- Спокойной ночи. Увидимся с вами завтра и тогда продолжим наше веселье и игры, - в ее голосе больше нет поддразнивания, его заменил чистейший сарказм.
- Что, черт возьми, это было? - шипит Элис, как только мы слышим звук закрываемой двери в спальню. – Нам с Эмметом наконец-то удалось привести ее в чувства, и тут приходишь ты, мистер Засранец! – она надувает щеки. – В чем твоя проблема?
Я оборачиваюсь и склоняю лицо до ее уровня.
- Моя проблема в том, что у меня был действительно дерьмовый день, и прямо сейчас я не в настроении выслушивать твой вздор, Элис!
Она молча смотрит на меня.
- Я убираюсь отсюда. Вернусь утром, когда ты, круглый осел, будешь уходить, - она сердито отворачивается, но затем снова обращается ко мне. - Если в таком настроении ты собираешься приходить сюда каждый день, Эдвард, то сделай одолжение Белле - держись от нее подальше. Она не нуждается в твоем дерьме, - тщательно выговаривает она и выбегает из квартиры.
Эммет внимательно смотрит на меня, и несколько минут спустя, не говоря ни слова, следует за Элис. Я убираю оставшуюся пиццу и выбрасываю все в мусор.
῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀
Оказывается, мне не нужно держаться подальше от Беллы, потому что в течение следующих нескольких вечеров ей отлично удается меня избегать. В какой бы комнате она ни находилась, Белла тут же покидает ее, как только там появляюсь я. Но, несмотря на то, что мы почти не разговариваем, я внимательно наблюдаю за ней. Она беспокоится. Ее глаза задумчиво смотрят на окна и двери. Пару раз я поймал ее, тяжело вздыхающей, когда она выглядывала через жалюзи. Я смотрю, как она уходит, и мое сердце сжимается. Я не могу оторвать взгляда от ее попки. Она фантастически совершенна. Но скучаю я именно по ее глазам.
Каждую ночь по нескольку часов я наблюдаю за тем, как она спит. Иногда она тихо бормочет, но мне не удается разобрать, что она говорит.
Я до сих пор не понимаю, как смогу отпустить ее через несколько дней.
В течение дня Элис и Эммет продолжают по очереди составлять ей компанию, а когда вечером я прихожу домой, они сидят втроем. И что бы они ни делали – играли в карты, смотрели фильмы, просто говорили - Белла останавливается, вежливо здоровается, а затем, извинившись, уходит.
Это четвертая ночь Беллы в моем доме, и, как обычно, я не сплю. Я просматриваю ее файл, читаю и перечитываю, что-то выискивая. В эти выходные я отправлюсь в Олимпийские горы, на то место, где машина упала в реку. Наша команда проведет глубоководные работы на реке Сол Дук, пытаясь что-нибудь найти четыре года спустя.
Согласно показаниям Беллы, Джейкоб и его отец Билли Блэк тем вечером ожидали семейство Свон. Когда они не появились, Билли занервничал и отправил Джейкоба на их поиски. Это чудо, что Джейкоб обнаружил Беллу в темноте, лежащую на узкой полоске пляжа, с огнестрельной раной, истекающую кровью и почти без сознания.
Объединив вместе все факты и добавив недостающие кусочки информации, полученные от Блэков и Клирвотеров, Белла смогла сложить всю картину целиком. Она оставалась в подполье до тех пор, пока ее жажда мести не стала слишком подавляющей.
Я перечитываю все снова и снова. Смотрю на результаты полиграфа. Пробую соединить точки ребуса, потому что чего-то не хватает. Да, что-то она упустила. Но в то же время, мы сами чего-то не видим...
Я делаю глубокий вдох и закрываю файл.
Вместо того чтобы лечь спать, я иду в другой конец комнаты и помещаю груз на концы грифа. Я ложусь на скамейку и скольжу по ней вверх, пока штанга не оказывается прямо над грудью. Мои пальцы равномерно захватывают гриф штанги, и я поднимаю ее.
