- Нам нужен человек под прикрытием, который сумеет внедриться в команду доктора Пенна. Стать частью команды, добиться расположения Джеймса и доверия его подчиненных, чего бы это ни стоило, - подчеркнул он. - Чтобы собрать достаточно информации и доказательств для судебного иска.
Я пристально смотрел на агента Уитлока.
- На это могут уйти годы.
Он выдержал мой взгляд.
- Мы знаем.
- Вы подружитесь с этими людьми, - невозмутимо продолжил агент Уитлок. - Они станут приглашать вас выпить после работы, будут показывать вам фото своих маленьких племянников и племянниц, просить у вас совета в делах сердечных. И тогда в один прекрасный день они расскажут вам все, что нам нужно, и вы забудете все игры, на которые ходили вместе, о первом прорезавшемся зубе симпатичной малышки Синди, о тех временах, когда вы до полусмерти напивались и просыпались все вместе в одной кровати. Вы соберете информацию, представите ее в суде, и если вы все сделаете правильно, то в будущем вы сможете самостоятельно выбирать для себя задания.
Агент Уитлок долго и пристально смотрел на меня.
- Агент Каллен, как считаете, вы справитесь с подобного рода задачей?
Роуз закатила глаза. Она уже знала ответ на этот вопрос. Это мечта для любого агента-новичка.
- Что на счет моей команды? - спросил я вместо того, чтобы ответить.
- Двое агентов на ваш выбор, а также ваша сестра. Она будет вашей связной в Бюро и предоставит вам и вашей команде новые удостоверения личности и все, что будет необходимо для выполнения задания в... ближайшем будущем, - он криво усмехнулся. - Любую стоящую внимания информацию вы будете передавать непосредственно мне. Во всем остальном, - он пожал плечами, - вы вольны действовать по своему усмотрению.
Моя собственная команда.
После того, как мы обсудили еще кое-какие детали, агент Уитлок и моя сестра собрались уходить, а я сидел с огромной улыбкой на лице. Прежде чем уйти, агент Уитлок обернулся и осторожно взглянул на меня; его голубые глаза сосредоточенно смотрели в мои.
- Помните, агент Каллен, вы должны сделать все, что потребуется, чтобы войти в доверие этих людей. Вы станете частью их жизни, но вы должны помнить, что это не более чем задание, и что вы служите федеральному правительству. Передавая этих людей в руки правосудия, не забывайте о цели и приоритетах этого задания. В остальном это такая же работа, как и любая другая. Это понятно?
- Да, сэр, - кивнул я.
Свою команду, Эммета и Элис, я встретил в Куантико. Эммет надрал мне задницу в первый же день на занятии по основам самообороны. На следующий день, когда наш инструктор снова вывел нас на ринг, Эммет ухмыльнулся, будучи совершенно уверенным, что сможет повторить свой вчерашний триумф. Но на этот раз я был подготовлен, изучив его манеру поведения – сочетание невероятной физической силы и лобовой атаки. Я увернулся, слегка переступая с ноги на ногу. Я уходил влево и вправо, когда его огромные кулаки приближались ко мне. А затем, накинувшись на него сзади, я перебросил его через спину захватом руки и шеи, сбил его с ног, подбив колени, и завершил поединок ударом в шею.
С тех пор ему ни разу не удалось надрать мне задницу.
Но с тех же самых пор мы - друзья - не разлей вода.
Элис – чертов компьютерный гений. Дай ей ноутбук и пару минут, она взломает любую самую надежную систему в мире. Я зову ее «ботаном», потому что в добавок ко всему она носит короткую стрижку-ежик, сама – размером с два вершка от горшка и обожает свои шибко модные очки, больше похожие на реликвию из «Джетсонов» (п.п.: Дже́тсоны (англ. The Jetsons) — американский научно-фантастический мультипликационный сериал студии «Ханна-Барбера» о приключениях семьи Джетсонов). Но она является именно тем типом девушек, которые даже в образе ботана выглядят привлекательно. Мы однажды целовались, но страсть напрочь отсутствовала. С тех пор эта тема была закрыта. Для меня она как сестра.
