– Это очень мило с вашей стороны, мсье, но меня не нужно никуда пристраивать. Я не раб и тем более не выгодное вложение средств. А теперь, скажите, в какую сторону мне идти, чтобы добраться до районов, где я смог бы взять кэб или остановиться в отеле?
– Дай‑ка подумать. Так… – его гид развернулся лицом к улице, озадачено щурясь и высматривая нужное направление. Палец выделывал в воздухе круги, указывая то в одном направлении, то в противоположном. Неожиданно Чарли замер, затем раздался его голос. – А знаешь, Джон, я рад, что ты решил оставить нос таким, каков он теперь есть. И цвет у него стал такой насыщенный! Глаз радует!
– О нет! Я так и знал, у меня сломан нос!
Чарли повернулся к расстроенному юноше, брезгливо взглянув на его отекший нос и заплывшие глаза.
– Тебе туда, – бодро сообщил Чарли, махнув рукой в неопределенном направлении.
Но Жан‑Антуан даже не заметил слов своего гида. Он всецело обратился в переживания по поводу своего сломанного носа и боли, разливающейся по лицу во все стороны.
– Мне бы еще врача найти. Вы не знаете, случайно, где мне смогут оказать медицинскую помощь.
– Вот совершенно случайно знаю!
– Правда?
– Конечно, я же много лет жил в Лондоне!
– О, я благодарю вас, буду обязан вам, если вы подскажете мне, как туда добраться.
– Так уж и быть, мне придется тебя туда отвести, Джон. Что‑то не верится мне, что ты можешь сейчас добраться туда самостоятельно.
Пораздумав какое‑то время, француз согласился. Иного выхода не было. Оба зашагали по ночной улице, оставив позади паб Дурнушка Салли.
– Только без ваших фокусов, – предупредил Жан‑Антуан.
– Совсем без?
– Да, – твердо произнес юноша.
– Скукотище.
– С которого часа он ведет прием?
– Ты что же, собираешься ждать у него на крыльце до утра? – усмехнулся Чарли. – Думаю, это не входило в планы твоего буро‑синего друга.
– Кого?
– Твоего носа.
– Боже мой! – рука Жана‑Антуана невольно потянулась к лицу.
– Я бы на твоем месте не трогал его.
– А тот доктор, он специалист в этой области, или…
– Доктор? Да‑да! Вроде того. Скажем, у него очень большой опыт.
Уставший с дороги и после бурных потрясений этого вечера, Жан‑Антуан был готов довериться своему английскому другу в последний раз, лишь бы прекратилась боль, лишь бы он имел возможность опуститься в мягкое кресло в прогретом помещении, хотя бы на несколько минут. Однако пока они все шли и шли по темным улицам и закаулкам, удаляясь от освещенных кварталов в продуваемую окраину города. Здесь было темнее даже той улочки, где ютился паб Дурнушка Салли. В воздухе пахло ржавчиной и тиной. Дважды они пересекали каналы по небольшим мостам. Страннее всего казалось то, какими длинными были пространства между пересечениями улиц. По сторонам возвышались едва различимые в темноте заборы и высокие стены. Если здесь и жил некий доктор, то скорее не пользовавшийся популярностью у состоятельных горожан.
Сомнения у Жана‑Антуана были самые тревожные. Ему представлялось логичным со стороны разбойника Чарли Бродячие Штаны завести не знающего Лондона француза в совсем уж заброшенное захолустье, чтобы бесчестно и беспрепятственно убить и обокрасть.
Заведя юношу в тень между постройками, Чарли неожиданно остановился, потому что впереди, судя по всему, оказался тупик. Приготовившись биться за жизнь, Жан‑Антуан упорно прислушивался к тому, что делает Чарли. Но помимо странных шаркающих звуков, исходивших от разбойника, Жан‑Антуан услышал шум приглушенных голосов, раздававшихся непонятно откуда. После нескольких чирков воспламенившаяся спичка осветила лицо разбойника, прерывающееся тенью его новой шляпы.
– Проклятье! Вот же она… – пробормотал себе под нос Чарли, увидев перед собой крепко сколоченную дверь, из‑за которой и доносились голоса. – Как им удалось ее перенести?
– Это здесь?
– Так… как же там было? – не обращая внимания на юношу, он продолжал малоразборчивую беседу с самим собой. – Три раза ногой… нет‑нет. Аха‑ха, ели бы так сделал, не унес бы головы! Как же, не помнить‑то! Все проще, чем у висельника.
– Мы ведь пришли к доктору?
– Шшшшш!!! – дергано вскинулся Чарли, поднеся спичку к губам. – Да, тут тебя и подлечат. Только не шуми.
Прокашлявшись, будто собирается повелеть двери раствориться, разбойник коротко постучал кулаком в дверь четыре раза, потом через интервалы три раза, и три раза ногой, отбив странный сигнальный ритм. Затем удовлетворенно кивнул и выбросил догоревшую спичку. Голоса за дверью тут же смолкли.