И поднимаю.
И поднимаю.
На руках выступают вены, с каждым подъемом сухожилия пульсируют. По телу медленно распространяется огонь, сначала в мои бицепсы, а затем в грудную клетку, но я ворчу, тихо постанываю и поднимаю штангу до тех пор, пока не чувствую удовлетворяющую боль во всем теле. Я продолжаю поднимать и опускать штангу, выдыхая через сомкнутые губы; на лбу и груди выступает пот. Когда я наконец ощущаю, что боль в теле достигла нужного уровня, то с громким стоном помещаю штангу на стойку.
Но я все еще не готов ко сну.
Идя на кухню, я снимаю свою футболку и вытираю ей пот со лба и груди. В квартире темно и тихо, и я говорю себе, что просто собираюсь взять бутылку воды. Сегодня я не буду смотреть на спящую Беллу. Это бессмысленно и...
Сказать, что я поражен, когда включаю свет на кухне и вижу Беллу, сидящей на кухонной стойке, – это явное преуменьшение.
Ее голова резко поднимается и что-то падает из ее рук на колени.
Моя челюсть встречается с полом. И меня вдруг посещает острое ощущение дежа-вю.
Так же, как и той ночью, почти два года тому назад, будучи пойманной врасплох, она что-то роняет, хотя на этот раз это не дорогое ювелирное изделие. Это ложка. И она падает в контейнер с мороженым, стоящим у нее на коленях. И хотя я снова без рубашки, сейчас на ней нет костюма кошки. Она одета в маленькую пижаму - крошечные черные шорты и майку. Ее стройные ноги свисают со стойки, и я вижу, что за последние несколько дней синяки немного поблекли. Я заставляю себя перевести свой взгляд от ее ног к лицу, но ее собственные глаза тоже медленно осматривают мою голую грудь, пока наконец наши взгляды не встречаются.
- Изабелла, - нежно говорю я, улыбаясь, и по какой-то странной причине по мне пробегает чувство облегчения.
Она колеблется долю секунды, а затем застенчиво улыбается в ответ.
Я смотрю на мороженое, стоящее на ее коленях.
- Наслаждаешься мороженым?
Самый красивый румянец окрашивает ее лицо, распространяясь по всей шее и исчезая под майкой. Она опускает взгляд.
- Я... не могла спать и... - замолкает она и пожимает плечами.
Без всякой мысли я делаю один маленький шаг вперед. Ее голова резко поднимается вверх.
- Я забыл сказать тебе, что купил его, - говорю я, указывая на емкость. - Еще есть шоколадный сироп, - добавляю я, указывая в сторону шкафа.
- Я нашла его, - быстро успокаивает меня она. – Спасибо, - ее улыбка увеличивается.
Я пробегаю рукой по влажным волосам.
- Я помню... ты говорила, что оно тебе нравится.
- Да, говорила. Нравится, - кивает она.
Я киваю в ответ.
Мы неловко молчим.
- Хочешь? – приглашающим жестом она наклоняет ко мне мороженое.
Я осторожно подхожу к ней. Посуда находится в ящике, прямо под ее сильными, стройными ногами.
- Извини, - бормочу я.
- О, - она отодвигает свои ноги в сторону так, чтобы я мог открыть ящик и вытащить ложку, но когда я закрываю его, моя рука слегка задевает ее кожу, и покалывающее ощущение, которое порождает этот контакт, просто удивительно. Я подавляю вздох.
Когда я смотрю на нее, ее губы плотно сжаты, а щеки красные.
Эта ее смесь мороженого с шоколадным сиропом на удивление действительно вкусная, и я вижу, что она понимает, как я наслаждаюсь этим. Веселая усмешка появляется на ее губах.
- Неплохо, - смеюсь я.
- Я же говорила, - хихикает она в ответ.
И ни с того ни с чего, жизнь вдруг кажется прекрасной.
῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀
Мы едим и говорим о том, как она чувствует себя, о квартире, Элис, Эммете, фильмах, книгах. Мороженное исчезает, стрелки на часах двигаются вперед, но мы все еще продолжаем разговаривать.
В какой-то момент она смотрит вниз и понимает, что контейнер пуст.
- Так значит, ты не могла уснуть? – нежно спрашиваю я.
Какая-то часть меня понимает, что я должен вернуться в свою комнату, отпустить ее спать. Через несколько дней ее уже здесь не будет, а она значит для меня так много, что я не собираюсь затевать с ней быструю интрижку. Когда-то, когда я был Эдвардом Калленом, я испытывал угрызения совести. Через какое-то время я стал Энтони Мейсеном и делал вещи, которых теперь стыжусь. Я отказываюсь совершать с ней те же самые ошибки.
Тем не менее, я просто не могу сдвинуться с этого места или позволить ей уйти. Все ощущения такие хорошие, такие правильные. Что я продолжаю говорить.
Она качает головой, глядя на меня большими карими глазами. И несмотря на то, что последние пару часов она выглядит довольно расслабленной, что-то тревожное, даже пугающее, вспыхивает сейчас в ее глазах.
- Плохой сон? – осторожно спрашиваю я.
На этот раз она кивает. Ее голова падает, и она ставит пустой контейнер с ложкой на стол.
- Он постоянно повторяется, но в последнее время... он немного изменился.
- В лучшую или худшую сторону? – спрашиваю я.
- Худшую, - шепчет она. Она поднимает взгляд и встречается с моим. - Как сделать так, чтобы сны не сбывались?
Внезапно она выглядит совершенно потерянной. Мне хочется прикоснуться к ней, но я держу свои руки при себе.
- Просто помни, сны не могут причинить тебе боль, Изабелла, - бормочу я, и мои руки подергиваются.
Она внимательно смотрит на меня.
- Что, если не я в них оказываюсь жертвой? - она быстро опускает взгляд. - Но я полагаю, что ты прав. Элис говорит то же самое.
- Ты говорила об этом с Элис?
- Она спросила, что мне сниться, потому что слышала, как Джейк сказал, что я вижу кошмары, - она качает головой, - но я не стала рассказывать ей, потому что, даже если она думает, что, говоря о снах, мы не позволяем им сбываться, племя Джейка считает, что таким образом мы вдыхаем в них жизнь, - вздыхает она. - Поэтому я не знаю, кому верить.
- Элис – хороший друг. Я уверен, что она просто хотела тебе помочь.
- Джейк - тоже хороший друг, - говорит она. - Как брат. Всегда так было, всегда так будет.
Друг. Брат. И я снова не могу избавиться от чувства... облегчения.
- Ты, кажется, пробуждаешь это в людях, Изабелла. Потребность быть твоим другом. Узнавать тебя. Элис и Эммет еще даже не встречались с тобой, а уже умирали от желания быть твоими друзьями, - смеюсь я.
По каким-то причинам она хмурится, смотрит на свои колени и тянет за края маленьких шорт.
- Ты, должно быть, думаешь, что я - дура.
Ее слова меня удивляют.
- Я думаю, что ты - одна из самых умных женщин, которых я когда-либо встречал.
- Да, конечно, - фыркает она, прежде чем посмотреть на меня. - Все было настолько очевидно, не так ли? Я имею в виду, посмотри на себя, - она машет рукой в сторону моей голой груди. - Ты так... подтянут. И всегда был на шаг впереди меня, - добавляет она, закатывая глаза.
- Нет, я не всегда был на шаг впереди. Во всяком случае, я всегда пытался догнать тебя. До той ночи, пока ты не пришла в мою квартиру. Тогда я действительно начал складывать кусочки головоломки вместе. Даже с той информацией, которая у нас была, мы еще очень многого не знали. Я понятия не имел, - громко сглатываю я, переводя свой взгляд к ее прикрытому бедру, - что Джеймс выстрелил в тебя, - низко рычу я. - Или, что Кейт... – выплевываю я сквозь зубы.
