"У меня нет ясного представления о том, что происходит, но первые два получеловека, вроде, опытные бойцы. Возможно, этот обезьяноподобный получеловек является монахом. Четырёхрукий похож на заклинателя. Или это что–то другое? "
Бояться стоило не тех полулюдей, которые использовали лишь грубую силу, но тех, кто прошел через воинские тренировки. После получения навыков вести сражение, их врожденная сила, сложенная с приобретенными умениями, делала из них ужасающих противников, способных одолеть даже воинов–ветеранов Святого Королевства. На самом деле, самый сложный из оппонентов Ремедиос – оставляя в стороне Ялдабаофа – относился именно к этому типу врагов.
Она вспомнила про удар, который он нанёс по её животу. Вот почему она максимально доверилась инстинктам в этой битве.
"…Полулюди–заклинатели это большая проблема. Придётся трудно, если они начнут летать"
В то время как Ремедиос могла использовать способности своей брони, чтобы летать в течение коротких периодов времени, у нее не было бы полного диапазона движения во время полета. Подъем, спуск и поворот были очень утомительными, и она не могла использовать свой обычный боевой стиль. Если бы ее соперник мог произнести [Полёт], она никогда не сможет достичь их своими атаками. В то время как она обладала боевыми искусствами, которые позволяли ей совершать атаки мечом дальнего боя, было бы трудно быстро выиграть, если принять во внимание тот факт, что их эффективность намного ниже старого и проверенного ближнего боя.
Три получеловека прошли через ворота, а затем остановились.
— … Думаю, нам надо объединить силы, ради этого мелкого человечешки.
Она не могла ясно видеть трёх полулюдей через дым, но их непринуждённый тон достиг её.
|
|
Рука, сжимающая святой меч, покрылась потом, и горький вкус распространился по ее языку, что произходило только тогда, когда приближалась опасность.
Она остро чувствовала приближение оппонентов.
Здесь были зверь, обезъяна и четырёхрукая. Хотя она не была уверена в четырехрукой, тот факт, что она могла стоять на их стороне, означал, что она должна иметь определенную силу. Другими словами, эти три получеловека были на уровне Ремедиос.
— Этот дым мешает. Вот же заноза в заднице.
Подул сильный ветер и унёс с собой дым.
Были рассмотрены формации полулюдей. Во главе стоял гигантский, вооружённый топором получеловек.
— Зоастия! – воскликнул палладин Эстебан.
Ремедиос была несколько сбита с толку. Зоастия? Это было имя получеловека?
— Хм… ну, похоже, что вы знаете обо мне, — сказал получеловек со злой ухмылкой на лице, — В таком случае, я пощажу вас, чтобы больше людей услышали о моей силе.
— Хехехехе, Господин Виджар, Господин Ялдабаоф разозлиться, если вы будет так поступать. Лучше позвольте ему бросить его оружие и сдаться в плен.
Слова были адресованы Зоастии, обезъяноподобному получеловеку.
Полностью смущенная, Ремедиос повернулась к людям вокруг нее, на её лице застыло вопросительное выражение.
— Зоастия? Виджар? Виджар Зоастия? Зоастия Виджар?
В то время, как она спрашивала имена врагов, Виджар этого не понял и поэтому он рассмеялся в восторге.
— Кахахахаха! Вы называете меня так, потому что пришли к выводу, что я лидер нашей расы? У вас, людишки, хороший вкус!
|
|
— Она просто вежлива, Господин Виджар, — сказал в насмешливом тоне четырехрукий получеловек позади Виджара.
— Это, это верно, это просто вежливость, Виджар!
Только тогда Ремедиос поняла, что ошиблась в названии его вида.
Сразу после этого получеловек по имени Виджар с неудовольствием нахмурился.
— Хм, и я даже попросил Господина Ялдабаофа разрешить пощадить всех, кто мне нравился. Не пожалеть бы об этом.
— Кто об этом пожалеет? Ты можешь пожалеть, о том, что сражался с нами в своей загробной жизни!
— Хи хи хи, какая ты энергичная девушка … ты девушка, верно? Мне сложно судить об особенностях других видов…
— Это не имеет значения, наверное, так оно и есть.
Полулюди, вероятно, были очень серьезными. Это просто разница между их видами.
— А теперь, человеческая девочка, я представлюсь. Я Халиша Анкара. Это Виджар Раджандала, который не нуждается в представлении. А последний – госпожа Насрения Берт Киуру.