Потому что моя родная сестра - та еще стерва.
Поймите меня правильно. Я люблю эту стерву. Но она реально стерва. Она свято верит в то, что лишь потому, что она родилась на десять минут раньше меня, она раз в сто умнее и лучше меня во всем. Должен признать, что до моего появления она была, наверное, лучшим сотрудником Бюро со времен самого Джона Эдгара Гувера (п.п.: John Edgar Hoover - американский государственный деятель, занимавший пост директора Федерального бюро расследований на протяжении почти полувека, с 1924 года до самой своей смерти в 1972 году). К своим обязанностям она относится очень серьезно и последние несколько месяцев великолепно справлялась с ролью связного между моей командой и Бюро. Она предоставляет нам все, что необходимо для выполнения задания. И это важнее всего.
Работа. Назначение. Дело. Номер файла. Это все, что имеет значение.
Я больше не являюсь спецагентом Эдвардом Энтони Калленом, 26 лет. Рожденным 22 июня. Хирургом-кардиологом первого года практики. Сыном Эсми и Карлайла Каллен. Братом-близнецом Розали Энн Каллен.
Я – доктор Энтони Майкл Мейсен. 28 лет. Я присоединился к команде кардиологов «Mercy Medical» полгода назад, сразу по окончанию Дартмута (п.п.: Дартмутский колледж (англ. Dartmouth College) — один из старейших университетов США, входящий в элитную Лигу плюща. Несмотря на название, Дартмут — не колледж, в нём учатся аспиранты), где я проходил аспирантуру.
Мои родители умерли. Ни братьев, ни сестер. Родом я из Нью-Йорка.
Розали создала мою новую личность. Элис тщательно следит за тем, чтобы все, кто ищет меня в сети, в Твиттере, или добавляет меня в список друзей, получали именно ту информацию, которую мы считаем нужной.
Я смеюсь над шутками Джеймса, флиртую с Кейт, когда Гаррета нет поблизости, играю в бильярд с Лораном и периодически, несколько раз в неделю, пропускаю со всеми ними по стаканчику.
Работа. Назначение. Дело. Номер файла. Это все, что имеет значение.
Я напоминаю себе об этом каждый день. Я не смешиваю возрастающее чувство привязанности с работой. Я остаюсь на чеку. Никто и ничто не отвлечет меня от цели. Помимо всего этого, я по-прежнему многообещающий сотрудник ФБР.
Я все еще специальный агент Эдвард Каллен.
῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀
Произнося речь, подправленную Кейт, я еле сдерживаю подступающую к горлу тошноту. У меня неплохо получается. Кейт и Гаррет наблюдают за мной с разными выражениями на лицах. Кейт вся сияет, а Гаррет сидит, крепко сжав губы. Он явно не вписывается в эту компанию, что опять наталкивает меня на размышления о том, почему они с Кейт встречаются. Мы с Элис и Эмметом обсуждали эту тему, и Элис выдвинула гипотезу о том, что у Гаррета, должно быть, огромный пенис. Подобного рода картинка, появившаяся в моем воображении, не особо меня вдохновила, так как на следующий день я то и дело ловил себя на том, что мой взгляд непроизвольно опускался к стопам Гаррета в попытках сравнить его размер с моим собственным (п.п.: существуют домыслы, что размер полового члена пропорционален размеру длины стопы). Я быстро отворачиваюсь от Кейт и Гаррета, поскольку воспоминания об этом разговоре снова заставляют меня пялиться на стопы Гаррета. И именно в этот момент я снова замечаю свою Таинственную Незнакомку. Она стоит одна в углу, пристально всматриваясь во что-то слева от себя. Я следую за ее взглядом, одновременно бездумно произнося слова речи, подготовленной для меня Джеймсом и Кейт. Я понимаю, что ее взгляд, пристальный и сфокусированный, прикован к Кейт. В ее взгляде столько напряжения, что на долю секунды я допускаю мысль о нетрадиционности сексуальной ориентации моей загадочной незнакомки, что по какой-то причине вызывает во мне чувство крайнего разочарования.