При упоминании этого имени в воздухе мгновенно нарастает напряжение, напоминая мне, почему мы можем съесть все мороженое мира, но я никогда не буду достоин ее.
- Я... прости... – вдруг говорит она.
Я поднимаю на нее взгляд. Она сидит на кухонной стойке, и ее глаза находятся практически на уровне моих, хотя я могу видеть только ее светлые волосы, корни которых уже начали темнеть, поскольку ее голова опущена вниз.
- Почему ты извиняешься? - в недоумении спрашиваю я.
Она пожимает плечами.
- Должно быть, это... тяжело узнать, что кто-то, о ком ты... – шепчет она, - заботился... заботишься... сделал что-то настолько ужасное.
Я закрываю глаза и сглатываю, в моем горле разливается жжение.
- Я не знаю, что мне сделать, чтобы выглядеть в твоих глазах менее отвратительным... – выдавливаю я. – Позволить тебе верить, что я заботился о Кейт, или, дать тебе понять, что этого никогда не было. Я делал это только для того... чтобы получить информацию.
Когда я открываю глаза, то вижу, ее голова по-прежнему опущена вниз, но чувствую, что-то в атмосфере вокруг нас изменилось.
- Я думаю, ты должен был делать то, что должен, не так ли? - прежде чем я успеваю ответить, она спрыгивает со стойки и пытается пройти мимо меня. - Я собираюсь спать. Увидимся в...
Я хватаю ее за руку, и она смотрит на меня тем самым взглядом, что и гостиничном номере почти два года назад.
- Отпусти меня, - дрожащим голосом шипит она.
- С тобой все было по-другому, - говорю я. - Если это то, о чем ты думаешь. С тобой все было совсем не так.
Она моргает и раздувает ноздри. Это именно то, о чем она думает.
- Я не осуждаю тебя, Энтони. Поверь, я буду последней, чтобы судить тебя после того, что сама почти сделала с Джеймсом.
Я улавливаю слово «почти», и хотя это лицемерно, меня переполняет благодарность, что он никогда не получал этого от нее. Я не идиот. Белла была молода, когда упала в ту реку. К тому же она только что сказала мне, что они с Джейкобом всегда были друзьями. Не трудно сложить вместе два и два. И еще, независимо от того, как она ведет себя, в ее глазах светится невинность.
Но прямо сейчас я не могу об этом думать, потому что она все еще пытается уйти.
- Ты говоришь, что делал это лишь ради получения информации, но можешь ли ты, стоя здесь передо мной, честно сказать, что никогда не хотел ее?
Я сглатываю, мои челюсти плотно сжаты.
Она фыркает.
- Я так не думаю и, опять-таки, не осуждаю тебя. Но то, как тебе прекрасно удается сочетать работу с удовольствием, наталкивает меня на мысль, что, целуя меня или говоря все те слова, ты пытался получить от меня информацию, чтобы выполнить свое задание.
- Не пытался, - я неистово качаю головой. - Да, я хотел узнать о тебе, но из-за тебя, потому что мне нужно было узнать тебя, и чем больше я узнавал, тем больше росла уверенность в том, что мне нужно вытащить тебя оттуда, - я усиливаю хватку на ее руке. Ее грудь вздымается, глаза темные, сомневающиеся, но она не отстраняется.
- Мне наплевать на задание, Изабелла! - кривлюсь я. - Я смотрю на Джеймса и Кейт, и мне не хочется справедливости. Я хочу мести! – признаю я. - Я хочу, чтобы они заплатили за то, что ранили тебя! За то, что отобрали у тебя семью! За кошмары, которые заставляют тебя дрожать! За то, что ты даже чертовой слезы пролить не можешь.
Ее глаза расширяются.
- Я не горжусь этим, - тяжело дышу я, - и для других жертв... для них я бы требовал справедливости. Но для тебя... – шиплю я, - мне этого не достаточно. И я не знаю, смогу ли...
