Разделение вреда здоровью по степени тяжести (тяжкое, средней тяжести, легкое) - искусственное, придуманное законодателем, юридическое и представлено только в уголовном законе. В медицине и в судебной медицине подобного разделения вреда здоровью по степени тяжести никогда не было, нет и не могло быть. В данном случае в Правилах указание на определение тяжести вреда здоровью с использованием познаний в области судебной медицины следует назвать неверным.
В пользу этого мнения приведем, например, очень интересное, на наш взгляд, высказывание С.Гликмана (1939): «Тяжкое повреждение», «менее тяжкое повреждение», «легкое» - суть понятия, хотя не вполне, но хоть в некоторой мере научно-медицинские». Подобного рода откровенныевысказывания по вопросу «юридического» разделения телесных повреждений - большая редкость в судебно-медицинской литературе.
По этому поводу Д.П.Косоротов (1914) писал следующее: «...к сожалению, судья далеко не всегда довольствуется чисто медицинским объявлением свойств повреждения, а предлагает судебному врачу наименовать его одним из тех названий, которые установлены законодательством, что относится именно к классификации повреждений... Повреждения несмертельные имеют свою юридическую классификацию, которую можно усмотреть в статьях «Уложения о наказаниях уголовных и исправительных».
Определение тяжести вреда здоровью никак не может быть двойным: правовым (судебным) и медицинским (судебно-медицинским), тем более что судебно-медицинская оценка тяжести вреда здоровью не всегда, как известно, совпадает с юридической (причем, объективно!). Кроме того, судебно-медицинская экспертиза сама по себе способна в отношении одного и того же телесного повреждения устанавливать не одну, а несколько степеней тяжести вреда здоровью. Например, первая (первичная) судебно-медицинская экспертиза определяет конкретное телесное повреждение как вред здоровью средней тяжести, а последующая (повторная) судебно-медицинская экспертиза - это же телесное повреждение как легкий вред здоровью. Неоднозначный подход судебно-медицинских экспертов к определению тяжести вреда здоровью, обусловленного травмой пищеварительного тракта, представлен и Ю.И. Соседко с В.В. Самчуком (2001).
|
|
Судебно-медицинское определение степени тяжести вреда здоровью по своей сути есть нарушение закона (см.: ст.57 УПК РФ) - выход за пределы специальных (судебно-медицинских) познаний эксперта. Эта порочная в правовом отношении деятельность в нашей стране имеет давние традиции и, к сожалению, все еще продолжается в отечественных судебно-медицинских учреждениях. В сегодняшнем своем виде судебно-медицинская экспертиза, назначаемая в случаях совершения преступлений по ст. 111-115, 118 УК РФ, является в известном смысле не полностью профессиональной. На наш взгляд это объясняется сложившейся практикой, которую определяют недостаточная теоретическая и практическая подготовленность значительного большинства работников суда и следствия по актуальным проблемам судебной медицины. Об этом, в частности, А.Ф.Кони писал еще в конце XIX в.: «...судья может страдать недостатком, столь часто встречающимся у нас... «ленью ума». Эта лень ума, отказывающегося проникать в глубь вещей и пробивать себе дорогу среди кажущихся видимостей и поверхностных противоречий, особенно нежелательна ввиду того, что в деле суда достоверность вырабатывается из правдоподобности и добивается последовательным устранением возникающих сомнений».
|
|
Отсюда положение, касающееся компетенции судебно-медицинской экспертизы и представленное в Инструкции о производстве судебно-медицинской экспертизы в РФ (Приложение 1 к приказу Минздрава России от 22 апреля 1998 г. N131) в позиции 3.3 - «экспертиза потерпевших, обвиняемых и других лиц, а также судебно-медицинское обследование граждан для определения характера и тяжести вреда здоровью, возраста, половых состояний и разрешения других вопросов, требующих познаний в области судебной медицины», нуждается, на наш взгляд, в коррекции. В частности, из вопросов компетенции судебно-медицинской экспертизы необходимо исключить: «определение тяжести вреда здоровью».
По мнению Э.фон Гофмана (1901), в задачи судебного медика входят, во-первых, определение орудия травмы, и, во-вторых, оценка «самого повреждения в смысле законодательства, т.е. применительно к статьям Уложения о наказаниях». И здесь представляется уместным обращение к следующему очень важному, на наш взгляд, ею утверждению: «Хотя к судебному врачу и предъявляются нередко требовании иного рода, однако нигде в русском законодательстве не имеется указанийна то, что врач обязан определять «тяжесть» повреждений. Наоборот, но разъяснению Сената, он часто не должен этого делать: вопросы освойстве ран или увечий подлежат разрешению суда или присяжных».
|
|
Та или иная степень тяжести вреда здоровью, устанавливаемая в соответствии с уголовным законодательством РФ, уголовно-процессуальным законодательством РФ и данными Правилами посредством применения познаний в области судебной медицины, не может в ряде случаев способствовать квалификации преступлений по ст.111-115, 118 УК РФ или другим, где фигурирует степень тяжести вреда здоровью или вред здоровью, так как после проведения полноценного и квалифицированного расследования и судебного разбирательства первоначально предполагаемое преступление трансформируется в другое - например, покушение на убийство (см.: ст.29, 105 УК РФ).
В настоящее время можно встретить отдельные работы судебно-медицинского характера, где авторы (в частности, Ю.И. Соседко, А.А. Болдарян) настоятельно рекомендуют определять степень тяжести телесных повреждений при членовредительстве. Подобные судебно-медицинские инициативные предложения со ссылками на высшие органы военной прокуратуры страны и многочисленные собственные данные не имеют под собой ни правовой, ни, тем более, судебно-медицинской базы[2]. Поэтому к ним следует пока относиться как к недостаточно проработанным предложениям.