ПИСАХОВСКИЙ БАЛАГАН
Сцена. «Река, льдины, морожены слова»
· Про наш Архангельский край
· столько всякой неправды да напраслины говорят,
· что придумали мы сказать все, как есть у нас.
· Всю сущу правду.
· К примеру, река наша Двина
· в узком месте тридцать пять верст,
· а в широком – шире моря.
· А ездили по ней на льдинах вечных
· У нас и ледяники есть,
· льдины с моря гонят да дают в прокат кому желательно.
· Летом к нам много народу приезжат
· Вот придут к ледянику да торговаться учнут
· Дай нам льдину, котора покрепче, а возьми поменьше
· 3 копейки
· 5 копеек
· а трамвай в те годы 15 копеек брал
· совсем обнаглели эти приезжие
· подсунем дохлую льдину
· вот льдина вечна
· приезжи от берега отъедут
· тоже как путёвы песню заведут
·.ребята на прочных льдинах подъедут, толконут, старая-то и сыпаться начнет
· по целковому с рыла!
· а то вон и мишки плывут, и моржей напустим
· впредь не торгуйся
· В стары годы морозы жили градусов на двести,
· А то и на триста.
· На моей памяти до пятисот доходило.
· Но что не при нас было, того, быват, и вовсе не было.
· На морозе всяко слово как вылетит, так и замерзнет!
· Его не слышно, а видно.
· У всякого слова свой вид,
· свой цвет,
· свой свет.
· Мы по льдинкам видим, что сказано, как сказано.
· Как-то сошлись наша Анисья
· Да наша Прасковья.
· Спервоначалу ладно говорили,
· слова сыпали гладкими льдинками на снег.
· Сватья-то кисло слово сказала.
· Ну и я ей – слово!
· Ну я ей и наговорила, только бы теплого дня дождаться,
· оно хошь и задом наперед начнет таять, да ее, ругательницу, насквозь прошибет!
· И таки они горлопанихи на том берегу, просто страсть!
· Прошлу зиму я отругиваться бегала, мало сутки ругалась,
|
|
· чтобы всю-то деревню переругать.
Сцена 2. «Перепелиха»
· Глянь-ко на улицу. Вишь, Перепелиха идет?
· Сама перестарок, а идет фасонисто,
· как таракан по горячей печи.
· Голос у нее столь пронзительной силы, что страсть.
· И с чего взялось? С медведя. Пошла эта Перепелиха за ягодами.
· Сама расскажу. Так вот, пошла я за ягодами. Ягода брусника спела, крупна. Я тороплюсь, ягоду собираю грабилкой.
· Ты грабилку-то знашь?.
· Собираю-то я ягоды, вдруг слышу: что-то трещит, кто-то пыхтит. Голову подняла, а передо мной медведь и тоже ягоды собират, торопится, рот набиват. Ну я со всего голосу как взвизгну… Медведя наскрозь проткнула и наповал убила голосом! Еще долго верещала, визжала, боялась, кабы не ожил. Взяла медведя за лапу и поволокла домой. И всю дорогу голосом верещала. И от того самого места, где медведя убила, и до самой Уймы просека стала. Большие и малы дерёва и кусты порубленными пали.
· Пришла домой, за мужа взялась! Пошто одну в лес пустил? Пошто в эку опасность толконул? Пошто не помог медведя волокчи!
· Ведь наскрозь мужика перепелила.
· Кабы в сторону на вершок, и сердце прошибла бы!
· Мне перечить никто не моги. Я перво-наперво ум отобью, опосля голосом всего исщеплю, исцарапаю!
Сцена 3 «Бутеня»
Это не Перепилиха ли от вас выскочила – злюшша такая? Никого голосом-то не поранила? А ведь есть средство-то от ее голоса-то. Надо побыстряе уши закрыть. Коли ухом не воймуешь, голос Перепилихин и силы не имет.
