Как жёлто поле от колосьев,
И мчится зелень вдоль окна,
Стоит заборчик ветхий, звонко
Жужжит под ним в цветах пчела.
Беспечно кружится о чём-то,
Нектар в цветах смакуя так,
Как будто бы поэт, с пристрастьем,
Когда в толпе свой стих узнал.
Бежит болот среди речушка,
Бежит туда, бежит сюда,
И скоро сестрицы - подружки
Сольются вместе у пруда.
И колокольни слышен бой мне...
Природа - друг мой и стезя,
В деревне лечатся истомы,
Которым в мире нет врача.
Я восемнадцать лет ругался
С отцом и матерью, дурак!
Но за подарок сей, свободу,
Им вечно буду должен я...
Мне жить здесь радость, увлеченье,
Чтоб слышать песни соловьёв,
По ласточкам гадать смешливо.
Сегодня будет гром иль зной?
Мне здесь так хочется метаться
В лесах, полях, в озёрах брать
Всё новый мир, что зазеркалье,
Как будто сон, и сказка въявь...
Вид этих мест так лёгок, верен,
Он как мелодия трубы -
Торжественен и непомерен.
От впечатлений сочинил,
И ветру передал письмо я,
И нашептал ему: "неси!",
И словно пепел, за мгновенье,
Листы умчались за холмы!
И только белые кусочки
Несутся сквозь зелёный дом,
Навстречу празднику-восходу,
Послами мчатся в небосклон.
Под рваный марш седых гигантов,
Под вздох всей грудью, свежий сонм,
Под сладкий воздух, лётный холод,
Прощаясь с миром хрустом строк.
За ними гладь дневного неба,
Сменяясь пламенем в дали,
Идёт тот день, плащом коварным
Крадёт весь лес, в базальт окрашен.
Так лунный диск взвестил о ночи,
И розой воздух стал плясать,
Я вышел скоро на озёрце,
И лёг там небо наблюдать:
Как пламя свеч являлись звёзды,
Я им шептал, что их люблю...
|
|
Туман притопал скорохожий…
Лягушек пение так схоже
С душевным пением моим...
Сверчки поют, сверчат зазвано,
И сон мне в руку дал рассвет,
Ведь мне причудилось в мгновенье,
Что письма, словно на коне:
Как будто падает комета,
Как будто грива - это хвост!
И мчатся, цокая по небу,
Те письма, что я небу нёс.
И во секунду вдруг потухли,
Как листья падают с ветвей,
Спешат упасть на землю подле
Тех мест, где лёг у камышей,
И вот лежат они в ладонях,
Но в них написано не то...
Другой рукой, другим мотивом,
Другими слогами здесь всё!
И чтоб вы поняли, прошу вас,
Я передам слова как там,
Чтоб сохранить всё прямо, честно,
Чтоб чётко было действо вам:
"Я здесь томлюсь, борюсь, и сила,
Что чёрной стала навсегда
Меня безумьем окаймила,
Теперь беспомощна одна,
Прошу, неси письмо отсюда,
Неси туда, где смерть одна,
Над тем, где кровь вдоль окропила
Всю жизнь пришедшего царя."
Письмо окончен, и эта,
Весьма безумная строфа
Про силу, кровь и короля
Никак не тронула меня.
Как вмиг потухли в небе звёзды,
Земля исчезла из-под ног,
И тотчас ураганный ветер
Меня насильно поволок!
Меня окутал страшный холод,
И страх подчас ударил в такт,
Как будто поскользнулся, в ворот
Я ненароком снег набрал!
Всё выше, выше тянет ветер...
И я как будто кокон стал,
И шевельнуть ничем не в силах,
Пока на небо не попал,
И телом парус продырявил
Небесной сказочной ладьи…
Над флотом столб поднял воды,
И я над ними воспарил.
Как лёд в пустыне белоснежной
Казались отблески Луны,
|
|
По простыне они легли,
И разлетелись словно перья.
А время шло, и шло, и шло…
И вот сошла на нет тревога,
Рассвет сжигает неба лик,
А воздух всё меня влачит.
Глазами дал всем тучам имя;
Лошадки, овцы, львы, быки,
Бегите, горестное иго…
Туда, где ждут сердца дожди!
И я за вами вероломно,
Как будто странник, злобный враг,
Трясусь, молюсь, кручусь, и криком
Зверюшек белых рвусь сзывать…
"Как будто есть им твоё дело...
-Мне со спины шептали вдруг, -
Не шевелись, гремучье тело!
Перевернёшь мне лодку, ну!"