Я переполнен гневом, желанием, смятением, которые заставляют меня дрожать. Я выпускаю ее руку, потому что она не хочет находиться рядом со мной, и я не могу осуждать ее за это.
- Ты смотришь на меня, и все еще видишь Энтони, и я не могу винить тебя за это. Но я не Энтони, и мне жаль, что я так сильно напортачил, и что ты никогда не узнаешь меня настоящего.
Я тяжело откидываюсь назад, прислоняясь к кухонной стойке, утыкаюсь лицом в свои руки и издаю громкий разочарованный стон. В течение долгого времени я так и стою, когда вдруг меня окутывает тепло, и я понимаю, что она положила свою маленькую ладонь на мое запястье.
- Эй, - тихо говорит она. Но я не поднимаю взгляда, и она кладет другую ладонь на мое запястье. – Эй, Эдвард, - шепчет она, с удивительной силой оттягивая ладони от моего лица. Мои руки тяжело валятся вниз, но она не отпускает их.
Я смотрю ей в глаза. Они снова изменились, они уже не сердитые, хотя по-прежнему встревоженные.
- Отец Джейка однажды сказал мне, что месть будет съедать меня изнутри, пока не останется ничего, кроме пустой оболочки. Он сказал, что человек должен искать только то, что позволит ему обрести душевное спокойствие. Это все, что мне было нужно, - она с трудом сглатывает и поднимает руку к моему лицу. Ее браслет тихонько звенит, когда она проводит своими гладкими пальчиками по моим глазам, а затем медленно по моей щеке и губам.
- Но в последнее время... Я хочу большего. Не знаю, получу ли... Но я хочу не мести.
Она делает шаг по направлению ко мне, и я замираю от ее дыхания, которое окутывает меня; от ее взгляда. Когда она переплетает свои пальцы с моими, я неподвижно стою. А потом она сокращает оставшееся между нами пространство и прислоняется своим телом к моему, кладя голову мне на грудь, прямо над моим быстро бьющимся сердцем.
- Пожалуйста, Эдвард, не ищи мести, потому что, если что-то с тобой случится...
Она качает головой и проводит губами по моей груди, заставляя меня содрогнуться.
Я медленно поднимаю руку, подношу к ее волосам и провожу пальцами сквозь длинные пряди. Я нежно целую ее в макушку, боясь слишком сильно пошевелиться или сказать что-то лишнее.
Но чары не разрушены. Белла снова двигает своей головой, проводя губами по моей груди. Сначала она просто лишь слегка прикасается, но потом... ее губы раскрываются, и она нежно целует меня. Я чувствую ее горячее дыхание, влажность губ и неуверенный язык. Языки пламени облизывают мое тело. Она продолжает проводить ртом по моей груди, прямо над сердцем, которым она полностью владеет.
- Белла... - дрожащим голосом выдыхаю я.
Она отрывается от груди и смотрит на меня, и выражение ее глаз снова меняется. В них видится темнота и желание.
- Да, - улыбается она. - Белла. И я больше не вижу Энтони, - уверяет меня она. - Только Эдварда. Только... тебя...
Я опускаю голову вниз и издаю стон облегчения, когда касаюсь ее губ. Каждый мускул в моем теле расслабляется. Мы медленно целуемся, потягивая, облизывая и исследуя друг друга языками. Она тянется вверх и обнимает меня за шею. Я обхватываю ее за талию, поднимаю с пола, усаживаю на кухонную стойку и раздвигаю ее сильные ноги, чтобы встать между ними. Наши рты разъединяются лишь для глотка воздуха, и даже тогда мы ласкаем губами шеи друг друга, никогда полностью не разрушая контакт.
Ее руки исследуют мою грудь, пальцами она проводит по каждой впадинке, каждой отчерченной линии. Мой желудок сокращается от ее прикосновений, от того, как двигаются ее пальцы, лаская, выискивая. Кожа под ее майкой горит. Она стонет, когда мои руки находят ее грудь, упругую и молодую. Я издаю низкий стон, когда ее соски напрягаются под моими ладонями.
