Ближайший побудительный мотив человеческой деятельности выступает в качестве цели. Цель деятельности, как идеальный прообраз будущего, формируется на основе интересов социального субъекта.
В достижении конечной цели субъект видит смысл своей деятельности, а иногда – и всей жизни. Ценностное отношение обретает самостоятельное существование в виде социальной нормы, которую следует рассматривать как следствие устойчивой социальной политики.
Социальные нормы связаны как с выражением интересов всего общества в целом, так и с интересами отдельных классов, социальных групп, организаций.
Социальные нормы различаются по характеру формирования и способом воздействия на индивидов и общество. Все они находятся в тесной взаимосвязи и взаимодействии и вместе образуют нормативную систему культуры.
На базе этой общности формируется общность символов, ценностей, идеалов и образцов поведения.
Если опираться на традиционную схему социологии, то можно прийти к выводу, что российское общество, в общем и целом выживает как на индивидуальном уровне, так и на уровне макроструктур. Российская политика являет собой неуправляемый процесс, замешанный на экономическом интересе и крови. Всё словно происходит не всерьёз, ибо серьёзно просто нельзя воспринимать то, что происходит.
Сама демократия, во имя которой в России последних лет было поднято столько здравиц, превратилась в нечто совершенно нетрадиционное – манипулятивную, можно сказать театральную демократию, то есть использование внешней формы демократического процесса для сокрытия его сути.
Это целиком позиционировалось на системе существовавших тогда ценностей и представлений.
|
|
Сфера культуры также структурно эволюционировала. Традиционные ценности российской культуры, имевшие классические корни, перестали играть сколько-нибудь значимую роль и превратились скорее в археологическую, а не актуальную реальность. Однако сила инерции традиционных взглядов, основывающихся на линейной экстраполяции прежних представлений, жива и сегодня.
Общие свойства большинства представлений.
1. всеохватность и комплектность изменений. Это подразумевает развитие доминирующего внимания социологов к пространственно-географическим параметрам социальных изменений, их глобальной всеохватности.
2. протипоставление глобального и локального в области экономики, политики и культуры. Особенностью глобализации становится её проникновение в самые глубины социальных структур, и их превращение в носителей новых смыслов. Семья, малые группы, местные организации, локальные движения и институты глобализируются прямым и непосредственным образом на своём уровне, демонстрируя новые формы участия в глобальных процессах.
3. множественность культурных гибридов. Возникновение разных глобальных и локальных «социокультурных гибридов» с присущими им нестабильностью, несоответствием традиционному контексту.
4. упразднение национально-государственного фактора. Теория глобализации последовательно выступает против социетализма, с одной стороны, и национализма, с другой. Космополитизм возвращается к своему возвращается к своему изначальному смыслу. Современный человек живёт в глобальном мире и нигде конкретно.
|
|
5. примордиальные феномены и гражданское общество. Мозаичный набор социальных типов и моделей, отсутствие единых принципов рационализации – всё это создаёт глобалистско постмодернистскую картину социального мира.
6. новые концепции рациональности. Новые глобальные процессы заставляют изменять прежнюю концепцию рациональности, сформировавшуюся в рамках «современного общества» по контрасту с «постсовременным обществом», порождаемым глобализацией.
Переход к новому типу общества сопровождается кардинальными изменениями социальных институтов. Эти изменения происходят на наших глазах, нередко получая негативную оценку.
Особый смысл новые культурные ценности приобретают в системе высшего образования, которая служит, как известно, одним из главных агентов социализации, то есть воспроизводства ценностных структур общества. Высшее образование в новом раскладе ценностных ориентаций уже не служит источником распространения фундаментальных научных ценностей. Потребители высшего образования прежде всего ценят его доступность или удобность, то есть максимальное сокращение физических усилий для достижения искомого результата: экономическую усреднённость и эффективность («платить меньше, получить больше»), упакованность учебных программ в яркие функциональные упаковки, облегчающие потребление «товара», в качестве которого выступают знания и умения, максимальную коммерческую реализуемость полученных знаний.
В этих высокодинамичных условиях, будут процветать те виды политического правления, которые способны реагировать на новые проблемы, другие же окажутся в упадке, но наиболее вероятно, что глобальные результаты зависят от случайности, выступают итогом проб и ошибок, а иногда и борьбы различных сил. На пороге третьего тысячелетия ощущается, что наступает глобальный кризис идентичности. Наша психика и даже наша материальная оболочка, всё более и более опираются на расколотую и мозаичную самоидентификацию. В нашей душе соперничают разные слои лояльности: к семье, к этносу, к нации, к универсальной или партикулярной церкви, к транснациональной корпорации или ремесленному цеху, возможно, даже к институтам, основанным на общечеловеческих идеалах гуманности. Каждый из нас запутан в старых идентичностях и лояльностях, и выбор, который мы делаем в тот или иной момент, нельзя рассматривать как полностью волюнтаристский. Различные власти пытаются купить нашу преданность, но одновременно устанавливают над нами свой контроль, нравится нам это или нет, только в них наша надежда на сохранение ценностей, которыми мы дорожим. В этом смысле российское общество в большей степени, чем достаточно стабильные западные общества выступает в качестве своеобразного «испытательного полигона», на котором обкатываются те феномены, которые в будущем полностью проявят себя в глобальном формате.
|
|
Россия, превратившись в испытательное поле современной цивилизации, показывает мировому сообществу черты грядущего, с которыми оно столкнётся в недалёком будущем. Это и есть «новый бравый мир», который, быть может, совсем не тот, о котором мечтало «всё прогрессивное человечество». Исходя из сказанного, можно предположить, что указанные выше парадоксы – противоречия российской действительности, по сути, таковыми не являются.
Это ничто иное, как проекция общемировых тенденций.