Вон у нас в деревне одиново видим — куры да собаки всполошились, кто куды удирают. Ну, нам понятно — это, значит, Перепилиха истошным голосом заверешшала. Перепилиху, вишь, кто-то в деревне Жаровихе обругал али в гостях не назвал самолутчей гостьюшкой. Перепилиха отругиваться собралась, а для проминанья голоса у нас силу пробует. Мы еенну повадку вызнали дотошно. Сейчас уши себе закрыли, кто чем попало. Кто сковородками, кто горшком, а я так ушатом накрылась. А попадья перину на голову вздыбила, одеялом повязалась да мимо Перепилихи павой проплыла. Уши затворены, — и вся ересь голосова нипочем.
|
|
Перепилиха со всей злостью крутнулась на Жаровиху, — по дороге только пыль взвилась. А жаровихинцы уже приготовились. Двери, окошки затворили накрепко, уши позатыкали. А дома, которы не крашены, наскоро мелом замазали — на крашеное Перепилихин голос силы не имет. Вот Перепилиха по деревне скется, изводится. А все безо всякого толку. Жаровихински жонки из окошек всяки ругательны рожи корчат. Увидала Перепилиха один дом некрашеной, к тому дому подскочила, дак от дома враз щепки полетели. Жил в том дому мужичонко — Опарой его звать, житьишко у Опары маловытно, домишко чуть на ногах стоит. Опара догадался да на крышу с ушатом воды вылез да и чохнул на Перепилиху цельным ушатом. Перепилиха смолкла и силу голосову потеряла. Тут выскочили жаровихински жонки, а в ругани они порато наторели. И взялись они Перепилиху отругивать и за старо, и за ново, и за сколько лет вперед. Про воду мы в соображенье взяли. Стали Перепилиху водой утихомиривать, а коли в гости придет — мы ковшик с водой перед носом поставим, чтобы голосу своему меру знала.
|
|
А вот я к вам в гости пришла, а меня никто и не привечат. Ну ладно коли так. Сегодня — мы к вам, а завтра — нас к вам милости просим
Сцена 4 «Река уже стала»
- Вот вы тут сидите и ничего не знаете.
- А мы бесплатного молока нахлебались досыта.
- Да еще сколько начерпали, да домой отнесли
---Пошто молоко-то? Где
- Дак ведь зареченским жонкам далеко было с молоком в город ездить.
- Задумали жонки заречны тот берег к этому пододвинуть,
- Что ты думашь? Пододвинули!
- Дело известно: что бабы захотят, то и сделают.
- Вот заречны жонки собрались с вечера. В потемках берег нашшупали, руками в берег уперлись
- ногами от земли отталкиваются, кряхтят, шепотом «Дубинушку» запели:
- Берег-то и сшевелился и заподвигался.
- Бабы не курят, на перекурошну сижанку время не тратят.
---Пошто молоко-то?
- Погоди ты.
- Берег-то к самому городу дотолкали бы, да согласья бабьего ненадолго хватило.
- Ведь кажной жонке охота свою деревню ближе к городу поставить,
- ну, как тут не толкнуть соседку, котора свой бок вперед прет?
- Начали переругиваться по-тихому, а как руганью подхлестнулись, и голосу прибавили.
- Лисестровска тетка Задира задом крутанула
- да заостровску тетку Расшиву стуконула.
- Обе разом во весь голос ругальной крик подняли. А другим-то как отстать?
- И лисестровски, глуховски, заостровски, ладански, кегостровски, глинниковски, и ближнодеревенски, и дальнодеревенски в ругань вступились.
- Друг дружку стельными коровами обозвали.
- Ругань — руганью, да и толкотня в ход пошла!
---Пошто молоко-то?
- Не понимаете?
- НЕТ
- Ведь у всех жонок под одеждой полагушки с молоком,
- простокваша в крынках двурушными корзинами,
- Заречны жонки все до одной с готовым товаром собрались.
- Думали берег дотолкнуть, да в рынок кажна хотела первой скочить и торговать.
- Ближе всех к городу кегостровски неуемны выперлись.
---Пошто молоко-то?
- Пока жонки толкались да дрались, все полагушки опрокинули, молоко пролили.
- Молоко над рекой рекой текет.
- Простокваша со сметаной в крынках у берега плешшется.
- Ох, нахлебались мы молока задарма, в кого сколько влезло.
- Водовозы в бочках молоко по домам развозят заместо воды.
- Молоко — рекой над рекой — и в море, все море взбелело.
- Пойдемте с нами молоко-то пить.