- Я нуждаюсь в твоем прикосновении... - признается она, затаив дыхание. И я даю ей это, потому что это то, в чем нуждаюсь я сам.
Я ощущаю нарастающее чувство. Это происходит само по себе. Чем больше мы прикасаемся друг к другу – тем больше испытываем эту потребность.
Я перемещаю руки к ее попке, она - одновременно и мягкая, и упругая. Она тоже перемещает руки к моему заду, и мы притягиваем друг друга, чувствуя наше общее желание. Между ее ног все горит. А я - тверже, чем когда-либо. Она извивается, прижимаясь ко мне, в поисках необходимого трения. И я даю ей это, толкаясь, издавая стоны, целуя и желая.
- Эдвард... прикоснись ко мне. Пожалуйста...
Мои руки пробираются в ее крошечные шорты, ласкают ее попку, и я медленно перемещаю одну руку вперед, чувствуя ее бедро, татуировку... шрам. Я отрываюсь от ее губ и смотрю прямо в глаза, чтобы убедиться, что она действительно этого хочет. У нас есть всего лишь несколько дней, и я не заберу ее девственность, но дам ей это.
Ее глаза темные и затуманенные; грудь вздымается. Моя рука медленно движется вперед, чувствуя маленькие завитки волос. Она кладет свою руку поверх моей, направляя меня и погружая один из моих пальцев глубоко в себя.
- Оооох, - стонет она, откидывая голову назад, одновременно выгибаясь ко мне. Я смотрю на нее, завороженный самым красивым видом, который я когда-либо видел, в то время как она стонет и извивается вокруг моей ладони. Ее пальцы сплетены с моими; я толкаюсь вперед и назад.
- Белла... – выдыхаю я. В течение пары секунд она смотрит на меня, а потом снова откидывает голову назад и одаряет меня улыбкой, от которой у меня перехватывает дыхание. Ее рука, которой она упирается в мой живот, скользит вниз, погружаясь в мои шорты. Мой член вдруг окутывают ее теплые пальцы.
- Ммм… - закрыв глаза, я издаю стон, пока ее рука медленно движется вверх и вниз.
- Ничего себе, - улыбаясь, выдыхает она - Ты - большой.
Мне удается улыбнуться, хотя я едва могу дышать. Она понятия не имеет, что делает со мной, и это благодаря идеальному сочетанию ее невинности и естественности.
- Больше... - стонет она. - Пожалуйста... больше... - ее собственные пальцы сильнее сжимаются вокруг моего члена.
Я добавляю еще один палец, и она снова издает стон, одной рукой крепко держа мою руку, а другой продолжая ласкать и дразнить меня. Она кружит большим пальцем по головке, играя с выступившей на ней влагой, и звезды начинают танцевать перед моими глазами. Я издаю громкий стон и опускаю голову ей на плечо, целуя и покусывая.
- Белла... Боже... Белла...
Она сильнее прижимает к себе мою ладонь, двигая ею быстрее, пока ее другая рука с возрастающей скоростью двигается по члену.
- Белла... я сейчас...
- Эдвард... Я кончаю... Я кончаю, Эдвард.
Она отпускает мою ладонь, хватается за край стола, и, выгибая дугой спину, отталкивается от него, погружая мои пальцы еще глубже в себя.
- Ооооох...
Она вздрагивает на моей ладони, и я чувствую ее оргазм вокруг своих пальцев. Это подводит меня к краю, и я с громким стоном кончаю.
Наши тела тяжело падают друг на друга. Не отходя, я хватаю бумажные полотенца и вытираю себя и ее руку. В течение продолжительного времени мы просто стоим, держась друг за друга, а наше дыхание выравнивается. Я глубоко вдыхаю, наслаждаясь ее пьянящим запахом.
- Вернись со мной в постель, - внезапно шепчет она. - Останься... и прогони все мои кошмары.
