(Перевод)
Во имя отца и сына и святого духа. Я грешный, ничтожный раб божий Иван, пишу духовную грамоту, идя в Орду, никем не принуждаем, в здравом своем уме, в полном здоровье. На случай, если бог что решит о моей жизни, даю завещание сыновьям моим и княгине моей. Завещаю сыновьям своим отчину свою Москву, а раздел учинил им такой. Дал я сыну старшему Семену: Можайск со всеми волостями, Коломну со всеми Коломенскими волостями, Городенку, Мезыню, Песочную и Середокоротну, Похряне, Устьмерску, Брошевую, Гвоздну, Ивани деревни, Маковец, Левичин, Скульнев, Канев, Гжель, Горетову, Горки, село Астафьевское, село на Северске в Похрянском уезде, село Константиновское, село Оринйнское, село Островское, село Ко-потенское, сельцо Микульское, село Малаховское, село Напрудское у города. А при своей жизни дал я сыну моему Семену: 4 цепи золотых, 3 пояса золотых, 2 чаши золотых с жемчугами, блюдце золотое с жемчугом, с драгоценными камнями, 2 ковша золотых больших; и из посуды серебряной дал ему 3 блюда.серебряных. Даю сыну моему Ивану: Звенигород, Кремичну, Рузу, Фоминское, Суходол, Великую слободу, Замошскую слободу, Угож, Ростовцы, Окать-еву слободку, Скирминовское, Тростну, Негучу; а села: Рюховское, село Каменецкое, село Рузское, село Белжинское, село Максимовское, село Андреевское, село Вяземское, село Домонтовское, село в Замошской слободе, село Семчинское. А из золота я дал сыну моему Ивану: 4 цепи золотых, пояс золотой большой с жемчугом, с драгоценными камнями, пояс золотой с застежками, пояс, украшенный сердоликом, золотом окованный, 2 ковша золотых, 2 чашки круглых золотых, блюдо серебряное ездинское, 2 блюдца малых. Я дал сыну моему Андрею: Лопасню, Северскую, Нарунижское, Серпухов, Нивну, Темну, Голичихи, Щитов, Перемышль, Ростовец, Тухачев; а села: село Талежское, село Серпуховское, село Колбасинское, село Нарское, село Перемышльское, село Битяговское, село Труфо-новское, село Ясиновское, село Коломенское, село Ногатинское. А из золота я дал сыну моему Андрею: 4 цепи золотых, пояс золотой фряжский с жемчугом, с драгоценными камнями, пояс золотой с крюком на багряном шелке, пояс золотой золотоордынский, 2 чаши золотые, 2 ковшика золотых малых, а из блюд—блюдо серебряное и два малых. А княгине моей с меньшими детьми даю: Сурожик, Мушкину гору, Радонежское, Бели, Ворю, Черноголовль, на Воре слободку Софронов-скую, Вохну, Дейково, Раменье, Данилищеву слободку, Машев, Сельну, Гуслицу, Раменье, что было за княгинею; а села: село Михайловское, село Луцинское, село у озера, село Радонежское, село Дейгунинское, село Тыловское, Рогож, село Протасьевское, село Аристовское, село Топастенское, село Михайловское на Яузе, 2 села Коломенских. А из городских доходов даю княгине моей осмничее, а тамгою и другими доходами городскими поделятся сыновья мои; также и проездными торговыми пошлинами, которые у кого в уезде, то — тому, а оброком городским Васильцева веданья поделятся сыновья мои. А что касается моих бортников и оброчников купленных, то которые у кого в росписи (значатся), то—тому. А если, по моим грехам, татары будут доискиваться каких волостей и отнимут у вас, сыновей моих и у княгини моей, поделитесь вы опять этими волостями вместо тех. А численных людей пусть ведают сыновья мои сообща, а моими людьми, купленными, в большом свертке, пусть поделятся сыновья мои. А золото княгини моей Елены я отдал дочери своей Фетинье—14 обручей и ожерелье матери ее, монисто новое, что я сковал, а чело (головной убор) и гривну (обруч на шею) я дал при себе. А что я добыл золота, что мне дал бог, и коробочку золотую, то отдал княгине моей с меньшими детьми. А из одежд моих сыну моему Семену кожух красный жемчужный, шапку золотую; а сыну моему Ивану—кожух желтого шелка с жемчугом, епанчу большую с оплечьями; моему сыну Андрею—бугай (верхняя одежда) соболий с наплечниками, с крупным жемчугом, с драгоценными камнями, суконную одежду с оплечьями. А 2 кожуха с нагрудьями, с жемчугом, что я теперь сделал, то дал меньшим детям своим Марии и Федосье с ожерельем. А мои пояса серебряные