– Вы же сказали, три раза ногой нельзя стучать, – шепотом напомнил встревоженный Жан‑Антуан.
– Разве?
Поняв, что произошло нечто страшное, юноша хотел было бежать, потом решил не злить своего гида и прокрался за спину Чарли, испытывая мизерную надежду, что тот сможет отбиться от нападения. Но ничего не происходило. Даже никаких звуков. Зловещая тишина за дверью только сильнее пугала. Если раньше Жан‑Антуан опасался, что разбойник завел его в это место чтобы убить и обокрасть, то теперь уже француз был уверен, что убьют и обкрадут их обоих.
Вдруг Чарли заорал во все горло с грозным негодованием:
– Эй, парни! Вы что притухли? Открывайте живее!
Он лупанул ногой по двери.
– Не заставляйте меня отбивать условный стук второй раз!
На его голос глухо отозвалась переполошенная возня за дверью и снова навалилась тишина. Внезапно грохнул тяжелый засов, Жан‑Антуан попятился. Колотящийся свет, выплеснувшийся в проулок, выхватил из темноты гордо упиравшую руки в бока фигуру Чарли.
На пороге угрожающе столпились несколько человек грубого вида. Все они, однако, уставились на Чарли сначала с недоумением, потом со страхом. Один из тех, что были позади, быстро перекрестился. У кого‑то выпала бутылка из рук. Другой вздрогнул от звука разбившегося стекла, но не сводил глаз с разбойника Бродячие Штаны.
– Чарли? – огорошено вымолвил высокий наголо бритый мужчина с твердым подбородком.
– Уж не призрак ли, братцы! – побледнев и вжавшись в стоявших позади себя, сдавлено отозвался седовласый плотноватый человек, открывший дверь.
– Ну, точно! Преставился. Попрощаться пришел, – послышался третий голос.
Чарли обронил раскатистый смешок.
– Джентльмены, уверяю, я живее чем кажется! И пришел не прощаться, а навестить своих старых добрых друзей, пока проездом в Лондоне.
– Проездом?
– А куда направляешься? – все так же с опаской глядя на призрака, спросил седовласый.
Чарли замычал, потом быстро указал куда‑то в сторону:
– Туда!
– Это и вправду он!
– Черт, да!
– Да бросьте, конечно же, я!
– И вроде живой.
– Кто это с ним?
– Кто там за тобой, Чарли?
– Где? – Чарли проворно обернулся и стал подозрительно оглядывать улицу из‑за плеча Жана‑Антуана.
– Да вот же, прямо перед тобой, с лилово‑желтым носом, – кивнул в сторону юноши наголо бритый мужчина с твердым подбородком.
Разбойник вдруг с удивлением вытаращился на столпившихся за дверью друзей и медленно подался вперед.
– Вы все тоже его видите? – недоверчивым шепотом спросил Чарли.
– Конечно!
– Да.
– Хм! А мне казалось, у него буро‑синий нос, – пробормотал Чарли.
Он оглянулся на Жана‑Антуана, с потрясением оглядывая юношу с головы до ног.
– Так ты что, реальный?
Сразу француз и не нашел, что ответить. От растерянности он только и вымолвил:
– Разумеется, мсье.
Чарли с облегчением выдохнул и посмеялся:
– Ну и слава Богу! А то уж было подумал, что я тронулся, – он повернулся к друзьям, указывая через плечо. – Этот малый из самого порта Кале за мной тащится…
– Зачем? – грозно взглянув на француза, спросил мужчина с твердым подбородком.
– …Но я‑то думал, он ненастоящий…
– Это не так! – возразил Жан‑Антуан, с тревогой встретив взгляд бритоголового. – Я объясню, на самом деле, мсье Чарли никак не принимал предложения продолжить путешествие поодиночке.
– …так вот, о каком французе все время говорил Красавчик Сканлан! – наконец понял Чарли.
– Сканлан? Ты виделся с ним? – удивился бритоголовый.
– Да, представляешь, захожу в паб, и он там сидит! Кто бы мог подумать, а! Ладно, парни, налейте выпить мне и моему уставшему с дороги другу. Нам о многом еще предстоит поговорить, а сейчас я хочу выпить со своей бандой!
– Проходи, конечно! – одобрительно воскликнул бритоголовый и потеснил стоявших в дверях мужчин. – Эй, смотрите, кто к нам вернулся! И притом живой! Налейте Чарли и тому второму по кружке бренди.
В проулок выплеснулись радостные возгласы и дикий торжествующий смех Чарли.
Радушный прием, оказанный вернувшемуся разбойнику разительно отличался от того напряженного лицемерия, с каким Чарли был встречен Красавчиком. Жана‑Антуана, оставшегося стоять в нерешительности и глядеть с улицы в проем двери на галдящую толпу, неожиданно загребла внутрь чья‑то сильная рука. Этот же человек закрыл за ним дверь, но вид тяжелого засова не внушал французу чувства безопасности.