— Те имена! Разве они не Белый Старейшина и Гром Ледяного Пламени!? — Воскликнул паладин Сабикус.
— Кукукуку. Даже людишки знают наши имена. Это чувство в руках…
— Люди. Разве у меня нет такого звания?
— Я никогда не слышал имени Виджар Раджандала. Тем не менее, слышал про довольно известного Зоастию с топором. А это Демонический Коготь Сандикнара Ваджу.
— Это был мой старик, — фыркнул Виджар. — Я наследник титула демона когтя, Виджар Раджандала. Я позабочусь, чтобы ты вспоминал мое имя, всякий раз, когда услышишь слово "Демонический Коготь" ещё раз.
— Хехехехехе. Оставим человеческого генерала вам, Господин Виджар
|
|
— Да будет так. Это достаточно трудно, чтобы вы были вынуждены прийти прямо к вашим противникам вместо того, чтобы использовать заклинания с расстояния. Честно говоря, я планировал бороться с ними сам.
— Хехехехе. Нам приказано работать вместе, ты знал?
— Так тебя уже преследуют возрастные проблемы, старуха?
— Тц!
Четырёхрукий получеловек (Насрения), щелкнувшая языком, повернулась и послала Виджару яростный взгляд. По правде говоря, казалось, что они могут начать убивать друг друга в любой момент, если их не остановить.
— Тем не менее, я действительно желаю расправиться с ней сам… — Виджар смотрел на Ремедиос. — Но давайте послушаем ваше имя до начала боя. Хотя это больно, когда приходится слушать имя какого–то ничтожества, но при этом ваш меч выглядит довольно хорошо.
— Ремедиос Кастодио.
Выражения Виджара и Халиши изменились, но по–разному.
Виджар улыбался при мысли убить сильного врага, а Халиша удивился.
В то же время, Насрения осталась равнодушной.
— Так это ты, да? Ты Ремедиос Кастодио? Говорят, ты самый сильный паладин в этой стране. Отлично. Если я убью тебя, я стану знаменитым. Я стану Зоастия, который одолел сильнейшего паладина Святого Королевства. Новый преемник титула Демонического Когтя!
— Хм. В таком случае, это должно быть святой меч, верно? Скажи, Господин Виджар, как насчет того, чтобы дать мне сразиться с ней? Мои люди будут петь тебе хвалу, если ты позволишь мне занять твое место.
Оба получеловека мгновенно отреагировали на слова Насрения.
— Хехехе. Так ты хочешь передать его Ялдабаофу в обмен на ребёнка?
— Хмф, мы решили, что я разберусь с ней сам. Тебе нет нужды утруждать себя.
— Зачать ребенка от демона!? Что за мерзость!
Ремедиос не могла не возмутиться, услышав эти речи, и Насрения бросила на неё раздражённый взгляд.
— Выходит, ты даже не осознаёшь важности носить дитя верховного правителя… вы, люди, действительно убогие существа.
— Даже Ялдабаоф проявил бы заботу о своих отпрысках, нет? Если так размышлять, то можно найти много плюсов в том, чтобы быть женщиной.
— О, да! И если благая отцовская кровь будет унаследована, малыш может получится ближе к…
— Нет.
Виджар сделал вдох.
— Потомок может и превзойти родителя, или вы будете считать меня исключением, а?
Эти трое полулюдей совсем не выглядели так, словно находятся в опасности на поле боя.
Их безмятежная болтовня начала раздражать Ремедиос.
— Как вы, упыри, смеете приходить сюда и нести какую–то чушь на поле боя? Для вас нет смысла думать о будущем, которого не настанет. Я разрушу ваши мечты! Я изничтожу вас! Вас всех!
— Хехехе. Ооох, боюсь, боюсь.
Халиша издевательски задрожал, затряс руками, словно бы в панике. Он был полностью уверен в своих силах, даже если противостоять нужно Ремедиос. Такое нахальство вывело противника из себя.
Ремедиос прокричала приказ паладинам достаточно громко, что даже полулюди смогли услышать её.
— Слушайте. Это дуэль, в которой я буду биться с Виджаром. Что до вас–
— Я займусь им,– сказал Сабикс, указывая на Халишу. –В таком случае, я возьму вот этого,– сказал Эстебан, двигаясь к Насрении.