Я приближаю свой рот к ее губам и нежно целую ее, а затем беру на руки и несу в спальню.
ВРОV
Искусные маленькие пальцы Элис массируют кожу моей головы. Она еле слышно напевает какой-то мотив, осторожно отклоняя мою голову назад над умывальником в ванной. Я закрываю глаза и вздыхаю, наслаждаясь тем, как ее пальцы растирают мои виски, и в то же время тихонько мурлыча себе под нос.
- Последние несколько дней ты выглядишь более... расслабленной, - говорит Элис.
Я еле сдерживаю предательскую улыбку, играющую в уголках моих губ.
- Да, наверное.
- Как обстоят дела со сновидениями?
- Лучше.
Теплая вода омывает мои волосы, согревая меня до кончиков пальцев ног.
- Как ты думаешь, он придет сегодня пораньше? – спрашиваю я.
Мы не обсуждали изменения в наших с Эдвардом отношениях, но Элис не глупа. Как и остальные мои верные защитники.
- Они с Джаспером собирались зайти в главный офис ФБР после смены в больнице, так что, скорее всего, он задержится, - вздыхает она
Я киваю, прикусывая губу. Чтобы не выдать свое разочарование, я закрываю глаза.
- Элис?
- Да?
- Он... в безопасности? Я имею в виду, находясь каждый день так близко к Джеймсу и Кейт?
Элис укрывает мою голову полотенцем, полностью сосредоточившись на этом процессе, а потом только смотрит на меня.
- Белла, Эдвард знает, что делает.
Я выдерживаю ее взгляд.
- Если я спрошу кое о чем, обещаешь ответить честно?
Она кивает.
Шутя и дурачась, мы обсуждаем мою ситуацию. Я рассказываю Элис о том, как чуть было не переспала с Джеймсом, пожертвовав собственной душой ради мести. Они с Эмметом замечают, что мой день начинается лишь с приходом домой Эдварда. Они слушают. Они не осуждают. Они – друзья. Иногда в их разговорах я выступаю скорее объектом их задания, чем личностью.
Я пытаюсь относиться к этому с пониманием.
Они - мои друзья. Они поклялись защищать меня, хотя в этом частично и заключается смысл их задания. Задания, для выполнения которого Эдвард все еще работает под прикрытием.
- Как ты считаешь... он был бы в большей безопасности... не будь меня здесь?
Ее губы сжимаются в тонкую линию, когда она с силой промокает мои волосы полотенцем.
- Я считаю, что ты тратишь слишком много времени на переживания по поводу безопасности Эдварда. Ау? – она улыбается и, дразнясь, стучит кулачком об мою голову, - это ты находишься под охраной в программе по защите свидетелей.
Я ухмыляюсь.
Но почему-то в моих снах именно Эдвард оказывается раненым, пытаясь спасти меня. И хотя часть меня прекрасно понимает, что сны – это всего лишь подсознательные страхи, я не могу отделаться от мысли, что не будь меня рядом, он был бы в большей безопасности.
И, тем не менее, от одной мысли о том, что мне нужно покинуть этот дом, оставить его, мое сердце сжимается.
Элис наблюдает за мной и поджимает губы:
- Эй, что происходит в твоей милой темноволосой головке?
Я моментально вздрагиваю, затем она берет меня за плечи и поворачивает к зеркалу.
Я провожу рукой по мокрым прядям волос, глядя на свое отражение. За последние пару дней припухлость на моей губе сошла, и остались только слабые следы от синяков. Связки ноги болят все меньше, и хотя все заживает, меня все еще заставляют сводить любые нагрузки на ногу до минимума. Но я должна снова начать тренировки.
- Они... темнее, чем я их помню, - шепчу я.
Элис хмурится и протягивает мне мое фото с выпускного, которое она каким-то образом умудрилась раздобыть. Довольно странно его видеть, поскольку авария произошла до того, как эти снимки были напечатаны. Я даже не успела окончить школу.