пусть раздадут их попам. А мои 100 рублей у Ески пусть раздадут по церквам. А что осталось из моей посуды серебряной, тем пусть поделятся сыновья мои и княгиня моя. А что останется из моих одежд, то пусть раздадут по попам и на Москве. Блюдо большое с 4 кольцами отдаю святой богородице Владимирской. Я сыну моему Семену дал стадо, а другое—Ивану, другими стадами моими пусть поделятся сыновья мои и княгиня моя. Кроме московских сел, даю сыну моему Семену села свои купленные: село Аваковское в Новгороде на Улале, а другое во Владимире— Борисовское. А села, что я купил, Петровское, Алексинское, Вседобричь и Павловское на Масе (половину купил, а половину выменял у митрополита) и сельца на Масе, что я купил у Афинея, то даю сыну моему Ивану. А что я купил села Варварское и Меловское у Юрьева, что выменял на Матвеищевское село, то даю сыну моему Андрею. А село Павловское (купля бабки нашей) и новое сельцо, что я купил, и Александр святой, что я купил в Костроме, то даю княгине своей. А село, что я купил в Ростове,—Богородицкое, то отдал Бориску Воркову, если он будет служить какому-либо сыну моему, село будет ва ним, а если он не будет служить детям моим, пусть отнимут (у него) село. А сельцо на Кержаче, что я купил у игумена Прокофия, другое— Леонтьевское, третье Шараповское, то отдаю святому Александру для своего поминовения. А завещаю тебе, сыну моему Семену, братьев твоих младших и княгиню мою с меньшими детьми: после бога ты будешь о них заботиться. А кто эту мою грамоту нарушит, пусть судит его бог.
А на это свидетели: отец мой духовный Ефрем, отец мой духовный Феодосии, отец мой духовный поп Давыд.
Хрестоматия по истории СССР. Т. I / Сост. В. Лебедев и др. М., 1940.
СКАЗАНИЕ О КНЯЗЬЯХ ВЛАДИМИРСКИХ
СКАЗАНИЕ О ВЕЛИКИХ КНЯЗЬЯХ ВЛАДИМИРСКИХ ВЕЛИКОЙ РУСИ
Из истории Ханаанской и Арфаксада, первого потомка Ноя, родившегося после потопа. По благословению отца Ноя вся вселенная была разделена на три части между тремя сыновьями его — Симом, Хамом и Иафетом. За нерадивость был Хам лишен отцовского благословения, потому что не покрыл наготы отца своего Ноя, упившегося вином. Когда отрезвел Ной от вина и узнал, что сделал над ним меньший сын его, то сказал: «Проклят будь Хам, да будешь рабом у братьев своих». И благословил он двух сыновей своих, Сима и Иафета, которые прикрыли отца своего, не глядя на него, чтобы не видеть наготы его. И благословил он Симова сына Арфаксада, чтобы поселился он в земле Ханаанской. И родились у Арфаксада два сына-близнеца: имя одного — Мерсем, другого — Хус, они были основателями Египта. И пошли от них многочисленные потомки по родам их. Хус ушел в дальние пределы Индийской страны, и его потомки оттуда распространились на восток; потомки же Мерса распространились вплоть до нас. Потомки Иафета населили северные страны до дальнего севера. И воцарился некто из того же рода, по имени Фарис, в Калаврийских странах и основал город во имя свое по названию Арфакс. Правнук же его, по имени Гайдуварий, был первым создателем астрологии в Ассирии, во владениях потомков Сима, а после него был Сеостр. Сей же Сеостр самым первым на земле воцарился в Египте, и по потомкам его прошло много лет. Из его рода происходил и Феликс, который обладал всей вселенной. После же Феликса, по прошествии многих лет, воцарился некий царь в Египте, происходивший из того же рода, по имени Нектанав, был он волхв, от него у Олимпиады, жены Филиппа, родился Александр Македонский. Александр был вторым властителем вселенной и обладал ею двенадцать лет, а всего он жил тридцать два года; перед кончиной он передал Египет своему полководцу Птолемею. Мать же Александрова после смерти сына своего возвратилась к отцу своему Фолу, царю ефиопскому. Фол же отдал ее во второй раз замуж за Виза, родственника Нектанава. Виз же родил от нее дочь и назвал ее Антией; он основал город в Сосвенах и назвал город этот, который теперь именуется Царьградом, по имени своему и своей дочери, Византия. От Александра Македонского до Птолемея Прокаженного насчитывается двадцать два Птолемея.
