Социализация является одной из основных функций календарных, трудовых, профессиональных и государственных традиций, праздников и обрядов. Они играют чрезвычайно важную роль в привлечении человека к общественной жизни, усвоении социального опыта, знаний, ценностей, норм поведения, социальной роли. Вместе с тем, они обеспечивают связь поколений, интегрируют разнообразные человеческие сообщества. Празднично-обрядовая сфера дает возможность личности стать полноценным членом общества, занять в нем определенную нишу, дает отдельному человеку чувство принадлежности к народу (календарные праздники, обычаи и обряды), социальной группе (профессионально-трудовые), страны (официально государственные).
В Советском Союзе важнейшие праздники этой группы юридически регламентировались. В самом начале 1980-х гг. 48 соответствующих действующих указов Президиума Верховного Совета СССР актов были объединены в общем Указе от 1 октября 1980 г. «О праздничных и памятных днях», утвержденного по законам СССР от 23 октября 1980 г. По этому закону в стране фиксировалось 8 общенародных праздников и 39 торжеств.
Среди научных исследований, в которых объектом изучения были общественные праздники, преобладают историко-социологические исследования. Из них выделяется монография А.И. Мазаева, в которой анализируется социальная сущность праздника, ставятся общетеоретические вопросы праздника как социально-эстетического феномена. Свои выводы автор делает на основании праздничной культуры, сложившейся в 1920 - 1930-х гг. Привлекает внимание книга польского историка и социолога К. Жигульського, в которой исследуются общие и конкретные проблемы праздника, его генезис, общественные функции. Указанные авторы, рассматривая социально-общественную значимость этого феномена культуры, концентрируют свое внимание больше на праздниках и традициях, чем на обычаях и обрядности. Это объясняется тем, что общественные функции более характерны именно праздникам, в отличие от обрядности.
Официальные праздники и обряды были объектом исследования коллектива авторов монографии «Русские праздники и обряды в коммунистическом воспитании». Размышления авторов по истории становления общественных праздников и обрядов, различий города и деревни, анализ региональных особенностей вполне актуальны и сегодня. Вместе с тем, разные оценки и выводы авторов не могли не нести на себе отпечаток времени в виде политической ангажированности. В меньшей степени это присуще исследованию Р.И. Дмитренко, чье исследование было опубликовано уже в условиях политики перестройки.
Для этнического самосознания человека исключительное значение имеют календарные праздники, обычаи и обряды, формирование которых происходило вместе с генезисом народа на почве его традиционных занятий. Для славянских народов это был календарный земледельческий цикл, мировоззренчески осмысленный в языческих верованиях и отраженный в системе праздников. Эти процессы подробно изучены и теоретически проанализированы А. Курочкиным. Календарные праздники нормировали и организовывали всю общественную жизнь общины. Иосиф Сележан, Марьяна и Зоряна Лановик показали, как в ходе христианизации эта система с небольшими изменениями была воспринята православной церковью в новой интерпретации. В этнографической литературе эти праздники обозначаются как календарные, а в философской – преимущественно как религиозные, христианские. По нашему мнению, определение «календарные» является более точным, так как отражает генезис этих праздников и семантику праздничной обрядности.
Такие особенности генезиса календарного праздничного цикла дают ключ к пониманию политики правящей партии и советского государства по отношению к календарным праздникам. Против них проводилась активная агитационно-пропагандистская и запретительно-карательная деятельность.
После июньского (1963 г.) Пленума ЦК КПСС по идеологической работе и постановления ЦК КПУ «Задача Коммунистической партии Украины по выполнению решений июньского Пленума ЦК КПСС о дальнейшем подъеме идеологической работы» определилось принципиально новое направление государственной политики в сфере календарной праздничности, которое заключалось в трансформации некоторых праздников. Оно предусматривало наполнение традиционных праздников социалистическим содержанием. Вместе с тем, такая политика никогда не распространялась на самые главные христианские праздники: Рождество и Пасху.
