Блаж. Феофилакт (Болгарский)
Об иродианах сказали мы в другом месте, что это была какая-то новоявившаяся секта людей, называвших Ирода Христом по той причине, что в его время кончилось преемство царей иудейских. А другие говорят, что иродианами называются здесь воины Иродовы, которых фарисеи взяли с тем, чтоб они были свидетелями того, что скажет Христос, а потом могли взять Его и отвести к суду.
Лопухин А.П.
Марк не различает фарисеев от их учеников, как Матфей, а Лука приписывает вопрос “первосвященникам и книжникам” (20:19), которые подослали ко Христу лукавых людей, неизвестно каких (20:20). По всему видно, что дело это было результатом сильной вражды, но в то же время и опасений всенародного обличения, и этим объясняется, почему некоторые враги Христа только, так сказать, высовывают свои головы из толпы, но сами не говорят ничего, подставляя вместо себя, хотя и лукавых, но неопытных или менее опытных в казуистике своих учеников, может быть, людей молодых. Если бы последние были всенародно обличены, то настоящим инициаторам всего этого дела не было бы стыдно пред народом.
У евреев на монетах обыкновенно не делалось никаких изображений лиц, потому что это считалось идолопоклонством. Асмонеи чеканили свои монеты только с надписями на еврейском и греческом языке и изображениями сосуда с манною, жезла Ааронова и проч. На римских монетах, которыми уплачивалась подать, были изображения императоров с различными написаниями. Христос требует не какую-либо другую монету, а ту, которою уплачивается подать. Это, несколько неопределенное, выражение Матфея у других синоптиков заменяется более определенным — требованием “динария,” как и было в действительности.
|
|
Принятый Христом наглядный способ разъяснения дела показывал, что если бы иудеи были независимым народом, то у них монеты, как динарий, не были бы ходячими и употребительными. Пользование римскими монетами указывало на зависимость иудеев от кесаря, и они должны были смотреть прямо в глаза на эту, современную им, действительность. Смысл стиха кратко можно выразить только одним словом: “если.” Если вы покажете Мне монету, которой вы уплачиваете подать, то для вас будет ясно, следует ли ее уплачивать или нет. Если вы скажете Мне, чье это изображение и надпись, то узнаете, кому нужно платить подать. Спаситель не говорит только: чье это изображение? Или: чья эта надпись? Но соединяет оба эти вопроса. При взгляде на сделанное на монете изображение невозможно было сомневаться, что это было изображение кесаря; а для не знавших этого или не видавших лично кесаря об этом свидетельствовала надпись.
Прот. Алексий (Уминский)
Фарисеи задают Иисусу очередной провокационный вопрос: надо ли платить кесарю подать или нет? Ведь такая плата может быть приравнена к богохульству, потому что только Богу можно приносить жертву! Динарий кесаря обменивался в притворе Иерусалимского храма на специальную монету, которую можно было опускать в церковную сокровищницу.
В этих словах заключен глубокий духовный смысл, очевидная правда Христова о том, что материальное не может нанести ущерб нашим душам. Да, кесарю по закону полагается платить подать, но наши сердца при этом останутся с Господом, потому что и сам человек — есть изображение нашего Царя, нашего Бога, и мы можем отдать Богу только самих себя.
|
|
«И дивились Ему» поставленные в тупик фарисеи, поскольку они полагали, что Богу можно заплатить, с Ним можно расплатиться, рассчитаться какими‑то пожертвованиями, например, тем самым «корваном», который они изобрели, чтобы не заботиться о своих родителях.
К великому сожалению, эта духовная подмена до сих пор характерна для многих современных христиан. Очень многим кажется, что собственное сердце, собственную любовь к Богу можно заменить свечой, денежным пожертвованием, постом, исполнением молитвенного правила или какими‑то внешними атрибутами. Но Христос говорит, что Богу, в отличие от кесаря заплатить невозможно, потому что Он не ждет от нас ничего иного, кроме преданной сыновней любви. Как об этом сказано в Священном Писании: Сын мой! отдай сердце твое мне, и глаза твои да наблюдают пути мои (Притч. 23: 26).
Архим. Ианнуарий (Ивлиев)
Итак Бог ожидает «Своей части плодов из виноградника» (12.2). Но что под этим понимается?
Первый ответ дает отрывок, в центре которого стоит вопрос о кесаревой подати. Жители Иудеи отныне должны были платить подушную подать Римскому государству. Ею облагались все мужчины от четырнадцати до шестидесяти пяти и все женщины от двенадцати до шестидесяти пяти лет. Эта подушная подать составляла один динарий, то есть поденную плату работника. Ее платили все за одну лишь привилегию жить.
Против уплаты этой подати выступили зилоты, то есть те радикальные борцы сопротивления Римскому господству, «у которых, – по свидетельству Иосифа Флавия, – замечается ничем не сдерживаемая любовь к свободе. Единственным руководителем и владыкою своим они считают Господа Бога» (Иуд. Древн. 18.1,6). Фарисеи же платили подать, – хотя и неохотно.
|
|
Да, внешне вопрос был чисто политический, коварный. Но за политическими вопросами часто могут скрываться и богословские. Иисус это хорошо понимал: и «Он, зная их лицемерие, сказал им: что искушаете Меня?». Они, должно быть, полагали, что поставили Иисуса перед необходимостью выбрать одно из двух равно опасных зол. Если Он скажет, что должно по закону платить налог – Он потерял бы навсегда влияние среди простого народа, и на Него стали бы смотреть как на предателя и труса. Если Он скажет, что противозаконно платить налог, они могли сообщить об этом римлянам и арестовать Его, как революционера. Они, должно быть, были уверены, что устроили Иисусу ловушку, из которой вообще нет выхода. Но Иисус не дал Себя уловить! Вопрос Он решил не на теоретическом уровне, а на практическом. Иисус сказал: «Принесите Мне динарий». Мы можем, кстати, отметить, что у Него самого не было ни одной собственной монеты. Потом Он спросил, чье на монете изображение; это было изображение Тиберия, портрет царственного императора. То есть деньги, которыми пользовались фарисеи с иродианами, принадлежали, – о чем свидетельствовала и надпись на них, – «Тиберию, кесарю, божественному Августу, сыну Августа». Ввиду того, что на монете было изображение кесаря и его надпись, считалось, что она является его личной собственностью.
Обладая полным правом на то, что ему принадлежало, кесарь при этом никак не затрагивал прав Господа Бога, Которого Иисус никогда не забывал, и о Котором упомянул и в данной ситуации. «Отдавайте это кесарю, но помните, что существует сфера жизни, которая принадлежит Богу, а не Кесарю». Притязания кесаря, то есть государства, и притязания Бога располагаются не на одной плоскости, не на одном уровне! Их даже нельзя сопоставлять!
Но все это до определенного предела. На монете было изображение Кесаря, и потому она была его собственностью. Человек же сам несет в себе образ Бога, ибо Бог сотворил человека по образу Своему, и потому человек принадлежит Богу. Из этого неизбежно следует: если государство остается в надлежащих границах и предъявляет к человеку лишь справедливые требования, он должен хранить верность и служить ему. Но, в конечном счете, и государство, и человек принадлежат Богу, и если между требованиями государства и Бога возникает конфликт, превыше всего стоит верность Богу.
«Бог живых.»