Внимательно прочитал работу Анатолия Каминского «Где был острог?», опубликованную в газете «НАШЕ ВРЕМЯ Нижнеудинское». Появление аналогичной работы ждал давно, не могли ведь жители Нижнеудинска оставить без внимания обсуждение такого спорного вопроса – определение места возникновения Покровского городка, Удинского острожка, острога, давшего толчок строительству Нижнеудинска.
Сразу хочется сказать спасибо автору за подтверждение моего предположения о том, что общепринятая до недавнего времени версия о строительстве острога в районе школы-интерната № 5 является ошибочной. В доказательство этому я еще несколько лет назад привел доводы, блестяще продублированные Анатолием Григорьевичем в новой работе, с традиционным вопросом, который уже на протяжении нескольких десятилетий задают себе краеведы «Где был острог?». Единственный вопрос, который возник у меня после прочтения этой части работы – зачем было доказывать очевидное? Можно было просто сделать ссылку на опубликованные ранее работы другого автора, согласиться с ними и далее продолжать изыскания в части «Где был острог?».
Выдвигая новую версию, каждый из нас понимает её сырость, надеясь, что мысли, озвученные автором, послужат отправной точкой для последующих исследований. Роль первооткрывателя всегда трудна, она не преследует цель установить истину в полном объеме, а просто дает материалы, требующие своего развития другими исследователями. Как бы не повернулась история, я считаю, и буду считать своими учителями Нину Иннокентьевну Протасову и ушедшего из жизни Виктора Павловича Чепиного. Пусть представленная ими информация не всегда соответствует современной точке зрения, но тем она и важнее, что это первая информация, задавшая вектор последующим исследованиям.
К сожалению, а может к счастью, в век Интернета, найти информацию не представляет труда. Исследовательская работа превратилась в умение кликнуть мышью, скачивая понравившийся материал из всемирной паутины. Благо источники информации в большей части уже указаны предыдущими исследователями. Задача «краеведа» разбавить материалы предыдущих исследователей своими комментариями, добавить цитаты из вновь «открытых» документов, объявив предыдущие публикации, ставшие основой для своей работы, не подлежащими к рассмотрению «по причине её несостоятельности».
Я не буду обсуждать состоятельность своих работ, считаю, что свое мнение о них читатели давно уже имеют. Тем же, кто еще его не сложил, рекомендую прочитать первоисточник – работу «Где был острог?», опубликованную в газете «Тракт» 6-12 февраля 2013 года. Сокращенный вариант – глава в книге «От Удинской землицы до земли Нижнеудинской», изданной в 2015 году. Не удивлюсь, если и следующие главы этой книги будут признаны несостоятельными, а на их основе появятся новые «исследовательские» материалы.
В целом отмечаю, что автором очерка проделана большая работа по анализу существующих версий по установлению места возможного нахождения острога. При этом выглядит он в меру запутанным, что делает его ещё более убедительным. Но, учитывая, что автор сознательно отметает некоторые невыгодные для себя источники, а по другим проводит настолько вольные толкования, я вынужден остаться при своем мнении – острог находился на правом берегу реки Уда, недалеко от горы «камень», предположительно в районе водозабора КЭЧ, в месте, где в настоящее время проходит русло реки Уды.
Не могу согласиться с мнением автора, что никто и никогда не делал раскопок, чтобы определить место нахождения острога. Эта мысль была актуальна, когда я высказывал её около 10 лет тому назад. Сейчас практически весь центр старого города, да и не только он, обследован мародерами-копателями, имеющими на вооружении современные средства для обнаружения находящихся под землей предметов. Найди они что-то, имеющее отношение к острогу, эта новость моментально бы распространилась среди «копателей», да и нам бы сообщили об этом событии.
Не стоит также считать, что вопрос «Где был острог?» был поставлен только современными краеведами. Он всегда волновал жителей Нижнеудинска и гостей города. Найдись любые свидетельства, случайно обнаруженные при строительстве плотно застроенных улиц Береговой, Триумфальной, либо в ином месте, где предположительно мог находиться острог, это бы незамедлительно стало достоянием общественности, а отзвуки события дошли бы до современного поколения.
Может быть, я ошибаюсь, но возможно на берегу реки Уды еще сохранилось место где, как писал один из исследователей. несколько веков назад «еще сейчас растут тополя». Находится оно недалеко от водозабора, но доказать, не являются ли деревья остатками именно той разросшейся реликтовой рощи - задача специалистов.
Большинство из фактов, приведенных в работе, давно известны и не являются неким прорывным открытием в определении места строительства Удинского острога. К сожалению, не все они были приняты автором в своей работе. Многие из них, не вписывающиеся в его версию, отменены как «несостоятельные», «достаточно спорные», «запутанные», а некоторые вовсе удостоены звания «несерьёзные».
Остановлюсь на некоторых фактах, приведенных Анатолием Каминским. Возможно по незнанию, а может быть сознательно, чтобы не выйти на ориентиры острога, не вписывающиеся в его гипотезу, автор упомянул про «кладбищенское озеро», приведя его в качестве примера неудачного ориентира при определении места возможного нахождения острога. Конечно, расстояние до храма в саженях нельзя принять за основу расчетов – он не мог находиться столь близко от озера, которое является старицей реки Уды. А какова была в этом месте её ширина, можно только предполагать с учетом современных размеров, замерив их хотя бы в районе автомобильных мостов. К сожалению, в первоисточнике указана длина озера (около 2-х верст), но не указано, далеко ли от нового русла реки находилось его устье, и к какой части озера была произведена привязка острога. Но главный ориентир, указывающий на храм, стоящий на месте где было основано первое поселение – к западу от озера, можно и принять к сведению. Не мог же источник быть настолько неграмотным, что перепутал стороны света?! А отсюда следует неоспоримый вывод о местонахождении острога выше по течению нового русла реки Уды от устья озера «кладбищенкое».
