Гермиона Грейнджер, сладко потягиваясь, вышла из спальни. Как же здорово, что сегодня не нужно никуда торопиться, судорожно умываться, сражаться с непокорной шевелюрой, одновременно влезая в форменную мантию министерского работника, и, ругаясь про себя последними словами, пытаться сварганить хоть какой-то завтрак. Да еще и угодить при этом вкусам капризного бойфренда. Бытовые заклинания оказались её слабым местом — во время учебы не было необходимости беспокоиться о прозе жизни, и для их изучения элементарно не находилось времени. Потом, конечно, стало легче. Но вначале по утрам приходилось довольствоваться растворимым кофе, а Рон с ворчанием и брезгливой гримасой на лице хрустел пережаренными гренками или сгоревшей яичницей.
А сегодня можно было расслабиться и насладиться долгожданным ничегонеделаньем. Целая неделя рождественских каникул! Гермиона, предвкушая спокойный завтрак и чашку ароматного, сваренного по всем правилам, напитка, двинулась на кухню, минуя стоящую в гостиной наряженную ёлку.
Кухня в маленькой квартирке, которую она снимала, была абсолютно обычной, что не мудрено в маггловском районе. Это и дешевле, и рядом с порталом, ведущим в Министерство Магии. Рон, разумеется, ворчал, но на переезде не настаивал, в кои-то веки трезво оценивая их возможности. Зарплата недавнего выпускника Академии Аврората и заработок младшего сотрудника отдела Международного Магического Сотрудничества не позволяли купить достойное жильё в магическом части Лондона. А жить в «Норе», где всем заправляла властная и назойливая Молли, Гермиона решительно не хотела.
Весело напевая, она подошла к холодильнику, чтобы выбрать среди остатков рождественской роскоши что-нибудь вкусненькое. Взгляд зацепился за слегка потрепанный листок, прилепленный к белой дверце при помощи магнита — жизнерадостного нюхлера. Неровные строчки укоризненно маячили перед глазами, ехидно напоминая: «А срок-то уже пришё-ол!»
Да, ровно триста шестьдесят пять дней минуло с того момента, когда Гермиона решила, что её жизнь нужно немного упорядочить. Так появился список желаний, названный «Планы на следующий год», которым она решительно шлепнула по стенке безответного агрегата, цепляя к нему это руководство к действию, призванное постоянно напоминать о том, что под лежачий камень вода не течет.
Пункты «плана» были аккуратно пронумерованы до десяти, и почти везде рядом стояли уверенные жирные галочки. Гермиона подтянула свою прошлогоднюю писанину поближе и еще раз взглянула на заданные самой себе условия.
1. Делать зарядку по утрам.
Жизнерадостная зеленая галочка оказалась почти скрыта унылым чёрным крестом. Эх… Она никогда не страдала от лишнего веса, но в жизни волшебников так мало физической активности. Магия слишком облегчает жизнь. Гермиона пыталась хотя бы начать выполнять простейшие упражнения для поддержания здорового духа в теле, но как бы рано она не поднималась, времени всегда не хватало. Ненаглядный (тогда ещё) Рон требовал заботы, постоянно что-то теряя. С раннего утра она только и слышала его истерично-взволнованный голос: «Гермиона, я опаздываю! Где мои носки, трусы/мантия/палочка/голова/задница?!» Осталось только тяжело вздохнуть в память о несбывшихся мечтах о правильном начале дня — вместо этого пришлось служить нянькой великовозрастному лентяю и напоминать ему о существовании банального «Акцио».
Но ничего, в этом году она всё же постарается соблюдать режим, а может, сумеет и более серьезно заняться спортом.
2. Научиться делать маникюр.
С ненавистью она покосилась на книгу «Тысяча и одно заклинание, чтобы выглядеть неотразимо», по-хозяйски расположившуюся на подоконнике. Рядом скучала бутылочка магического лака для ногтей и набор пилочек и щипчиков, купленный в Косом переулке.
