Богат и образен язык Кольцова. В его «Песнях» много общего и с поэтикой этого жанра, и с лучшими песнями его предшественников – Ю.А. Нелединского-Мелецкого, А.Ф. Мерзлякова, Ф. Глинки, А. Дельвига. Как и они, Кольцов использует традиционные темы (красота родной природы, несчастная любовь, прославление доблести русского человека). Художественные особенности творчества Кольцова тесно связаны со стилем руской поэзии 1810–1820-х гг.: это и традиционные обороты («венок терновый», «томный взор», «утрата роковая», «улыбка страстная») и перифразы («филомелы глас», «зефир колышет рощами лениво»).
Близость к фольклору, который он изучал, записывая народные песни, пословицы и поговорки, – все это также нашло отражение в поэтическом словаре Кольцова. «Сине море», «красна девица», «дуга-радуга», «чаша полная», «слезы горькие» («горючие»), «ветры буйные», «заря красная» –
Богат и образен язык Кольцова. В его «Песнях» много общего и с поэтикой этого жанра, и с лучшими песнями его предшественников – Ю.А. Нелединского-Мелецкого, А.Ф. Мерзлякова, Ф. Глинки, А. Дельвига. Как и они, Кольцов использует традиционные темы (красота родной природы, несчастная любовь, прославление доблести русского человека). Художественные особенности творчества Кольцова тесно связаны со стилем русской поэзии 1810–1820-х гг.: это и традиционные обороты («венок терновый», «томный взор», «утрата роковая», «улыбка страстная») и перифразы («филомелы глас», «зефир колышет рощами лениво»).
то также нашло отражение в поэтическом словаре Кольцова. «Сине море», «красна девица», «дуга-радуга», «чаша полная», «слезы горькие» («горючие»), «ветры буйные», «заря красная» – постоянные эпитеты в его стихотворениях.
Но Кольцов и сам создает собственные эпитеты и они кажутся как бы взятыми из народной поэзии:
Бури страшные, громовые,
Удалой души не радуют.
«Тоска по воле», 1839
Всегда водяна и докучна
Глупца пустая болтовня.
«Осень», 1828
А вот оригинальная перифраза «червонной пыли мне не надо» (и это о деньгах!) «Послание В. Г. О», 1829.
А как поэтичны и оригинальны сравнения Кольцова:
Соловьем залетным
Юность пролетела,
Волной в непогоду
Радость прошумела.
«Горькая доля», 1837
и противопоставления:
Тот богатый, я без хаты –
Целый мир мои палаты!
«Терем», 1829
Стихи Кольцова – настоящая народная речь:
Не родись богатым,
А родись кудрявым:
По щучьему веленью
Все тебе готово.
«Первая песня Лихача Кудрявича», 1837
Восхищаясь народной поэзией, Кольцов ей не подражал, но развивал и обогащал. Его песни – не стилизация, а оригинальные произведения. Верно замечено, что только песни, созданные самим народом, могут сравниться с песнями Кольцова в богатстве языка и образов.
Кольцов по-своему перерабатывает народные пословицы и поговорки, он удивительно свободно обращается с ними, и под его пером они приобретают новое звучание:
Разойдусь с бедою –
С горем повстречаюсь.
«Горькая доля», 1837
Век прожить – не поле
Пройти за сохою
...
В золотое время
Хмелем кудри вьются;
С горести-печали
Русые секутся.
«Вторая песня Лихача Кудрявича», 1837
Все постоянно – лишь за морем,
И потому, что нас там нет.
«Утешение», 1830
Без сорочки я
Родился на свет!
«Косарь», 1836
Я б головушку
Понес на сечу.
«Песня», 1830
Сорвали улыбку –
Сиянье души.
«Умолкший поэт», 1836
А вот народная примета:
...Конь мой удалой
Споткнулся не раз?
Иль заяц трусливый
Мой путь перебег?
«На отъезд Д.А. Кашкина...», 1829
Слова и выражения живой разговорной речи играют большую роль в стихотворениях Кольцова (непогодь, копейкой не нуждалась, гуторить, людями, сердечко запрядало, от ворот поворот, мал мала меньше, мыкать горе, недоброхотливые люди, подглядливые очи).
Народный оборот – «вольная воля» – и мы уже не замечаем, что это тавтология. Кольцов создает собственные оригинальные обороты (он часто прибегает и к повторам и не боится тавтологии): «Без талана – где таланится», «к счастью – счастия лишись», «горьким горем слез», «так нежно и нежной».
А вот своебразная рифмовка:
Твой жгучий, страстный поцелуй! –
Приди же вновь, страдальца поцелуй!
«Мой друг, мой ангел милый...»
Один из любимых поэтических приемов Кольцова – синонимический или антонимический повтор («залюбуюсь, загляжусь»; «обойми, приголубь, поцелуй, приласкай»; «расступись, разойдись»).