Я повернулся всем, чем смог я,
Передо мной была она:
На лодке старой, и трухлявой,
Моя ровесница плыла.
Кудрявы волосы и красны,
В глазах стоит мир - океан,
Черты лица тонки и остры,
И видом взрыв, живой вулкан:
"Ты долго будешь копошиться?
-Как смело смотрит на меня, -
Мне надо дома очутиться,
Пока не станет семь утра."
Я чуть заполз на лодку боком,
Одета в чей-то древний вид:
Пальто в заплатках, шарф изношен,
Штаны как в масле… сапоги…
"Откуда выполз ты, негодный?"
-С усмешкой смотрит на меня,
И между тем толкает в ноги
Мне тёплый масляный фонарь.
Я приобнял фонарь руками,
И незнакомка, взяв весло,
Легко им небо загребая,
Нас повезла сквозь ничего.
И смотрит на меня глазами
И детский рвётся интерес,
Вся, как лиса в медвежьей шкуре,
И ждёт рассказ моих здесь бед.
Пересказав письмо кометы,
И то, как ветра взвыл порыв,
Я потихоньку весь согрелся,
И даже малость попривык.
"Да, путь твой был весьма невесел...
Но ты, смотрю я, не поник,
|
|
И даже больше - прибодрился!
Ты что, безумен? Пьяный был?"
И, посмотрев в глаза безумке,
Окинув взглядом облака,
Ответил я, что не безумен,
И сплю у берега, храпя.
"Ну что ж... Ты, может, прав,
И я права, и ты мой сон...
Но верю в эту я реальность,
Что я жива, и есть мой дом."
Печально мне вновь улыбнувшись,
И отвернув потухший взор,
Мне тихо бросила: "Аврора...
Зови меня пока что так."
Слегка кивнув в ответ на это,
Расположившись чуть смелей,
На землю бренную смотрел,
Пока седой ковчег скрипел.
Но, незадача, всё так бело...
Сокрыты пеленой от глаз
Дома, дороги, горы, реки...
И лишь оттенки ватных масс!
Я руку вниз к ним опустил,
Но дотянуться с лодки старой
Коснуться высей мягких ваты
Мне гибкость тела не даёт.
Пока по небу мерно плыли
От Солнца низкого вдали
На горизонте появились
Фигуры странные - кубы...
"Добро пожаловать, бездомный"-
Аврора выдала, смеясь, -
"Но прежде чем на землю спрыгнуть
Руками челюсть придержи"
И лишь растаяла застилка
Из мраморных бескрайних волн,
Мне стало ясно, что не видно,
Земли и гор, ни рек, домов...
И лишь рассветные созвездья,
Что я в учебниках видал
В конце бескрайнего виднелись,
От Солнца прятались впотьмах.
Вокруг лишь синь и белизна
Далёких пухлых облаков,
И будто сфера заточенья
Вокруг помпезная одна.
Но кажется, что всё так близко!
Что вот до звёзд, и дотянусь...
Но бесконечное пространство
Не так-то просто обмануть!
Где верх? Где низ? Так непонятно...
И лишь смеётся пара глаз
Таких же синих, чудных глаз...
Да ветер-шут, гудя, танцует.
"Я впечатлён..." - сорвалось только,
В ответ восторг в ней бил струёй,
И с новой силой заскрипели
Дощечки вёсел - парусов.
Пока я был в культурном шоке
Мы стали скоро проплывать
Кубов сверкающие грани,
Столь эфемерные края,
Через немалые пространства
Стоят огромные кубы,
В них острова земли хранятся,
На них озёра, древ узлы,
Как будто бы по горизонту
Стоят огромные кубы...
И легкий крен лишь выдаёт их,
Что не искусственны они.
И между ними клином птицы,
Как рыбы, в небе, что в воде,
И вот те ласточки, сороки,
Ведь где-то гнёзда в сей земле!
И всё спокойствие недвижно,
Так, иногда лишь шелест крон,
Поблёскивают Солнцем грани
Огромных стражей островов...
Всё дальше больше сих гигантов,
Но вот в одном есть малый дом,
И скромный порт из бурых досок,
Торчащий малость за ребро.
"А вот жильё моё стоит!"
-Аврора гордая, как гусь, -
"И вроде время, не спешим,
Всё расскажу, лишь приземлюсь..."
Сам остров небольшой же:
В ходьбе он метров шестисот,
При этом дерево на крае, и пруд,
Не озеро никак! Да домик,
Видом старше мира, простой,
Зато вся крыша буро-красна,
Стоит у дерева, прирос,
На вид, как будто бы дупло...