И ведь получилось же… почти. Один, всего лишь один срыв, и многомесячные усилия полетели к черту. Как ни странно, главным условием успеха в чарах ухода за внешностью являлись собранность и спокойствие, способность полностью отрешиться от внешнего мира. А в жизни Гермионы Грейнджер именно этого в последнее время как раз и не хватало! Да даже во время Магической войны так не приходилось психовать, как в «мирной почти семейной жизни»! Поэтому чаще всего приходилось щеголять по министерским коридорам с коротко остриженными ногтями, иногда криво накрашенными. Оставалось только завидовать Лаванде Браун, которая при всей своей природной истеричности во время таинства ухода за ногтями была тверда и невозмутима, как скала. Вот кого не надо дополнительно обучать окклюменции — бутылочка с лаком в руках, и пусть весь мир подождёт!
Гермиона даже немного завидовала бывшей однокласснице, но надеялась, что скоро освоит все премудрости тонкого маникюрного искусства: ведь главная причина истерик устранена.
3. Попробовать текилу. Галочка стояла уверенно и, казалось, насмешливо. Это ещё более мерзко на вкус, чем костерост! Другими словами описать впечатления просто не получалось. Нет, никакого больше модного алкоголя, на худой конец — джин. А кактусовую самогонку пусть живущие среди этих самых кактусов пьют!
Этот пункт ей «посчастливилось» выполнить на дне рождения Джинни, который Поттеры решили отпраздновать в маггловском ресторане лишь с близкими друзьями. Джиневра должна была вот-вот родить, и большие компании её утомляли.
Драккл дёрнул Гермиону заказать эту волдемортову гадость! Вкус напитка ей решительно не понравился, как и Гарри, а вот Рон, наоборот, пришёл в восторг от крепкого экзотического пойла. За пять минут он прикончил всю бутылку, и началось… Воспоминания о том, что потом произошло, до сих пор вызывали у Гермионы содрогания. Рона не просто развезло, его размазало по ресторану. Он почему-то решил, что все присутствующие просто обязаны позавидовать его личной жизни. Еле держась на ногах, Уизли мотался от столика к столику и заплетающимся языком информировал посетителей заведения, что вот эта красотка — его девушка! Все попытки Гарри вернуть его на место потерпели поражение. Апогеем скандала послужило уизлевское заявление, что Поттер просто завидует ему, ведь Гермиона выбрала Рона! Тут уж терпение закончилось у Джинни. Покраснев, точно галстук Гриффиндора, она схватила с чужого столика блюдо спагетти и нахлобучила на голову брата. Затем разъярённая миссис Поттер вцепилась в руку ошалевшего Гарри и выволокла его из ресторана, оставив Гермиону самостоятельно разбираться со всем эти кошмаром.
Оплатив всё, что требовалось, злая на весь белый свет Грейнджер поняла, что трансгрессировать, когда спутник в таком состоянии нестояния, преступно, а бросить это полубессознательное пьяное тело не позволяла совесть. Пришлось тащиться в метро. Эту поездку она не забудет никогда! Рона, который уже ничего не соображал, пришлось волочь на себе, а весил он, как откормленный гиппогриф! Спасибо, что хоть рта уже не открывал, лишь мычал, когда Гермиона роняла его на асфальт. То, что они добрались до метро и не угодили в полицию, было настоящим волшебством. Правда, пришлось пренебречь своими принципами пару раз и применить слабенькие чары. Но от нескольких Конфундусов ничего плохого не случится.
В вагоне метро ждал ещё один ужасающий сюрприз. Пассажир, сидевший на соседнем сиденье и читавший газету, оказался знакомым до отвращения бывшим преподавателем, героем войны, кавалером ордена Мерлина, директором школы Хогвартс, почётным членом лиги зельеваров Европы и обладателем ещё драккл знает каких титулов, Северусом Снейпом. Что он забыл в метро, оставалось только гадать. Глаза профессора округлились от изумления при виде растрёпанной, запыхавшейся Грейнджер и в хлам пьяного Рона, который источал непередаваемые ароматы и щеголял спагетти, элегантно свисающими с его головы.
— Здрасьте… Это не мы! Вам всё кажется! — выпалила тогда Гермиона первое, что пришло на ум.