У Птолемея Прокаженного была дочь премудрая, по имени Клеопатра, она правила Египетским царством вместе с отцом своим Птолемеем. И в это время Юлий, кесарь римский, послал зятя своего Антония, стратига римского, воевать Египет. Когда Антоний пришел с огромным войском посуху и по морю, чтобы захватить Египет, то Клеопатра послала к Антонию, стратигу римскому, своих послов с богатыми дарами, говоря: «Ведаешь ли, о стратиг, о египетском богатстве? Лучше с миром царствовать, чем в безумье проливать кровь человеческую». Умилосердился Антоний и взял Египет без кровопролития, и вышла за него замуж премудрая царица Клеопатра; и воцарился Антоний в Египте. И Юлий, кесарь римский, услышав о своеволии Антония, поставил брата своего Августа стратигом над воеводами и послал его с четырьмя другими братьями своими и со всей силой римской на Антония. И, придя, Август покорил Египет и убил зятя своего Антония, а сам воцарился в Египте. Взял он и Клеопатру-царицу, дочь Птолемея Прокаженного, и отправил ее в Рим на кораблях вместе с захваченными великими богатствами египетскими. Она же сказала: «Лучше мне царицей египетской умереть, чем быть приведенной пленницей в Рим» — и уморила себя змеиным ядом.
На Юлия же восстали воеводы Врут, Помпей и Красс и убили его в Риме. И вскоре к Августу в Египет пришла весть о гибели Юлия, и сильно опечалился он при известии о смерти брата. И, не медля, созвал всех воевод, и военачальников, и нумеров, и препоситов и известил их о смерти Юлия, цезаря римского. Они же все, римляне и египтяне, единогласно воскликнули: «О преславный стратиг, Юлия-кесаря, брата твоего, воскресить не можем, а твое величество венчаем венцом римского царства». И облекли его в одеяния Сеостра, первого царя Египта: в порфиру и виссон, и препоясали его поясом дермлидовым, и возложили на голову его митру Пора, царя индийского, которую принес Александр Македонский из Индии, и накинули ему на плечи мантию царя Феликса, обладавшего всей вселенной, и дружно воскликнули громким голосом: «Радуйся, Август, царь римский и всей вселенной!»
В год 5457 (51 до н. э.) Август, кесарь римский, пошел в Египет, где царствовали правители из египетского рода Птолемеев, со своими воеводами. И встретил его Ирод, сын Антипатра, помогая ему с великой охотой и воинами, и пищей, и дарами. И бог вручил Египет и Клеопатру в руки Августу. Август же начал собирать дань со всей вселенной. Брата своего Патрикия поставил царем Египта; Августалия, другого брата своего, поставил властелином Александрии, Ирода же, сына Антипатра, аскалонитянина, за то, что тот почтил его, поставил царем над иудеями в Иерусалиме; Азию же вручил Евлагерду, родичу своему; Илирика же, брата своего, поставил правителем в верховьях Истра; а Пиона учредил правителем в Золотых землях, которые ныне называются Угорской землей; а Пруса, родича своего, послал на берега Вислы-реки в города Мальборк, и Торунь, и Хвоини, и преславный Гданьск, и во многие другие города по реке, называемой Неманом и впадающей в море. И жил Прус очень много лет, до четвертого поколения; и с тех пор до нынешних времен зовется это место Прусской землей.