– Простите, – Жан‑Антуан подошел к этому приземистому широкоплечему мужчине в синем свитере, – Чарли сказал, здесь мне вправят сломанный нос, это так?
– Конечно! Только сначала нужно снять боль, – с сознанием дела отозвался он.
– Как хорошо! Вы доктор?
Тот с ухмылкой посмотрел на француза и, ничего не ответив, ушел к толпе, продвинувшейся вглубь помещения. Жан‑Антуан какое‑то время ждал, что тот вернется, потом решил, что этого не произойдет и осмотрел большую комнату, в которой все находились.
Это место напоминало пустой склад, но никак не чье‑то жилище. Возле стен, вымощенных то темной кирпичной кладкой, то заделанных известью, лежали мешки и бочки; сколоченная, словно из сподручных средств, лестница справа от входа вела на второй этаж, который просвечивался сквозь дюймовые щели в потолке. Большие квадратные окна, некоторые из стекол которых были разбиты и завешаны тряпьем, шли по дальней восточной стене, и еще пара узеньких запыленных окошек тускло мерцавших в свете огня напротив входа. В центре комнаты среди столбов, поддерживающих второй этаж, располагался длинный заставленный подсвечниками, едой и бутылками стол и разнообразные стулья вокруг. Несколько человек сидели на ящиках. Подальше от стола в хаотичном порядке расставлена ужасного вида мягкая мебель.
Приветственно похлопывая Чарли по плечу, обитатели этой пыльной дыры проводили его к столу, налили бренди в гнутую жестяную кружку и начали рассаживаться вокруг стола, а кто прямо на стол. Всего здесь было человек восемь. Опустошив кружку, Чарли вытер рукавом подбородок и потянулся за большим чайником, в котором и содержалось бренди.
– Ну как оно, Джон? Полегчало? А где Джон? – с чайником в руке разбойник завертелся, высматривая Жана‑Антуана.
Бритоголовый, оставшийся стоять в стороне, опираясь на деревянную балку плечом, взглянул на юношу, потом с неприязнью произнес:
– Так значит, Джоном зовут твоего друга.
– Вообще‑то я Жан‑Антуан Ревельер, – подойдя ближе, сказал он.
– Он не может определиться с именем. Что делать, он француз, – пояснил Чарли, будто это все объясняет, и залпом выпил вторую порцию бренди.
Хором над столом прокатилось несколько смешков. Седовласый, похохатывая, протянул Жану‑Антуану кружку:
– Садись с нами, Джон. Выпей, поешь, все за счет заведения.
– Какого заведения? – принимая кружку, спросил юноша.
Тут все снова захохотали, глядя на Жана‑Антуана, из‑за чего он начинал чувствовать себя так же неуютно, как в пабе Дурнушка Салли.
– Что он сказал, не пойму? – переспросил Чарли. – У него ужасный английский!
– Да спрашивает, что у нас за заведение, – склонившись от смеха над столом, отозвался рыжеволосый человек с веснушчатым лицом.
Седовласый приободряюще похлопал Жана‑Антуана по плечу.
– Не обращай внимания, на манеры этих джентльменов, они славные малые.
– Кстати, забыл вас представить! – воскликнул Чарли. – Джон, у нас тут что‑то вроде уличного братства…
– Типа банды, – ввернул седовласый. – Но сейчас мы честные люди.
– …братец Красавчика давным‑давно был кем‑то вроде главаря, – продолжил Чарли. – А кто у вас теперь главный, парни?
Все головы повернулись на бритоголового. При этом на его старом морщинистом лице проступила смущенная улыбка, из‑за чего подбородок стал еще больше. Чарли нахмурил брови, внимательно разглядывая нового главаря. Похоже, веселье на мгновение ушло из его блестящих черных глаз.
– Ну, так вот! – громко заговорил Чарли, вновь обращаясь к Жану‑Антуану. – Там с куском мяса на ноже, крепыш в синем свитере, это Десять Кулаков.
Человек, который втащил Жана‑Антуана в дом, лениво улыбнулся и качнул ножом.
– На столе сидит Щенок, – представил Чарли. – Вымахал‑то как! А помню совсем шкетом!
Странноватый тощий паренек, ровесник Жана‑Антуана, чесал в этот момент редкие клочки пегой бороды. Брови росли такими же редкими клочками, а грязные волосы облизывали длинное лицо с острым носом и шрамами продолжающими линию рта. Когда он приветственно улыбнулся, уголки губ завернулись кверху, что сделало Щенка еще больше похожим на собаку.
– Штаны поправляет Рыжий, – Чарли указал на человека с веснушками. – А там, тот здоровый мужик в стороне, это Капитан – нынешний глава компании.
Бритоголовый едва заметно кивнул Жану‑Антуану.
– Худого черноволосого высоченного человека звать Начальник, но мы зовем его Крыса, реже Оглобля, а он сам считает себя внебрачным наследником лорда Байрона.