Окно есть - счастье! Дымоход
Но не коптит он ничего,
Бац! Звук прикосновенья
Порта с дитём воссоединенье.
Аврора ловко соскочила,
И судно за нос ухватила
Какой-то бежевой лебёдкой,
И руку гордо подала,
Я с любопытством встал на порт,
Чуть пошатнув причал из досок,
Аврора всё мне показала,
И каждой вещью восторгала:
"Вот прудик, вырытый не мной,
А взрывом самодельной пушки,
Как видишь, домик-мастерской
Меня покинувшей старушки!"
И руки лебедем сложила,
Да взгляд на небо отвела,
Да усмехнулась, побежала,
И вот рукой в свой дом позвала.
За скрипом тяжкой томной двери
Скрывалась комнатка - чердак:
Вся в хламе, драгоценном, верю,
Но всё ещё простой бардак...
Но вот, какие штуки были
В огромной куче хлама... Ба!
Да Тесла б точно не поверил!
Да Винчи б лопнул от стыда!
И механическая пушка,
(На вид похожа на ведро.)
Холщовые из трубок крылья!
(Но двигалось всего одно.)
А сколько чертежей, рисунков...
Кровать и столик видно, ждут,
Ещё пергамент - да и рухнут,
Но стул пустует, старый друг...
"Ну что?" – серьёзно вопросила,
Лицо же трепет выдаёт.
"Неплохо…" – лишь успел ответить,
Аврора весело вспорхнёт,
И скоро мне повеял запах
Приятный, мяса на пару,
Он шёл с камина на углу,
Где с котелком она играла.
Аврора кинула: "Пойдём!
Здесь места мало, чтоб поесть,
Иль ты заставишь ждать шедевр
Кулинарии здешних мест?"
За домом синяя скамейка,
На ней стоит ещё фонарь,
И вид на прудик, и то место,
Где шаг - и нет тебя, считай.
"Что остров держит?" "Грани."
"Грани?" "Да, видишь рёбра серебра?
Они и держат весь мой край,
Подобно вазам и цветам."
На фоне неба есть безумно...
Смотреть на Солнце, как в зенит.
Я у Авроры вопросил:
"Зачем спешили чересчур?"
Аврора малость поперхнулась,
И посмотрела на меня,
Как на безумца, аль глупца,
Но вспомнила, не местный я:
"Здесь день - не день,
Сплошное чудо, и ты, наверно,
Удивлён, что оказался спозаранку
В подобной сказке на краю...
Но здесь вполне себе опасно -
Здесь бродят птицы-пауки.
И исчезают лодки часто,
В огромных жвалах стрекозы!
Чем дальше двигаться к средине
Небесной карты здешних мест,
Тем больше кубов будет вместе,
Тем чаще в город можно сесть.
Как видишь, жизнь моя простая:
Спасаю жизни иногда...
Но часто про себя мечтаю,
Чтоб в мир отправиться сама.
Там корабли дают отпоры
Суровой мощи всех стихий,
Дворцы, прелестные чертоги,
И мне, возможно, место к ним..."
С тем приуныла не на долго.
Спаситель местный и герой,
Но быстро взяв тарелки в руки
Умчалась мыть их за стеной.
Как страшно быть единым в мире,
Когда призвание твоё,
Но вдруг отчаянье потянет
Забросить дело, где хорош...
С тех пор я состою подручным
Авроры где-то с месяц, два,
Вдвоём решаем механизмы,
Щелкаем их на раз и два.
Кубы стоят, с утра не видно,
Туман скрывает пеленой,
Ведь дальше нет, чем в километре
Соседей диких, сих кубов.
И плотик наш фрегатом стал
С одним орудием... Не важно,
Он крепче всей дамасской стали,
На нём летаем на базар -
Огромный флот, сравни гирлянде,
Из сотни маленьких судов,
Соединённых тросом каждый
С центральной ратушей-кубом.
Меж ними расстилают трапы
Торговцы с дальних округов:
От обезьянок и шарманок,
Автоматонов и цветов,
До алкоголя и пластмассы,
Откуда взявшейся - вопрос.
Бывало, между ними ходим,
Пока над нами Солнце сходит,
До ночи, (ночь здесь холодна,
Порядка минусу пять - восемь
По Цельсиям, а днём - плюс восемь.)
Теряясь между взрывом крас.
Здесь ночь, когда плывёт
Под миром нашим мерно Солнце,
А день, когда опять встаёт,
Над облаками диск, и льётся.