В многочисленных докладных записках работников пропаганды и агитации ЦК о Празднике урожая, зимы, встречи весны, Дня молодежи речь шла о трансформировании народных традиций, часто даже указывались даты проведения этих торжеств, которые совпадали с календарными праздниками. Праздник урожая – с обжинками, или Спасом, праздник зимы – с Крещением и со Сретением, праздник встречи весны – с Масленицей, День Молодежи – с Троицей или с днем Ивана Купала. При этом предлагалось использовать атрибутику и символику народных праздников.
Так, Праздник весны предлагалось проводить в первое воскресенье марта (на Масленицу). Предлагалось устраивать народные гуляния, выступления коллективов художественной самодеятельности, угощение чаем, блинами и другими кондитерскими изделиями. Праздник Серпа и Молота предусматривалось проводить под открытым небом на берегу рек и водоемов 7 июля (Ивана Купала), зажигать огни и устраивать смотры художественной самодеятельности. Праздник Урожая предусматривалось проводить 14 (Маковей) или 19 (Великий Спас или Преображение Господне) августа, тогда же рекомендовалось подводить итоги социалистического соревнования, праздник труда – 14 октября (Покрова).
Всего было разработано и утверждено сценариев более 20 современных трудовых народных праздников и обрядов. Руководство комсомольских организаций рассматривало их как чрезвычайно эффективное средство «формирования идейных, моральных и эстетических взглядов молодежи... форму массово-политической работы, организации досуга, воспитания юношей и девушек в духе действительно народного уважения к труду...».
Даже трансформированные, эти праздники и обряды в сознании людей связаны с календарными.
В работе по внедрению новых, а точнее идейно приспособленных и трансформированных, календарных праздников и обрядов отдельно активно участвовали профсоюзные организации. Такие обряды и праздники рассматривались как форма атеистической пропаганды, приводились конкретные примеры проведения праздников встречи Нового года, Зимы, трудовой Весны, Праздника Молодежи, Серпа и Молота, Урожая, первого снопа в домах и дворцах культуры. Удачное проведение праздников в воспитательных целях пропагандировалось и популяризировалось в средствах массовой информации, прежде всего радио и в печати.
Кроме попыток трансформации, появляются и другие новые подходы. Так, органы партийной и государственной власти после неудачных попыток запрета пытались заменить церковную Радоницу гражданским Днем памяти умерших. О нем заранее сообщали через радио и телевидения, развешивали объявления. Органы местной власти до назначенной даты были обязаны навести порядок на кладбищах, отремонтировать братские мемориалы, завезти цветы, саженцы деревьев, наладить пути, разработать специальное расписание движения транспорта и т.д. Гражданский поминальный день предназначался на дату, близкую к 9 мая, но люди шли на кладбище и в этот день, и на Гробки (следующая неделя после Пасхи). В 1980-е годы стали назначать Дни памяти умерших в соответствии с церковным календарем. Итак, тактика замены религиозных традиций на гражданские в календарной обрядности не приобрела распространение.
Особый акцент государственные органы делали на те праздники, к которым православная церковь относилась с оговоркой. Масленица и Ивана Купала презентовались как действительно народные праздники в противовес религиозным. Им пытались придать определенную идеологическую и социальную нагрузку, но, несмотря на такие попытки, эти праздники сохраняли свое архаичное звучание.
Государственная политика трансформации праздников календарного цикла на практике приводила к определенной раздвоенности в бытовании праздников. В повседневной жизни традиционные праздники продолжали существовать, хотя и в очень обедненных формах, потеряв целостную структуру. Государственные варианты так и не превратились в признанные праздники, носили характер мероприятий. В отличие от традиционных, их необходимо было тщательно готовить, внедрять, следить за ходом празднования. В качестве примера можно привести Праздник Урожая в колхозе им. 12-летия Октября в с. Прелесное Донецкой области, которое в 1960-е–1980-е гг. проводили почти ежегодно 19 августа (на Спас). По рассказам жителей села иногда празднование происходило громко, иногда – не очень. Людей заранее предупреждали и приглашали на площадь в центре села, где проходило празднование, а вечером – в клуб. А о том, что в этот день Великий Спас, людям напоминать не надо. Все крестьяне, даже те, кто в церковь вообще не ходил, обязательно в этот день ели яблоки и мед и хорошо знали, что этот день праздничный и таким был всегда, еще при жизни их дедов и прадедов.
