В русской литературе 16 века летописание продолжало оставаться самым распространенным её жанром. Литература 16 века в России развивалась, как вся страна - двигалась вперед. Поэтому в литературном жанре произошли некоторые изменения. Летописцы стали видеть свою задачу не только в том, чтобы фиксировать факты происходящих событий, но и обосновывать события, давать характеристику историческим личностям.
В литературе 16 века появился замечательный труд «Степная книга» В ней содержались портреты – описания великих князей и митрополитов от Владимира до Ивана IV, книга утверждала нерушимость союза церкви и государства.
Русская литература 16 века была отмечена и таким трудом как «Летописец начала царства», книга повествовала о первых годах правления Ивана Грозного, говорила о необходимости в крепкой царской власти. Своеобразно исторической энциклопедией в русской литературе стала Николаевская летопись. Это уникальная книга, один из списков этой книги содержал около 16 тысяч великолепных миниатюр, и получил название лицевого свода.
Большое распространение получили публицистические и исторические сочинения. «Хронограф», «Повесть о Вавилонском царстве», «Повесть о начале Москвы», в этих книгах возвеличивалась великокняжеская власть и утверждалась роль России в мировой истории.
Были в русской литературе 16 века и произведения, которые затрагивали проблемы морали. «Житие митрополита Филарета», «Четьи – Минеи». «Четьи – Минеи» - 12 томное собрание житие святых и других религиозных текстов.
Настольной книгой русской литературы 16 века стал «Домострой». «Домострой» охватывал буквально все стороны человеческой жизни, от нравственных норм, рекомендаций по воспитанию детей и отношениям в семье, до кулинарных рецептов. «Домострой» являлся своеобразным сводом правил и норм поведения, служивший настольной книгой для русского общества долгое время.
2. "Русский хронограф" как литературный памятник: историографическая концепция "Москва - Третий Рим"; структура; стиль хронографа и приемы его создания(с примерами); значение памятника.
Хронограф русский это древнерусское историческое, отчасти компилятивное сочинение типа хроники. В отличие от летописи хронограф русский состоит не из погодных статей, а из новелл с законченным сюжетом. Особое распространение хронографы получили в 15-17 веках, хотя первый из них (хронограф по великому изложению) был составлен на Руси в 11 веке (не сохранился). Содержательной основой части хронографа являются переводные византийские хронографы (Георгия Амартола, Иоанна Малалы и др.). К числу подобных хронографов относится Летописец Еллинский и Римский (15 век) — «крупнейший древнерусский компилятивный хронографический свод, содержащий изложение всемирной истории от сотворения мира и до времени византийского императора Романа Лакапина (920-944) с добавлением перечня последующих византийских императоров вплоть до Мануила Палеолога (1391-1425) и русской статьи о взятии Константинополя крестоносцами в 1204 г. Основой другой группы древнерусских хронографов, наряду с обзором всемирной и библейской истории, становится русская история и история южных (а также западных — в отдельных редакциях) славян. Источником сведений для этих хронографов являются не только византийские памятники, но и русские исторические повести и летописи, южнославянская и русская агиография. Эти хронографы имеют общее название — «Русский хронограф», который известен в нескольких редакциях (первая редакция — 1512; вторая редакция — 1617); каждая из них сохранилась до нашего времени во многих десятках списков. Русский хронограф — литературный памятник, отразивший настроение русского общества в тот период, когда после падения Византии Московская Русь осознала себя законной наследницей великих держав прошлого, «третьим Римом». Несмотря на мозаичность источников, Русский хронограф представлял собой единое повествование с четкой композицией, был единым идейно и стилистически. К нему обращались как к источнику занимательного чтения и нравоучительных выводов. Наряду с историческими лицами в Русском хронографе, в отличие от летописи, появляются безымянные герои («некий человек разумен»). Во второй редакции Русского хронографа (1617) намечается, кроме того, развитие нового, более светского, в отличие от предшествующего агиографического, стиля. Здесь уже нет резкого противопоставления злых персоналий и добрых, нет и строгого осуждения грешников и злых. Третья группа хронографов — это так называемые хронографы «особого состава», большое количество которых возникает в 17 — начале 18 века. Это хронографические компиляции, выполненные по заказу отдельных лиц для их личного пользования и существующие, как правило, в единственном списке. В 17 веке хронографический жанр перестает развиваться (однако хронограф различных редакций продолжают переписываться до конца 18 века) — появляются первые собственно исторические труды, такие, как «Синопсис» (1674) И.Гизеля и «Скифская история» (1692) А.И.Лызлова.
3. Традиционное и новаторское в "Казанской истории".
Рассказ о событиях столь длительного периода мог быть воплощен лишь в летописной форме, но автор "Истории о Казанском царстве" пытается создать новый тип повествования, объединенного ярко выраженным идейным замыслом, темой и прямо декларируемой позицией автора. В произведении целенаправленно подобраны исторические факты, отражающие разные этапы развития взаимоотношений между Русью и Казанью, призванные показать читателям, как много несчастий принесло ханство Руси, как коварно и хитро действовали татарские правители во взаимоотношениях с князьями. Отбор фактов заставил автора в основном отказаться от летописных приемов повествования, создать новый тип композиции.