- НЕ НАТЬ НАМ ВАШЕГО МОЛОКА – У НАС ЧАЙ ЕСТЬ
Сцена 5. «Подруженьки »
- А уж я люблю, чтобы чашечка была с цветочком: хошь маленькой, хошь с одной стороны, а чтобы был цветочек. «Коли есть цветочек, я буди в саду сижу!»
- А мне надо чашечку с золотом: пусть и не вся золота, пусть только один крайчик позолочен, ободочек, а все чашечка нарядна!
- Ой, подруженька, какой я нынче сон-то видела. Иду это, я иду
-. во сне?
- Во сне! И така я вся нарядна, така нарядна, что нарядне меня и нет никого. Дошла до речки — через речку мостик. Народу на том мостике видимо-невидимо так вот,: кто шел сюда, кто шел туда — все приостановились, мне дорогу уступили. Заметила я, что не все лица улыбаются. Ну я приветливым голосом говорю слова громоотводны: «Извините, пожалуйста, что я своим переходом по мостику вашему ходу помешала, остановку сделала». Все лица разгладились, улыбками засветились. Глянула я на воду — на свою нарядность полюбоваться, — рыбы увидали меня, рты растворили, плыть остановились, на меня смотрят-любуются. Я сняла фартук с оборками, зачерпнула полный рыбы отдала народу по эту сторону мостика. Ишшо зачерпнула рыбы полный фартук и отдала народу по ту сторону мостика. Зачерпнула рыбы третий раз — домой принесла. Кушайте пирог с той самой рыбкой, котору во сне видела. Вот какой у меня верной сон!
- А себя видела такой воздушной, такой воздушной! Иду по лугу цветушшему, подо мной травки не приминаются, цветочки не наклоняются. А я прозрачным облачком лечу. И дошла я до берега. Вода серебром отливат, золотом от солнца отсвечиват. А по воде лодочка плывет, лаком блестит. Парус у лодочки белого шелка и весь цветами расшит. И сидит в той лодочке твой муженек, ручкой мне помахиват, зовет гулять с ним в лодочке…
- Да как он смел! Дома-то спит, буди и весь тут! А сам в ту же пору к чужой жоне в лодочке подъезжат! Да и ты хороша!
- а что я-то?
- Да как ты смешь чужого мужа в свой сон пушшать! (драка)
- Я в город пойду, все управы обойду, добьюсь приказу, строгого указу: чтобы не смели мужья к чужим жонам во сны ходить!
Сцена 6. «Красавицы»
- Хороши невесты черноволосы, черноглазы — глядишь не наглядишься, любуешься не налюбуешься, смотришь не насмотришься.
- А вот на картинах, на картинках… Как запонадобится художнику изобразить красавицу из красавиц, саму распрекрасну, ее обязательно светловолосую, и глаза показывают не ночь темну, а светел день солнечной.
- наши северянки краше всех. куда ни хожу, куда ни гляжу, а для нашего глазу наших краше не видывал, опричь тех, что на картинах Венерами прозываются, — те на наших порато схожи.
- моя жона оденется — выйдет алой зоренькой, пройдет светлым солнышком, ввечеру ясным месяцем прокатится. Да не одна она, я не на одну и любуюсь
- Всяк знат, что у нас летом ночи светлы, да не всяк знат, с чего это повелось.
- Девками-то красивыми у нас весну делали, дни длиннили, ночи коротили.
- Делали это так. Как затеплило, стали девок рано будить, и к окошкам гонить.
- Выглянут девки в окна, сама красива из крайнего окна, которо к солнцу ближе.
- Выглянут — день-то и заулыбается.
- Солнышко, и глаз не щурит, а глядит во всю ширь.
– И — затает снег, сойдет, сбежит.
- Птицы налетят, все зарастет, зацветет.
- Девки день работают, песни поют.
- Вечером гулянкой пойдут — опять поют.
- Солнце заслушается, засмотрится и уходить не торопится.
- Девок домой не загнать, и солнце не уходит, да так все лето до осенних работ.
- Коли девки прозевают и утром старухи выглянут — ну тот день сморщен и дождлив.
- По осени работы много, в поле страда, девки уставать стали.