И вот в то время некий воевода новгородский по имени Гостомысл перед кончиной своей созвал всех правителей Новгорода и сказал им: «О мужи новгородские, советую я вам, чтобы послали вы в Прусскую землю мудрых мужей и призвали бы к себе из тамошних родов правителя». Они пошли в Прусскую землю и нашли там некоего князя по имени Рюрик, который был из римского рода Августа-царя. И умолили князя Рюрика посланцы от всех новгородцев, чтобы шел он к ним княжить. И князь Рюрик пришел в Новгород вместе с двумя братьями; один из них был именем Трувор, а второй — Синеус, а третий — племянник его по имени Олег. С тех пор стал называться Новгород Великим; и начал первым княжить в нем великий князь Рюрик.
А четвертое колено от великого князя Рюрика — великий князь Владимир, который просветил Русскую землю святым крещением в году 6496 (988). А от великого князя Владимира четвертое колено — правнук его Владимир Всеволодович Мономах. Когда сел он на великое княжение в Киеве, то начал советоваться с князьями своими, и с боярами, и с вельможами, так говоря: «Неужели я ничтожнее прежде меня царствовавших и управлявших знаменами царства великой Руси, таких, как князь великий Олег, который ходил и взял с Царьграда большую дань для всех воинов своих и благополучно домой возвратился, или как Всеслав Игоревич, князь великий, который тоже ходил на Константин-град и еще более тяжелой данью его обложил. А мы, божьей милостью, наследовали престол своих прародителей и отца своего великого князя Всеволода Ярославича, и наследники той же чести от бога. Ныне жду совета от вас, моего двора князей, и бояр, и воевод, и от всего христолюбивого воинства; да прославится имя святой живоначальной Троицы силой вашей храбрости с божьей помощью и нашим повелением; какой же вы мне совет дадите?» Так отвечали великому князю Владимиру Всеволодовичу его князья, и бояре, и воеводы: «Сердце царево в руке божьей, а мы все в твоей власти». Тогда великий князь Владимир собирает воевод умелых и мудрых и ставит начальников над воинскими отрядами — тысячников, сотников, пятидесятников; и, собрав многие тысячи воинов, отправляет их во Фракию, область Царьграда; и завоевали большую часть ее, и возвратились с богатой добычей.
В то время правил в Царьграде благочестивый царь Константин Мономах и воевал он тогда с персами и латинянами. И принял он мудрое царское решение — отправил послов к великому князю Владимиру Всеволодовичу: Неофита, митрополита эфесского, и с ним двух епископов, милитинского и митилинского, и антиохийского стратига Антипа, иерусалимского наместника Евстафия и других своих знатных вельмож. С шеи своей снял он животворящий крест, сделанный из животворящего древа, на котором был распят сам владыка Христос. С головы же своей снял он венец царский и положил его на блюдо золотое. Повелел он принести сердоликовую чашу, из которой Август, царь римский, пил вино, и ожерелье, которое он на плечах своих носил, и цепь, скованную из аравийского золота, и много других даров царских. И передал он их митрополиту Неофиту с епископами и своим знатным посланникам, и послал их к великому князю Владимиру Всеволодовичу, так говоря с мольбой: «Прими от нас, о боголюбивый и благоверный князь, во славу твою и честь эти честные дары, которые с самого начала твоего рода и твоих предков являются царским жребием, чтобы венчаться ими на престол твоего свободного и самодержавного царства. Прими и то, о чем будут тебя молить наши посланцы — мы от твоего величия просим мира и любви: тогда церковь божия утвердится, и все православие в покое пребудет под властью нашего царства и твоего свободного самодержавства великой Руси; теперь будешь ты называться боговенчанным царем, увенчанный этим царским венцом рукою святейшего митрополита кир Неофита с епископами». И с тех пор великий князь Владимир Всеволодович стал именоваться Мономахом, царем великой Руси. И пребывал после того. во все время с царем Константином в мире и любви. С тех пор и доныне тем венцом царским, который прислал греческий царь Константин Мономах, венчаются великие князья владимирские, когда ставятся на великое княжение русское.
