Я больше не смотрел на Статую Зеркал. На сегодня я увидел достаточно. Я сел на кушетку у реки и уставился на дно глубокой заводи, которая была в этом месте. Маргарет умерла.
На поверхности воды образовалась воронка; она очистила заводь до самого дна, и я увидел, как прямо на меня смотрит Старая Бабушка Форель со смертидейным колокольчиком на нижней губе.
Получается, она поднялась вверх по течению от того места, где устанавливали гробницу. Это очень долгий путь для старой форели. Значит, она двинулась сразу после того, как я ушел.
Старая Бабушка Форель не сводила с меня глаз. Она не шевелилась и смотрела прямо на меня точно так же, как совсем недавно у гробницы, которую опускали в реку.
На воде образовалась новая воронка, и я перестал видеть Старую Бабушку Форель. Когда заводь вновь очистилась, Старой Бабушки Форели больше не было. Я пристально смотрел на то место в реке, где только что ее видел. Теперь оно было пустым, как комната.
У Фреда
Я пошел к Фреду на Арбузные Дела. Он очень удивился, увидев меня второй раз на этом же месте.
— Привет, — сказал он, поднимая голову от золотой доски, которую он зачем-то рассматривал. — Что хорошего?
— Маргарет, — сказал я.
— Ты ее видел?
— Да.
— Что случилось?
— Она умерла. Я видел ее в Статуе Зеркал. Она повесилась на яблоне на своем голубом шарфе.
Фред опустил доску. Он закусил губу и провел рукой по волосам.
— Когда это произошло?
— Только что. Еще никто не знает.
Фред покачал головой.
— Надо сказать ее брату.
— Где он?
— Помогает фермеру укладывать крышу на амбаре. Пойдем.
Фред сказал своей бригаде, что на сегодня работа закончена. Они были очень рады тому, что Фред им это сказал.
— Спасибо, босс, — сказали они.
Мы ушли с Арбузных Дел, и вид у Фреда был очень усталый.
Снова ветер
Серое солнце светило бледным светом. Поднялся ветер, и пока мы шли к амбару, он заставлял шелестеть и двигаться все, что может это делать.
— Почему она повесилась? — сказал Фред. — Зачем она это сделала? Она была такая молодая. Такая молодая.
— Я не знаю, — сказал я. — Я не знаю, почему она повесилась.
— Это ужасно, — сказал Фред. — Я все время об этом думаю. Ты хоть что-нибудь понимаешь, а? Ты так ее и не видел?
— Нет, я смотрел в Статую Зеркал, когда она повесилась. Она мертвая.
Брат Маргарет
Брат Маргарет сидел на крыше амбара и прибивал гвоздями арбузную дранку, фермер взбирался по лестнице, чтобы принести ему новую кипу дранки.
Ее брат заметил нас, когда мы были еще далеко; он поднялся во весь рост и замахал руками.
— Плохо все это, — сказал Фред.
— Привет, ребята, — прокричал ее брат.
— Каким ветром вас сюда занесло? — прокричал фермер.
Мы помахали им в ответ, но не стали ничего говорить, пока не подошли ближе.
— Как дела? — говорил фермер, пожимая нам руки. — Что вы делаете в наших краях?
Брат Маргарет спустился по лестнице вниз.
— Привет, — сказал он, пожимая нам руки, и замолчал, ожидая, когда мы что-нибудь скажем. Мы ничего не говорили, и они сразу догадались, что что-то не так.
Фред возил по земле ботинком. Правым ботинком он нарисовал на земле дугу, а левым ее стер. Это заняло несколько секунд.
— Что случилось? — спросил фермер.
— Да, что случилось? — спросил ее брат.
— Маргарет, — сказал Фред.
— Что с Маргарет? — спросил ее брат. — Говорите.
— Она умерла.
— Как это случилось?
— Она повесилась.