Аврора здесь всё покупает,
И украшения домой -
Любитель всяких побрякушек
Мой вечно хитрый компаньон.
-Послушай, друг мой, -
Начал я, Авроре втихаря мигая, -
Ты помнишь, месяцем назад
Случилась стычка с тем созданием?
Аврора, глазом поведя,
Улыбкой скрасив вспоминанья,
Сказала: "Трус ты, а, моряк!
Не зря просила пушку нашу..."
Случилось ровно месяц вспять
Сраженье с монстром безобразным,
Когда мы плыли на базар
Продать чертёж торговцам дальним.
Всё начиналось, как всегда:
Я взял заказ на будку к мачте,
У знатного торговца Да Гама,
Создать удобный пост-сигнал,
Который б видел всех пиратов.
Я обещал прийти с докладом,
Когда готовы будем мы,
Ведь это, в целом, вся работа,
Какой живём с Авророй мы.
И всё готово уж к поездке:
Ведро-орудье не кряхтит,
И мы поймали нужный ветер,
И лодка наша в путь уж мчит;
Но где-то между назначеньем
И домом нашим, на кубе,
Где никого, нас ждал на встречу
Паук огромный в тишине...
Меж трёх кубов затих в засаде,
В лесах дремучих, древнем саде,
И ждёт гигантский страшный рот,
Готов с куба на куб отправить
Прыжком всю тушу, как койот...
Когда мы проплывали мимо
Расправил крылья паутин,
И попытался изловить нас,
Но лодка наша, словно миг!
Мы увернулись на мгновенье;
Паук уж вылез и сидит:
Размером с нас двоих по росту,
И ширью лап он в сто аршин!
До нас он тянется руками;
Мы изловчились повернуть
Вдруг прыгнул на борт, хвать зубами!..
И пол борта уж не вернуть...
Пока Аврора за штурвалом,
Стрясти пытается недуг,
Я взял орудие, направил,
И прямо в морду стрельнул, в путь!
Прошёл мой выстрел под откосом,
И морду монстру черканул,
Но боле важно - заднюю лапу
Мой выстрел напрочь отстегнул!
Перезарядка... Где ядро там?!
Аврора крутит руль-штурвал,
И повернув корабль трудами
Ребром куба скрести смогла
Врага, несытого досками;
Но он готов уж нападать!
Готов к прыжку, мы отлетели
На метра два уж от куба!
Прыжок!.. Огромною рукой
Навис паук-гигант над нами!
И выстрел! В брюхо! Он готов,
Отброшен труп обратно к кубу...
Летит фрегат наш скромный дальше
Хоть без борта... Но жив, бесстрашный!
Прошёл уж месяц, не забыть
Мне жуткой встречи мрачный ужас.
Ну а пока идём мы бить
Высоких цен бесспорный ужас...
Аврора здесь была мастак:
Торговцы с ней как будто тают.
Она им глазками и так,
А если жмутся - то и сяк...
У самых честных продавцов,
К каким поклон и уваженье,
Мы покупаем провиант,
Чем оставляем все вложенья...
Так к другу нашему идём,
Его по имени Василий.
Вояка бывший, и простой
Он фермер фруктов, друг наш милый.
Попал сюда давным-давно,
И быстро стал авторитетом -
Простой, надёжный, добрый, свой,
Всегда в бою спасёт Василий!
Пока в раздумьях в порт мы шли,
Зажглись фонарики по лавкам
И к скрипу мостиков пришла
Парижа старого услада,
Где вдруг заводится гармонь,
Поют романтики творенья,
И в ресторанчиках огонь -
Танцуют быстрые движенья.
И по мостам, то тут, то там,
Снуют супружеские лица...
Кто как сюда попал -
А остаются не трудиться.
Из паба слышны песни пьяниц,
Нетрезвых храбрых капитанов,
Бесстрашных рук, суровых взглядов,
По-детски к пинте льнущих ум.
Плывут меж крейсеров гондолы,
На них разбойники, лжецы,
И паладины, богачи,
Перед городом равны…
Аврора часто говорит:
"Домой к себе не торопись,
Нас небо вниз не пропускает.
Хоть прыгай вниз – не помогает!
Но тягу к дому не томит,
И даже в лодку заходя,
Не вижу страха рухнуть вниз -
Я ожил в мире без конца.
Я здесь свободен, и, бывало,
Аврора видит, как я сам,
В подушку неба - покрывала
Сигаю с острова стремглаво.
С Авророй мы сдружились так,
Что нас не мучит гнёт молчанья,
А даже проще стало нам
Без слов понять другого взгляды.
Но вспоминаю всё письмо...