– Начальник это ироничное имя, – шепнул Жану‑Антуану седовласый. – Когда Крыса говорит, его никто никогда не слушает и не считается с его мнением, поэтому в шутку про него говорят Начальник.
– А упитанный импозантный старик рядом с тобой…
– Погодите, мсье Чарли, я кажется сам догадываясь! Вы – Бочка? – предположил Жан‑Антуан, глядя на седовласого. Но судя по застывшему и не слишком довольному лицу мужчины, француз не угадал. Тогда Жан‑Антуан предпринял еще одну попытку. – Медведь?
– Питер Тид, – хмуро представился седовласый и протянул мозолистую руку.
Увидев изумленное лицо Жана‑Антуана все, кроме обиженного Питера Тида покатились со смеху.
Чарли начал высматривать поверх голов еще кого‑то и наткнулся взглядом на двух человек, сидевших на ящиках и игравших в карты.
– А там в тени… – он указал на них пальцем и замялся, пытаясь вспомнить, как их зовут и кто они вообще такие. – Просто два парня.
– Ты их не знаешь, Чарли, – сказал Капитан. – Они весь последний год работали с нами и недавно мы взяли их в банду. Смышленые парни, знают, когда говорить, а когда молчать.
– Вот оно как? Молчуны? Подлянку, значит, втихую планируют против всех, угу, – заключил Чарли и утвердительно кивнул самому себе.
Не одобряя прозвучавший вывод, два парня тут же угрожающе поднялись с ящиков, чтобы выяснить отношения с Чарли и восстановить свои добрые имена. Потянувшийся за чайником с бренди Чарли этого даже не заметил. А они между тем двинулись в его сторону.
– Тише там, на галерке! – рявкнул им Капитан, напугав Жана‑Антуана. – Или на собственные похороны посмотреть припекло? Чарли вас в землю вкатает, не выпуская кружки.
Стол разразился одобрительными возгласами и ехидными смешками в адрес двух парней. Опрокинув очередную порцию бренди, Чарли рассеянно глянул на бритоголового.
– А? Что? Что там про кружку?
Помявшись, два парня недовольно вернулись к своим картам.
– Эмигранты! – презрительно буркнул Питер Тид. – Родом откуда‑то из восточной Европы, черт их знает, откуда!
– Ну а Джона‑то все уже знают, – закончил Чарли, указывая на Жана‑Антуана.
– Я Жан‑Антуан…
– Опять не пойму, что он бормочет.
Поозиравшись еще немного, Чарли с недоумением посмотрел на своих друзей:
– Парни! А Здоровяка тут нет? Куда он подевался?
Наступило мрачное молчание. Разбойник безмятежно таращился на мужчин еще минуты две, потом сам начал понимать причину такой зловещей тишины.
– Через пару лет после того, как мы узнали, что ты уехал из Англии, Здоровяк начал кашлять кровью, – приглушенно начал Десять Кулаков. – Мы сразу поняли, что это дурное предзнаменование. Так оно и было. Он помер.
Внезапно блестящие черные глаза наполнились почти что детской грустью и глубочайшим сожалением. Чарли медленно опустил голову и вздохнул.
– От чахотки? – спросил он.
– Нет вроде. Он кашлял так еще два года, потом какой‑то козел его застрелил. Судьба, что называется.
Жан‑Антуан вскинул глаза на Десять Кулаков. Большей нелепицы он в жизни не слышал, но все присутствующие мрачно покивали. Какое‑то время все молчали, потом Чарли разразился торжественным возгласом:
– Так выпьем за его дух, пусть он обретет покой и вечную жизнь!
Вместе с одобрительным галдежом в воздух поднялись кружки.
– Не чокаясь парни, – напомнил Десять Кулаков.
Все опустошили кружки и в горестном молчании уставились куда‑то в пустоту.
– Чего ты не пьешь? – спросил Питер Тид, вопросительно пихнув юношу локтем.
Жан‑Антуан посмотрел на свою кружку с бренди, потом безнадежно зачерпнул воздух ртом.
– Из‑за сломанного носа. Как‑то не очень приятно пить.
– Да ты не волнуйся, это пройдет! Знаешь каких ран я повидал? Однажды, когда мне было лет десять, за мной и моими братьями погналась огромная собака. В нее как черт вселился. Отхватила моему братцу кусок руки от локтя до кисти. Кровищи было! Но ничего, выжил.
– А я еще слышал про Уилли Пол‑лица, – пробубнил Жан‑Антуан.
– Про кого?
– Эм… мне Чарли рассказывал про своего приятеля, у него снесло половину лица, когда его сбросили с поезда на полном ходу. С тех пор с ним никто не изъявляет желания обедать за одним столом. Зрелище должно быть то еще!
– Не слышал о таком.
Жан‑Антуан глянул на бренди и решил забыться перед предстоящей вправкой носа.