Произведение открывается вступлением, в котором прямо провозглашаются его цели: рассказать последующим поколениям об истории взаимоотношений Руси и Казани и о богоданной победе над татарским ханством Ивана IV так, чтобы увлечь читателя, "возвеселить" его. Автор сам осознавал новаторский характер своего произведения и назвал его «красной новой... разумно сладкой повестью». Такая постановка вопроса говорит об изменившемся представлении о литературном труде, а также о значительно большей, чем раньше, свободе повествователя, независимости его от традиции.
Центральная часть "Истории о Казанском царстве" распадается на две подчасти, с различными принципами организации повествования. Первая рассказывает о предыстории отношений двух царств, вторая подробно рассматривает развитие событий в эпоху правления Ивана IV. Первая часть построена по хронологическому принципу, причем ход времени фиксируется либо датами, либо соотношением событий. На основе этого принципа соединена цепь микросюжетов, каждый из которых отражает период правления одного из русских князей. Главными героями микросюжета, как правило, оказываются русский и казанский правители.
Автор "Истории о Казанском царстве", по всей видимости, представлял трудности восприятия читателем сложного и многофигурного исторического повествования и поэтому разделил произведение на главы, каждая из которых получила заглавие. Одна или несколько глав составляют микросюжет. Эти сюжетные единицы чередуются по принципу антитезы: победы русского войска сменяются поражениями, действие переносится из Казани в Москву и обратно. Таким образом эта часть, охватывающая период времени, близкий летописному, использует соединение локальных микросюжетов, которое уже наблюдалось в предшествующем воинском повествовании ("Сказание о Мамаевом побоище").
Значительный композиционный элемент в первой части произведения представляют собой воинские повести, как информативного, так и событийного типа, включенные в состав глав, либо представляющие собой целые главы. В таком использовании жанра можно видеть следы летописной традиции, поскольку в состав летописей также входили самостоятельные воинские повести. Но есть и принципиальное отличие: в летописях отдельные эпизоды, облеченные в ту или иную жанровую форму, самостоятельны и не связаны с другими текстами; в «Казанской истории» все воинские повести включены в общий ход событий с помощью содержательных связок и соотнесения дат происходящего.
Вторая подчасть центрального повествования в "Казанской истории" посвящена рассказу о взаимоотношениях Казани с Москвой в эпоху Ивана Грозного. Она повествует о двух событиях этого периода — неудачном походе 1550 г. и победоносном 1552 г. Оба они представлены в форме воинских повестей, некоторыми приемами напоминающих «Сказание о Мамаевом побоище». В этой части появляется один главный герой — Иван IV, нарисованный как идеальный правитель. Но повествование остается по-прежнему многофигурным, так как в нем действуют казанские правители, бояре московского царя, воины. Поэтому в дополнение к локальным микросюжетам возникают и сквозные сюжетные линии отдельных персонажей (например, казанской царицы Сумбеки и касимовского хана, верно служащего Ивану IV, Шигалея). В этой части меньше датировок событий, поскольку они, как правило, не разделены сколько-нибудь значительными промежутками времени.
Структура повествования в этой части сложнее, чем в первой, где преобладает сюжетное начало. Появляется большое количество символических эпизодов и лирические фрагменты. Чудеса, видения и знамения, предвещающие падение Казани, сосредоточены автором после рассказа о неудачном походе 1550 г., при этом явно нарушается в ряде случаев хронология событий (например, прорицание казанской царицы о гибели города оказывается помещенным позже, чем оно произошло). Функции символических жанров различны: одни играют сюжетно мотивирующую роль (видение Ивану Грозному о построении Свияжска), другие выполняют традиционную роль предсказания событий, третьи имеют и символическую, и беллетристическую задачи (уход беса-покровителя города из мечети).
Значительное место занимают во второй части произведения жанры, традиционно использовавшиеся воинским повествованием: плачи, похвалы, молитвы. Два плача последней «вольной» казанской царицы Сумбеки ярко раскрывают ее внутреннее состояние в момент, когда она оказывается не самовластной правительницей, а пленницей московского князя. Вместе с тем второй ее плач, обращенный к Казани, выполняет необычную для лирического жанра символическую функцию, предсказывая скорое падение города. Этому плачу по содержанию и настроению противопоставлена «Похвала граду Казани», выделенная автором в самостоятельную главу. Если царица оплакивала судьбу города, предсказывая его упадок, то автор в похвале показывает, что Казань, освободившись от "языческого" правления и войдя в состав православного Московского царства, стала намного прекраснее. Таким образом, лирические фрагменты приобретают важное идейное значение.
Значительную роль в композиции «Истории о Казанском царстве» играет пейзаж. Автор, создавая картины природы, следует традиции воинских повестей в тех случаях, когда пейзаж указывает на время суток или составляет фон событий, и "хождений", когда речь идет о статических описаниях, эмоционально окрашенных и выражающих восхищение автора красотой или удобствами расположения какого-либо места. К этому последнему типу, необычному для воинского повествования, относятся описания мест, где были построены Казань и Свияжск.
"Казанская история" завершается тремя главами, представляющими собой своеобразное заключение и создающими кольцевое обрамление повести. Они носят риторический характер и подводят итог повествованию, не внося ничего нового в содержание. Автор вновь оценивает значение победы над Казанью и возносит похвалу ее победителю Ивану IV и всему русскому воинству, как бы прямо возвращаясь к идеям, высказанным во вступлении.