Во времена же царствования Константина Мономаха отлучился от Царьградской церкви и от истинной веры отошел римский папа Формоз и уклонился в латинство. Тогда царь Константин и святейший патриарх кир Иларий повелели собраться на собор в царствующем граде святейшим патриархам — александрийскому, антиохийскому и иерусалимскому. И по их совету благочестивый царь Константин Мономах со святым Вселенским собором из четырех патриархов, митрополитов, епископов и священников исключили имя папы из церковных поминаний и отлучили его от четырех патриархов. И от православной веры отпали и с тех времен и доныне лытают, потому и называются латинянами. Мы же, православные христиане, исповедуем святую Троицу — безначального Отца с единородным Сыном и с пресвятым единосущным и животворящим Духом в едином божестве, и веруем в нее, и славим, и поклоняемся.
Родословие великих князей литовских. В год 6830 (1322) некий князек, по имени Витянец, из рода смоленских князей, плененный безбожным Батыем, бежал из плена и поселился в Жмудской земле у бортника. И взял у него дочь в жены себе и прожил с нею тридцать лет, и были они бездетны. И убило его громом. И после князя Витенца взял жену его за себя раб его, конюх, по имени Гегименик. И родил от нее семь сыновей: первый — Наримантик, второй — Евнутик, третий — Ольгердик, четвертый — Кейстутик, пятый — Скиригайлик, шестой — Кориадик, седьмой — Мантоник.
В году 6825 (1317) князь московский Юрий Данилович и князь тверской Михаил Ярославич пошли разбираться в споре о великом княжении владимирском. И князь тверской Михаил Ярославич был убит в Орде. Князь Юрий Данилович пришел из Орды, получив великое княжение. И, видя многие города, запустевшими и малочисленность людей, был он охвачен печалью. Ведь после убиения князя Михаила Черниговского рассыпались измаильтяне по всей Русской земле, словно стаи птиц налетели. И христиан — одних мечами губили, других в плен уводили, а те, кто уцелел, от нужды и голода умирали. Разразилась над нами такая беда грехов ради наших.
Великий же князь начал рассылать по городам и селам, чтобы собрать уцелевших людей. Послал он этого Гегименика в Волошскую и в Киевскую земли и по эту сторону Минска, чтобы наводить порядок в плененных городах и селах, собирать дани царские с уцелевших жителей. И с ним послал он некоего славного мужа по имени Бореик и многих других. Этот же Гегименик был муж очень храбрый и великого ума, начал он собирать дань с людей и разыскивать утаенное и сильно обогатился. И набрал он множество людей, щедро давая им все необходимое, и стал владеть многими землями. И начали называть его великим князем литовским Гедимином Первым, без согласия великих государей русских князей и самовольно.
В году 6859 (1351) князь великий Семен Семенович сел на великом княжении владимирском и московском. В том же году преставился Гедимин Первый, великий князь литовский. После него сел на великом княжении литовском старший сын его Наримант. И было у него сражение с иноплеменниками, и попал он к ним в плен. В то время в Орду приезжал великий князь Иван Данилович, и выкупил князь великий Нариманта у татар и отпустил его в Литву. Он же, по данному обету, не дойдя до своей вотчины, крестился, и был назван в святом крещении Глебом. Из-за этого братья его не дали ему великого княжения.