Присмотревшись повнимательней, я понимаю, что ее взгляд прикован не к самой Кейт, а, скорее, к ее шее, точнее – к ожерелью с сапфирами. Странно, никогда бы не подумал, что Таинственную Незнакомку интересуют украшения.
В зале раздаются аплодисменты, и я понимаю, что подобрался к той части своего выступления, с которой согласны большинство присутствующих здесь представителей фармацевтических корпораций, то есть, к отмене государственного регулирования экспериментальных препаратов. В этот момент проницательный взгляд Таинственной Незнакомки падает на меня. И он очень свиреп. Я хмурюсь, не понимая ее реакции, но прежде чем успеваю подумать об этом, она пробирается сквозь толпу к выходу и покидает симпозиум. Я заканчиваю свое выступление и снова пытаюсь выбросить эти глаза из головы.
Джеймс должен был прилететь этим утром и толкнуть одну из этих долбанных речей, но из-за каких-то изменений в последнюю минуту ему пришлось задержаться. Я подозреваю, что он встречается с новым клиентом, и тот факт, что сейчас нас разделяет перелет в шесть долбанных часов, приводит меня в бешенство. Будь у меня малейший намек на то, что он собирается встретиться с новым клиентом, я бы как минимум оставил с ним Эммета или Элис, но он все уши прожужжал с этим своим симпозиумом. Здесь представлены все крупнейшие фармацевтические компании. И я был уверен, что он встретится с каким-либо из своих поставщиков экспериментальных лекарственных препаратов именно здесь.
По истечении шести месяцев работы на этом задании я все еще пытаюсь разгадать сущность Джеймса. Он – человек-загадка. Иногда он - самый славный и добродушный парень, какого мне доводилось встречать. Он искренне заботиться о своих пациентах. Он взял надо мной опеку, так сказать. Мы вместе проводим время после работы, ходим по барам, пропускаем по стаканчику, как и предвидел агент Уитлок несколько месяцев назад. Мы пару раз играли гольф на выходных. Он может быть довольно-таки классным.
Но вокруг него возведена невидимая стена, пробиться через которую мне пока не удалось. Иногда я видел, как он что-то шепотом обсуждал с Кейт или Лораном, и когда поднимал на меня глаза, они, обычно ясно-голубые и приятные, казались темными и холодными. Покажись я на горизонте, как разговор прекращался, и он смотрел на меня так, словно я - чужак. Они хранят секреты; они проводят совещания, на которые меня не приглашают. Хотя постепенно я и пробираюсь в круг этих людей, но, чтобы окончательно оказаться одним из них, мне может понадобиться довольно много времени. Я готов выжидать.
По крайней мере, Кейт сейчас здесь. У нас с Кейт... интересные отношения.
Они с Гарретом встречаются на протяжении нескольких лет, неплохо смотрятся вместе, и Гаррет, кажется, готов целовать землю, где ступала ее нога. В то время как Кейт...
Она постоянно со мной флиртует. Последние несколько месяцев это становилось все более очевидным. Слова агента Уитлока не выходят у меня из головы.
- Вы должны сделать все, что потребуется...
Интересно, под этим может подразумеваться – трахать Кейт?
Не исключено.
Буду откровенен: это совершенно меня не пугает. Но именно Гаррет нанял меня, и его щенячий взгляд следует за Кейт повсюду. Он до того влюблен, что на это больно смотреть, особенно, если принять во внимание, что сила ее чувств по отношению к нему намного слабее.
