В поисках золотой середины.

Данная статья опирается на кастовую теорию, а также на работы Максима Журкина: «НАЦИОНАЛ-БОЛЬШЕВИЗМ И КРАСНООРДЫНСТВО» https://www.nb-info.ru/zhurkin240906.htm и «СОЦИОЛОГИЯ КАСТ https://www.nb-info.ru/nb/nb251008.htm

Пытаясь осмыслить данную теорию для себя, я, рассматривая её по схеме, сходной с медицинской типологией телосложения человека (смешанные типы, ярко выраженные типы), пришёл к интересным, на мой взгляд, результатам.

Традиционно каждый мужчина в большей или меньшей степени должен быть воином. К сожалению, в нынешнее аномальное время капиталистической гегемонии, акцент практически полностью сместился в сторону «дельца», а люди с менталитетами «жреца» и «воина» отодвинуты в область обслуги главенствующего капиталистического менталитета.

Таким образом, практически весь мужской социум теряет идеологическую силу и мужское начало, всё сводится к примитивному: денег, денег, да побольше! Это и обуславливает то, что общество потребления, к которому мы усиленно скатываемся, рано или поздно неизбежно превратится в аидеологических, разобщённых и атомизированных индивидуумов-постчеловеков, без выраженного мужского деморфизма, легко управляемых посредством чувства наживы и зависти.

Естественно, что такой ход истории будет глубоко противен представителям «воинского» и «жреческого» менталитетов, но на, казалось бы, простом и логичном пути альянса вышеуказанных отверженных категорий есть несколько «но».

Первое, как я считаю, сложно объединить усилия ярко выраженных представителей «жрецов» и «воинов», ибо они являются меж собой довольно серьёзными антагонистами. Второе – это существование смешанных типов менталитета. Категории «воин-делец» (охранник в капиталистическом обществе) и «жрец-делец» (буржуазный учёный и публицист) пойдут на оппортунизм с представителями буржуазного общества, ибо в силу своих особенностей могут ужиться в капиталистическом мире, смирившись с ролью обслуги.

Таким образом, выбор при бескомпромиссном противостоянии с «торгашами», исключающее оппортунизм и расколы, сильно сужается, переходные типы исключаются из союзников, «чистые» типы «воина» и «жреца», весьма затруднительны будут в диалоге и поисках компромиссов друг с другом.

И в сухом остатке вырисовывается становой хребет противостояния с миром капитала. Это воин-жрец (с большими или меньшими усилениями одного из данных типов). Причём благодаря посредничеству воинов-жрецов, облегчается конструктивное взаимодействие ярко выраженных представителей «жрецов» и «воинов».

А теперь, собственно, остановимся кратко на «ментальном портрете» представителя «воина Идеи». Это глубоко убеждённый и верующий (но не клерикально), как жрец, милитаризованный и мускулинный, как воин, субъект, который вбирает все лучшие качества, присущие двум типам, и взаимно усиливающий их. Идеологически «подкованный» и непотопляемый нравственно, мужественный и сильный, он представляет собой полнейшего антипода феминному, обрюзшему, безнравственному и аморальному представителю «дельцов».

Причём презрение, ненависть и отчуждённость к буржуазным представителям, присущая и жрецам, и воинам, усилена в нём в квадрате, исключая любой компромисс с либеральным мороком. Такой «воин Идеи» не будет, подобно машине, без разбору крушить всё и вся, и не станет в тиши предаваться возведению идеологических пирамид Хеопса, но будет, бесстрашно борясь с противником (возможно, это будут «воины-дельцы» и «дельцы-воины»), нести людям свет Идеи, от которой содрогнётся в ужасе идеологическая обслуга буржуазии («жрецы-дельцы» и «дельцы-жрецы»).

Таким образом, на него не смогут повлиять ни по силовому, ни по идеологическим фронтам. К подкупу он будет глубоко равнодушен, как полный антипод капитала. В итоге воин-жрец предстанет идеальным объединяющим стержнем, который соединит разрозненных жрецов и воинов, поведя их за собой, создав реальные шансы на успешную борьбу с «дельцами».

К тому же, у победившей коалиции будет хорошая возможность построить устойчивую свехгосударственную махину, которая будет сильна и в военном отношении и в идеологическом, выгодно отличаясь от «жреческого» утопического глобального коммунизма, связанного с отмиранием гос.машины и стиранием государственных и национальных границ, и от чисто тоталитарных государств, которые всё же подвержены повороту к капитализму (СССР, КНР в обозримом будущем). Такая тоталитарная идеократическая империя получит огромный потенциал развития и будет непробиваема ни для буржуазной реставрации, ни для вторжения извне.

В итоге, наш идеал – это не кабинетный антибуржуазный учёный-идеолог и не безынициативный солдат, а «крестоносец» новейшего времени, неокомиссар, вооружённый и штыком и Словом.