- Вот тут-то стары карги в окошки пялились и скрипели да шипели:
- «Нам нужен дождик для грибов, нам нужен дождь холсты белить».
- Солнцу не было приятно на старых глядеть, оно и по вернуло на уход.
- А по зиме и вовсе мало показыват себя: у нас те дни, в кои солнце светит, шчитаны.
- Мы шчитам да по шчету тому о лете соображам, как будет.
- Зима — пора старушья. Прядут да ткут и сплетни плетут.
Сцена 7. Северное сияние. Звездный дождь
- Летом у нас круглы сутки светло, мы и не спим: день работам, а ночь гулям да с оленями вперегонки бегам. А с осени к зиме готовимся. Северно сияние сушим. Спервоначалу-то оно не сколь высоко светит. Бабы да девки с бани дергают, а робята с заборов. Надергают эки охапки! Оно что — дернешь, вниз головой опрокинешь — потухнет, мы пучками свяжем, на подволоку повесим, и висит на подволоке, не сохнет, не дохнет. Только летом свет терят. Да летом и не под нужду, а к темному времени опять отживается. А зимой другой раз в избе жарко, душно — не продохнуть, носом не проворотить, а дверь открывать нельзя: на улице мороз щелкат. Возьмем северно сияние, теплой водичкой смочим и зажжем. И светло так горит, и воздух очищат, и пахнет хорошо. Девки у нас модницы, выдумщицы, северно сияние в косах носят — как месяц светит! Да еще из сияния звезд наплетут, на лоб налепят. Страсть сколь красиво! Просто андели! Про наших девок в песнях пели: У зари, у зореньки Много ясных звезд, А в деревне Уйме им и счету нет! Девки по деревне пойдут — вся деревня вызвездит.
- По осени звездный дождь быват. Как только он зачастит, мы его собирам, стараемся. Чашки, поварешки, ушаты, крынки, ладки, горшки и квашни, ну, всяку к делу подходящу посуду вытащим под звездный дождь. Дождь в посудах устоится, стихнет. Мы в бочки сольем, под бочки хмелю насыплем. Пиво тако крепко живет. Мы этим пивом добрых людей угощали во здоровье, а полицейских злыдней этим же пивом так звезданем, что от нас кубарем катятся.Да это не сказка кака, а взаболь у нас так: кругом народ читающий, знающий, соврать не дадут.
- У нас так и зовется: «не любо — не слушай».
Сцена 8. «Два или артель »
· Вот я в двух гостях гостил, надвое разорвался! В гости зовут, да из разных деревень. Жона хочет в одну, где чаем поить будут, а мне охота в другую, где пивом угощать станут. Хошь разорвись… С жоной спорить не стал, а попросту я разорвался, да так, что весь я здесь с жоной, и весь я в другу деревню к пиву тороплюсь.
· Надвое - дело просто. Меня раз на артель расщепило! Ехал я на поезде, домой торопился.
· Стоял на площадке вагона и поезду помогал – ходу подбавлял. На крутом завороте меня из вагона выкинуло. Вылетел я, да за вагон пуговицей зацепился. Моя жена крепко пуговицу пришила.
· Начало меня подбрасывать да мной побрякивать. Где брякнет – там и останусь, там и стою, остановки поезда дожидаюсь. Я по дороге у железной дороги частоколом стал. Сам стою, сам себя считаю. (счет)
· Вот машина просвистела, попыхтела и остановилась. Я пуговицу от вагона отцепил. Домой пошел большой толпой.
· Раз Малина, два Малина, три, четыре, пять, мы Малины к жене домой идем
· Охти, гляди ты! Сколько народу, и все – как один Малина!
· И до чего схожи – хошь с боку, хошь с рожи.
· И как теперича Малиниха мужа распознат?
· А который на работу ловче и на слово бойче, тот и муж мне.
· Я на жонино слово поддался и всеми частями за работу взялся:
· в поле и на огороде работаю,
· огород горожу,
· дом заново крашу,
· рыбу ловлю,
· а я бабе к новой юбке оподолье вышиваю.
· Малина, муженек! Поди за стол садись, пришла пора ись!