— Хотелось бы так думать, мисс Грейнджер, — расплылся в ядовитой улыбке Снейп, — но такой букет запахов, который ощущается от мистера Уизли, определённо, реален. Не знал, что вы так скатились. Герои магической войны роются по лондонским помойкам. Насчёт мистера Уизли я не удивлён, но вы, мисс Грейнджер… неужели ваша связь с ним настолько крепка?
— Да как вы смеете?! Это вообще не то, что вы подумали… — покраснев не хуже, чем Джинни в ресторане, прошипела Гермиона.
Снейп долгих пару минут сверлил её взглядом, точно пытался пронзить насквозь, а потом отбросил газету и спокойным тоном, точно говорил о погоде, предложил:
— Я думаю, вам нужна помощь. Я могу трансфигурировать мистера Уизли в свинью, это мало что изменит, но вам не будет так стыдно.
Гермиона несколько секунд отчаянно пыталась придумать достойный ответ, но в голову не приходило ничего подходящего. На её счастье поезд подъехал к очередной остановке. Схватив возмущённо замычавшего спутника за что пришлось, она изо всех сил рванулась к выходу.
— Э-э-э! Мисс Грейнджер... — услышала она возглас Снейпа, а в следующую секунду сомкнувшиеся двери вагона немилосердно сжали бедного Рона с двух сторон. Тот завизжал, словно ему отдавили самое дорогое, а Гермиона в истерике принялась дёргать беднягу за руку.
— Может, лучше в свинью? — донесся голос из вагона. — Вам же легче будет!
— Да пошли вы, профессор, к Дамблдору под мантию! Или к Волдеморту! — пропыхтела Гермиона. Она наконец-то догадалась достать волшебную палочку и направить её на непроизвольный капкан. Секунда — и Рон свободен.
— А что так далеко посылаете? — вновь прозвучала ехидная реплика, но отвечать Гермиона не стала, а взвалив Рона на спину, потащила его прочь, решив, что лучше будет вызвать такси и опять применить «Конфундус», чем и дальше слушать ядовитые комментарии.
Содрогнувшись ещё раз, мисс Грейнджер решительно отбросила эти ужасные воспоминания и дала себе слово, что не возьмет в рот ничего, крепче вина или сливочного пива.
4. Отдохнуть на море.
Гермиона мечтательно зажмурилась и вздохнула. После всех этих передряг ей просто необходим был отдых от всех, включая Рона. Очнувшись наутро после злосчастного дня рождения Джинни, он, оправившись от похмелья, пытался просить прощения, обещая, что больше никогда в жизни не притронется к маггловскому алкоголю. Но Грейнджер была неумолима.
Бросив всё, она купила билет на самолёт и наскоро покидала в чемодан самое необходимое. Десять дней пролетели как одно мгновение, погода была прекрасной, обслуживание в отеле — внимательным и ненавязчивым, номер — комфортным, а море… море было морем. Приятным сюрпризом стала встреча с Дином Томасом, отдыхавшим в том же отеле. Их совместные дружеские посиделки в маленьком местном кафе и весёлые прогулки вдоль берега Гермиона вспоминала с особой теплотой. Она с изумлением поняла, что общение с парнем может быть просто приятным и необременительным. Что есть молодые люди, о которых не нужно постоянно заботиться и следить, как бы нечаянно не ранить их чувств неосторожным словом. В общем, поездка удалась.
5. Поговорить с Роном и прояснить их отношения.
Галочка была решительной и категоричной; томное выражение лица сменилось на презрительную гримасу, а потом в памяти всплыло любимое выражение Джинни теперь уже Поттер: «Что ни делается — всё к лучшему!»
Действительно, не начни она тогда разговор, сколько бы еще тянулась их полудохлая связь? Год? Два? А что потом?
Приехав домой, Гермиона решила, что Рон достоин второго шанса. Они же любят друг друга. По дороге из аэропорта она заскочила в кондитерскую, купила набор пирожных — сладкое друг обожал в любом настроении — и, полная самых радужных надежд, впорхнула в их общую тогда квартиру… Чтобы наткнуться на угрюмый взгляд и насупленное выражение лица.