Такими были наши комиссары, особенно в Гражданскую войну, к сожалению, с вырождением СССР ещё раньше выродился и этот военно-идеологический авангард тоталитарного государства. А есть ли в каком-нибудь государстве воины-жрецы сейчас? Да, такое государство есть – это исламская Республика Иран. Причём там «солдаты Идеи» постепенно берут властные полномочия. Приведу слова Владимра Месамеда, который не испытывает симпатии к этому очень интересному и познавательному государственному устройству: «...В специфических условиях режима исламской республики КСИР претерпел за послереволюционный период значительную трансформацию. Поначалу, в год революции 1979 г., Корпус был создан с целью обеспечения безопасности и защиты внутреннего порядка в стране. Его боевые подразделения предназначались для подавления антиправительственных выступлений, а в военное время – для ведения боевых действия совместно с регулярной армией. Хорошо зарекомендовав себя во время ирано-иранской войны 1980-1988 гг., КСИР создал ситуацию, при которой только ему стали поручаться самые крупные операции, а регулярная армия привлекалась лишь для артиллерийской поддержки. Шиитское руководство страны и тогда, и сейчас отдает приоритет КСИР, полагая, что в перспективе Корпус должен заменить собой регулярную армию. С приходом к власти одного из бывших высокопоставленных деятелей КСИР, нынешнего президента страны Махмуда Ахмадинежада появились заметное продвижение к тому, что возможна реализация идеи поглощения армии со стороны КСИР. Это, несомненно, приведет к повышению уровня идеологизированности иранских вооруженных сил, что особенно важно в условиях отхода определенной части населения страны от слепой веры в исламские идеалы. Именно по отношению к этой все возрастающей прослойке в Иране широко используют карательно-репрессивные возможности КСИР. При подавлении студенческих волнений, особенно проявивших себя в Иране в 1998-2000 гг., власти полагались только на КСИР, который успешно справился с порученной задачей. КСИР жестоко подавлял стихийные протесты населения в азербайджаноязычных провинциях северо-запада страны, выступления арабского населения в южной провинции Хузестан, недавние массовые бунты против введения в стране квотирования бензина». Таким образом, КСИР борется как с национал-сепаратизмом, так и со сторонниками либерализации государственного строя.

«Что касается военной мощи Корпуса, то по всем показателям он оставил иранскую армию далеко позади. Именно в руках у КСИР сосредоточено самое современное вооружение. Его бюджет несравнимо больше армейского бюджета. В руках КСИР находятся все стратегические военные разработки, в том числе производство ракет, которые регулярно испытываются во время его маневров, наводящих страх на соседние страны. КСИР как сила, наиболее близкая новому неоконсервативному правительству Ахмадинежада, все более привлекается в органы исполнительной власти с тем, чтобы удержать страну в рамках стабильного и устойчивого развития, обеспечить реализацию жесткого консервативного курса президента Ахмадинежада. Это особенно необходимо на фоне существенных неудач президентской команды в социально-экономической сфере, постепенного отключения иранской экономики от мировой экономической системы в результате проводимых в жизнь мировым сообществом политико-экономических санкций. Много назначенцев в правительстве Ахмадинежада являются выходцами из КСИР, связанными с президентом узами совместной работы в этой силовой структуре. В последнее время их число существенно увеличилось. Так, 23 августа еще один видный деятель КСИР был назначен на заметный государственный пост. Им стал генерал Али-Реза Афшар, занимавший в КСИР должность начальника управления пропаганды и одновременно – заместителя командующего. Ныне он стал политическим заместителем министра внутренних дел. Еще один выходец из КСИР – генерал Мохаммад-Багер Зклькадр, работавший другим заместителем командующего Корпусом, также стал заместителем по безопасности главы МВД» - то есть воины Идеи оттесняют от рычагов власти жрецов-аяттол и подчиняют себе воинов – армейское командование. Таким образом, уже сейчас начинает складывается интересная схема:

Каково будет дальнейшее развитие Ирана? Сможет ли КСИР и далее укреплять свою власть, заставляя считаться с военизированным и идеологизированным строем не только своих стран-соседей, но и мировых держав, покажет время. Но у бойцов исламской революции есть чему поучиться (имеется в виду не клерикальный аспект, а сочетание идеологического и тоталитарного).

Антон Врадий

Вопрос аудитории: Получается, что «воины-жрецы» самые принципиальные борцы с «дельцами»?

Ответ докладчика: Да, это так (см. диаграмму выше), более того, эта «смешанная каста» (вернее самостоятельная каста) ещё и очень устойчива от уклонов «вправо»/«влево» (относительно диаграммы), так как она сочетает в себе и силу и идею, благодаря чему является «кастой» самодостаточной.

Вопрос аудитории: А кто тогда, в рамках социологии каст, Рамзан Кадыров?

Ответ докладчика: Не зная его лично, я затрудняюсь сказать, что в нём больше, что превалирует, но думаю, что это «воин-делец».

Вопрос аудитории: Но, если сочетается 2 типа, то не получится ли так: «ни рыба, ни мясо»?

Ответ докладчика: Ещё какая рыба и ещё какое мясо! Шерлок Хомс - яркий воин-делец; Гоббс - главный разработчик либерализма, учёный-делец; комиссары, КСИР - воины-жрецы. Ничего себе, посредственности!