На великом княжении сел брат его Ольгерд, а Наримант, брат его, ушел в Великий Новгород, Евнут же поселился там, где теперь Вильна, а Скиригайло с братом своим Кейстутом поселились около некоего озера за двадцать поприщ от Вильны. И поднялся Скиригайло на брата своего Кейстута и убил его. Сын же Кейстута бежал к немцам и, собрав там много друзей, пришел оттуда и убил дядю своего Скиригайло и двух сыновей его. Он поселился на месте отца своего и дяди своего, и назвал это место «Троки», и заключил союз с дядей своим Ольгердом. Этот Ольгерд вина не пил и был наделен великим разумом, присоединил к себе многие земли и княжения и обладал сильной властью.
В году 6858 (1350) великий князь литовский Ольгерд прислал послов своих к великому князю Семену Ивановичу в Москву со многими дарами, прося мира и жизни братьям своим. Великий князь Семен почтил Ольгерда и братьев его, Кориада и других, отпустил к нему. И снова прислал Ольгерд к великому князю Семену Ивановичу посольство, прося в жены его свояченицу — дочь великого князя тверского Александра Михайловича. И князь великий Семен по благословению духовного отца своего Феогноста, митрополита всея Руси, отдал за него свояченицу свою, великую княжну Ульяну. И родилось от нее семь сыновей: первый — Андрей Полоцкий, второй — Владимир Бельский, третий — Иван Острожский, четвертый — Яков, пятый — Лугвений Волынский, шестой — Василий Черторижский, седьмой — Олелько Киевский.
По прошествии немалого времени князь Ольгерд впал в тяжкий недуг и начал он распределять земли сыновьям: сына своего Якова он любил больше всех и дал ему великое княжение и город Вильно, а остальных сыновей своих учредил по уделам. Благоверная же великая княгиня Ульяна, видя мужа своего Ольгерда при последнем издыхании и заботясь о спасении его, созвала сыновей своих и отца своего духовного призвала, архимандрита печерского. И уговорила своего мужа советом благим и с божьей помощью принять святое крещение. И назван был он в святом крещении Александром. После этого принял он великий иноческий чин и украсился святою схимою — великим ангельским образом и вместо Александра был назван Алексеем; через несколько дней преставился он, и погребли тело его в Вильне, в церкви святой Богородицы, которую он сам создал. После этого супруга его, благоверная княгиня Ульяна, недолгое время пожив, преставилась, и в той же церкви погребли тело ее.
Яков же, сын Ольгердов, впал в латинскую ересь — стал Ягайлом, великим князем литовским, и был он советником и другом Мамая, которого разбил за Доном благоверный великий князь Дмитрий Иванович. А Витовт Кейстутович заключил союз с Ягайлом. После этого Ягайло был позван в Краков, и короновали его в Кракове польским королем, а в Вильне он посадил брата своего Витовта. Витовт же, став в Вильне великим князем литовским, начал строить много новых городов, укрепил Киев и Чернигов и взял Брянск и Смоленск, и присоединились к Витовту все князья пограничные с вотчинами своими: от Киева до самого княжества Фоминского. Вот что известно о них.
Доношение о Московии
Престол сего великого Господина Василия, императора и Государя всея Руси и великого Князя находится в городе Московии, окружность которого — три с половиной лиги, и который по большей части расположен в болотах, так что значительную часть приходится проходить по деревянным настилам, в коем городе имеется каменный кремль, построенный тому уже лет пятьдесят некоторыми итальянцами, присланными в угоду сему Князю сиятельнейшим Лодовико, герцогом Миланским, или построен по образцу Кастелло — Рокка в городе Милане. Он весьма укреплен и надежен, а внутри его есть дворец, тоже каменный, жильё и местопребывание Князя. Там есть также каменная церковь, в коей совершаются богослужения. Во всем государстве, при том что оно столь обширно, найдется разве что еще одна каменная церковь, да четыре-пять домов [каменных], все теми же итальянцами построенных. Есть в этом городе река судоходная, называемая Московия, которая его омывает, как и значительную часть страны, много большей, чем Италия,— от коей получает Князь титул Великого Князя, в отличие от многих других князей, его вассалов, которые находятся под его властью. [Город] имеет стены