17 марта 1945.
1 «Дети Мои о Господе, на подходе уже праздник Освящения[1], на который Я, Свет мира, посылаю вас подготовленными в той минимально необходимой степени, чтобы провести его хорошо. Это тот первый праздничный огонь, из которого вы будете извлекать пламя для всех остальных. Ибо крайне глуп был бы тот, кто намеревался бы зажечь много светильников, не имея возможности зажечь самый первый. И еще глупее оказался бы тот, кто намеревался бы начать свое освящение с вещей более трудных, пренебрегая тем, что находится в основании незыблемого здания совершенства: Десятословием.
2 У Маккавеев читаем[2], что Иуда со товарищи, отвоевав с помощью Господа Храм и Город, разрушили жертвенники чужих богов с их святилищами и очистили Храм. Затем они воздвигли другой алтарь и с помощью кремней извлекли огонь, принесли жертвы, воскурили благовония, поставили светильники и возложили хлебы предложения, а потом, все повергшись на землю, стали умолять Господа не дать им больше согрешить или, если по своей слабости они снова впадут в грех, поступить с ними по божественному милосердию. И это происходило двадцать пятого числа месяца Хаслев.
Давайте поразмышляем и приложим это повествование к самим себе, поскольку каждое слово из истории Израиля, народа избранного, имеет духовное значение. Жизнь – это всегда урок. Жизнь Израиля – урок не только о днях земных, но и о том, как достичь дней вечных.
„Разрушили языческие жертвенники и святилища“.
Это первое действие. То, что Я вам указал сделать, упоминая ваших личных богов, которые занимают место Бога истинного: идолопоклонство перед чувственностью, перед золотом, перед гордостью, – смертельные пороки, которые приводят к осквернению и смерти души и тела, и к наказанию Божию.
Я не накладывал на вас тех бесчисленных формальностей, что угнетают теперь верующих и образуют бастион перед истинным Законом, подавленным, заслоненным кучами и кучами исключительно внешних запретов, которые своим гнетом вынуждают верующего упускать из вида четкий, ясный, святой глас Господень, говорящий: „Не богохульствуй. Не служи идолам. Не оскверняй празднества. Не позорь родителей. Не убивай. Не блуди. Не воруй. Не лги. Не завидуй чужому имуществу. Не посягай на чужую жену“. Десять „не“. И ни одним больше. И это десять колонн храма души. А поверх них золотом сияет заповедь, святая среди святых: „Люби своего Бога. Люби своего ближнего“. Это увенчание храма. Это защита его оснований. Это слава его строителя. Без этой любви было бы невозможно повиноваться десяти правилам – и эти колонны бы упали, все или некоторые, а храм бы обрушился, полностью или частично. Но, все равно, он был бы разрушен и уже не пригоден к тому, чтобы вмещать Всесвятого.
Делайте то, что Я вам сказал, сражая три вида вожделений. Давая внятные имена своим порокам так же, как внятен Бог, когда говорит вам: „Не делай того и этого“. Тщетно изощряться в формах. У кого есть какая-нибудь любовь сильнее той, что он испытывает к Богу, какова бы ни была эта любовь, тот идолослужитель. Кто призывает Бога, называя себя Его служителем, а потом не повинуется Ему, тот мятежник. Кто из жадности работает в субботу, тот осквернитель, он недоверчив и самонадеян. Кто под разными предлогами отказывает в помощи родителям, даже если он говорит, что посвящает Богу свои труды, тот ненавистен Богу, сделавшему отцов и матерей Своим образом на Земле. Кто умерщвляет, тот всегда убийца. Кто блудит, тот всегда развратник. Кто крадет, тот всегда вор. Кто лжет, тот всегда подлец. Кто желает того, что ему не принадлежит, тот всегда одержим самым отвратительным вожделением. Кто оскверняет брачное ложе, тот всегда нечист.
Такие дела. И напомню вам[3], что после воздвижения золотого тельца пришел гнев Господень, после идолослужения Соломона – раскол, разделивший и ослабивший Израиль, после эллинизма, воспринятого, и более того, одобренного и введенного недостойными иудеями при Антиохе Епифане, пришли наши нынешние духовные, хозяйственные и национальные беды. Напомню вам, что Надав и Авиуд, Божьи лжеслужители, были поражены Яхве. Напомню вам, что в субботу манна не была святой. Напомню вам о Хаме и Авессаломе. Напомню вам о грехе Давида против Урии и грехе Авессалома против Амнона. Напомню вам о кончине Авессалома и Амнона. Напомню вам о судьбе расхитителя Илиодора, а также Симона и Менелая. Напомню о бесславной кончине двух беззаконных старейшин, что лжесвидетельствовали против Сусанны. И Я мог бы бесконечно продолжать эти примеры. 3 Но вернемся к Маккавеям.