Непонятно, почему отметаются те или иные источники. Подвергается сомнениям даже наличие переправы, которая могла находиться возле острога. А может быть острог, случайно или нет, и был построен в районе какого-либо брода-переправы. И это несмотря на то, что автор сам приводит сведения о водном пути в наши края как об «обходном пути по рекам Енисею, Тунгуске, Тасеевой и Чуне, по которому можно завозить хлебные запасы из Красноярского острогу».
Думаю, что следует считать большой ошибкой версию, что аборигены наших мест не общались между собой сухопутными путями. Да и сам факт того, что первостроители острога добрались сюда по рекам, подвергается некоторыми, весьма авторитетными исследователями, сомнению. Оно и понятно – путь от Красноярского острога вниз по Енисею, затем на веслах против бурного течения по рекам Ангара, Тасеева, Чуна, Уда, как предполагал В.П. Чепиного, мог продолжаться не менее года, с длительной зимовкой. По лесным тропам путь занял бы всего несколько недель при неблагоприятном развитии ситуации, вызванном разливами рек – два-три месяца, что вполне объясняет причину осеннего строительства Покровского городка. А сухопутный маршрут всегда предполагает наличие мест, где без особого риска можно было пересечь водный поток.
Не стоит забывать, что на пути Красноярских казаков находился Канский острог, путь к которому уже был освоен казаками, и где они могли отдохнуть после первой части своего пути. Да и факт пребывания казаков в Удинской землице до строительства острога не подвергается сомнениям, что позволяет сделать вывод, что сухопутный путь был им уже известен и мог быть использован строителями Покровского городка. К счастью, для строительства им требовались только топоры, для завоза которых не надо было использовать струги. А пропитание всегда можно было добыть в тайге или приобрести у аборигенов.
Также непонятно (точнее, понятно), почему автор, производя расчеты, определяя место возможной закладки острога, берет точку отсчета в полверсты, а не неудобные для него полторы версты от «настоящего города», не так как общепринято – от крайней точки, расположенной на наименьшем расстоянии от устанавливаемого объекта. Точкой отсчета взят Вознесенский храм, находящийся едва ли в самой дальней точке города от острога. Поэтому он и не вписался в границы, определенные ему автором. Версия была отброшена автором, «ввиду бессмысленности исследуемого материала». А мне вообще не понятно, почему привязки делаются по картам, изданным более чем через 200 лет после исследуемого события.
И самый главный аргумент, который может свидетельствовать в пользу какой-либо версии для определения места строительства острога - мы видим его на фрагменте карты Нижнеудинска 1798 года, созданной еще до разрушительного наводнения. На карте видно окончание протоки реки Уды, на берегу которой и располагался «настоящий город». Если рассмотреть предоставленную карту беспристрастно, то получается, что Н.И. Протасова и В.П. Чепиного были не так уж и не правы, отмечая, что город был основан в районе протоки реки Уды, которая в дальнейшем могла служить местом, куда казаки заводили свои малые струги для разгрузки «хлебных запасов» и иного груза. Не мифической, находившейся. как они предполагали в районе «мертвого озера», а именно протоки, находившейся ниже горы «камень». А ввел их в заблуждение недостаток исследовательского материала, позволивший принять остатки частокола тюремной пересылки в районе школы-интерната за остатки частокола острожного.
Я не берусь утверждать, что я большой знаток строительства острогов и других оборонительных укреплений, но возможно я не сильно ошибаюсь, считая, что последний из них умер лет 250 тому назад. Но я не думаю, что совершу большую ошибку, если выскажу предположение, что во все времена естественной защитой от нападения врагов служили водные потоки и каменные барьеры. Не вижу я и больших сложностей для захода в протоку для выгрузки припасов «малых стругов». Что же касается того, что «остроги всегда строились на высоком берегу» - никто меня не убедит, что берег протоки реки Уда в районе горы «камень» всегда был похож на современный. Доводилось мне видеть на нашей реке, даже не в столь отдаленные времена места, где берег 10-метровой высоты, под которым я ловил рыбу, в одночасье превратился в песчаный пляж. Именно такая судьба, возможно, и постигла протоку в районе горы «камень», превратив её в основное русло реки Уда, уничтожив при этом место «где был острог».
Покровский городок, Удинский острожек, Удинский острог - так в различные годы назывался населенный пункт, давший начало нашему славному городу. Тяжела была его судьба – пожары и наводнения были непременными спутниками за почти четырехсотлетнюю историю. Каждый раз населенный пункт восстанавливался, и не факт, что на прежнем месте. Именно поэтому в различных источниках встречаются разночтения в описаниях его местонахождения. И, как я твердо уверен, задача настоящих краеведов не фальсифицировать историю под «единственно верную версию», объявляя все остальные «несостоятельными», а попытаться хотя бы немного приблизиться к тайнам, которые всё еще хранит Удинская землица. При этом прошу не воспринимать мои слова, как указание к неким действиям и не прибегать к помощи металлоискателя, набивая свои тайники артефактами, которые действительно помогли бы специалистам поставить точку в вопросе «Где был острог?», и заменить слово «где» на слово «здесь».