— Убедиться, что она не притронется ни к кровавым останкам, ни к запекшейся крови бедного маленького козленка? — уточнила я.
— Да, — прямо ответил Джекаби. — Именно это я и сказал.
— Думаю, детектив, я сумею удержаться от соблазна, — откликнулась Нелли. — А ваш начальник всегда такой чувствительный, когда работает?
— О, он очень заботливый, — сказала я. — Он просто не демонстрирует... ну знаете... эмоции.
— Ой, да их роль всё равно преувеличена, — Нелли щелкнула ножками треноги, чтобы их раздвинуть, и установила штатив на замшелую почву.
— Что такое, мистер Баркер? — спросил Джекаби. Я обернулась, чтобы посмотреть.
Чарли собрал в горсть нечто похожее на волосы медового цвета.
— Я не совсем уверен. Что вы на это скажите?
Джекаби взял их и поднёс к свету.
— Мех. Не козий. Не медвежий и не волчий. Может быть, дикой европейской кошки? — Джекаби зажал волосы между пальцами и, прищурившись, внимательнее осмотрел их. — Погодите-ка, — сказал он. — Здесь два разных материала. Держу пари, что одни ворсинки принадлежат тому, кто расправился с козой Брисби, но вот второй... это вообще не мех. Какие-то волокна.
Я осмотрела то место, где Чарли подобрал образцы. У основания дерева осталась небольшая бороздка.
— Верёвка или шпагат? — предположила я.
Чарли проследил за моим взглядом и склонился ниже, чтобы осмотреть бороздку.
— В коре тоже остались волокна. Она права. Может, коза была привязана к дереву?
— Подношение? — скептически спросил Джекаби.
Чарли пожал плечами.
— Очень традиционный выбор, коза, — начал рассуждать вслух мой работодатель. — Прямо-таки библейский. Хотя время года для этого не подходящее. Исторически так сложилось, что коз приносили в жертву по осени.
— А возможно ли, что козлёнок был не столько ритуальной жертвой, сколько приманкой? — предположила я. Чарли с Джекаби оба уставились на меня. — Потому что я знаю человека, который хорошо понимает в силках и ловушках, и он был здесь прошлой ночью. — Похоже, моя теория не показалась им такой уж дикой.
— Улыбайтесь, сейчас вылетит птичка! — пропела Нелли.
Чарли отвёл взгляд, когда рощу ослепил взрыв белого света.
— Так, дайте-ка мне минутку, и я сделаю ещё один снимок, на всякий случай. — Нелли лучезарно улыбнулась, потом вынула пластину из камеры, убрала ее в тонкий корпус и щелкнула замком. Напевая себе под нос, она осторожно откупорила пробку маленькой серебристой трубки и начала высыпать порошок, чтобы перезарядить вспышку лампы.
Хэнк Хадсон совершенно не смутился, когда мы перехватили его дилижанс по дороге несколько минут спустя, и озвучили наши подозрения.
— А мне нравится ход ваших мыслей, юная барышня! — сказал он. — А что, правда, большое дерево? Подходящее, чтобы кого-то привязывать?
— Ну не знаю... это всего лишь предположение. — Не знаю, чего я ждала от зверолова, но он проявил какой-то странный энтузиазм, только заслышав о моей идее. Он слез с повозки и пошел с нами обратно к месту трагедии.
— Как высоко от основания дерева была привязана веревка?
— Совсем не высоко, — ответила я. — Почти у самой земли.
— Гм-м, что ж, тогда это не силки.
Мы дошли до места трагедии и Хадсон поморщился, увидев останки.
— Кто-то ест как свинья. Говорил же вам, приглядывайте тут друг за другом.
Он замолчал и какое-то мгновение задумчиво разглядывал Чарли, но потом переключил всё своё внимание на следы когтей.
— Так-с, поглядим. Может быть, молодой медведь пометил территорию. Они, бывает, помечая, сдирают кору с деревьев. — Он опустился на колени возле отметин на дереве. — Хотя для медведя очень уж низко находятся отметины.