– Ладно, – он опрокинул кружку, жидкость обожгла и на несколько секунд перекрыла дыхание. Глотки больно отозвались где‑то в носу. – А кто из вас доктор?
Питер Тид хотел было потянуться за куском булки, потом удивленно уставился на Жана‑Антуана и усмехнулся:
– Так он не сказал?
– Так у вас нет доктора, – расстроился юноша. – Он снова обманул.
– Не переживай, наоборот! Просто это чертовски смешно!
– Простите, а что именно?
Тид снова посмеялся и ничего не ответил. В это время стол вместе со всеми стоявшими на нем яствами сотрясся от громкого удара – Чарли со зловещим хохотом запрыгнул на стол, оглядывая всех присутствующих с горящим безумством в глазах. Это Щенок попросил рассказать о том, где Чарли побывал и что делал все эти восемь лет. Новая шляпа разбойника носилась вместе с его головой в нескольких дюймах под потолком.
– Где только я ни был! И чего только ни видел! – высокопарно возопил Чарли. Он снял свое пальто и в запале бросил на стул. – Все слухи ходившие обо мне с тех пор, как я уехал – чистейшая правда!
– Ну, слухов‑то было не много, – пожимая плечами, с сожалением сказал Щенок. – Потому‑то нам и интересно, чтобы рассказал все ты.
– Правда? – изумился Чарли. – Не много? Это потому что всех, кто мог бы болтать, я безжалостно убивал!
Крыса засмеялся, но никто его не поддержал.
– Правда, что ты все дела проворачивал в одиночку? – спросил Десять Кулаков, энергично жуя и отрывая подгорелое крыло курицы.
– Да! По натуре я одиночка, для вас это не станет сюрпризом. А иногда я пользовался доверчивостью богачей, и они совершали преступления для меня, сами того не зная, после чего их отправляли на виселицу.
– И ты смотрел из толпы? – с ужасом и восхищением спросил Щенок.
– На что?
– На их казнь.
– А, ну… эм‑м‑м… конечно! Как же еще!
– А почему ты с нами не остался? – единственный оставшийся не впечатленным россказнями Чарли, с непониманием спросил Капитан, после чего все смолкли. Он подошел к столу, твердо глядя на Чарли. – После того, как ты обчистил запасник Тома Сканлана и вернул нам проценты, которые мы отдавали Тому, началось самое интересное. Он хотел погнаться за тобой, чтобы мы нашли и проучили тебя за твою выходку, но никто кроме Красавчика и Кирпича Бэчвуда не согласились. Том очень разозлился на нас, а ты знаешь его садистские наклонности. Он собирался было устроить бойню, и у него бы это вышло, но оказалось, что ты упер и все его оружие в придачу. Поэтому Том получил в глаз от меня и Десяти Кулаков, да бросился наутек вслед за своим братком Красавчиком. Кирпич Бэчвуд мылился стать новым главарем, пытался давить на нас, часто дрался со мной, со Здоровяком, перепадало и малолетке Щенку. Мальчуган все ждал, что ты вернешься, но ты так и не возвращался.
Чарли слушал Капитана так, словно тот несет полный бред, но на Щенка взглянул не без жалости.
– Да ладно тебе, Капитан! Не грузи ты Чарли, он только приехал, – вмешался Питер Тид.
– Вскоре всем надоело постоянно цапаться с Бэчвудом, – не обращая внимания на Тида, продолжил Капитан. – Мы связали Кирпича пока он спал и бросили в Пеннифилдс. Фактически отдали его дальнейшую судьбу в руки семьи Бао Хо, которые только и мечтали что пустить гаденышу кровь. Мы уж думали, китайцы его прикончили, да только потом услыхали, якобы Кирпич заделался рыбаком где‑то в графстве Хамберсайд. Может от китайцев он и спасся, но к нам возвращаться побоялся. Мы зажили спокойно, без конфликтов и жестоких мер, к каким питал страсть ублюдок Том Сканлан. Правда есть подозрения, что это Бэчвуд в отместку прикончил Здоровяка, но не все с этим согласны. Зато, у меня множество вопросов к тебе, Чарли, в том числе, почему ты уехал и зачем вернулся?
– Только не ясно, а ко мне‑то какие претензии? – со стола возмутился Чарли. – Если бы я не обчистил Тома Сканлана, вы до сих пор жили бы по его указке. К тому же, я мог все забрать себе, но по дружбе я каждому из вас поровну оставил больше половины всего, чем разжился у Сканлана в запаснике. Тебе Кэп, вообще нечего жаловаться, ты стал главарем. А почему я уехал, долго думать не нужно. Вы знаете, каковы мои цели, и я всегда преследовал в первую очередь их. Долгие годы ушли на поиски того, кого я ищу. Теперь же все пути мира привели меня сюда, обратно в Англию!
– Если бы ты остался, мы, может быть, выбрали бы главным тебя, – воодушевленно сказал Щенок, будто веря, что раз уж Чарли вернулся, можно будет провести новое голосование.