Каким же шоком для неё стало в ответ на слова: «Милый, нам надо серьезно поговорить!», услышать истеричные вопли и не всегда справедливые обвинения. Рон кричал, что он устал от маггловских причуд Гермионы, от её постоянных задержек на работе до позднего вечера, от её ужасной стряпни и обедов «на вынос» из ближайшего кафе, от её невнимания и пренебрежения к их интимной жизни!
Мисс Грейнджер гордилась тем, что в тот момент ей хватило сил никак не выдать своих чувств, не заплакать, не ответить тем же, вывалив встречный ворох претензий. Она просто сообщила, что между ними всё кончено, а затем закрылась на кухне и, глотая слёзы, прислушивалась к тому, как Рон собирает свои вещи. Терять первую юношескую любовь было, безусловно, очень больно, но ведь, не случись выяснения отношений, так и жили бы они, копя обиды друг на друга, и, в конце концов, всё равно разбежались бы в разные стороны. Гермиона иногда с грустью вспоминала их чистую детскую дружбу, которая помогла им преодолеть столько испытаний, а теперь потеряна навсегда. Но лучше так, чем жить в обоюдном обмане.
Как ни странно, Джинни была на её стороне. Видимо, так и не простила братцу своего испорченного дня рождения. А Гарри тяжело переживал расставание лучших друзей. Через месяц он с тоской на лице сообщил Гермионе, что Рон уехал залечивать душевные раны в далёкую страну. Но Джинни потом шепнула по секрету, что далёкая страна — это Франция, а лечиться Рон отправился в компании Парвати Патил. Так что Гермионе совершенно нечего переживать. А нужно встряхнуться и выкинуть из головы даже намёк на чувство вины.
6. Сказать Джинни, что она дура, и что ей не идет красное.
Грейнджер аж зажмурилась, вспоминая, какой скандал закатила подруга, и чем всё закончилось…
Она очень долго не решалась поговорить с Джинни о том, что та совершенно напрасно постоянно рядится в цвета любимого факультета. Последней каплей в чаше терпения стало красное платье, в котором Джиневра была на крестинах своего новорожденного сына Альбуса Северуса.
«Кто-то ведь должен сказать ей правду?» — подбадривала себя Гермиона, когда пришла в гости к Поттерам на Гриммо, 12 через две недели после крестин. И уже почти решилась на откровенный разговор во время дружеского чаепития, когда из камина в гостиной, где они расположились, появился Северус Снейп.
То, что Гарри выбрал именно его в крёстные малышу, до сих пор приводило Гермиону в ступор. Снейп, конечно, герой и всё такое, но отношения этих двоих были всегда более чем натянутые. А если сказать проще, то они всегда терпеть друг друга не могли! И вдруг Гарри даёт сыну имя Северус и приглашает Снейпа стать крёстным! И самое удивительное, что тот соглашается! Во время празднования крестин Гермиона старалась как можно меньше попадаться на глаза бывшему профессору и улизнула домой при первой же возможности.
Какое счастье, что он никому не рассказал об их встрече в метро! Её до сих пор мучил стыд за пьяного Рона и злость на обидные замечания Снейпа. Поэтому, вновь увидев его в доме Поттеров, Гермиона уже хотела постыдно сбежать, но на неё почти не обратили внимания, удостоив лишь холодным взглядом и кивком. Неожиданный гость лишь поздоровался с хозяйкой дома и заявил, что хочет навестить крестника. Раз уж он взял на себя ответственность за этого ребёнка, то будет принимать активное участие в его воспитании, дабы мальчик не вырос таким же самовлюблённым индюком, как его дед.