Каких спасти мне королей?
Какой король? Каких вещей
Мне стоит кровь больных царей?
И всемогущая та сила,
Что гложет ту, одну, одну...
Что за беспомощность явила
Нам в мир агонию твою?
И меж тех мыслей, грубых, мрачных,
По площадям, большим каркасам
Идём в вечерних мы впотьмах,
Сегодня тучи ночь велят.
И вот дощечка: "У Васька",
(Написано, отнюдь, рукою.)
Горит в окне его лампада,
Вот дверь открыта - звон звенят
Из колокольчиков гирлянда.
Вошли, вокруг всё полок мы
Из фруктов горы наблюдаем,
Там персик, яблоко, грибы?
Ассортимент вновь удивляет!
"Добро пожаловать, друзья!"
Эх, здоровяк наш белобрысый!
В пятнистом фартуке, уста
Не покидает всё улыбка.
Уютно в лавке, как в саду,
Что в полутьме одной лампады,
Где апельсины, запах сладкий
Арбузов, дыни, лайма, мяты...
Аврора, в сумку набирая
Нам всяких вкусностей земли,
Всё с Васей скромно обсуждала
(Как может с другом лишь она.)
О происшествиях и планах:
"Так, стало быть, с меня денарий? "
"Так точно, ровно он один. "
Здесь атмосфера рынка, но
Уютный рынок, скромный, чудный,
Василий всё выращивал тут сам,
Он на кубе своём далёком…
"А вы уж слышали, ребята,
Про монстра страшного вдали?
Там путник был назад неделю,
Из самых дальних он кубов,
Рассказал нам про человека,
Что создал рыбу из кубов!
Титан-завод, испещрён трубами,
Плывёт, пыхтя горячим паром,
Ни то тиран, ни то бог он!
За нашим домом ведь идёт...
Так, не пугаться! Может, слухи...
Моряк был, скажем, малость пьян.
Но как он сам сказал, с испугу,
Что нас тут всех похоронят. "
И с этой новостью мы вышли
Из лавки с мыслею одной:
Что быть той рыбой может эта
Идея путника? Иль вздор?
Так с этой мыслью шли мы к лодке,
Корабль краше всех здесь птиц,
Ещё немного краской тянет
В расцветку моря синевы...
Но между двух дощатых палуб,
В фонарном свете кораблей,
На навесном мосту играли
Команда автоскрипачей –
Их тело словно бы единый
Из кукол бледных автомат,
Похожий чем-то на шарманку
Бегущих звуков аппарат.
Запястья жемчуга стригали
С недвижных скрипок чудеса;
Такая музыка играла,
Что будто б ангела звала.
И сбитый вальс в ней отражался,
Аврора под руку взяла,
И танцевать поволокла.
Я даже не сопротивлялся.
Но малость я бревно, беда.
Когда мы встали в центр публики
На нас смотрели с далека
Непонимающие люди,
Но вот, смотрю я ей в глаза,
И нет стеснений в лоне чуда –
Мы незнакомцы все тут, да
Но душам нужно ли знакомство?
Кладу ей руку на бедро,
И понимает пара рядом,
И смотрит с лодки гондольер –
Завидует нам всем немного,
Но вот невольный дней завет,
В котором каждый день похожий,
Мгновенно тает с стуком стоп
Дробящих ног, как дождь вдруг ожил.
Когда учились танцевать?
Я знал, как люди вальс танцуют.
Аврора знает с пор, когда
Учила всякому бабуля.
Я на неё смотрел, искал
В её глазах освобожденья,
Но красных щёк румянец сдал
В ней чувство страстное смятенья.
И старой куртки чистый вид
И мешковатый вес штанины –
Всё, всё в ней говорит:
Её судьба в добре, на воле.
Среди беспечный, властных птиц,
В полёте дальнем фантазёра,
Никак не в буднях, чертежах…
В улыбке, танцем подарённой…
Но скольких в небе не спасла,
Боится рваться на свободу.
Как будто столбик, цепь. Звеня,
Никак не тронет зло природы…
Но я задумался. Кряхтя,
Старик-шарманщик жмёт на кнопку –
Жемчужных рук стоит работа.
Все хлопают себе. Тогда,
Меня Аврора утащила,
Пока уйти никто не смел,
А мы уже в руках теней,
И смех её - весенний шёпот
Под запах утра, в тихий порт
Примчались, словно бы мы – воры,
И вот стоит наш щит, флаг, конь –
Наш лучший друг, корабль гордый
Стоит почти что в лапах тьмы.