— …. Неужели?…Я не воин, поэтому не уверена, но они выглядят довольно слабыми, не так ли?
— Хехехе… кто знает? Лучше не быть беспечными, почтенная Насрения.
Ремедиос указала клинком на Виджара, фыркающего на неё, и проревела "Я наступаю! "
Он должен был почувствовать, что остальные паладины были слабыми. Не выйдет ничего хорошего, позволь ему озвучить этот факт.
Первый удар был ключевым. Ополченцы смотрели на неё сзади, затаив дыхание; это не только развеяло их беспокойство, но также позволило бы противнику понять, что он оказался перед достойным соперником. По этой причине, нужно было нанести удар со всей силы.
Ремедиос рубанула сверху вниз на Виджара, держа святой меч в одной руке.
В ответ Виджар поднял свой огромной боевой топор, чтобы перехватить её удар.
Обе стороны столкнулись, и воздух содрогнулся.
Она могла слышать крики ополченцев позади неё. Не было времени, чтобы определить, были ли это крики поддержки или паники. Её мощный удар встретила контратака равной силы.
Оружие, с обеих сторон, не повредилось от обмена ударов равной силы.
Если бы кто–нибудь пользовался обычным оружием в этой напряженной битве, то оно, скорее всего, уже бы сломалось или погнулось. Другими словами, Виджар тоже владел зачарованным оружием.
— Ух!
— Нууу!
Следующий взмах Ремедиос задел торс Виджара, откуда брызнула кровь. Однако, в то же время, топор ударил в её грудь.
Хотя острое лезвие топора и не смогло пробить её зачарованную броню, удар выбил её из равновесия и заставил дыхание сбиться.
В отличии от Ремедиос, которую удар откинул назад, Виджар взревел и двинулся вперед, занеся свой боевой топор над ней.
Дыхание сбилось и не позволило ей контратаковать. Ремедиос подняла святой меч и изящно парировала силу боевого топора. Волосы колыхнулись от удара, прошедшего мимо неё в нескольких миллиметрах и столкнувшегося с землей. Атака оказалась такой силы, что на миг её охватило чувство, будто все поплыло.
Ремедиос повернулась лицом к беззащитному Виджару, так как топор застрял в земле, и сделала выпад своим святым мечом.
— [Сильный удар]
— [Крепость]
Судя по всему, ему не хватало времени вырвать такое тяжелое оружие, как его боевой топор – и Виджар отпустил одну руку с рукоятки, использовав её в качестве щита.
Правая рука Виджара брызнула свежей кровью.
Однако, Святой Меч не достал до лица Виджара. У произошедшего было две причины.
Первой причиной был задействованный защитный боевой навык. Второй — онемевшая рука Ремедиос, которая не могла вложить всю силу в удар.
Раз так, она просто надавила на Святой Меч, заставляя его проникать глубже — и тут сильная боль прошла волной по ноге Ремедиос, тем самым полностью обездвижив ее.
Источником боли был нижняя часть тела Виджара; передние конечности его животного тела пронеслись по ногам Ремедиос. Ее ножные латы защитили ее от большинства его острых когтей, но одному из них все же удалось порезать ее ногу.
Это позволило Виджару высвободить свой топор и вновь занести его для удара.
Ремедиос сделала шаг навстречу Виджару чтобы остановить боевой топор. Каждое движение ее ноги сопровождалось агонией.
— [Сильный Удар]!
— [Силовой Коготь]!
Когда святой меч приблизился, Виджар с легкостью отбил его своим боевым топором.
В ответ, Ремедиос вернула контроль над отброшенным святым мечом и полоснула им по укреплённым передним звериным конечностям.
Когда Виджар отступал, Ремедиос продвигалась вперёд, сокращая дистанцию.
Они приближались друг к другу и отдалялись друг от друга несколько раз, используя боевые навыки.
Ни у кого из них не было серьезных ранений, но с каждым раундом их битвы проливалось все больше крови.
Полная решимости Ремедиос осадила своего противника.
"Если так пойдет и дальше, я смогу победить!"
В её сердце вскипела радость.
Если она сможет одолеть этих трёх могущественных полулюдей, то она защитит здешних людей и таким образом вернёт веру в Святое Королевсто.
"Нет нужды в том, что бы здесь вырисовывалась эта нежить!"
Говоря по простому, основная разница между воинами и паладинами заключалась в том, что воины были наступательной пехотой, а паладины – защитной.