Несколько секунд брат Маргарет стоял, глядя прямо перед собой. Глаза его затуманились. Никто ничего не говорил. Фред нарисовал в пыли еще одну дугу и стер ее.
— Это к лучшему, — сказал наконец брат Маргарет. — Никто не виноват. У нее было разбито сердце.
Снова, снова ветер
Мы пошли за телом. Фермер остался. Он сказал, что пошел бы с нами, если бы не нужно было доить коров. Ветер подул сильнее и сбросил с крыши несколько листов дранки.
Ожерелье
Тело Маргарет висело на яблоне, росшей перед хижиной, и качалось на ветру. Шея вывернулась под неестественным углом, а лицо стало такого цвета, какой бывает смерть.
Фред залез на дерево, перерезал ножом шарф, и мы с братом Маргарет осторожно опустили тело на землю. Потом ее брат поднял тело, отнес в хижину и положил на кровать.
Мы стояли рядом.
— Нужно отнести ее в Смертидею, — сказал Фред. — Она должна быть там.
Впервые с тех пор, как мы сказали брату Маргарет о ее смерти, с его лица чуть сошло напряжение.
Он подошел к большому шкафу, стоявщему у окна, и достал оттуда ожерелье из маленьких металлических форелей. Он поднял ей голову и защелкнул застежку на ожерелье. Он убрал ей волосы с глаз.
Потом мы завернули тело в простыню, по краю которой была вывязана крючком Смертидея в одной из своих долгих форм. Одна нога осталась торчать наружу. Пальцы на ноге были на вид холодными и мягкими.
Кушетка
Мы принесли Маргарет в Смертидею. Все уже откуда-то знали о ее смерти и теперь дожидались нас. Они собрались на парадном крыльце.
Полин сбежала ко мне по лестнице. Щеки ее были мокрыми от слез.
— Почему? — сказала она. — Почему?
Я обнял ее за плечи — это все, что я мог сделать.
— Не знаю, — сказал я.
Брат Маргарет поднялся по лестнице в Смертидею, держа на руках ее тело. Чарли открыл перед ним дверь.
— Подождите, сейчас я открою дверь.
— Спасибо, — сказал ее брат. — Куда ее положить?
— На дальнюю кушетку в форельном питомнике. — сказал Чарли. — Туда всегда кладут мертвых.
— Я не помню, как туда идти, — сказал ее брат. — Я тут давно не был.
— Я покажу. Идите за мной. — сказал Чарли.
— Спасибо.
Они ушли в форельный питомник. Фред пошел с ними, и Старый Чак, и Эл, и Билл. Я остался стоять, по-прежнему обнимая Полин. Она все еще плакала. Кажется, она по-настоящему любила Маргарет.
Завтра
Мы с Полин пошли вдоль реки, которая текла в гостиной. Солнце уже садилось. Завтра солнце будет черным беззвучным. Ночь будет продолжаться, но перестанут светить звезды, будет тепло, как днем, и все станет беззвучным.
— Это ужасно, — сказала Полин. — Мне очень плохо. Почему она это сделала? Это из-за меня, потому что я люблю тебя?
— Нет, — сказал я. — Никто ни в чем не виноват. Так иногда случается.
— Мы были такими хорошими подругами. Мы были, как сестры. Мне страшно подумать, что это из-за меня.
— Не надо, — сказал я.
Морковь
Обед в Смертидее этим вечером был тихим. Брат Маргарет остался обедать с нами. Его пригласил Чарли.
Эл снова приготовил морковь. Он пожарил ее с грибами и залил соусом из арбузного сахара и специй. Был еще горячий хлеб только что из печки, сладкое масло и холодное, как лед, молоко.
Примерно посередине обеда Фред стал говорить о чем-то, что показалось сначала важным, но потом он передумал и стал снова жевать морковь.
Комната Маргарет
После обеда все собрались в гостиной, и тогда было решено провести похороны завтра утром, несмотря на то, что будет темно, не будет звуков, и все придется делать в молчании.