Она очень выразительно на меня смотрит; в этих ее взглядах читается: «Я хочу жестко трахнуть тебя». Подобные взгляды я довольно-таки часто ловил на себе лет с семнадцати. Но вот незадача, до того, как я начал работать под прикрытием и принял условие делать «все, что потребуется», меня обычно терзали сомнения и угрызения совести. Я вижу, как Гаррет смотрит на Кейт, и к горлу подбирается комок.
Я не сплю, с кем попало. Это, наверное, один из недостатков Альфа-личности. Я разборчив. Кто-то даже скажет, меня трудно удовлетворить. На самом же деле мне не достаточно набора из смазливого личика и огромных сисек. Мне нужны умные беседы. Я ищу сочетание ума и красивой попки. Я ищу личность. Но, что важнее всего, мне необходима уверенность в том, что на следующее утро после достижения оргазма мне будет не стыдно смотреть на свое отражение в зеркале.
Не думаю, что все это имеет что-либо общее с Кейт. Она - красива и умна, но она – чертова стерва. И принадлежит человеку, к которому я начинаю испытывать уважение.
Но, как шутя говорит Эммет, наблюдая за мной через скрытые камеры и прослушку, мне все-таки придется соблазнить хоть кого-нибудь на благо общего дела. Думаю, он прав. Это жертва, на которую я должен пойти.
῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀
По окончании очередного дня симпозиума Гаррет, Лоран и Кейт приглашают меня отпраздновать мое успешное выступление. Я откланиваюсь, ссылаясь на расстройство желудка. Обычно я не отказываюсь от их приглашений куда-нибудь сходить. Мы все работаем в одной команде врачей, мы – друзья. Я втираюсь им в доверие. Но сегодня у меня другая миссия.
На этом симпозиуме присутствуют сотни представителей фармацевтических компаний. Предположительно, хотя бы один из них должен быть замешан во всей этой истории. Если это так, и учитывая тот факт, что Джеймс отсутствует, вероятность того, что этот человек встретится с Кейт, довольно велика. За последние несколько месяцев я понял, что она - что-то вроде его заместителя; именно она остается за главного в отсутствие Джеймса.
Я успел прикрепить к ее записной книжке жучок. Из неприметного фургона, припаркованного в нескольких кварталах отсюда, но в то же время таким образом, чтобы гостиница, где проходит симпозиум и в которой остановились все мы, оставалась в поле зрения, Элис прослушивает каждое слово, произнесенное Кейт, а также следит за входом.
Эммет, одетый в костюм носильщика (п.п.: в оригинале - «bell hop» - юноша-носильщик в отеле) занят тем же в вестибюле. Я в своем номере на шестом этаже, расположенном прямо под номером Кейт, жду сигнала.
- Порядок, чувак, здесь внизу все чисто. Малышка Кейти ушла вместе с остальными.
- Все верно, они уехали две минуты назад, - подтверждает Элис из фургона.
- Эдвард, ты готов? - спрашивает Эммет в скрытый наушник.
Странно слышать мое настоящее имя. Весь день я только и слышу, что «Тони то, Тони это». Или «Доктор Мейсен»; или «Энтони».
Я – спецагент Эдвард Каллен.
- Да. Готов, - отвечаю я, открывая дверь своего номера и поднимаясь по лестнице на этаж выше.
- В коридоре никого, - сообщает Элис, пока я жду за дверью лестничной шахты. Затем я прохожу по коридору к номеру Кейт, используя универсальный ключ, который несколько минут тому назад стащил у главной экономки. Она, скорее всего, заметит пропажу уже через пару минут, но тогда он мне будет больше не нужен.
Свет на ручке двери меняется с красного на зеленый, и я вхожу, тихо закрывая за собой дверь.
- Я внутри, - сообщаю я Эммету и Элис.
- Отлично, поторопись, - подгоняет меня Элис.