Джинни изобразила нечто, похожее на улыбку, и, видимо, решила не спорить. Когда Снейп в сопровождении Кикимера удалился в детскую, Гермиона опять обрела смелость. Одним глотком осушив остывший чай в чашке, она заявила опешившей подруге, что любимый цвет той совершенно не идёт! Когда Джиневра надевает любимое алое мини-платье, то её лицо приобретает нездоровый воспалённый оттенок, точно у любительницы огневиски или у несчастной особы, страдающей диатезом. А агрессивно-красная помада придаёт хищное выражение выразительному и привлекательному лицу. Оправившись от шока, миссис Поттер начала кричать не хуже портрета Вальбурги Блэк, которая, как ни странно, даже не подала голоса из-за своей портьеры. А это что-то да значит!
Джинни кричала и возмущалась, не повторяясь в выражениях, больше получаса, потом уже эпитеты и упреки пошли по кругу. На ругань и крики прибежал Северус Снейп, о присутствии которого и хозяйка и гостья успели забыть. Он бесцеремонно схватил обеих за воротники мантий и хорошенько встряхнул, отчего миссис Поттер подавилась своим возмущением и затихла, а Гермиона просто онемела от такого бесцеремонного обращения. Затем новоиспечённый крёстный отец популярно объяснил, почему считает их законченными клиническими идиотками, которые своим воем могут испугать ребёнка, так что тот всю жизнь будет заикаться как Квирелл и изъясняться как Хагрид. А потом добавил, что именно Джиневра, тогда ещё Уизли, могла бы сама прибить Волдеморта без шума и пыли. Нужно было всего лишь нарядиться в такие же, как и сейчас на ней, красные тряпки и начать вопить дурным голосом. Увидев гигантский орущий помидор, Волдеморт умер бы от сердечного приступа!
Высказав всё, что хотел, Снейп рассадил заклятых подружек по разным углам и, сноровисто полазив по кухонным шкафчикам, нашёл связки каких-то сушёных трав, которые тут же измельчил и заварил в чайнике. Мисс Грейнджер потом спрашивала себя, как она могла принять неизвестное питьё из его рук?! Но в чашке оказался совсем не яд. Напротив, Гермиона и Джинни, сделав по несколько глотков, почувствовали умиротворение и гармонию с окружающим миром.
На следующий день они обе отправились по магазинам — отпраздновать примирение и обновить гардероб, а завершился поход визитом в парикмахерскую в Косом переулке, где работал рекомендованный женой Билла Уизли Флёр стилист. Начинающий визажист и «будущая звезда салонов красоты», как охарактеризовала его она.
Сначала Джинни и Гермиона опешили, поняв, что визажист — их бывший сокурсник Блейз Забини, но тот повёл себя гораздо более вежливо, чем в школе, и полностью свою компетентность подтвердил — после сеанса в салоне девушки выглядели сногсшибательно и, что самое важное, нравились сами себе.
С момента эпического выяснения отношений, бывая в гостях у Поттеров, Гермиона очень часто встречала там Снейпа. «Поселился он у них там, что ли?!» — думала она, в очередной раз натыкаясь на изучающий взгляд чёрных глаз. А потом смирилась и стала воспринимать его присутствие как неизбежное зло, тем более что обнаружила во всём этом несомненные плюсы.
Вот с кем еще она могла бы поговорить о чём-то, не касающемся спорта, покупок, еды и сплетен? Нет, поболтать «о своём, о девичьем» — это прекрасно, но иногда хочется и более серьезных бесед. Не ехать же для этого в Хогвартс и отвлекать от дел профессора МакГонагалл!
Мисс Грейнджер принялась азартно утолять интеллектуальный голод, специально стараясь попасть к Поттерам, когда их должен был бы навестить Снейп. Посиделки часто затягивались допоздна. А потом волей-неволей собеседнику приходилось провожать её до дома — нормы приличий обязывали. И по дороге они вновь говорили: о новых веяньях в магических науках, о политике Министерства Магии, и её плюсах и минусах, о новых интересных книгах мира магглов, а иногда и об их прошлом: о магической войне, ошибках и победах Великого чародея Дамблдора. Так постепенно дошла очередь и до очень личных, задушевных бесед, и были они к тому времени на «ты», а сопровождение по безлюдным улицам уже не казалось таким обременительным одному, и таким бесполезным другой.