Капитан на этих словах сделался еще более угрюмым, чем обычно.
– Еще чего не хватало! – посмеялся Чарли. – Если кого и нужно было выбирать главным, так это Питера! У него единственного из нас есть мозги.
От неожиданности Питер Тид с одобрительным воплем подскочил, расплескивая во все стороны свой бренди.
– Я согласен! – сияя, крикнул он.
– Вот! Знал, что тебе понравится, – радостно отозвался Чарли. – Кто за?
Щенок вскинул руку.
– Не будем мы выбирать нового главного! – поспешил вмешаться взволнованный своим шатким положением Капитан. Заслышав его раздраженный голос, два парня отвлеклись от игры в карты и теперь как стервятники наблюдали за Капитаном и разбойником. – Да Бог с тобой, Чарли! Не хочешь рассказывать, чего приперся к нам вот так вдруг восемь лет спустя, и не рассказывай! Только вот, что я сразу тебе скажу, братец: не рассчитывай на нашу помощь, если ты опять что‑то задумал. Слишком много лет прошло. Да и мы теперь честные люди.
Наступила тишина. Все еще стоящий с кружкой в руке в готовности стать лидером, Тид сосредоточено переводил глаза с Чарли на Капитана, на проголосовавшего за него Щенка и обратно. Чарли взирал на бритоголового с высоты стола словно пытаясь уловить смыл его слов. Потом глянул на Жана‑Антуана:
– Что‑то я не пойму, что он говорит? – спросил Чарли француза, показывая на Капитана.
– Нет‑нет, мсье, пожалуйста, не впутывайте меня в эти запутанные дебаты.
– А он что говорит? – не поняв последнего слова, спросил Чарли Щенка, показывая на Жана‑Антуана.
– Не обращай внимания, Чарли, – поднялся Десять Кулаков, дожевывая и водя языком за щеками. – Мы очень рады тебя видеть. Скажу за себя, я‑то точно рад! И парни, думаю, тоже. Я прав? – сидящие за столом покивали, и Десять Кулаков продолжил: – Капитан хочет сказать, мы думали, что ты уже не вернешься. К тому же, за эти годы у нас много что произошло. А теперь ты появляешься на пороге, и каждый из нас понимает, что это что‑то значит! И как всегда что‑то большое и серьезное.
Чарли слушал его через плечо, не глядя, а когда тот договорил, блестящие черные глаза с серьезным видом воззрились на мужчину в синем свитере. Разбойник медленно развернулся к Дести Кулакам.
– Не думайте, я не задержусь в Лондоне надолго. От вас мне ничего не нужно. И хотя я мог бы считать каждого из присутствующих своим должником, я твердо заявляю: я пришел сюда не для того чтобы требовать. Я пришел, потому что хотел предложить, – Чарли зашагал по столу в сторону Десяти Кулаков, внимательно приглядываясь к нему. – Это не ящик рома ли там за тобой?
– Он самый!
– Кидай сюда бутылочку, а то что‑то лица вокруг начали трезветь! Да и потом, моему французскому другу нужно напиться.
– Умеешь ты вести разговоры, – одобрительно захохотал Питер Тид и повернулся к Жану‑Антуану. – Сейчас тебе точно полегчает, парень!
Бросив разбойнику темно‑зеленую бутылку, Десять Кулаков приободрился и даже начал что‑то напевать, доставая еще пару таких же.
– Так что ты хочешь предложить? – деланно без интереса спросил Капитан.
– Хотел. Хотел предложить. Одно денежное дельце. Средств до конца жизни хватило бы. Да только это не актуально. Вы же теперь честные люди, как я понимаю, – отмахнулся Чарли, усаживаясь на стол свесив ноги и открывая бутылку. – А по чьей вине отбились от дел?
Он рассеяно обвел всех вопросительным взглядом и стал пить ром из горла.
– Ну ладно! Не такие уж и честные мы люди, – нехотя признал бритоголовый и закатил глаза, когда вслед за его словами раздался ехидный смешок Чарли.
– А то я не знал этого! Живете всем скопом в той же лачуге, да продолжаете обкрадывать торговые суда. Будь вы честными людьми, разъехались бы уже подальше из этой дыры.
Вскоре после того, как бутылки рома обошли круг сидящих за столом несколько раз кряду, разговоры о делах забылись, Рыжий заиграл бодрую и не совсем складную мелодию на скрипке, изрядно захмелевший Жан‑Антуан уже минут десять пытался справиться с приступом смеха; остальные члены уличного братства подняли прежний галдеж, какой доносился из‑за двери в проулке, а Чарли, сидя в обнимку с Капитаном на столе, зловещим голосом рассказывал всем историю о том, как он украл шкатулку с византийским камнем, привезенную для королевы из восточной Европы.