Свет в номере погашен, и я не включаю его. Заходящее солнце освещает мне путь через открытую балконную дверь, и этого достаточно. Мне не нужно освещения или времени. Я должен расставить три «жучка». Один я прикрепил к вентилятору на потолке в гостиной. Второй – внизу на задней поверхности ножки небольшого столика в углу спальни, содрогаясь от одной мысли о том, какие звуки он будет здесь улавливать. Затем я вспоминаю, что мне самому, вероятно, доведется соблазнить хоть кого-нибудь на благо общего дела до окончания этой поездки на Гавайи.
- Эй, Элис, - тихо спрашиваю я. - Ты планируешь прослушивать все, что будет происходить в этой спальне?
- Не переживай, Эдвард. Если я услышу чье-то тяжелое дыхание, и оно покажется мне знакомым, я закрою уши, - хихикает она.
Иногда мне кажется, что Элис умеет читать мысли.
- Говори только за себя, - подключается Эммет.
По пути в ванную я улыбаюсь.
- Черт подери, Эммет. Ты никак не можешь дождаться, чтобы услышать меня «в действии»?
- Нет, - посмеиваясь, произносит он. - Просто хочу иметь под рукой конкретные примеры, когда буду давать тебе советы по поводу поз и движений.
Я закатываю глаза и наклоняюсь перед унитазом, нащупывая выемку под трубой. Я прикрепляю жучок с кривой улыбкой на лице.
- Ну что же, доктор Шоу, послушаем, что вам есть рассказать.
Подымаясь, я самодовольно посмеиваюсь.
А затем слышу, как кто-то передвигается в соседней комнате.
Я сажусь на пол, замерев на месте.
- Она вернулась! - тихо шиплю я.
- Что? Нет, конечно! - уверенно заявляет Элис. - Я слежу за их автомобилем.
- Она права, Эд, - подтверждает Эммет. - Они не возвращались в гостиницу.
Я слышу движение совсем близко от двери. Я закрываю глаза и нервно сглатываю.
- Вы – два слепых и глухих олуха, потому что она точно здесь!
Я их убью на хрен, когда выберусь отсюда.
Только как, мать его, я выберусь?
- Эдвард, единственный путь, по которому она могла бы туда попасть, это вскарабкавшись по долбанным балконам! – рычит Элис.
- Но кто-то все-таки здесь, - говорю я, услышав тихое шарканье.
- Дерьмо! - стонет Эммет. Я слышу в наушнике его тяжелое дыхание. – Может, это экономка?
Я прислушиваюсь. Через закрытую дверь ванной я слышу, как открываются и закрываются ящики стола.
- Это не персонал.
- Как ты собираешься выбираться оттуда? - нервно кричит Элис.
Я не отвечаю ей, поскольку мои мысли заняты тем же вопросом. Не теряя ни единой минуты, я стягиваю с себя рубашку и расстегиваю брюки. Я быстро делаю глубокий вдох и выдох.
- Кажется, пришло время соблазнять на благо общего дела, - шепчу я, прежде чем распахнуть дверь.
Резкий вздох, и кто-то оборачивается...
Передо мной - Таинственная Незнакомка. Ее длинные волосы, собранные в высокий хвост, задевают ее лицо. А когда ее полные ужаса глаза встречаются с моими, что-то длинное и сверкающее падает у нее из рук и приземляется ей на ноги.
Какое-то время мы так и стоим с широко раскрытыми от неожиданности глазами и просто пялимся друг на друга.
EPOV
Резкий вздох, и кто-то оборачивается...
Передо мной - Таинственная Незнакомка. Ее длинные волосы, собранные в высокий хвост, задевают ее лицо. А когда ее полные ужаса глаза встречаются с моими, что-то длинное и сверкающее выпадает у нее из рук и приземляется ей на ноги.
Какое-то время мы так и стоим с широко раскрытыми от неожиданности глазами и просто пялимся друг на друга.
- Какого хрена происходит? - практически кричит в моем наушнике Эммет.
- Эдвард? Эдвард, ты в порядке? - тревожно спрашивает Элис.