И как-то вечером она пригласила его выпить кофе, а он согласился. И не единожды потом они сидели всю ночь напролёт на кухне Гермионы, делясь друг с другом самым сокровенным, что можно поведать только очень близкому человеку. А иногда и просто уютно молчали. В общем, предложение руки и сердца не застало мисс Грейнджер врасплох. Оно стало логическим завершением их сближения. Невозможно было точно указать время, но в какой-то момент она поняла¸ что Северус стал ей ближе и дороже всех, даже Гарри и Джинни.
Свадьбу назначили через месяц, о чём Снейп сдержанно сообщил Поттерам. Гермиона с трудом сдержала смех, когда увидела выражение лица Гарри, чьи глаза казались больше очков. Зато Джинни, отойдя от шока, кинулась с радостным визгом поздравлять будущую невесту.
7. Покраситься в блондинку.
Галочка была перечеркнута решительно и бесповоротно. Блейз Забини, отчаявшись отговорить упертую клиентку, заставил её примерить парик — буквально нахлобучил на голову белокурую шевелюру. При взгляде в зеркало Гермиона остолбенела — на нее смотрела физиономия не очень свежего трупа. Бледная кожа выглядела мертвой и землистой, лицо напоминало непрожаренный блин, в общем, обнять и плакать! После такой доходчивой демонстрации она безропотно позволила покрасить себя под «золотистый каштан» и совершенно трезво распростилась с мечтами о кудрях леди Годивы.
8. Научиться готовить «Наполеон».
Тут галочка выглядела кокетливо и ехидно, словно заявляла всем видом: «А я тебе говорила!»
Гермиона вздохнула о напрасно потраченном времени. «Наполеон» обожал Рон, заказывал его матери при любом посещении «Норы» и поглощал, урча от удовольствия.
Об этом порождении русской кулинарии они узнали из телепередачи.
Телевидение Рон очень уважал. Гермиона даже посмеивалась, что у него и телевизора случилась любовь с первого взгляда. Его буквально гипнотизировало всё, происходящее на голубом экране, начиная с боевиков и ужастиков и заканчивая так раздражавшими Гермиону комедийными сериалами. Своими впечатлениями он при первом же удобном случае поделился с матерью, и Молли Уизли незамедлительно наведалась в гости к ним с Гермионой, чтобы тоже приобщиться к прекрасному. Сначала она с подозрением смотрела на чудо магловской мысли, но, когда Гермиона переключила на кулинарный канал, сердце Молли замерло от восхищения.
Показывали передачу «Кухни мира», где среди разных экзотических блюд русской кухни рассказывалось и о торте «Наполеон», об истории его создания и премудростях приготовления. Неведомый раньше десерт покорил душу закоренелой магохозяйки, и она загорелась желанием немедленно приготовить его. Что с блеском и исполнила практически сразу, быстро освоившись с газовой духовкой. Торт в исполнении Молли получился таким вкусным, что Рон потом постоянно доставал Гермиону просьбами научиться печь такой же. Она всеми силами пыталась отвертеться, зная, что с её кулинарными способностями это будет катастрофа.
И не ошиблась. Но провести эксперимент решилась совсем недавно, когда Рона рядом уже не наблюдалось. Гермиона совершила этот подвиг чисто из вредности и упрямства, которых сама от себя не ожидала. И к тому же пункт «Испечь торт» стоял в списке, поэтому неделю назад она решила больше его не игнорировать. Рецепт нашёлся в одной из русских кулинарных книг, что вселяло надежду на точное соответствие увиденному в передаче. С трудом обнаруженное в библиотеке издание было на языке оригинала, так что пришлось потратить несколько дней на перевод. И началось...
Торт она прокляла на третьей же минуте раскатывания коржей: мало того, что тесто липло к рукам и скалке, так их было, казалось, бесконечно много, их нужно было как-то переносить на листы, а потом следить, чтобы эти несчастные лепешки не перепеклись. А крем! Первую партию пришлось выбросить, потому что она благополучно сварила яйца. В хлопья. Соседская собака была очень рада неожиданному угощению. Во второй раз крем размешивался непрерывно, и яйца удалось спасти, но нервные клетки пострадали бесповоротно.