— Если вы не возражаете, — сказал Чарли брату Маргарет, — мы похороним ее в новой гробнице, которую только что установили. Ее сегодня кончили монтировать.
— Это было бы хорошо, — сказал ее брат.
— Будет темно, и не будет звуков, но я думаю, мы сделаем все, как надо.
— Да, — сказал ее брат.
— Фред, сходи в город и скажи людям о похоронах, ладно? Может, кто-то захочет прийти. И предупреди Похоронную Команду. И еще нужны цветы.
— Конечно, Чарли. Я все сделаю.
— У нас есть обычай: если человек умирает, мы замуровываем комнату, в которой он жил. — сказал Чарли.
— Что это значит? — спросил брат Маргарет.
— Мы закладываем дверь кирпичами и закрываем комнату навсегда.
— Да, понятно.
Кирпичи
Полин, брат Маргарет, Чарли, Билл, который нес кирпичи, и я подошли к комнате Маргарет. Чарли открыл дверь.
Полин несла фонарь. Она поставила его на стол, потом длинной арбузной спичкой зажгла фонарь, который был здесь раньше.
В комнате стало два света.
Комната была заполнена вещами из Забытых Дел. Куда ни посмотришь, везде было что-нибудь забытое, одна забытая вещь стояла на другой.
Чарли покачал головой.
— Здесь слишком много забытых вещей. И никто ничего о них не знает, — сказал он, ни к кому не обращаясь.
Брат Маргарет вздохнул.
— Вы хотите взять что-нибудь с собой? — спросил Чарли.
Ее брат очень внимательно и очень печально оглядел комнату, потом покачал головой.
— Нет, замуровывайте как есть.
Мы вышли за дверь, и Билл начал класть кирпичи. Некоторое время мы наблюдали. В глазах Полин стояли слезы.
— Пожалуйста, оставайтесь у нас ночевать, — сказал Чарли.
— Спасибо, — сказал брат Маргарет.
— Я покажу вам вашу комнату. Спокойной ночи, — сказал Чарли всем. Он ушел вместе с ее братом. По пути он ему что-то говорил.
— Пойдем, Полин, — сказал я.
— Да, милый.
— Наверное, тебе лучше ночевать у меня.
— Да, — сказала она.
Мы оставили Билла укладывать кирпичи. Это были арбузные кирпичи, сделанные из черного беззвучного сахара. Когда он их клал, они не издавали звуков. Кирпичи навсегда спрячут забытые вещи.
Моя комната
Мы с Полин вошли ко мне в комнату. Мы разделись и легли в постель. Она раздевалась первая, а я смотрел.
— Ты не будешь тушить фонарь? — спросила она, приподнявшись на локте, когда я ложился в кровать.
Ее грудь ничего не закрывало. Соски были напряжены. Они были почти такого же цвета, как ее губы. Они казались очень красивыми в свете фонаря. Глаза у нее были красными от слез. Она выглядела усталой.
— Нет, — сказал я.
Она опустила голову на подушку и слабо улыбнулась. Улыбка была такого же цвета, как соски.
— Нет, — сказал я.
Снова девушка с фонарем
Через некоторое время Полин спала, а я, как обычно, не мог уснуть. Она лежала рядом со мной — теплая и сладко пахла. Ее тело призывало меня заснуть так, словно это был духовой оркестр. Я долго лежал рядом с ней, потом встал и отправился на одну из своих ночных прогулок.
Я стоял одетый, и смотрел на спящую Полин. Странно, как крепко спала Полин с тех пор, как мы стали близки друг другу — потому что Полин была той девушкой, которая гуляла по ночам с фонарем. Полин была девушкой, о которой я всегда думал, когда бродил по дорогам, останавливаясь у мостов, рек и деревьев в сосновом лесу.
У нее были светлые волосы, и теперь она спала.
После того, как мы стали близки, она перестала гулять по ночам, а я нет. Мне очень нужны эти долгие ночные прогулки.