткрыватели его вряд ли обошлись без помощи слу­чая и диких зверей, которые жили рядом с ними в малообжи­тых до поры, считай безлюдных степях.

На этот счет есть у писателя Леонида Жарикова то ли пре­дание, то ли сказ, то ли сказка настоящая.

Донбасс — счастливый край. И про то, как были от­крыты подземные сокровища, сказка есть.

Шел по степи селянин с ружьем. Смотрит, в земле глубокая нора. Заглянул в нее, а там лисята притаились. Вытащил всех по одному и радуется: «Эге, добрая будет у меня шапка!» А тут мать-лиса прибежала, увидала своих деток у человека в ру­ках и говорит:

— Отдай моих деток, человек, я тебе за это клад открою. Подумал, подумал дядька и решил: а вдруг правда подарит

клад, не зря же лиса так жалостливо просит.

— Ладно, лиса, на тебе твоих малышей, а за это клад пока­зывай.

— Бери заступ,— говорит лиса,— и копай вот тут.

— Зачем?

— Клад найдешь.

Опять поверил человек лисе, взял кирку, лопату и стал копать. Сначала земля шла мягкая, и копать было легко. А по­том камень пошел, пришлось за кирку браться. Долбил-дол­бил, вспотел весь, а клада нет и нет.

«Ну, мошенница лиса, видать, обманула». Подумал так наш дядька, но копать продолжал — интерес его разбирал, да и яму вон какую вымахал, жалко бросать работу: вдруг взап­равду докопается до клада? Пошел опять долбить, смотрит: черная-пречерная земля показалась. Выпачкался дядька с головы до ног — одни глаза сверкают, а клада все нет. Плю­нул, вылез из ямы и закурил с досады. Сидит покуривает, думу думает: как же так и зачем он поверил лисе? Кто не знает, что лиса хитрая... Докурил цигарку и бросил окурок в сторону.

Сколько уж там прошло времени, а только чует он — гарью потянуло. Посмотрел в одну сторону, в другую, оглянулся — нигде нет огня, только в том месте, куда он окурок бросил, обломки черных камней задымились. Он их сам выломал из зем­ли и выбросил лопатой на поверхность. Смотрит и диву дает­ся: горят камни! Собрал поблизости другие куски, кинул в огонь, и эти занялись, да жарко как! И тут наш искатель кла­да смекнул: набрал черных камней в мешок и принес к себе в хату, бросил в печку, и камни на глазах загорелись-загудели. <)т радости зовет он жинку: «Ставь, говорит, чугуны да каст­рюли на плиту, погляди, что я за чудо-камни нашел».

На другой день утречком побежал к своей яме, опять на­орал горючих камней. А тут навстречу лиса.

— Здравствуй, добрый человек. Доволен ли мною?

— Хитрюга ты, Патрикеевна, обманула меня: гляди, ка­кую яму вырыл, а клада нет.

— Не обманула я тебя, человек. Нашел ты клад, ведь го­рючие камни и есть самое богатое сокровище!

«И то правда»,— подумал про себя мужик и говорит лисе:

— Ну, коли так, спасибо тебе, лисонька... Живи на свете, радуйся своим деткам.

Взвалил мешок с горючими камнями на спину и понес.

И опять запылало-загудело в плите жаркое пламя, да такое, хоть окна и двери открывай и беги из хаты.

Никому в селе дядька не сказал ни слова про счастливые черные камни. Только разве от людей спрячешься? Подгля­дели за ним, куда он ходит с мешком, увидали, как горят кам­ни, и давай себе копать да похваливать соседа, дескать, вон какую он нам прибыль сделал.

Пошел слух о черных камнях по всей округе. Докатилась слава до царя Петра. Затребовал он к себе того дядьку: «Ка­кие такие ты нашел чудо-камни, будто от них великий жар?» Ну, тот высказал царю всю правду и про лисичку не забыл. Удивился царь Петр и велел позвать к себе самого знатного вельможу, чтобы послать его с мужиком в те степные края да и казачий город Быстрянск и там искать горючие камни, жечь их и пробу чинить.

Вельможа поговорил с дядькой, вызнал тайну про лисичку и про черные камни. Слушал и радовался вельможа: значит, много в тех краях зверя пушного, если простая лиса способна на такие дела. Взял он поскорее ружье-двустволку, подпоясал­ся тремя патронташами и явился пред ясные царские очи:

— Готов ехать, ваше царское величество!

— А фузею зачем взял? — спрашивает Петр про ружье.

— Охотиться, ваше величество... Мужик сказывал, там лис много.

Царь и говорит ему:

— Значит, ты, вельможа, не способен вести государст­венные дела, ежели прежде всего о себе да об охоте думаешь. И коли так, то иди служи на псарне...

З аместо вельможи царь велел позвать разумного в науках мужика по фамилии Капустин. Дал ему царь свою кирку, ло­пату и велел отправляться в казачьи степи искать залежи го­рючего камня.

Тогда-то, друг мой, и были открыты в Донбассе его со­кровища — угольные пласты. И пошли с той поры шахты по всей нашей неоглядной донецкой земле.

Поезжай в город Лисичанск — увидишь Григория Ка­пустина, там ему памятник стоит из чистой бронзы. А в степь пойдешь и лисоньку встретишь, ей поклонись.

–—?—–

В который раз припомнилась расхожая легенда о том, как сам Петр Первый открыл то каменье, способное загораться и сильный жар давать. Это было якобы тогда, когда он возвра­щался из очередного Азовского похода. Солдаты-де бросили те уголья в костер, а они загорелись. В тот момент царь, дивясь и радуясь, вроде и произнес исторические слова: «Сей минерал, если не нам, то потомкам нашим, зело полезен будет».

Не стану и повторяться — это предание катано-переката­но из поколения в поколение и так, и сяк, на разные лады.

Легенда легендой, а слова эти Петр Первый и в самом де­ле произнес. Может, и после проб, которые учинили инозем­ные мастера найденному каменью.

Сказка о каменном угле // Костыря И.С. Думы о Донбассе: В двух частях. – Донецк: Каштан, 2004. – С. 254-257.