Как в ночь ударил гулкий ветер,
Мы лишь забраться внутрь смогли,
Базара свет, гирлянды, меркнут,
Срывает шторм их в мир глубин!
И ходуном пошёл базар весь,
Громоотводы поломав,
Безумный ветер гром навеял
На наши головы послав;
Над облаками всплыли волны;
И Солнце скрылось в темноте,
Лишь молний свет буянил, весел,
Да слышны возгласы в дали!
Из неба тёмного ударил
Огромный, хладный, громкий дождь,
И хоть бывали здесь и грады,
Но с этим справиться не мочь...
Кричали люди, уносили
Скорее всё на корабли,
Мосты ломались, словно сучья,
Когда их молнии скребли.
На ратуше плясало пламя,
Как злой маяк стояла нам,
Кирпичных стен ломится крыша,
И крик не слышен больше там...
От центра-куба разбегаться
Уж начал тот, кто побыстрей,
Но воздух, молний весь налитый,
Не стал давать простых путей,
И в лодки меньшие стал биться
Огня нежданный хоровод,
Где больше судна всяк тушили,
Но в меньших сложен был подход...
Базар, из лодок паутину,
Сомкнул в объятиях туман
Так урагана сердце вяжет
Спокойный дом в один капкан,
И скоро в небо стали прыгать
Кому чуть меньше повезло,
И много лодок съели выси
Из шторма горы облаков.
Аврора быстрым взглядов стала
Смотреть, где можем мы помочь,
И вот заметила, кричит мне:
"Василий! Быстро, якорь сбрось!"
Я отцепил от порта крюк наш,
С ведром-ружьём узлом связав,
Авроре выкрикнул: "Готово!"
Мы стали скорость набирать;
У нашей лодки нету крыши,
И место в ней сойдёт на двух,
Моторчик новенький, готовый
Ревёт как грозный тигр голодный,
Аврора лёгким поворотом,
Из корпуса слила всю воду,
И сквозь огонь и дождь мы мчим,
Держась из всех доступных сил.
Повсюду ад - кричат, бросаясь,
В капкан огромный устремляясь,
Куда их ветер отправляет?
Увидим их ещё лишь раз?
Потом. Меж палуб маневрируй,
Меж мостовых, меж лодок масс,
Не подводи, лети, пикируй...
Ещё не наш погибнуть час.
Зигзагом чётко пробираясь
Сквозь быстрый адский котлован,
На горизонте замелькала
Табличка нашего бойца,
И вот он сам же, на причале,
(Где от причала лишь доска)
Стоит и машет нам, курчавый,
Без страха капельки в глазах.
Аврора, стиснув руль, мотала
Ему второй своей рукой,
И та без страха, всё проказа!
Стоит отважно в грубый шторм.
На скорости, сбивая доски,
(Уж лучше щепки тут сказать...)
Сквозь плащ ночи сажала лодку
К горящей лавке примостясь.
Василий нам: "Какие люди!
(Сквозь шторма гром кричал он нам.)
Да вы, ребята, в сабантуе
И тут герои всех и вся?
Аврора кинула, пока он
К нам в лодку в фартуке вползал:
"Нам, Вася, вовсе не до шуток,
Мы лишь тебя спасли пока."
И вот сейчас пробило хрустом,
Как будто небо порвалось,
И молний линии порвали
Вокруг весь мир на сто листов...
И тотчас же погасло небо.
Огонь вкруг судна добирал,
Останки ветер забирал
И уносил куда-то в холод,
Где дух их быстро исчезал.
Скорее нужно выбираться,
Здесь оставаться нам нельзя,
Кольцо сжимал ужасный ветер,
Сейчас мы будем ускользать...
Я посмотрел на судна рядом,
За ними плыть, возможно, шанс.
Авроре выпалил идею,
Она кивком дала приказ.
Взлетаем! Тяжко,
Для ласточки летать втроём...
Сквозь лодки будем пробираться,
От молний будем за щитом.
Бурлящим бульканьем взревела
Та жидкость, что внутри была
Моторчика на вес пуд злата,
Что лодке радость живота.
И если молнии гуляли,
Метались где-то облака,
То дождь уж явная преграда,
Для взгляда штурмана беда.
От лавки, тонущей в горящем
Плаще танцующих огней,
Мы пролетели сквозь гигантов
Торговых суден-кораблей;
Расклад действительно удачен,
Ну, если можно так сказать...
Огонь и ветер бушевали,
На лодках больших веселясь.