„И очистили Храм“.
Недостаточно сказать: „Разрушаю“. Необходимо сказать: „Очищаю“. Я вам говорил, как очищается человек: смиренным и искренним покаянием. Нет такого греха, которого Бог не простил бы, если грешник действительно покаялся. Имейте веру в божественную Благость. Если бы вы смогли прийти к пониманию того, что такое эта Благость, то даже если б на вас были все грехи мира, вы бы не убегали от Бога, а, напротив, припали бы к Его стопам, потому что только Наиблажайший в состоянии простить то, чего не прощает человек.
„И воздвигли другой алтарь“.
О, не испытывайте Господа обманом! Не будьте лживы в своем поведении. Не смешивайте Бога с Мамоной. Иначе ваш алтарь опустеет: тот, Божий алтарь. Ибо напрасно воздвигать новый алтарь, если еще сохраняются остатки другого. Или Бог – или идол. Выбирайте.
„И разожгли огонь с помощью камня и трута“.
Камень – это твердое стремление быть Божьим. Трут – это желание всей оставшейся жизнью стереть даже память о вашем грехе из Божьего сердца. Вот тогда и возгорается огонь: любовь. Ибо что, если не любовь, оказывает отцу сын, пытающийся с помощью жизни, честной во всех отношениях, приободрить своего оскорбленного родителя, желая, чтобы тот порадовался о сыне, некогда предмете его слез, а теперь – радости? Далее, достигнув этого, вы сможете приносить жертвы, воскурять благовония, ставить светильники и класть хлебы. Ваши жертвы не окажутся неугодными Богу, и ваши молитвы будут Ему приятны, а алтарь – истинно освещенным, наполненный вашим ежедневным приношением. Вы сможете попросить в молитве: „Будь нашим заступником“, ибо Он будет вам другом.
Однако Его милосердие не стало дожидаться вашей просьбы о сострадании. Оно предварило ваше желание. И направило к вам Само Милосердие, чтобы сказать вам: „Надейтесь. Я говорю вам: Бог вас прощает. Придите к своему Господу“. Алтарь уже среди вас: новый алтарь. Из него истекают потоки света и прощения. Они, словно елей, разливаются, врачуют и укрепляют. Верьте Слову, исходящему из него. Плачьте со Мною о ваших грехах. Как левит, руководящий хором, Я устремлю ваши голоса к Богу, и ваше стенание не будет отринуто, если объединится с Моим голосом. Я уничижаю Себя вместе с вами, Брат людям по плоти, Сын Отца по духу, произнося вместе с вами и за вас: „Из этой глубокой бездны, куда низринулось я, Человечество, я взываю к Тебе, Господи. Услышь голос того, кто глядит на себя и вздыхает, и не будь глух к моим словам. Вид мой ужасен, о Боже. Ужасен я даже в своих собственных глазах! А чем буду в Твоих глазах? Не смотри на мои беззакония, о Господи, потому что иначе я не вынесу Твоего присутствия, но прояви ко мне Свое милосердие. Ты сказал: ‚Я есть Милосердие‘. И я верю Твоему слову. Душа моя, раненная и угнетенная, уповает на Тебя, на Твое обещание, и я буду надеяться на Тебя с рассвета до ночи, от юности до старости“[4].