· Я к еде двинулся и весь в одного сдвинулся
Сцена 9. Как наряжаются
- Нашим жонкам, девкам коли надобно вырядиться для гостьбы али для праздника всяка самолутчий сарафан свой, а котора и платье на себя наденет, на себе одернет. И кака нать, така и есть.
- Взять к примеру мою жону.
- И я свою жону в пример беру — не в чужи же люди за хорошим примером итти?
- Моя жона оденется, повернется, — ну, как с портрета выскочила!
- А моя ежели запоет в наряде, прямо как на картину любуешься.
- Ежели моя жона в ругань возьмется, тогда скорей ногами перебирай да дальше удирай и на наряды не оглядывайся.
- котора баба не умет себя нарядно одеть, ту бабу али девку и из избы не надо выпускать, чтобы хорошего виду не портила.
- И про мужиков сказать. Быват так: у другого все ново, нарядно, а ему кажет, что одна пуговица супротив другой криво пришита, и всей нарядности своей из-за этого не восчувствует и при всей нарядности рожу несет будничну и вид нестояшшой.
- У меня, что рабоче, что празднично, — отлика невелика.
- И мой наряд хулить нельзя. Он не столь фасонист, сколь крепок.
- Шила-то моя жона, а она на всяко дело мастерица — хошь шить, хошь стирать, хошь в правленье заседать.
Сказка КАК КАБАТЧИХА НАРЯДИЛАСЬ
Сцена 10. «Купчиха»
- Уж така ли благочестива была купчиха (одевает платочек)
- Уж такой ли правильной жизни, (одевает фартук) что одно умиленье!
- Вот как в масленицу сядет блины ись.
- И ем, и ем блины
- со сметаной,
- с икрой,
- с семгой,
- ест со вздохами
- и с выпивкой.
- И так это благочестиво ест,
- что даже страшно.
- Поест, поест, вздохнет
- Ох-охо-хо!
- и снова ест.
- А как пост настал, ну, тут купчиха постничать стала.
- Утром глаза открыла, чай пить захотела, а чаю-то нельзя, потому пост.
- Я и чаю не пила, и сахару не ела,
- ела сахар особенный - постной, вроде конфет.
- кипяточку с медом выпила пять чашек
- да с постным сахаром пять (заходит в купчиху)
- с малиновым соком пять чашек да с вишневым пять (заходит в купчиху)
- да не подумайте, что с настойкой, нет, с соком.
- И заела черными сухариками.
- Пока кипяточек пила, и завтрак поспел.
- Съела капусты соленой тарелочку,
- редьки тертой тарелочку,
- грибочков мелких, рыжичков, тарелочку,
- огурчиков соленых десяточек,
- запила все квасом белым
- Время не стоит, оно к полудню пришло. Обедать пора.
- Обед постной-постной!
- На перво жиденька овсянка с луком,
- грибовница с крупой,
- лукова похлебка.
- На второ грузди жарены,
- брюква печена,
- каша с морковью
- и шесть разных каш
- От маковников я отказалась: Нет-нет, маковников ись не стану, хочу, чтобы во весь пост и росинки маковой во рту не было!
- А время идет и идет. Тут и паужна.
- Ничего не поделаешь - постничать надо!
- Поела гороху моченого с хреном,
- брусники с толокном,
- брюквы пареной,
- тюри мучной,
- мочеными яблоками с мелкими грушами в квасу заела
- Ежели неблагочестивому человеку, то такого поста не выдержать - лопнет.
- А купчиха до самой ужны пьет себе кипяточек с сухими ягодками.
- Тружусь - постничаю!
- Вот и ужну подали.
- Что за обедом ела, всего и за ужной поела (в купчиху забежало несколько человек). Да не утерпела - съела рыбки кусочек,
- Знаем мы этот кусочек:
- лещика фунтов на девять (заталкивает «лещика» в купчиху).
- Легла купчиха спать, глянула в угол,
- а там лещ. - Глянула в другой,
- а там лещ!
- Глянула к двери - и там лещ!
- Из-под кровати лещи, кругом лещи. И хвостами помахивают.
- Пришел доктор – посмотрел - послушал - и сказал: Первый раз вижу, чтоб до белой горячки объелась.
- Дело понятно, доктора образованны и в благочестивых делах ничего не понимают.