Я - застывший; неподвижный. Я не могу говорить и с трудом могу думать.
Мой разум фиксирует только две вещи. Первое - это ее глаза. Глубокие омуты отражения, настолько темные и бездонные, что я боюсь потеряться в них навсегда. Второе - ее волосы.
Теперь я понимаю, почему ранее на ней был парик. Да, ее глаза отвлекают, но опустив голову – как она и провела большую часть времени на симпозиуме - их можно скрыть. Но волосы...
Это чистый шелк; более темного оттенка, чем цвет парика, и в миллион раз более блестящие. Они длинные, светятся, блестят и чертовски сияют, словно от них отражается какой-то призматический свет. И будто этого не достаточно, чтобы заставить мое сердце бешено колотиться, она стоит, одетая в блестящий черный костюм из спандекса, который обтягивает и подчеркивает каждый изгиб ее тела и походит на тот, что был на Мишель Пфайффер в фильме «Бэтмен». Единственное, чего не хватает, это тоненькой маски на глазах.
Она - гребаная Девушка-кошка.
У меня перехватывает дыхание. Серьезно. Целых десять секунд я буквально не могу дышать.
Наконец-то я делаю глубокий вдох, потом медленно выдыхаю, и мне удается выдавить из себя одно единственное слово.
- Ты.
- Ты? - спрашивает Эммет. – Кто «ты»?
- Эдвард! – требовательно говорит Элис.
Я игнорирую их. Девушка-кошка и я по-прежнему смотрим друг на друга, а ее большие глаза наполнены тревогой и страхом, как и тогда, на симпозиуме. Мы стоим всего в нескольких футах друг от друга, и, хотя здесь темно, с такого близкого расстояния я вижу, что она молода; намного моложе, чем мне показалось на первый взгляд. Я не думаю, что ей уже позволено законом пить алкогольные напитки. Она изящная, стройного телосложения, ростом приблизительно 163 см.
И так же, как на симпозиуме, ее темные выразительные глаза внезапно теряют всякое выражение.
Она улыбается, а мое сердце бешено колотится в груди.
Она смотрит вниз, где у ее ног искрится колье Кейт с бриллиантами и сапфирами, а затем снова переводит взгляд на меня.
- Подарок от тебя? - иронично спрашивает она.
- Кто это, черт возьми? - озадаченно спрашивает Эммет. Элис на удивление молчит.
Я фыркаю, вся эта сцена кажется нереальной.
- Нет, определенно нет.
Она поднимает брови; ее глаза, сверкающие в лунном свете, наполняются весельем.
- Значит, тогда ты - скупой любовник.
Она облизывает губы, произнося слово «любовник», при этом ее язык двигается медленно и целенаправленно. И вдруг я чувствую, как от этого простого действия становлюсь твердым. Меня поражает моя реакция на нее, и в то же время я молюсь, что темнота скроет это.
Но я понимаю, что она сделала это нарочно; что она пытается отвлечь мое внимание от ситуации, в которой мы оказались. Я понимаю это. Так же, как и то, что у нее получается. Но в данный момент я готов поиграть в ее игру.
- Нет, - усмехаясь, отвечаю я. - Я и ни скупой, и ни ее любовник, - я наклоняюсь ближе, словно собираюсь поделиться с ней секретом. – И, к твоему сведению, в любви я очень щедр.
Не имею понятия, что, черт возьми, дернуло меня это сказать.
Не могу утверждать, поскольку комната освещается только лунным светом, струящимся из окна позади нас, но мне кажется, что я вижу, как она краснеет самым прекрасным оттенком розового, и теперь радуюсь, что произнес эти слова. Она забавно закатывает свои блестящие шоколадные глаза и остается совершенно неподвижной. Они впиваются в меня, изучая.
- Значит, ты не ее любовник, - она наклоняет голову в сторону, а ее взгляд медленно бродит вверх и вниз по моей голой груди. Она кусает нижнюю губу, и выпуклость в моих штанах растет. – Пока еще нет, - с улыбкой добавляет она.