4 Повинный в убийстве и прелюбодеянии, укоряемый Богом, Давид вполне получает прощение, воззвав[5] ко Господу: „Сжалься не ради меня, но по Твоему милосердию, которое безгранично. И ради него изгладь мой грех. Никакая вода не омоет моего сердца, кроме той, что почерпнута в глубинах Твоей святой благости. Омой меня ею от моего беззакония и очисти меня от моей скверны. Я не отрицаю, что согрешил. Более того, я исповедую свое преступление, и моя вина, как свидетель обвинения, все время передо мной. Я оскорбил человека, ближнего и себя, но особенно раскаиваюсь в том, что согрешил против Тебя. И пусть это возвестит Тебе, что я признаю правоту Твоих слов и страшусь Твоего суда, превосходящего всякую человеческую власть. Но прими во внимание, о Вечный, что рожден я был во грехе и что зачат был грешницей, и что, тем не менее, Ты так возлюбил меня, что раскрыл передо мной Свою премудрость и даровал мне ее в качестве наставницы в понимании тайн Твоих высочайших истин. И если Ты так поступил, должен ли я Тебя бояться? Нет. Я не боюсь. Окропи меня горечью скорби – и я очищусь. Омой меня слезами – и я стану как горные снега. Дай мне услышать Твой голос – и Твой смиренный раб возвеселится, ибо голос Твой – радость и веселие, даже когда он упрекает. Обрати лицо твое на мои грехи. И Твой взор уничтожит мои беззакония. Сердце, что Ты дал мне, было осквернено Сатаной и моей человеческой немощью. Сотвори мне новое сердце, которое было бы чистым, и истреби все развращенное в утробе раба Твоего, да царствует в нем лишь Твой правый дух. Не прогоняй же меня от Твоего лица и не отнимай от меня Твоей дружбы, ибо только спасение, приходящее от Тебя, радостно моей душе, и Твой владычествующий дух – утешение смиренному. Сделай меня таким, чтобы я ходил среди людей и говорил: ‚Посмотрите, сколь благ Господь. Идите своими путями и будьте благословенны, как благословен я, выродок человеческий, который теперь снова становится сыном Божьим по благодати, что возрождается во мне‘. И нечестивцы обратятся к Тебе. Кровь и плоть бурлят и завывают во мне. Освободи меня от них, Господи, спасение души моей, и я воспою Тебе хвалы. Я не знал, но теперь понял. Не жертвенных овнов хочешь Ты, но всесожжения сокрушенного сердца. Сердце сокрушенное и смиренное Тебе приятнее овнов и баранов, ибо для Себя создал Ты нас – и хочешь, чтобы мы помнили об этом и отдавали Тебе Твое. Будь благосклонен ко мне по великой Твоей благости, и да восстановится мой и Твой Иерусалим: Иерусалим очищенного и прощенного духа, на котором могут быть принесены умилостивительные, благодарственные и хвалебные жертвы, возношения и всесожжения. И пусть каждый мой следующий день будет жертвой святости, приносимой на Твоем алтаре, с тем чтобы она возносилась к Тебе вместе с ароматом моей любви“.
5 Приходите! И пойдем к Господу. Я впереди, вы сзади. Пойдем к водам спасения, пойдем на святые пастбища, пойдем в угодья Божии. Забудьте прошлое. Улыбнитесь будущему. Не думайте о грязи, а посмотрите на звезды. Не говорите: „Во мне тьма“; скажите: „Бог есть Свет“. Я пришел объявить о мире, принести кротким Добрую Весть, исцелить тех, чье сердце разбито слишком многими вещами, проповедать свободу всем рабам, прежде всего, рабам Мамоны, освободить узников от их вожделений.
Я говорю вам: год избавления[6] настал. Не плачьте, вы, охваченные печалью, оттого что чувствуете себя грешниками, не проливайте слезы, изгнанники Царства Божия. Я заменю эту золу на золото, елеем заменю слезы. Одену вас празднично, чтобы представить Господу и сказать[7]: „Вот те овечки, которых Ты послал Меня разыскать. Я навестил и созвал их, сосчитал их, нашел пропавших и привел их к Тебе, извлекая их из туч и туманов. Я собрал их среди всех народов, созвал вместе со всех краев, чтобы повести их в ту, уже не земную, Землю, которую Ты приготовил для них, о святой Отец, чтобы отвести их к райским вершинам Твоих тучных гор, где всё – свет и красота, вдоль потоков небесных блаженств, где Тобою насыщаются возлюбленные Тобой души. Я также пришел на поиски раненых, исцелил тех, у кого были переломы, укрепил слабых, не пренебрег ни одной из них. А самую истерзанную хищными волками страстей Я возложил, словно иго любви, Себе на плечи и кладу ее у Твоих ног, милостивый и святой Отец, поскольку она уже не может ходить и не знает Твоих слов, эта несчастная душа, настигнутая угрызениями совести и преследуемая людьми, этот плачущий и трепещущий дух, она подобна волне, накатывающейся на берег и скатывающейся обратно. Желание толкает ее вперед, осознание себя тянет назад… Открой ей Твое лоно, вселюбящий Отец, чтобы в нем это заблудшее создание нашло успокоение. Скажи ей: ‚Иди сюда‘. Скажи ей: ‚Ты Моя‘. Она принадлежала всему миру. Но испытывает к нему отвращение и страх. Говорит: ‚Всякий хозяин – мерзкий мучитель‘. Сделай так, чтобы она могла сказать: ‚Этот мой Царь подарил мне радость быть захваченной Им! ‘. Она не знает, что такое любовь. Но если Ты примешь ее, она узнает, чтó это за небесная любовь, которая есть брачная любовь между Богом и человеческой душой, и словно птица, освобожденная из клеток жестоких людей, станет взлетать, взлетать, все выше и выше, к Тебе, к Небу, к радости, к славе, напевая: ‚Я нашла Того, кого искала. В моем сердце нет иного желания. В Тебе, вечный Господь, я успокоюсь и возликую, на веки веков блаженная!‘.“
Ступайте. Обновленным духом празднуйте день Освящения. И пусть в вас зажжется Божий свет».