– Но эти хитрецы задумали все весьма недурно! – со злой ухмылкой признал Чарли в приглушенном свете догорающих свечей и всего пары светильников на стене. – Из графства Кент, полицейский экипаж со шкатулкой отправился не в Лондон, а в графство Суррей, где экипажей стало уже два! Да‑да, вы не ослышались. Для того чтобы никто не смог отследить шкатулку, в каждый из экипажей занесли по ящику из черного дерева, и экипажи разъехались каждый своей дорогой. Первый, что тронулся из самого графства Кент, уже без ценного груза продолжил путь из Суррея в Беркшир. Второй, запряженный конями другого цвета, выехал в направлении Лондона. На полпути все и случилось! – Чарли вскочил на ноги и, размахивая бутылкой на радость Щенку, начал сражаться с полицейскими из своего рассказа. – Перепрыгнув со своего коня, быстрейшего из всех скакунов, каких знавал свет, я выпустил кишки сначала тому охраннику, который стоял на подножке сзади, перебрался через крышу и перерезал глотку второму полицейскому и кучеру, затем взял управление экипажем на себя пока привязывал поводья к ручке сиденья. Но внутри экипажа кто‑то сидел, и возможно не один. Надеяться на то, что они не услышали меня, было слишком дорогим удовольствием. Взяв пистолеты я впрыгнул в окно экипажа, застав врасплох настороженных полицейских – последних двух. Только они потянулись за оружием, как я пустил обоим по пуле в самое сердце.
– Говорят, экипаж пришел ко двору поздней ночью и привел за собой скверную погоду, – суеверно поежившись, сказал Тид. – А правда, что внутри никого не было и лошадьми никто не управлял?
Чарли Бродячие Штаны остановился и уставился на Питера острым немигающим взглядом.
– Правда.
– Что же ты сделал с несчастными телами полицейских? – спросил Тид.
– Съел.
Мелодия скрипки прервалась. Во все глаза присутствующие уставились на Чарли. Один Жан‑Антуан похихикивал себе в ладонь и при всей сосредоточенности, тем не менее, не особенно‑то следил за разговором.
– А в ящике, что стоял на полу, лежала моя награда. Открыв, шкатулку я увидел камень. Давнишний кусок песчаного кирпича. Увидав такой, вы бы прошли мимо, но от него исходило неосязаемое тепло и невидимый свет. Благодать! Если какой кусок камня и мог бы врачевать любые раны, то это был он! Страшно подумать, для каких бездушных целей шкатулка с чудо камнем могла понадобиться этому извергу, – грозно завершил историю о самом себе Чарли.
Два парня задумчиво смотрели на разбойника из темноты. Питер Тид выхватил из рук Капитана бутылку рома и поспешно сделал несколько глотков.
– Так и для чего тебе этот камень‑то? – спросил Крыса.
– Это вообще полезная вещица, не так ли? Особенно в нашем деле, – Чарли спустился со стола и начал рыться в пальто, висящем на стуле.
– Ну ты, я смотрю, пошел гораздо дальше нашего дела, – заметил Десять Кулаков.
– А камень он где сейчас? – спросил Щенок.
– В данный момент у меня его нет, – выложив бумажный сверток на стол, Чарли достал из штанов украшенную тонкими ветвями серебряной лозы трубку, насыпал в нее полторы щепотки сухих красновато‑черных листьев и фиолетовых стебельков из бумажного свертка, утрамбовал и запалил спичкой.
– А я слышал другое, – пораздумав немного, недоверчиво произнес Капитан. – С год назад знавал я одного парня родом из Кентербери, который хвалился, что видел тебя и даже проворачивал вместе с тобой одно крутое дельце.
– Неужели? – с сарказмом пробормотал Чарли.
– По его словам, вы и вправду преследовали охраняемый экипаж, из самого графства Кент до Суррея, потом стали преследовать второй экипаж, направившийся в сторону Лондона. Только вот он говорит, когда вы догнали и остановили экипаж, внутри никакой шкатулки не оказалось вовсе. И вам пришлось уносить ноги от приходящих в сознание полицейских, после чего вы заблудились и еще неделю голодные ходили по лесам и полям.
Все посмотрели на смущенно хихикнувшего Чарли. Увидев сомнения и раздумья на их лицах, Чарли суетливо поднялся на стол, пыхтя и зажимая зубами дымящую трубку, и быстро объявил всем:
– Разумеется это все придумки какого‑то фантазера! Эм… я в самом деле не слышал выдумки нелепее и смешнее, – отмахнувшись как от чего‑то несущественного прибавил он, но убедительным его голос не показался даже ему самому. – А что это у вас там?
Почувствовав себя еще более неловко, Чарли поспешно спрыгнул со стола и убежал в темноту рассматривать и копаться в бочках и мешках, наваленных под кирпичной стеной.
– Я слышал эту историю, – неожиданно подал голос Жан‑Антуан.
– Какую, первую или вторую? – спросил Питер Тид.