- Черт возьми, Эдвард! Какого хрена у тебя там происходит? - спрашивает Эммет. – Ты хочешь, чтобы я поднялся?
- Нет! – быстро отвечаю я.
Но Девушка-кошка думает, что я ответил ей. Она фыркает и хихикает, снова смотря мне в глаза, и покусывает губу, словно пытаясь что-то понять. Под ее взглядом я чувствую себя обнаженным. Ну, я и есть наполовину голый, но это нечто другое. Такое впечатление, будто она может читать меня, как открытую книгу. Я не знаю, что чувствую по этому поводу. Обычно это я читаю людей.
- Хорошая речь, кстати, - сухо говорит она.
- Эдвард, кто это? - с любопытством спрашивает Элис.
- Ты действительно веришь во всю эту фигню, которую говорил? – продолжает Девушка-кошка, не подозревая о дополнительных голосах, сражающихся за мое внимание.
Ее вопрос заставляет меня нервничать, потому что на него есть верный и ложный ответ. И вдруг мне хочется, нет, просто необходимо, чтобы она поняла меня, хотя бы самую малость. Я делаю шаг в ее сторону, но она не двигается.
- Иногда дело не в том, во что мы верим, а в том, что мы должны говорить и делать.
Это лучший ответ, который я могу дать ей прямо сейчас. Она смотрит на меня, не отрываясь.
- Итак... - она медленно растягивает это слово, и на ее губах опять играет веселая усмешка. - Это то, чем является доктор Кейт? Чем-то, что ты просто должен делать? - ее глаза порочно искрятся, и я задаюсь вопросом, как, черт возьми, она может видеть меня насквозь. Неожиданно я чувствую себя виноватым и в то же время оправдывающимся, будто меня поймали на измене.
- Что ты можешь знать о том, что должно быть сделано?
Что-то в ее поведении меняется. Она застывает, и ее глаза затуманиваются. Это продолжается не дольше нескольких секунд и исчезает так быстро, что я даже не уверен в том, что видел. А потом на ее лице не остается никаких эмоций.
Такой она мне не нравится.
Я что-то не то сказал. И я делаю еще один шаг в ее направлении.
- Речь... Кейт... иногда... иногда некоторые вещи трудно объяснить. Все не так просто... - в глубине души я понимаю, насколько безумно с моей стороны пытаться оправдаться перед кем-то незнакомым, перед кем-то, кого я только что поймал во время попытки ограбления, ради бога, но я не могу себя остановить. Такое впечатление, будто я нуждаюсь в ее прощении.
- Иногда приходится делать или говорить определенные вещи...
Она ухмыляется. Веселье вернулось. Она делает вид, что смотрит на свои несуществующие часы на запястье.
- Док, док, док, - тонкие волоски на руках встают дыбом от того, как беспечно она обращается ко мне; от того, как ее карие омуты поглощают меня, словно они смотрели в мои глаза уже тысячу раз. - Я бы очень хотела остаться и поиграть в мозгоправа, пока ты будешь признаваться во всех преступлениях, которые совершил, но мне действительно нужно выбираться отсюда. Видишь ли, твоя будущая подружка по траху – Кейт - скоро вернется, и, хотя все, что тебе нужно сделать, чтобы отвлечь ее - это достать свою выпуклую мужественность и показать ей этот прекрасный пресс из шести кубиков, - она машет рукой в сторону моего живота, - но боюсь, у меня нет члена, и мое присутствие в этой комнате будет объяснить намного труднее, - она слегка постукивает ногой по ковру, как будто я отвлекаю ее от какого-то неотложного занятия.
- Поэтому, если ты извинишь меня… - говорит она. Ее взгляд перемещается на дверь, и она делает движение, пытаясь пройти мимо меня.