Еще В.Г. Белинский восхищался особенностью глагольных форм в поэзии Кольцова (степь – «пораскинулась, понадвинулась»), подчеркивая, что русский язык необыкновенно богат для выражений явлений природы.
***
Кольцов ввел в поэзию нового героя – русского крестьянина. Это не просто условные «поселяне», у них уже собственные имена. Это не только Лихач Кудрявич, но и Павел («Женитьба Павла»), Грунюшка («Косарь»), Иван Кузьмич («Пора любви»), Кузьма («Размышления поселянина»). Кольцов показал всю многогранность народного характера – любовь к воле, трудолюбие, жизненную мудрость, весь огромный и многообразный мир человеческих чувств. Искренность поэта, жизненная правдивость его героев, лиризм его песен – все это сделало Кольцова поистине всенародным поэтом. Удивительно точно заметил В.Г. Белинский: «...подражать Кольцову невозможно: легче сделаться таким же, как он, оригинальным поэтом, нежели в чем-нибудь подделаться под него. С ним родилась его поэзия, с ним и умерла ее тайна».
Творческое наследие Кольцова невелико – около 150 стихотворений. Но свыше 700 песен и романсов созданы на его стихи такими известными композиторами, как М. Глинка, М. Мусоргский, Н. Римский-Корсаков, С. Рахманинов. На некоторые кольцовские песни музыка писалась от 20 до 30 раз.
Есть люди, которые своим, казалось бы, небольшим вкладом в общественную историю, делают больше, чем иные государственные деятели, полководцы, литераторы. Такие люди проживают свою обычную жизнь, а история уже готовит им место в памяти поколений.
Так можно сказать о поэте Михаиле Петренко.
Вы знаете его стихи. Просто они так давно стали народными, что об авторе не всегда вспоминают. А это несправедливо: человек, который написал замечательные слова, ставшие песнями «Взяв би я бандуру…», «Ходить буря по Осколу…», а главное, всенародно любимую «Дивлюсь я на небо…», заслуживает того, чтобы его портрет был в музеях и вспоминали его не только в юбилеи.
Они написаны так, что сердце сжимается. В них всё: боль души, стремление к недостижимому, горькая печаль.
Многие стихи Петренко надо вспоминать только в соединении с музыкой. Они так стремительно ушли в народ и заняли там своё прочное и любимое место, потому что современники Михаила Петренко придали им душевность – мелодией и обработкой.
Знаменитая народная песня «Дивлюсь я на небо…» была опубликована впервые в 1841 году под названием «Недоля». А позже превратилась в прекрасную песню. Музыку к «Дивлюсь я на небо…» написала Людмила Александрова – современница Михаила Петренко, украинский композитор, выпускница Варшавской консерватории, дочь военного врача, известного этнографа, автора либретто ко многим украинским опереттам Владимира Александрова. Как и полагается гениальному произведению, произошла ошибка в авторстве: в 1876 году кто-то из редакторов издаваемых поэтических сборников украинской поэзии ошибочно приписал стихотворение «Дивлюсь я на небо…» Тарасу Шевченко, и эта ошибка в разных изданиях существует до сих пор. Действительно, в альбоме Кобзаря было это стихотворение – он собственноручно переписал его туда – очень нравилось и соответствовало его настроению. Но ему оно не принадлежало, так как задолго до этой записи было опубликовано. Но ошибка кочевала по изданиям и концертам, и только более поздние исследования помогли восстановить справедливость. Но уже само по себе то, что стихотворение приписали гениальному Кобзарю, показывает уровень поэзии Михаила Петренко.
Точная дата рождения Михаила Петренко неизвестна – известно только, что родился он в 1817 году, предположительно, в Славянске, тогда Изюмской губернии. Да, том самом Славянске, который захватывал «русский мир», пытаясь доказать, что это часть России. Но это опровергают даже стихи Михаила Петренко, не говоря уже о других фактах. Правда, достоверно неизвестно, родился ли он там или семья жила там в годы его детства. Но то, что значительная часть жизни поэта связана с этим городом, этого исследователи не отрицают.
Учился Михаил Петренко на юридическом факультете Харьковского университета, служил по этой части и вращался в образованных литературных кругах. Хотя не найдены его сборники (и неизвестно, были ли они при жизни), а сохранившихся стихотворений не так много, явно его стихи были популярны во времена его молодости.
Портрета Михаила Петренко не сохранилось, поэтому остаётся только предполагать, каким он мог быть – лиричным, строгим или углублённым в себя. Но по представленным фотографиям его правнуков была осуществлена реконструкция его образа: заслуженный художник Украины А.Чередниченко написал портрет «Студент», который теперь считается наиболее достоверным изображением поэта-романтика Михаила Петренко.
Он умер довольно молодым – всего 45 лет от роду. Похоронен в Лебедине (ныне Сумская область), о чём тоже ведутся споры – так ли это. Его песни продолжают звучать, а мы его помним. Несмотря на то, что прошло уже целых двести лет.