Иисус в конце Своей беседы стал неудержимым. Светящееся лицо с сияющими глазами, улыбка и нотки еще незнакомой нежности.
Народ почти что очарован ею и не двигается с места, пока Он не повторяет: «Ступайте. Мир да пребудет с вами». Тогда паломники начинают расходиться, непрерывно переговариваясь между собой.
6 Закутанная женщина уходит, как всегда быстро, своей легкой и слегка покачивающейся походкой. Благодаря ветру, раздувающему плащ за ее спиной, кажется, что у нее есть крылья.
«Сегодня я пойму, израильтянка ли она», – говорит Петр.
«Почему?»
«Потому что если она останется здесь, это означает, что…»
«…она бедная женщина, не имеющая своего дома. Ничего больше, помни об этом, Петр».
Иисус шагает в сторону селения.
«Да, Учитель. Буду помнить… А мы что теперь будем делать, когда все останутся в своих домах ради праздника?»
«Наши женщины зажгут за нас свои светильники».
«Мне жаль… Это первый год, когда я не увижу, как их зажигают в моем доме, или когда их не зажгу я…»
«Ты старый ребенок! Мы тоже будем зажигать светильники. Так что ты уже не будешь ходить с таким надутым лицом. А зажжешь их именно ты».
«Я? Не я, Господь. Ты – Глава нашего семейства. Это по праву принадлежит Тебе».
«Я – Светильник, всегда горящий… и хотел бы, чтобы такими были и вы. Я вековечное Обновление, Петр. 7 Ты знаешь, что Я родился именно 25 числа месяца Хаслев?»
«Это сколько же огней, а?» – восхищенно спрашивает Петр.
«Было невозможно сосчитать… Это были все звезды неба…»
«Нет! Разве Тебя не чествовали в Назарете?»
«Я родился не в Назарете. А в развалинах в Вифлееме. Вижу, что Иоанн умеет молчать. Он очень послушен, Иоанн».
«И не любопытен. А я… я очень! Расскажешь мне? Твоему бедному Симону. Если нет, как я буду говорить о Тебе? Народ иногда спрашивает, а я и не знаю, что сказать… Остальные умеют говорить, я имею в виду: Твои братья и Симон, Варфоломей, и Иуда Симонов. И… да, даже Фома умеет говорить… он похож на зазывалу на рынке… который продает товар. Но у него получается говорить. Матфей… э, он хорош! Использует старую мудрость по обдиранию в своей лавке мытаря, чтобы заставить других сказать: „Ты прав“. А я… Бедный Симон Ионин! Чему тебя научила твоя рыба? И чему твое озеро? Двум вещам… но они ни к чему: рыбы – молчать и иметь постоянство. Они с постоянством ускользают из сети, я с постоянством ловлю их в нее. А озеро – быть храбрым и во всем наблюдательным. А чему лодка? Вкалывать, не щадя своих мышц, и стоять прямо, даже если бушуют волны и рискуешь упасть. Взгляд на полярную звезду, крепкая рука на руле, сила, храбрость, постоянство, внимание – вот чему научила меня моя бедная жизнь…»
Иисус кладет ему руку на плечо, встряхивает, глядя на него с чувством и с восхищением, подлинным восхищением такой простотой, и говорит: «И тебе кажется этого мало, Симон Петр? У тебя есть все то, что нужно, чтобы быть моей „скалой“. Ни прибавить, ни убавить. Ты будешь вечным мореплавателем, Симон. И тому, кто придет за тобой, ты скажешь: „Взгляд на полярную звезду: Иисуса. Крепкая рука на руле, сила, храбрость, внимание, вкалывать не щадя себя, быть наблюдательным во всем и уметь стоять прямо, даже если бушуют волны…“. Что касается молчания… забудь… твои рыбы тебя этому не научили!»