Хотя выразить все в цифрах достаточно трудно, можно сказать, что рейтинг атаки воина составляет 11 и защиты 9, тогда как атака паладина составляла 8 а его защита была равна 11. Разумеется, паладины могут использовать заклинания, но воины могли обучиться боевым искусствам, и потому провести точное сравнение не представляется возможным. Тем не менее, это лучший способ обрисовать ситуацию кому–либо с интеллектом Ремедиос.
Если спросить, кто из них лучше подойдет для битвы с заклинателем, то ответом будет паладин. Благодаря божественной защите они могут похвастаться великолепным для воина сопротивлением к магии. Так, если Насрения была заклинателем того же уровня, что и Ремедиос, она не представляла большой угрозы.
Следующей был Халиша, которая судя по его оружию и движениям, он – монах. Монахи имели большое преимущество перед заклинателями и ворами, но обратное справедливо против паладинов, поэтому обезьяна едва ли представляла какую–либо угрозу.
Значит…
"Если я смогу победить Виджара, то, скорее всего, смогу убить всех троих"
Между "битвой с Виджаром, будучи измотанной предыдущими сражениями", и "битвой с Виджаром, будучи полной сил" последний вариант сулил ей больше шансов. Опираясь на это, Ремедиос и бросила вызов Виджару. Сначала решение не казалось плохим. Но она просчиталась…
— Боже, боже. Уже мёртв?
— Хехехе. Этот тоже.
…Потому что те паладины, которые сражались с другими двумя, оказались слишком слабыми.
— Что!?
Неужели она переоценила тех двух паладинов? Или недооценила силу полулюдей? Или и то и другое?
— Отводя взгляд, ты оскорбляешь меня!
Виджар в гневе замахнулся на Ремедиос.
— Гваааргх!
Ей удалось остановить атаку, хотя её отбросило назад. Битва на мгновение стихла.
— Ремедиос, это было… Ты понимаешь, что я – великий Виджар, существо великой силы, чье имя будет греметь по всему миру? Если ты не вложишь все своё тело и душу, то умрешь за несколько секунд, понимаешь?
Услышав звуки другой битвы, Ремедиос прикусила губу.
— Хи–хи–хи. Интересно, достаточно ли силен этот паладин?
— …Он ни чем не отличается от предыдущего… Не могу сказать точно, я не воин.
— Я паладин Франко.
— И я паладин Гальбан. Я буду твоим противником.
Спустя несколько секунд после сказанного она услышала, как один из паладинов рухнул наземь
Паладин Франко был хорошим человеком. Он не был очень сильным паладином, но он уделял много внимания тому, что бы ладить с другими, все его очень любили. На самом деле, его назначили сюда только потому, что ему доверял Густав. Ремедиос была знакома с его характером и поэтому поручила ему организовать здесь ополчение.
Она слышала, что Паладин Гальбан совсем недавно женился. Однако, его жену похитили. Он поборол свое желание найти её и пришел на помощь Ремедиос, что бы помочь большему количеству людей.
Эти два человека, слишком молодые для смерти, пали убитыми.
— Снова отвлеклась!
Виджар взревел и нанес ей удар, который был сильнее, чем предыдущий. Ремедиос бросилась к Виджару, принимая удар вооруженной рукой, и затем она провела скользящий выпад, но Виджар проворно уклонился от выпада.
— Хм. Это что, какой–то блеф? Или ваше тело помнит это движение из–за всех тренировок?
Виджар зарычал. Он не боялся достойного врага, но был в восторге.
— Эй, птенец. Мы закончили тут, но ты еще нет. Как насчет помощи?
— Ты должно быть шутишь. Я буду опозорен, если мне понадобится ваша помощь, чтобы убить её. Если я побью её в дуэли, то многие люди будут говорить об этом.
— Господин Виджар прав. Почтенная Насрения, как насчет того, чтобы уничтожить щиты людей, а потом…
— Будто я вам позволю!
Несмотря на то, что она все еще стояла перед Виджаром, Ремедиос проигнорировала его и побежала к беззащитной паре. Однако…
— Ты сука! Я уже говорил, что я твой противник!
Виджар не позволил ей сделать это. Она была уязвима, но он не ударил её топором, вместо этого пнул её. Ремедиос от сильного удара отлетела в стену щитов.
Она ахнула на мгновение от потрясения.
— Айеее!
Ополченцы закричали от страха.