— Что здесь? — спросил Чарли.
Хэнк посмотрел туда, куда указывал молодой полицейский.
— Похоже на дупло. Может быть, там птичье гнездо. А, может, и вообще ничего нет. — Могу подсобить, если хочешь залезть и поглядеть. — Чарли выглядел немного настороженным, но всё же принял помощь зверолова, чтобы взобраться на первую ветку. Потом он уже сам подтянулся повыше и нашёл удобную опору, чтобы осмотреть дупло.
Хэнк наклонился и потёр следы на древесном стволе.
— Что думаете об этом? — спросил Джекаби. — Видели уже что-нибудь подобное?
— Три когтя. Очень похоже на следы, которые могла бы оставить Рози... — Он умолк.
— И такие следы мы видели на ферме, — добавила я. По выражению лица зверолова, я могла сделать вывод, что он пришёл к тому же выводу. — Они меньше, но очень похожи.
— Однако те следы у Брисби точно были подделкой. — Хадсон развернулся к Джекаби. — Если, конечно, тебе известно то, чего не знаю я.
— Те, что у Брисби, — сказал Джекаби. У него появился азартный блеск в глазах. — И все же... те следы... — Он помотал головой. — Нет, нет. Они не могут принадлежать дракону. Они могли быть оставлены тем, что можно увидеть... но драконы давным-давно вымерли. Даже в библейские времена они были под угрозой исчезновения, поэтому и редко упоминались в писании. Их оставило что-то живое.
— Драконы упоминались в библии?
— Хадсон, вы серьезно? Одни из лучших стихов посвящены драконам. У Исайи есть несколько особенно ярких пассажей о божественном гневе. И речь идёт не только о драконах. Там упоминаются единороги и сатиры и что-то еще... совы, кажется.
— Нужно было мне ребятенком всё-таки походить в воскресную школу, — сказал Хадсон.
— Вы говорили, что на сегодняшний день живы ещё драконы меньших размеров, — сказала я.
— Да, хорошо, — сказал Джекаби. — Существует несколько редких восточных видов, но они едва ли представляют угрозу даже ондатре. И уж, конечно, они не настолько большие, чтобы сотворить такое. — Но голос его прозвучал не очень уверено. Джекаби вновь уставился на следы от когтей.
— Вы что-то видите, сэр, не так ли? — спросила я.
Мой работодатель только нахмурился. Может, он и собирался ответить, но его намерение было прервано неожиданной вспышкой движения у нас над головами, сопровождаемый хлопаньем крыльев и хрустом, вызванным ломаньем веток. Чарли рухнул вниз, его пальцы судорожно искали за что бы ухватиться. Наконец он сумел зацепиться ногами за последнюю ветку и повис на ней, словно летучая мышь. Его мундир накрыл ему голову. Вверху пронзительно крикнула коричнево-белая сова и улетела в чащу леса.
Чарли слегка покачнулся назад и вперед, переводя дух под мундиром.
— Вы, кажись, говорили что-то о совах? — сказал Хадсон с хитрой усмешкой.
Джекаби не разделял его веселья. Он продолжал рассматривать следы и лицо его всё больше и больше затягивали тучи нехорошего предчувствия. У меня мурашки побежали по спине при виде его выражения лица.
Поляну опять озарил взрыв белого света.
— Есть! — радостно пропела Нелли. — И ещё один, на память!
Глава Двадцать пятая
Нелли Фуллер привезла с собой десяток запасных фотопластин и стремилась сделать как можно больше фотографий для статьи. Брисби услужливо попозировал для некоторых из них, когда мы вернулись к нему на ферму, но его энтузиазм вновь пошел на спад, после убийства козлёнка.