Итак, объективные процессы и атеистическая советская политика привели к потере целостности календарного праздничного цикла и уменьшению его влияния на общественную жизнь, значительному сокращению обрядовых и ритуальных действий в этих праздниках, разрушению их традиционной структуры и композиции.
Сохранение календарной обрядности объясняется рядом причин. Прежде всего – устойчивостью традиции. Особенно это было характерно для сельской местности и небольших городов. Избавившись со временем своей семантической нагрузки, праздники, в основе которых лежит трудовой сельскохозяйственный календарь, не потеряли своей привлекательности и в глазах горожан, которые стали горожанами в третьем и даже четвертом поколении. На вопрос о календарных праздниках жители больших городов давали обычные ответы: «Календарные? Это какие? Народные, что-ли? Конечно, празднуем. И Рождество, и Пасху. Это старые, очень хорошие праздники. Конечно, всех нюансов не знаю, но у нас всегда в семье и все родные, друзья и куличи пекли, и яйца красили, кутью делали. В гости ходили и сейчас ходим. Празднуем».
Итак, праздники календарного цикла, в частности Рождество, Крещение, Пасха не были связаны в сознании людей с сугубо христианской религией, их воспринимали как народные. В 1960-е – середине 1980-х гг. почти не практиковалось посещение церкви в эти дни.
К наиболее устойчивым еще языческим, дохристианским чертам, которые сохранились в календарной обрядности, принадлежит аграрный культ плодородия. Проявлением его можно считать почти всю ритуальную пищу. И кутья (коливо или канун), которую готовили на зимние праздники, и куличи и пасхальные яйца на Пасху, и блины и вареники с сыром на Масленицу – как отголоски солярного культа, яблоки с медом на Спас, как воплощение здоровья и благосостояния – все должно было символизировать плодородие земли. В приготовлении и употреблении ритуальных блюд можно увидеть следы жертвоприношения.
К архаическим также принадлежит культ предков, присущий многим календарным праздникам. О традиционном чествовании умерших на Гробки (окончание Пасхального цикла) указывалось выше. На обыденном уровне также сохранилось уважительное отношение к умершим в связи со Спасом.
Вторая причина, которая способствовала сохранению календарной праздничности – это эстетика народного праздника. Почти все стремились накануне этих праздников убрать свой дом, создать уют. К Пасхе белили дома, мыли окна. Чистота была обязательным условием празднования. Эстетически окрашенной является атрибутика календарных праздников, сохранившая следы культа огня (зажигание свечей на все праздники, очагов на Масленицу и Ивана Купала) и растительного культа (в Вербное воскресенье обязательные веточки вербы в доме, на Троицу комната украшалась букетами из травы и цветов, на Новый Год – устанавливалась ёлка и т.д.).
Третья, очень важная, причина – психолого-этическая, которая заключается в возможности гостил. Все информаторы отвечали, что они или сами ходили в гости, или гости приходили к ним. Можно отметить, что соблюдение календарных праздничных традиций было любимой формой отдыха. Отсутствие целостности праздника, неумение толковать те или иные обряды и ритуальные действия, зачастую не очень хорошее знание их содержательной части, не лишало атмосферы подъема, радости, без чего праздник не существует. Рост уровня жизни населения по сравнению с предыдущими периодами истории страны делал традицию гостил более распространенной: появлялась возможность хорошо принять гостей у себя дома и пойти в гости «не с пустыми руками».
В повседневной жизни рядового жителя главные православные праздники, которые имели календарно-земледельческие истоки, занимали важное место. Эта праздничность в исследуемый период и в городах, и в сельской местности потеряла структурную целостность, соблюдение ее было больше проявлением традиций, а не религиозного мировоззрения населения. Но несмотря на все усилия государства, искоренить их так и не удалось.
Совершенно особое место в праздничной сфере общественной жизни занимал Новый год. По мнению признанного специалиста по новогодней праздничности А.В. Курочкина, такое признание этого праздника советским государством складывалось постепенно. Свою роль сыграл генезис Нового года как календарного праздника с наименьшей религиозной нагрузкой, особенно после советской реформы календаря. По мнению исследователя, важную роль сыграл тот факт, что с 1931 г. в Советском Союзе начало нового хозяйственного и бюджетного года было перенесено с 1 октября на 1 января. Совпадение хозяйственного года с календарным позволило предоставить празднованию Нового года общественное звучание.