И вот, за лодками поменьше,
Что побыстрее пронеслись,
Мы улепётывали следом,
Быстрее света понеслись,
И ветер свистом нас буравил,
А дождь, как остриё стрелы,
В лицо нам бил, скулил, да капал,
Как будто плакал в честь войны.
И свежий воздух воротился
Как вспышка радуг в голове,
От осознанья осязанья
Как будто разум встал во мне;
И, оторвавшись от гигантов,
Нам встречу двинулся туман,
Он закрутил нас в хвате крепком,
Не дал Авроре сделать план:
Одним безумнейшим движеньем,
Рука настала облаков,
И мы, как листья, повеленьем
Метались по миру кубов...
И всё сильнее, глубже стала
Бригада наша проникать
В огромной серости объятья,
И негде света больше взять!
Пропали с виду всяко лодки,
Базар совсем уже пропал...
И только свист да гром вскипали
В уставших думах об одном...
Как выйти нам из заварушки?
И моментальный, жуткий страх
Мотания в открытом небе
Не дал сказать ни слова нам.
И долго б мы ещё катались
По небу, словно мяч в пинг-понг,
Но выстрел, словно бы из пушки,
На волю силой поволок...
И словно бы проблески света
В сплошных страданиях одних,
Высокой нотой свистнул ветер,
И выплюнул в пустырь земли.
И хоть всё ночь была, однако,
Привыкнув что ли, то ли звёзд
Мне помогает их плеяда,
Но я увидел лица вскользь
Авроры, Васи. Удивленье,
Нет, лучше ужас тут сказать,
Перемешался с восхищеньем,
Что живы в буре мы опять.
И всё плывём по небу тихо,
Минут уж пять вот так прошло,
От стен гигантской серой выси
Мы потихоньку отстаём...
Навстречу нам пришлось спасенье:
Размером куб с наш островок,
Который невесть, где плывёт...
Но, думаю, компАс спасёт.
"КомпАса нет!" - кричит Аврора, -
"Как нет ни карты, чертежей...
Какой противный злобный ветер,
Он нас оставил без шишей!"
Поднялся Вася. "Разберёмся!"-
Тяжёлый бас разлился в нас,
И сразу стало так спокойно,
И радость жизни разошлась...
И в куб безлесный, малый остров
Мы малым ходом занесли
Водой залитую всю лодку
И тушки вымокшие три.
На якорь встали, вышли, всё
Покрыто мелкою травой...
Цветы, конечно, хорошо,
Но желудок хочет не того...
Я вспомнил: "Сумка!
Тяжела, и, может быть,
Не улетела. Аврора, Вася, где она?
А там костёр взведём из вёсел."
И, правда, полная всего:
Клубники, персиков, грибов...
Лежит спокойно рядом с килем,
И хоть промокла, это да,
Но не для этого она.
И в голос вместе мы с Авророй:
"Ну вот, проверим мы тебя,
Какие вкусы обещал нам,
И выполнил ли обещанья!"
Василий всяко рассмеялся,
И вёсла, хоть сыры, влажны,
На палки поломал, и начал
В карманах спички шерудить -
Достал коробочку, бумажку,
Какой-то чек, ещё, ещё...
Поочерёдно поджигая
Развёл костёр из ничего!
Подобно в банке светлячку
Горит огонь в земле, плугу
Где нет тепла, конца и края,
И только небо нам награда
И только небо нам преграда...
Костёр, тепло... Еда, и рядом
Лежит спокойно ничего...
Лишь звёздный блеск,
Да синь мазками
Уходит плавно в даль, в поход.
Ах, сладкий вкус клубники сочной!
Кислинка скулы мне свела...
И сок оранжевый по пальцам
Из апельсинов истекал;
Аврора спит, поджав колени,
Сопит от насморка, дрожит...
Василий, фартук не жалея,
Ей отдаёт, и в майке спит.
А я не сплю. Письмо кружится
То самое, что принесло.
Возможно, это есть та сила?
Но кто послал её вперёд?
Мне слышно крыльев воздыханье,
Такая тяжесть... Не поднять...
Всё ближе, ближе взмахи тайны!
Ты мать кубов и жизней тать!
Тебя я видел, птица-феникс,
В огне погибших кораблей...
Зачем горишь, других сжигая?
Кубы очистить? Не посмей...
И громче, громче взмахи крыльев!
И ближе, ближе её зов...
Зачем письмо писал природе
Раз за неё погибнуть не готов?
И я проснулся. Было утро.
Василий дёрнул за плечо,
Я встал, смотрю: Аврора пляшет
Над нашим маленьким гнездом.
Возможно, грянула горячка...