Поначалу Льюис Лэмб отказывался принимать участие в фотосъемке, всякий раз подсылая к репортёрше Мёрфи, стоило ей только приблизиться к ограждению раскопок. Но Нелли подобным поведением было не запугать. Она сделала вид, что фотографирует Оуэна Хорнера, который встал на фоне брезента. В руках он держал мастерок и харизматично улыбался. И случилось чудо, словно по мановению волшебной палочки. В скором времени Лэмб совершенно поменял своё решение и потребовал, чтобы была сделана, по крайней мере, одна фотография его и его команды на месте раскопок, дабы общественность ошибочно не приписала все его заслуги сопернику-проходимцу.
Чарли же всё время на всякий случай держался вне поля зрения камеры, куда бы не перемещалась тренога. Ведь кто-нибудь из читателей «Кроникл» в Нью Фидлхэме может узнать его. К полудню Нелли уже использовала б о льшую часть своих пластин и взяла интервью у всех желающих. Благодаря её бурной деятельности, Оуэн Хорнер ещё больше укрепился в своём решении остаться рядом с открытием, вынуждая Льюиса Лэмба зорко следить за соперником, вместо того, чтобы заниматься делом. Вся эта ситуация всё больше и больше начинала походить на цирк.
У нас по-прежнему не было никакого прогресса в установлении справедливости для обескровленных тел, пропавший зуб так и оставался пропавшим, и что произошло в лесу — мы не знали. Следующие полтора дня я работала в тесном сотрудничестве с Джекаби, записывая все данные в свой блокнот, пока он рыскал по лесу в поисках того, что мы могли упустить. После полудня, когда часы, казалось, тянулись бесконечно, и мы перепрыгнули через очередной ручей, и прошли очередной куст, ему всё-таки удалось напасть на след.
Он обнаружил следы, которые представляли собой три острых когтя, оставленных в мягкой почве, но они были вдвое больше тех, что мы видели на поляне. Я потеряла их из виду, пока старалась не отставать от своего работодателя, но Джекаби шёл по следу в ином смысле. Он нежно прощупывал воздух пальцами, будто играл на воображаемой арфе. Когда он уловил невидимые нити, которые, похоже, искал, то бросился вперед без промедления.
След полмили петлял по лесу и в конечном итоге привёл нас к другой ферме. Мы вышли на её противоположной стороне, но я узнала это строение унылого бежевого цвета. Здесь мы познакомились с миссис Пендлетон. Я не увидела чётких следов, когда мы вышли из гущи леса, но заметила, что подлесок на открытой местности был вытоптан, а ветви на уровне моего плеча обломаны.
Я постучала в дверь, в то время как Джекаби пошёл осматривать территорию. Я постучала ещё раз, но в доме не было никаких признаков жизни. Вскоре терпение Джекаби иссякло, и он жестом пригласил меня следовать за ним. Мы обошли дом, и вышли на поле, где возле сарая жались друг к дружке полдюжины овец. Они не блеяли, не бродили, щипля траву, а упорно держались вместе и сильно дрожали, даже для овец.
— Как вы думаете, это?.. — заговорила я, но Джекаби указал на что-то посреди пастбища.
Пастбище представляло собой равнину, за исключением одинокого вяза в центре и небольшого бугорка, издали напоминающего кучу белья, свалившегося с веревки, на которой сушилось. Только это было совсем не белье. Я сглотнула. Мои вены налились свинцом.
— Это миссис Пендлетон?
Мы с опаской пошли по пастбищу. Когда мы приблизились, лежавший рядом с женщиной Тоби встал и скуля заметался между нами и своей хозяйкой.
— Она?.. — Я не могла заставить себя закончить вопрос, потому что уже знала ответ.
— Она мертва уже несколько часов, — подтвердил Джекаби с мрачной уверенностью.
Тоби обежал тело несчастной и уставился на нас своими умоляющими карими глазами.
Я стояла над телом, кожа женщины была неестественно бледной.