Я блокирую ей дорогу и, не задумываясь, как и на протяжении всего этого разговора, протягиваю свою руку, пытаясь остановить ее, потому что я не могу позволить себе упустить ее. Я обхватываю ее руку пальцами чуть ниже локтя.
Тысячи искр проносятся вверх по моей руке, разлетаясь по телу. Я смотрю вниз, туда, где коснулся ее, чтобы убедиться, что меня не ударило током от электрического провода. Я вздрагиваю и клянусь, что чувствую, как она делает то же самое. Мои глаза широко открыты, и я поднимаю их вверх, будучи уверенным, что в ее глазах увижу тот же шок, что ощущаю сам. Конечно же, она выглядит более чем шокированной.
Она злится.
Игривая ухмылка исчезла с ее лица. Она прищуривается, и от этого ее глаза становятся еще более темными. Она настороженна и снова напугана. Но почему? Неужели она действительно думает, что я причиню ей боль или подставлю ее? Неужели она вообще не понимает, что может вынести все содержимое номера Кейт в своей маленькой черной сумке, но я никогда не заложу ее?
Она снова пытается скрыть свой страх. Дело в том, что я могу читать ее так же, как и она, кажется, может читать меня.
- Не бойся, - говорю я успокаивающим тоном, нежно ужесточая свою хватку.
Это еще сильнее бесит ее. Она выглядит, словно разозленный котенок, считающий себя львом. Ее ноздри раздуваются.
- Я не боюсь, - сквозь зубы утверждает она, глядя на меня с подозрением, и переводит свой взгляд туда, где я держу ее. - Чего ты хочешь? - шипит она.
"Тебя" - это первое, что приходит на ум, но почему-то мне кажется, что произнеси я это вслух, я заработаю удар ногой в пах. Поэтому вместо этого я задаю вопрос:
- Как тебя зовут?
Она смотрит на меня без всяких эмоций на лице. Я замечаю, что на самом деле она даже не пытается вырвать свою руку из моего захвата.
- Это относительно простой вопрос, - криво улыбаясь, утверждаю я, видя, что она не в состоянии ответить.
Она хихикает; и из глубины ее груди исходит низкий, хриплый звук, от которого на моей коже самым восхитительным образом пробегают мурашки. Внезапно я представляю, как она посмеивается возле моей шеи; на моих губах; внизу у моего живота. Мои штаны при этом становятся чертовски узкими.
- Нет такого понятия, как простой вопрос, - улыбается она, - и я боюсь, что ответ на этот вопрос будет вовсе не простым.
Она нервно перемещает свой вес с одной ноги на другую. От этого движения наряд Девушки-кошки натягивается на ее груди, и тогда я вижу, что он не цельный, а состоит из двух частей, и тоненькая полоска самой мягкой кремово-бледной кожи проглядывает наружу. Я борюсь с почти непреодолимым желанием поднять вторую руку и провести по ее коже, или еще лучше, сделать это своим языком. Но если она видит меня насквозь, а я думаю, что видит, то эти мысли очень опасны, так как моя мужественная часть находится слишком близко к ее напряженным ногам.
- Я думаю, что вопрос о твоем имени является, скорее всего, одним из самых простых, - нежно говорю я.
Она снова смеется и качает головой. У меня такое чувство, что я являюсь для нее предметом насмешек.
- Да, можно подумать и так, - размышляет она. - Может быть, в твоем мире, где твое имя позволяет тебе попадать в самые дорогие рестораны, или получать лучшие места на баскетбольном матче, или бронировать президентский люкс на ночь, чтобы ты и доктор Кейт могли трахаться там до восхода солнца, повторять его снова и снова является хорошей идеей, но в моем мире... - она замолкает.
Я фыркаю. Возможно, если бы она знала, что в моем мире мое настоящее имя, вероятно, заработает мне первоклассную недвижимость в гробу в нескольких метрах под землей, она и не судила бы меня так строго. Но я не так далеко зашел, чтобы забыть, что мне нельзя с ней это обсуждать.