Удар пришёлся, как всегда,
Когда нужна моя поддержка,
Чтоб полететь опять туда,
Где ждут нас вечные занятья,
Да чертежей скрипящий стол,
А тут такое вот свершенье,
Куда лететь? А, чёрт поймёт!
Так, в общем, я проспал полдела...
А скоро нужно уж взлетать.
Ну, что ж, ребята, взяли, дело
Не будет долго тело ждать!
Хоть воду слили, продуваться
Подольше нужно кораблю,
А то заглохнет где попало,
Так и очутимся в раю.
Мы, верно, топливо забыли
Купить в кромешном том аду.
Но красной головы идея
Уже сверкает на глазу:
Аврора фартук утащила,
Оставив Васю без добра,
Но он не против, лишь бы было
На чём добраться до порта.
Связав с остатками той сумки,
В которой фрукты берегла
С кусочком нитки закрутила
Иголкой тонкой обручила,
И руль верёвочный снабдив,
К штурвалу быстро прикрутила,
По краске пальцем проведя,
Фигуры странные водила -
Аврора парус исхитрила,
И натянула меж бортов.
Из фартука! "Ну ты чудила!" -
Сказали с Васей мы вдвоём.
Хоть ветер был не так силен,
Он был. И парус хоть куда!
И потихоньку зарычала
Моторчика одна труба.
И запах свежий, влажный, сочный
Травы, покрытою росой,
Но запах топлива - бензина
Перебивает его в ноль.
Заглох. Не бьётся говорун,
Но индикатор говорит,
Что есть ещё на чём крутиться.
Ну что ж, погреем, подождём.
И вот, холодный утра ветер,
Так свеж, гоняет сердца пыл,
А мы летим, как белый пепел,
Туда, куда поток судил.
Рассвет идёт, пора уж, время...
И птиц проснулся перезвон,
С далёких слышим кубов песни
Как ксилофона знатный звон,
И мимо ласточки летают,
Ныряя вниз, взлетая вверх,
Куда - то дальше улетают,
Где в гнёздах ждут их ярких тел.
С утра бывает, что в туманах
Скрываются кубы - миры,
Их с облаками просто спутать,
И грани сложно различить.
Так было с нашим милым домом,
От озера бежал дымок,
И утром каждым малый домик
Был окружён, как за стеной,
Тогда мы часто у камина
Сидели, что-то говоря,
Аврора, помню, сочинила
Однажды стих так у огня.
Там было сказано: "Природа!
Ты наша мать, твоё дитё
Подросток с пылкою породой,
Но как ребячество пройдёт,
Он вскинет взор к своей основе,
Увидит гармоничный рост;
Что личность с социумом вместе,
Что индивидуум леса друг."
И синий взгляд, кровавый волос...
Далёкий взор и мощный нрав.
Столь гибкий ум, язык подточен,
Готова быть везде, всегда.
Она мне раньше говорила,
Что не всегда была такой.
Когда-то раньше вместе жила
С старушкой доброю родной.
Родители исчезли рано,
Когда уплыли далеко,
Искать работу за морями
Кубов, в которых ничего.
Злой рок? Судьба? Ей неизвестно.
Лишь только бабушка была,
Она её любить учила
Спокойный мир вокруг себя.
Поощряла страсть к науке,
И созиданью шестерней...
Аврора с помощью причуды
Жизнь упрощала для людей.
Бывало часто, проверяла
Работу в чистом поле снов,
И часто всяких там встречала,
Заблудших, брошенных давно.
Из мыслей вывел вдруг Василий
Протяжно басом затянув
Какую-то родную песню
Из рода плавающих душ:
"По старым доскам старых дерев
Как гриф разбитый киль лежал,
Пиратский говор в небе весел,
Покуда в облако не спал!"
Аврора брякнула: "Ну Вася!
Зачем же в небо, да и спал?
Ты лучше что-нибудь другое,
Пока за борт не выпал сам!"
Смекнув, наверное, про способ
Каким Аврора за борт шлёт,
Василий быстро поменялся
И начал петь уже не то:
"Здесь нет ни лета, ни зимы,
Лишь только ветер глубины,
Без карты плаваешь один -
Тебе не жить в хладу из тьмы!"
Горящий взор упал на Васю.
Расхохотался чайкой я.
"Ну что ж, дружок, ты напросился,
И песню выбираю я!"
Аврора где-то у сопрано
Но голос мягкий, не глушит,
И песня выбрана не слепо,
И голос вовсе не дрожит:
"Среди кубов моих родных,
Где в них свобода, сонм утра,
Сирень, пушица, птиц мольба