- Это потому, что они все еще мокрые, глупенькая, - говорит Элис. Она поворачивается к умывальнику и начинает перемешивать смесь в большой белой миске.
- Белла, я внимательно изучила этот снимок, - продолжает Элис. – Поверь мне, даже самому Джону Фриде(п.п.: Джон Фрида – известный британский стилист, услугами которого пользуются многие мировые знаменитости) не под силу добиться такого сходства с твоим натуральным оттенком, как мне.
Она усаживает меня и продолжает расчесывать прядь за прядью, нанося краску и заворачивая их в фольгу.
Я вздыхаю и снова закрываю глаза. Рене была бы в восторге от увиденного здесь – меня прихорашивают. Чарли смеялся бы от души.
- Вот подожди, когда он увидит тебя, - самодовольно бормочет Элис.
Я еще раз смотрю на свое отражение.
Мне давно уже никто не расчесывал волосы. Тем более не заботился о моих ушибах. За исключением последних нескольких месяцев, когда, будучи с Джеймсом, мне приходилось следить за своим внешним видом, забота о том, как я выгляжу, совершенно не входила в список моих приоритетов.
Сейчас обо мне заботятся, и я должна признать – мне это нравится.
Я также должна признать...
Я очень, очень надеюсь, что Эдварду понравится оттенок моих волос.
῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀
Когда я наконец-то слышу, как открывается входная дверь, мы с Элис наводим порядок. Эксперимент сегодняшнего дня – лазанья. Пока мы отчищаем кастрюли и складываем их в посудомоечную машину, Эммет вовсю помогает нам, доедая остатки мясной начинки.
Наши с Элис взгляды встречаются.
- Я сейчас вернусь, - застенчиво улыбается она, прежде чем осторожно выскользнуть из кухни.
Эммет уплетает очередную порцию мясной начинки.
- Не выбрасывай это, Белла, - предупреждает он, затем вытирает руки о кухонное полотенце и выходит вслед за Элис.
Я делаю глубокий вдох, беру полотенце и протираю столы.
Это повторяется каждый вечер. Раздаются мягкие приглушенные голоса, и я представляю, как Эдвард рассказывает им о событиях дня, в то время как Элис и Эммет докладывают о том, как поживает предмет их задания – то есть, я.
Как я и говорила, я пытаюсь относиться к этому с пониманием.
Я убралась на кухне, закончила загружать посудомоечную машину, но они все еще тихо разговаривают. У нас негласная договоренность. Они позовут меня, когда будут готовы. Интересно, как это происходит в обычных программах по защите свидетелей. Сомневаюсь, что так же спокойно, хмыкаю я, боком опираясь о стену около окна.
Я осторожно приподнимаю одну из прочно закрытых штор всего на несколько сантиметров, но этого вполне достаточно, чтобы через небольшое пространство яркий свет уличных ламп пробрался в комнату. Я украдкой выглядываю и вижу проезжающие мимо машины, а также нескольких прохожих, идущих по улице и наслаждающихся своей абсолютной свободой. И неизменный черный внедорожник, припаркованный на углу. Я убираю руку и начинаю теребить подвески на своем браслете – тревожная привычка, которая вернулась ко мне в полной мере. Пальцы рассеянно нащупывают маленькую подвеску в виде яблока, последнюю из подаренных мне Чарли. Она немного крупнее остальных.
- Белла.
Я неслышно вздыхаю; легкая дрожь, пробежавшая по спине, подсказывает мне, что это он.
Я медленно оборачиваюсь, все еще перебирая пальцами подвески.
Ведь, как и любая нормальная девушка, я очень сильно хочу увидеть его реакцию. Или же отсутствие таковой, поскольку существует вероятность, что он ничего и не заметит, что еще больше тревожит меня.
Что, если это увлечение, эта потребность... всего лишь плод моего воображения? Что, если именно поэтому он ни разу больше ко мне не прикоснулся?
Но его взгляд, то, как пристально он рассматривает мои волосы...
- Как... когда... - улыбается он.