не каменные, но из дерева, столь хорошо спаянные между собою, что их поистине можно назвать укреплениями; разделен на районы со своими разгородками: так что войти из одного в другой вовсе нелегко для всех; и еще того менее разрешено кому бы то ни было переходить из одного города в другой, или с одного места на другое без разрешения Князя или его служителей. Покидать страну запрещено кому бы то ни было и в особенности чужеземцам, поскольку все выходы строжайше охраняются, и нарушителей подвергают суровейшим наказаниям. Чужеземцам из любой страны свободно разрешено въезжать в страну, и того более — их не только принимают, но и осыпают милостями; Князь немедленно повелевает одеть их в лучшие одежды и благоустроить их; если это ремесленники, им надлежит заниматься соответственным искусством, если же солдаты — эти особенно дороги; итальянцев же прежде всех уважают и любят. Нет здесь никакого писаного закона, но Князь старательно следует собственным обычаям. Его воля, однако, единственно почитается за закон, и настолько ему все подчинены, что если он прикажет кому пойти и повеситься, бедняга не усомнится немедленно подвергнуть себя таковому наказанию. Не видно ни у кого и такой смелости, чтобы кто-то решился сказать — это имущество мое; но говорит — по милости великого Государя приобрел я сие имущество. И, если сказать правду, все имущество, не только общественное, но и частное, каково бы оно ни было,— принадлежит сему Князю, и он сегодня дает одному и отнимает от другого завтра, и крайне часто в одно мгновение возвышает одного до самых высших степеней и положения и опускает другого до самого низа и нищенских условий. И тот, кто низложен или от коего отнято что-то, не только не жалуется или печалится, но, простершись ниц, бьет челом о землю и возносит хвалу Государю, что тот его низложил или же отнял у него то имущество, коим он владел столько времени по его милости. Дела духовные отправляются и для Князя и для народа его Епископами, Священниками и Монахами согласно порядку и обряду Греческому; высшее священство избирается Князем, рукоположение же и воздвижение в сан принимают от Патриарха Константинопольского, или же от его наместников в этой стране. Отказываются подчиняться Папе Римскому, не потому что не почитают его за Наместника Христова и преемника Петра, но потому — говорят — что отклонился от порядка Христова и обычаев Петра.
Сей Князь весьма силен, даже всемогущественен благодаря деньгам, серебру и золоту, ибо постоянно накопляет и мало тратит на войны и охрану своих городов, так как получает ежегодную дань из областей,— о которых затем будет идти речь — в огромных размерах, но не в золоте или серебре или деньгами, кои во многих областях неизвестны, но шкурами таких зверей, как Соболи, Куницы, Снежные барсы, Волки, Горностаи, Барсуки, Собаки, и других животных разных видов, медом и воском; равным образом получает не только десятину злаками и плодами земли, но такую часть, сколько он хочет и сколько ему нравится, ибо не позволено противиться его воле. Цена этих шкур велика, есть Соболи, которые стоят по сто дукатов за штукуй и которых очень ценят в особенности Поляки, Литовцы, Самогиты, Масовиты, Богемы, Слезы, Молдавы, Моравы, Венгры, Валахи и Турки, Прусы, Ливоны, Шведы, Даны, Англичане, Немцы, Французы, Испанцы, Итальянцы и наконец все народы, где дает себя знать холод. Из этих народов некоторые приобретают их за деньги, прочие — обменивая другие свои вещи и товары, как делают в особенности граничащие с Балтийским морем, которые доставляют на рынки в город — столицу Ливонии, на берегу реки Двины — бархат, камку, атлас и другие подобные ткани, а московиты привозят Соболей и другие меха, приезжают со знаками и даже с толмачами для обмена товарами. Князь в этих делах более чем ловкий, имея свои места и постоянных представителей, которые настойчиво занимаются этой торговлей. Я уже сказал, что некоторые народы доставляют в качестве дани шкуры собак, ибо поистине есть собаки такой белизны и со шкурой столь блестящей и длинной, что сии меха выделяются красотой и ценностью большими, чем меха рысей. Другие же собаки столь велики и сильны, что их обучают волочить повозки, или сани особенно в