Нет, это точно не её блюдо.
С облегчением вспомнив, что Северус к «Наполеону», и вообще к сладкому, абсолютно равнодушен, Гермиона перевела дух и пообещала себе, что этой калорийной и жирной напасти в их доме не будет.
9. Выучить русский язык.
Тут дела обстояли намного успешнее кулинарии. Текст она уже могла читать свободно, без словаря, только с разговорной речью были проблемы. В Хогвартсе иностранные языки не преподавали, а самой ей было недосуг начать их учить. Слишком много времени отнимали друзья и их общие приключения. Именно этот язык Гермиона выбрала потому, что многие интересные книги по трансфигурации и рунологии, а так же книги, нужные по работе, были написаны русскими магами, а перевод на английский отсутствовал.
И тут Северус ей очень помог. Оказалось, что он прекрасно владеет русским, ведь многие труды и монографии по зельеварению тоже написаны русскими волшебниками, да и общение с Долоховым в бытность Пожирателем смерти принесло свои плоды. Правда, многие словечки и поговорки Антонина относились к так называемой «ненормативной лексике», зато в умении построения фраз, способности ориентироваться в дебрях склонений и падежей его влияние было неоценимо.
Именно Северус помог перевести на родной английский рецепт злосчастного «Наполеона», а потом взялся серьёзно обучать невесту. По фонетике и грамматике русский язык очень отличается от английского, поэтому на первых порах было трудно, но мисс Грейнджер не зря славилась своим упорством. Или, как говорил Гарри: «Если Гермиона чего захочет, то прёт к своей цели, как Волдеморт к бессмертию».
Сначала на этих лингвистических сеансах Снейп по привычке язвил и отпускал обидные замечания, но потом терпеливо поправлял ошибки и ставил произношение. Вскоре дело пошло на лад. Но нервов было потрачено немало. Грейнджер втайне немного завидовала своему профессору, который знал шесть европейских языков и примеривался к арабскому, Ей же хватило и русского. Так что галочка напротив этого пункта зарабатывалась усердно и прилежно.
10. Позвонить маме.
Только эта строчка сиротливо пребывала в одиночестве.
Два слова укоризненно темнели на листе бумаги, напоминая о сотне детских и не очень обид, о том, что иногда сложнее всего понять и простить самых близких тебе людей…
Когда Волдеморт пал, и жизнь в Магической Британии более или менее наладилась, Гермиона спешно начала разыскивать своих родителей, которым стёрла память ещё в начале войны и внушила, что нужно уехать в Австралию. Она хотела защитить их от безжалостных Пожирателей Смерти и ужасов магического противостояния, в котором собиралась принять активное участие.
Ей довольно быстро удалость найти след родителей в Мельбурне. Набравшись храбрости, Гермиона отправилась туда вместе с профессором МакГонагалл, которая обещала помочь. Ритуал возвращения памяти прошёл удачно, родители всё вспомнили, но понять дочь не смогли. Если отца она всё же смогла убедить в правильности своего решения, то маму смертельно обидел её поступок.
Никакие оправдания на миссис Грейнджер не подействовали. Она считала, что Гермиона не имела права стирать им память, чтобы без препятствий отправиться навстречу смертельной опасности. А та отказывалась считать свои действия ошибкой. Они вернулись в Англию, как чужие. Спустя некоторое время Гермиона сумела наладить отношения с отцом. Но миссис Грейнджер отгородилась от неё стеной обиды и непонимания.
Ни мать, ни дочь не желали признавать себя неправыми. От отца, с которым периодически встречалась и созванивалась, Гермиона узнала, что в последнее время здоровье мамы сильно пошатнулось: пошаливало сердце, скакало давление.
Внезапно нахлынуло понимание: ведь если что-то случится, это же навсегда. На тот свет не позвонишь и других родителей не заведешь...
В груди что-то сжало, а потом по телу прокатилась жаркая, обжигающая волна.
Торопливо, суетясь непонятно от чего, она сняла телефонную трубку и набрала знакомый номер:
— Мама? С Новым годом! А я тут замуж выхожу.