«Но в отношении того, что мне надо бы уметь сказать, я нем как рыба. Не те слова?.. Куры тоже умеют тараторить, как я… 8 Но скажи мне, мой Учитель: Ты дашь мне и сына? Мы стары… Но Ты сказал, что Креститель родился от престарелой… Теперь говоришь: „И тому, кто придет за тобой, ты скажешь…“. Кто приходит вослед мужчины, если не его потомок?». На лице у Петра – мольба и надежда.
«Нет, Петр. И не огорчайся по этому поводу. Ты прямо как твое озеро, когда солнце зашло за тучу. Из сияющего оно делается мрачным. Нет, Мой Петр. Не одного, а тысячи и десятки тысяч сыновей ты будешь иметь, и во всяком народе… Разве не помнишь, как Я сказал тебе: „Ты будешь ловцом людей“?»
«О!.. да… но… Как дорог был бы ребенок, что называл бы меня „отец“!»
«У тебя их будет столько, что ты не сможешь их сосчитать. Тех, кому ты подаришь вечную жизнь. И ты обретешь их на Небе и приведешь ко Мне со словами: „Это чада Твоего Петра, и я хочу, чтобы они были там, где я“, а Я скажу тебе: „Конечно, Петр. Да будет, как ты пожелаешь. Ибо ты делал все для Меня, и Я сделаю все для тебя“». Иисус произносит эти обещания нежнейшим образом.
Петр глотает слезы, плача как от умирающей надежды стать земным отцом, так и от уже предвосхищаемого восторга. «О, Господи!» – говорит он, – «Но чтобы даровать вечную жизнь, нужно склонять эти души к добру. И… мы опять приходим к началу: я не умею произносить речи».
«Когда придет час, ты сумеешь говорить лучше, чем Гамалиил».
«Хочется верить… Но сотвори это чудо Ты, потому что если мне придется доходить самому…»
Иисус смеется Своим кротким смехом и говорит: «Сегодня Я весь твой. Пройдем по селению. К той вдове. У Меня есть тайное подаяние. Кольцо на продажу. Знаешь, как Я его получил? Ко Мне под ноги прилетел камень, когда Я молился под этой ивой. К камню был прикреплен узелок из кусочка пергамента. Внутри узелка кольцо. На пергаменте слово „милостыня“».
«Покажешь? О, красивое! Женское. Какой маленький пальчик! Но сколько металла!..»
«Сейчас ты его продашь. Я не умею этого. Хозяин гостиницы покупает золото. Я знаю. Жду тебя возле пекарни. Ступай, Петр».
«Но… если я не смогу? Я, золото… Я не понимаю в золоте!»
«Думай, что это хлеб для того, кто голоден, и поступай как умеешь. Давай».
И Петр идет направо, тогда как Иисус, неспеша, идет налево, в сторону селения, что невдалеке выглядывает из-за рощицы, находящейся за домом управляющего.
[1] Или Обновления Храма (См. Ин. 10:22), евр. Ханука. Он же Праздник Огней, т.к. в честь него принято зажигать свечи от одной, первой, свечи
[2] (1 Макк. 4:36-61)
[3] Эпизоды из: Исхода 32:10 (гнев); 3 Царств 12:19-20, 28-33 (раскол), 1 Маккавеев 1, 2 Маккавеев 4-7 (эллинизм и беды от него); Левита 10:1-2, Чисел 3:4, 26:61, 1 Царств 25:3, 38 (наказание лжесвидетелей); Исхода 16:27-30 (манна); 2 Царств 11, 13 (грех); 2 Царств 18:9-18, 2 Маккавеев 3:24-34, 4:1-6, 13:7-8, Даниила 13:61-62 (судьба и бесславный конец)
[4] Иисус, как канвой, пользуется словами псалма 129
[5] Далее идет парафраз псалма 50
[6] Или год милости, см. (Ис. 61:1-2)
[7] Следует аллюзия на (Иез. 34:11-24)