— Соберись, человек! Сражайся со мной!
Слова Виджара сопровождались звуком его шагов. Если бы он взмахнул топором с длинной рукоятью, он бы задел щитоносцев, создав брешь, настолько большую, что вернуться к прежнему строю было бы невозможно.
Несмотря на то, что Ремедиос потеряла равновесие, она сделала шаг вперед, бросившись на Виджара, который был перед ней.
Если это возможно, она хотела бы победить Виджара своими силами. Это было из–за силы, которую она сберегла для остальных двух.
Это было мощное движение, которым обладал священный меч Сафарлисия, доступное один раз в день.
Это была усиленная версия священного удара паладина.
Это был самый сильный удар, который мог нанести паладин, владеющий этим мечом.
Ее инстинкты говорили ей, что лучше не делать этого. Однако, если бы она не победила Виджара немедленно, другие двое полулюдей убили бы больше людей.
"Я… хочу защитить желание госпожи Калки!"
—!
Она закричала бессвязно, проигнорировав её инстинкты, и мысленно послала команду святому мечу. И в то же время, она влила свой святой удар в меч и сделала им движение.
Святой меч озарился божественным сиянием, а свет вытянулся в два раза длиннее длины лезвия.
Этот свет был тем более ослепительным, чем более злым было существо, и ему становилось труднее уклоняться или защищаться. Для глаз же Ремедиос этот свет не мешал обзору.
Ремедиос подняла свой святой меч к небу и обрушила вниз.
Так как Ремедиос потеряла опору, предсказать направление атаки было легко и Виджар был готов принять удар топором и отбросить её. Однако…
После очередного бессловесного выкрика, Ремедиос продолжила давить на топор противника мечом, заставляя оружие врага опускаться.
Она не намеревалась полагаться на грубую силу, продавливая лезвие вперед к цели.
Причиной происходящему было сияние на мече, сошедшее с клинка в месте столкновения с топором и продолжавшее свой путь от туда к телу Виджара.
Эта была самая мощная способность святого меча Сафарлисия.
Эта была святая волна, которая игнорировала защиту и броню противника.
Тяжелые доспехи, шкуры и чешуя не имели никакого значения для него. Так как он мог игнорировать магическое оружие, его нельзя было остановить оружием или щитами, что могло бы стать завершающим шагом в этой схватке.
Конечно, если бы никто не решился столкнуться с этим ударом, и был достаточно проворным, чтобы избежать его, то они бы не пострадали от волны света. Однако, здесь не было никакого способа, чтобы уклониться от этого удара, со всей скоростью Ремедиос, в то время, пока он был ослеплен светом её клинка.
Когда святая волна света пронеслась, подобно ветру, святое сияние на мече тоже исчезло.
Однако, глаза Ремедиос стали широкими.
Она точно поразила своего соперника, но, Виджар не был похож на того, кто сильно пострадал.
— Хм, что это было? Какое странное движение…, но это совсем не больно. Это только для вида? Хотя, должен признать, смотрелось действительно захватывающе…
Ремедиос была потрясена.
"Этот парень–он не сторонник зла! "
Этот умение было более эффективно против злых существ. Но с другой стороны, по целям, не относящихся ко злу, она наносила незначительный урон. Это означало, что она была бесполезна против добрых людей. Другими словами, тот факт, что она причинила боль Виджару, означал, что он не был добрым, но это также, говорит о том что он, конечно, не был абсолютно злым.
"Он заставил людей страдать! Он вторгся в нашу страну! Как может кто–то, наподобие него, не быть злым?!"
— Хехехе. Хорошо, это было завораживающее представление, достопочтенный Виджар. Вы действительно не пострадали?”
Халиша сузил свои глаза, задавая вопрос Виджару.
— Это было так ярко… блики все еще танцуют в глазах.
Насрения ворчала со стороны.
Она допустила ошибку, в конце концов, ей не стоило использовать эту технику на Виджаре.
Виджар размял ноги, чтобы убедиться, что с ним всё в порядке, прежде чем пожать плечами. В то время, пока он это делал, могло показаться, что он беззащитен, но Ремедиос не могла найти брешь в его защите.
— …Ослепляющий свет? Ну, я не слишком понимаю, что сейчас произошло, но ничего существенного, верно?
— Виджар, я в некотором замешательстве. Только представьте, вы остались невредимыми после такой атаки…. Я, возможно, недооценил вас.