горах, где охотятся на Соболей — таким образом, что охотники и лучники, которые их преследуют на этих санях по снегу, поднимаются до самых вершин гор и с такой ловкостью, что удобно ранят Соболей только в носовые дырки, так как иначе испортился бы мех. Меда же и воска великое изобилие; из меда приготовляется особый напиток, под названием Медовуха, каковой используется в качестве пития всем благородным населением страны. Смею сказать, что видел леса в сто и более миль, полные пчел, которые сами по себе, без помощи людей, производят мед. Этот мед, смешанный с разными фруктами и ягодами, особенно с земляникой — которая в огромном количестве и в больших размерах произрастает — делает описываемый напиток столь приятным этим людям, что — как они говорят —он ни с чем несравним; они почитают его столь приятным, что никогда не насыщаются вполне, и более того — пьют его, без всякой другой пищи, до полного опьянения. Но пить его дозволяется отнюдь не всем; более того — это запрещается всем, кроме как служителям Князя, каковые по приказанию Его Светлости продают его и от сего извлекают великую прибыль. Что же касается рыб, сия страна имеет их в большом количестве и таких размеров и столь доброго качества, что я не видал и не пробовал ничего подобного ни в какой другой стране. Из костей же и зубов сих рыб производят наручия для оружия, украшения для седел, шахматы и иные изделия, каковые кажутся сделанными из натурального эбена. Имеют сии страны зерна и фуража безмерно,— несмотря на то, что земля покрыта снегом почти девять месяцев в году, и вследствие столь долгого снежного периода почти все парнокопытные звери и животные — и в особенности Зайцы, Лисы, Медведи и птицы — все белые, как снег.
Сей князь может поставить под ружье около 400 тысяч конников, по большей части лучников, а также других — копьеносцев и владеющих саблями, при весьма малых расходах, ибо они воюют не по найму, но из любви, уважения, страха и подчинения, и обильное питание является для них единственной наградой. За два алтына можно получить большой мешок с зерном, а алтын, равный примерно шести венецианским сольдо. Из-за великого изобилия зерна имеется здесь и великое изобилие пива — широко распространенный напиток в этой стране, который производится из зерна. Есть здесь и великое изобилие мяса вследствие большого числа волов; самая же большая цена, что платят за лучшего вола не превышает золотого дуката.
Изобилуют здесь также и молочные продукты, птицы дикие и домашние, и звери лесные, кои при столь большом количестве практически ничего не стоят.
Платою же за доблесть воинов служат одежды, из различного качества материй шелковых и суконных, коими изобилует князь, получая их из разных концов страны, и смею сказать, что только в Москове видал более 200 тысяч камзолов, шитых золотом и из шелка, и камлотовых, по цене более низкой, подбитых куньим мехом или барсуком; они хранятся во множестве хранилищ мехов, качество коих [мехов] выше описание, и кои [хранилища] занимают главную улицу, длиннее, чем от Риальто до Сан Марко. Хочу отметить, что всякий раз, когда нас приглашали к князю и когда приходилось идти к Его Светлости, мы видели с одной стороны улицы от нашего жилища вплоть до Кремля, местопребывания сего князя, на расстоянии с поллиги — что составляет две с половиной итальянских мили — людей, одетых в одежды, полученные из казны, числом более 40 тысяч, расположенных в знак уважения, а когда приходилось возвращаться домой, в ночное время, стояли зажженные лучины вышиной около шага по обеим сторонам улицы в двух шагах друг от друга и они создавали такое освещение, как если бы было полуденное солнце. Что же до прокормления нашего и нашего окружения, мы не израсходовали ровно ничего, ибо Князь не терпел — более того, прямо запрещал — чтобы нам что-либо продавали; но с его двора нам посылались каждый день продукты разного рода и в таком количестве, что достало бы и двумстам персонам, так что приходилось питать ими прохожих и ближних и бедных, что мы и делали как по приезде, так и во время проживания там и возвращения через всю страну и сии продукты обычно были дикие петухи, куропатки, фазаны, журавли, лебеди, дикие утки, зайцы и другие животные.