Француз сдвинул брови и задумался над вопросом, потом прыснул и сквозь смех удивился:
– Их было две?
Тид засмеялся и похлопал пьяного юношу по спине, словно они были закадычные друзья.
– Нравится мне этот парень! – одобрительно крикнул Тид. – Только пьянеет быстро.
– А знаете, о чем я подумываю? – с глубокомысленным видом спросил Жан‑Антуан, неустойчиво облокотившись на стол и подперев голову своим тонким кулаком. – Мне кажется, мсье Чарли что‑то задумал и хочет выставить меня виновником в глазах общественности. Чтобы, как и тех других простецов, меня повесили, а он вышел сухим из воды.
Все тут же покатились со смеху. Крыса подавился ромом и выпустил изо рта фонтан, обрызгав Десять Кулаков, после чего схлопотал по голове.
– Почему ты так думаешь? – удивился Питер Тид.
– А на что я еще сгожусь преступнику?
Новый взрыв хохота хором раздался в комнате. Щенок корчился на столе, хватаясь за живот, и смеялся до слез.
– Это хорошая идея! – признал Капитан.
– Мы вообще‑то думали, вы друзья? – сказал Тид.
– О‑о‑о! Это было бы намного лучше, – серьезно кивнув, согласился Жан‑Антуан.
– Джентльмены, давайте выпьем за парня! Похоже кто‑то хорошенько поработал над его портретом, – поднялся Десять Кулаков, указывая на лицо француза с заплывшими из‑за сломанного носа глазами и расползающимся синяком по центру.
Одобрительно крикнув, каждый выпил у кого что было.
– Кстати, Джона не мешало бы подлечить, – заметил Тид.
– Обязан вам сообщить, мне нравится ход ваших мыслей! – с деловым настроем проговорил Жан‑Антуан. – Я давно уже об этом говорю, и хорошо, что вы тоже обратили на мой нос внимание… как это у вас говорят – мистер Тид.
Английское слово, вероятно, позабавило Жана‑Антуана.
– Мистер, – весело повторил Питер Тид.
– Да, правильно, мистер.
– Джон прямо как попугай, его можно учить словам, – злобно посмеявшись с француза, хмыкнул Капитан.
– Довожу до вашего сведения, что я образован и начитан, посему… может статься так, что словам учить мог бы я сам, и притом не хуже вас, мистеры. А где врач? Кто из вас врач, мне кажется, я так пьян, что мне можно было бы вправить не только нос, но и безболезненно провести анатомическое вскрытие в ознакомительных целях. Какая чудная новая шутка!
Питер Тид поднялся со стула и огляделся.
– Чарли! Парень готов. Иди сюда.
– Зачем вы зовете мсье Чарли? Мне нужен врач.
Жан‑Антуан медленно встал из‑за стола, придерживаясь за спинку стула. Откуда‑то из‑за его спины появился Чарли и принялся изучающе рассматривать юношу:
– На что жалуетесь?
– Погодите, мсье Чарли… вы сказали, здесь мне поправят нос.
– Все верно. Питер, держи его.
– Что? Нет, мне нужен настоящий доктор! – Жан‑Антуан начал водить глазами по помещению в поисках какого‑то доктора, который, по его мнению должен был сейчас войти в комнату и быстрым легким движением вернуть изуродованному носу юноши прежний вид.
В это время, его за плечи схватил Питер Тид:
– Спокойно, парень, ты не первый, кому Чарли что‑нибудь вправляет.
– Никто еще не жаловался, – подал голос Щенок, улыбнувшись, и снова шрамы в уголках его рта неестественно высоко завернули его улыбку кверху.
– Но вы сказали, здесь будет доктор! – истошно вскричал Жан‑Антуан, чей страх перед предстоящей процедурой лишь усиливался опьянением.
– Само собой, глупый Джон, – посмеялся Чарли, закатывая рукава, – кто бы тебе здесь исправил нос, если бы я сюда не пришел?
– То есть вы снова меня обманули!
– Просто ты не очень хорошо понимаешь по‑английски. Не вырывайся, Джон, а то хуже будет, – Чарли потянулся к лицу Жана‑Антуана, все вокруг с любопытством наблюдали за юношей, отчаянно вырывающимся и гневно посыпающим проклятьями, а руки Питера Тида крепче стиснули плечи француза.
Неожиданно Чарли схватился за лицо Жана‑Антуана левой рукой, а правой взял отекший нос юноши и сделал быстрое движение, вслед за которым последовал отчетливых хруст, заставивший всех присутствующих поморщиться. Юноша перестал вырываться и замолчал.
– Отпускай, – бодро скомандовал Чарли Питеру Тиду.
Седовласый разжал пальцы и выпустил покачнувшегося француза. Жан‑Антуан начал клониться и, без чувств запрокинув голову, ничком повалился на пол. На то место, где только что стоял вовремя отступивший в сторону Чарли.
Щенок и Крыса тут же вскочили, выглядывая из‑за кр