— Хах! Вы все–таки признали это! Хахаха! Хорошо, человек. Ты довольно неплохо выстоял против меня. Если ты сдашься, я убью тебя безболезненно. Как насчет этого?
— Не надо этих глупых шуток! Мы ещё не закончили!
Ремедиос подняла святой меч и крикнула на трёх полулюдей.
Ремедиос всё ещё могла биться, как она и сказала. Она положила руку на её раны для использования своих лечебных способностей. Её боли исчезли, а вместо них ощущалось тепло.
"Множество техник паладинов не сработают на нем, так как он не злой… но, поскольку те двое были ослеплены святой волной, я приберегу это для них. "
Всё, что ей оставалось – сражаться с Виджаром, как воин.
— Хеехеехе. Отлично, тогда, мы оставляем её на вас, уважаемый Виджар. Мы будем охотиться на людей в тылу.
— Что?! Вы подонки!!!
Все паладины, которых она могла позвать, были уже мертвы. Ополченцы были неспособны остановить их.
— Как–будто я позволю вам сделать это!
Ремедиос отступила назад и заняла позицию, готовясь столкнуть одновременно с тремя полулюдьми.
—Кажется, вы готовы сразиться с нами тремя, но Виджар сказал, что обо всём позаботится.
— Хехехе. Наша цель – уничтожить всех людей в городе по мере необходимости, а не служить твоими оппонентами. Почтенная Насрения, могу ли я рассчитывать, что ты разберёшься с этим сбродом позади своей силой?
— О да…
Сгустки магической энергии находились в трёх из четырёх рук Насрении. Один был льдом, другой – огнём, и третий – электричеством.
— Чёрт!
Ремедиос рванула к женщине получеловеку…
— Я тебе только что сказал! Твой противник – я!
…И, услышав рёв, блокировала замахнувшийся на неё боевой топор, но была далеко отброшена.
В этот момент, Ремедиос поняла, что она не может справиться с Насренией, сражаясь с Виджаром в то же время. Хотя она могла прыгнуть прямо в сторону Насрении, защищаясь против её атак, она бы открылась для Виджара.
"Что значит, ты считаешь это невозможным… Я не приму этого! Не быть способным сделать что–либо – лишь оправдание!"
Стоны ополченцев играли на эмоциях Ремедиос.
Эти люди не бежали перед лицом ужаса потому, что они верили в неё. Она не могла показать им свою позорную сторону.
Она не могла отказаться от идеалов Калки – создать страну, в которой никто не будет плакать.
— Ополченцы! Отступайте!
Дав эту команду, Ремедиос подготовила себя.
"Я не умру от одного попадания. Я прорвусь к этой женщине получеловеку, активировав [Крепость]!"
Виджар засмеялся, глядя на рывок Ремедиос. Казалось, он что–то неверно понял.
— Хо. Похоже, ты определилась. Правильно! Сражайся со мной всем, чем можешь! Дай мне битву, достойную легенды! [Объявление Решительного Столкновения]!"
— –Что?
Виджар взревел, и в этом была особая сила. Ноги Ремедиос, которые должны были нести её к Насрении, рванули к Виджару, как будто она потеряла контроль над ними. Не только её ноги – её меч, её разум, её взгляд, она не могла отвести ничего из этого от Виджара.
—[Огненный Шар]
Заклинание третьего уровня пролетело тело Ремедиос в направлении ополченцев. Заклинание, которое могла выдержать Ремедиос, но не ополченцы – для них оно будет фатальным –
— – [Стена Скелета]!
Огненный шар столкнулся с гротескно выглядящей стеной из костей, выросшей прямо перед ополченцами, и испарился.
Кто–то вскрикнул в удивлении.
Изначально, потому что они понятия не имели, что только что случилось. Однако, вскоре это изменилось. Они увидели, как что–то спускалось, незатронутое гравитацией, и опустилось сверху пугающей стены скелетов.
Эта личность не была объята сильными эмоциями битвы, и говорила с мягким тоном, совершенно неуместным с её окружением.
— Хотя это достаточно часто происходит на поле боя, схватку три–на–одного немного тяжело смотреть. Не будете против, если я присоединюсь?
Владельцем этого голоса была нежить.
Все в городе признавали его. Он был личностью, изначально отказавшейся сражаться для сохранения своей маны.
Это был Король–Заклинатель Аинз Оал Гоун.