Со временем стали внедряться коллективные встречи Нового года в Домах и Дворцах культуры, клубах, театрах. А.В. Курочкин выделяет различные формы массового празднования Нового года в 1960-1970-е гг.: праздничные вечера, балы-маскарады, театрализованные представления, детские новогодние утренники и ёлки школьников, народные гуляния. Пожалуй, единственный элемент традиционного новогоднего комплекса, который сохранился – это колядование, которое было, в большей степени, присуще сельской местности, в меньшей – городам.
Важно обратить внимание на то, что к началу 1960-х гг. Новый год все же, в первую очередь, был праздником коллективно-общественным, а его семейный характер был на втором плане. Художественный образ такой советской новогодней праздничности создал выдающийся кинорежиссер Эльдар Рязанов в фильме «Карнавальная ночь». Хотя лента и была снята в 1955 г., но общая новогодняя атмосфера сплоченности трудящихся, коллективного подъема, так хорошо отражена в фильме, была вполне характерна и для начала 1960-х годов.
Люди стремились встречать Новый год (непосредственно новогоднюю ночь) громко, в большом кругу друзей, коллег по работе, просто знакомых. Такие настроения отражены в выступлениях на республиканском совещании заведующих культурно-массовых отделов и инструкторов по культурно-массовой работе облсовпрофа, в которых указывалось о необходимости разработки сценариев, которые бы учитывали определенные местные особенности, были достаточно интересными, веселыми и не повторялись ежегодно.
Характер празднования Нового года постепенно менялся. Стремление встречать его большим коллективом, за пределами своего дома, постепенно исчезает. Начинают преобладать встречи его «в компании», в кругу близких друзей – для молодежи и людей среднего возраста, и с родственниками (кумовьями, сватами) – для людей постарше, которые часто в новогоднюю ночь ухаживали за маленькими внуками, пока родители «гуляли в компании». Эта трансформация приходится на начало 1970-х годов, а в середине 1970-х -1980-е гг. встреча Нового года становится еще более камерной. Молодежь продолжает встречать Новый год в кругу друзей, а для подавляющего большинства жителей СССР это прежде всего – семейный праздник. Массовые формы постепенно заменились узко семейными, почти интимными. Это преобразование очень удачно отобразил Эльдар Рязанов в другой культовой ленте «Ирония судьбы, или с легким паром» (1975 г.). Изменилась даже атмосфера праздника от карнавальной, несколько дерзкой к уютной, очень личностной.
Эквивалентом предыдущего публичного, коллективного празднования в 1970-е гг. становятся празднования в рабочем коллективе (в отделении научно-исследовательского института, больницы, на кафедре вуза, в магазине, парикмахерской и т.д.) накануне Нового года. Такие застолья на работе были характерны преимущественно для городов, они были чрезвычайно распространенными, любимыми, стали частью повседневности и определенным признаком времени.
Изменение характера празднования, которое состоялось, объясняется, прежде всего, социально-экономическими причинами: переходом к индивидуальному жилью, ростом уровня жизни и т.д.
Таким образом, рассмотрев праздничность в 1960-е - середине 1980-х гг., мы можем констатировать, что календарные праздники, потерпев трансформации под влиянием определенных факторов, были достаточно распространенными и в городах, и в сельской местности. Несмотря на стремление государства искоренить Рождество и Пасху, а другим календарным праздникам придать новую идеологическую нагрузку, эти праздники сохранили свою идентичность, выдержали политику тотального атеизма и остались элементами повседневной народной культуры.
Вопросы для самопроверки:
1. Какие советские праздники свидетельствовали о трансформации народных традиций, так как совпадали с календарными праздниками?
2. Приобрела ли тактика замены религиозных традиций гражданскими в календарной обрядности распространение? Почему?
3. Назовите итоги государственной политики трансформации календарных праздников.
4. Чем объясняется охранение календарной обрядности в советское время?
5. Как изменился характер празднования Нового года в 1970-80-е гг. по сравнению с 1950-60-ми гг.?
6. Почему празднование Нового года занимало особое место в праздничной сфере общественной жизни?