Оооооооох! Потрясающий крик раздался с той стороны стены.
Ремедиос крепче сжала свою руку с мечом.
—Что, что это такое, кто это такой?
— …По внешнему виду, я думаю это Старший Лич. Значит, существовали виды без кожи. Однако… может всего лишь Старший Лич остановить мои заклинания? Или это из–за его накидки? Она выглядит довольно внушительно. Или нет, возможно потому, что его призыватель обладает огромной силой?
Ремедиос не понимала слов полулюдей. Она услышала их, но не поняла их смысл. Это было потому, что она подавляла свою вспыхнувшую ненависть. Она даже не подозревала, что стоит беззащитной перед Виджаром.
"Иииииии!!! Почему он показался?! Почему они подбадривают его?! Почему?!Почему?!! Почему?!!! Эта грязная нежить?!!!"
Какой–то уголок разума Ремедиос оставался спокойным, чтобы заметить, что помогать кому–то в беде – это естественно. Однако, её неспособность простить мирных жителей за то, что они приветствовали нежить, превысила все. Они могли видеть трупы паладинов, которые пожертвовали собой ради защиты мирных жителей.
"Вы поддерживаете не тех, кто, сражаясь, полег за вас, а того, кто пришел поздно!"
Она так рассердилась, что хотела снять шлем и битья головой об землю.
Ремедиос изо всех сил пыталась удержать гнев в своем сердце, и она обратилась к нежити, находящейся на стене.
— Почему ты пришел сюда?
Король–Заклинатель остановился, как будто он был заморожен. Красные огни в его пустых глазницах повернулись к Ремедиос.
— Почему?… Почему я пришел?… Чтобы помочь вам, нет?
— Я вижу.
Почему он не пришел раньше? Он ждал, пока паладины не умрут? Или это его план блеснуть перед людьми.
Она хотела накричать на него, но…
— Тогда я оставлю это тебе, — она не могла заставить себя спросить о нем что–нибудь, и она не хотела говорить "убери стену".
— Хм?
— Я сказала, что оставлю это тебе! — бессознательно закричав, Ремедиос попыталась подавить растущие эмоции в себе, — И… уберите эту стену. Вы не можете?
— …Разумеется, в этом нет проблемы.
В одно мгновение стена под ногами Короля–Заклинателя исчезла. Король–Заклинатель не упал, вероятно потому, что использовал заклинание [Полет].
Ремедиос повернулась спиной к Виджару. Ей было все равно, убьет ли он её ударом в спину. Случись такое, она могла бы посмеяться над Королём–Заклинателем, что он не защитил её.
Отказавшись от безысходности, Ремедиос вернулась обратно к ополченцам. В каком–то смысле ей было немного обидно, что полулюди не напали на неё сзади.
В глазах ополченцев был намек на страх. Неужели её лицо было таким ужасным?
— Мы позволим Королю–Заклинателю справиться здесь! Идем, поможем другим людям!
Выслушав приказы Ремедиос, ополченцы посмотрели друг на друга, и они казались смущенными.
— Вы не подчиняетесь приказам?!
После того, как Ремедиос посмотрела на него, один из ополченцев тихо спросил:
— Ах, нет. Но… Король–Заклинатель, сам…
— Король–Заклинатель силен! Разве это не так?! В таком случае, это не будет проблемой для него! Идем!
Ремедиос вывела ополченцев на другое поле боя. Они неоднократно оглядывались на Короля–Заклинателя, когда уходили.
Аинз кинул взгляд на пустое место, где еще недавно стояли люди, и забормотал себе под нос.
— Чё?… Эта сука, она просто бросила все это на меня одного.
Столь нелепый поворот событий заставил Аинза раскрыть свою истинную природу.
Обычно, в таких случаях разве не происходит сцены вроде “о, давайте бороться вместе”? Или "спасибо, что пришли, мы оставим их всех тебе"?
По крайней мере, она могла бы проявить вежливость, мы могли бы перекинуться несколькими фразами в духе “вы с этим справитесь?" и так далее… И даже ни слова благодарности после спасения? Какого черта?
Разочарование выросло в его сердце. Однако, оно не достигло уровня истинного гнева, поэтому не было подавлено. Это было похоже на крошечное пламя возмущения, кипящее внутри него.
Это напоминало ситуацию, когда кто–то напортачил и заставил вас работать сверхурочно, а сам в это время сослался бы на неотложные дела и просто ушел.