Её волосы были стянуты на затылке в пучок практичной тесьмой. Она была одета в простое белое платье, которое пересекали три широкие влажные красные ленты, протянувшиеся по диагонали от шеи вниз по груди, словно жуткие кушаки. Она всё ещё сжимала в руках большую двустволку. Джекаби наклонился и аккуратно прикрыл покойнице веки. Тоби жалобно заскулил, и я опустилась на корточки рядом, чтобы утешить его.
— Кто-то должен... — Голос подвёл меня, и мне потребовалось время, чтобы продолжить говорить. — Кто-то должен сообщить её мужу.
— Он знает, — ответил Джекаби у меня из-за спины. Он шёл по направлению к тени вяза, где лежала еще одна фигура. — Похоже, мистер Пендлетон отдал предпочтение паре пистолетов. И его настиг тот же конец, что и жену. Что ж они перешли Рубикон вместе.
— Она сказала нам, что они присматривали друг за другом, — сказала я, хотя мои слова прозвучали не громче шёпота.
Джекаби выпрямился и продолжил путь к дальнему концу поля. В небе кружили чёрные дрозды.
— Наверное, нужно прикрыть тело? — с трудом выдавила я из себя.
— Мисс Рук, пожалуйста, присоединяйтесь, когда закончите с сантиментами.
— Что вы?..
— Мы здесь не из-за Пендлетон, — не оборачиваясь ответил он.
Я нашла две чистых шерстяных попоны в конюшне, правда для этого мне пришлось спастись от овец, которые чуть не затоптали меня, ринувшись в крытую постройку. Вернувшись на поле, я занялась мертвой парой как умела. Убитый горем пёс лёг рядом, сложив голову на лапы и продолжил скулить, наблюдая за моей работой. Когда я опустилась на колено, чтобы прикрыть женщине лицо, что-то острое врезалось мне в кожу. Этим острым оказалась плоская, не больше монетки сине-зеленая пластинка, отсвечивающая фиолетовым на свету.
Тоби тихо зарычал, когда я подняла её повыше. Я собралась, вытерла глаза и отправилась на поиски Джекаби, обнаружив его возле щели в заборе. Широкие деревянные доски были разломаны пополам, обломки разбросаны по траве. У меня перехватило дыхание, когда я подошла ближе. На траве валялись не только щепки.
— Похоже, это было когда-то бараном, — сказал Джекаби, слегка пиная что-то ногой. — А вот эта часть совершенно от другой овцы. Держу пари, что фермеры были как раз в пути, когда... Похоже, целью был домашний скот. Как думаете, сколько их было убито за раз? Два, три?
У меня засосало под ложечкой. Воздух казался густым и приторным. Я отступила назад, чтобы вдохнуть свежего воздуха и обнаружила, что его здесь просто нет.
— Мм-м-гм-м. — Я кивнула. На глаза вновь наворачивались слезы, то ли виной тому был запах, то ли смерть Пендлетон, а, может, и то и другое вместе.
Джекаби подобрал что-то с земли.
— Картечь, — сообщил он. — Как бы там ни было, похоже, миссис Пендлетон всё-таки успела выстрелить.
Я осмотрела истерзанный забор. Отметены на древесине были в два раза глубже, чем те, что мы обнаружили на поляне. Кто-то одним ударом сумел рассечь толстую доску пополам.
— Как вам кажется, эти следы мог оставить дракон?
— Разве это было бы не здорово? Но, разумеется, это невозможно, — ответил Джекаби.
— Сэр, вы уверены? — спросила я, попытавшись сосредоточиться на деталях дела, а не на ужасах вокруг меня. — Я бы первая стала утверждать, что драконов не существует, но если те окаменелости самые, что ни наесть настоящие, а не Мезозойские? А как нам известно из легенд и мифов, драконы крали овец? Вы видите какую-нибудь... ну не знаю... волшебную ауру или что-нибудь в этом роде?
— Да, в самом деле. — Он нахмурил брови и провёл пальцами по отметинам. — Теперь, когда вы упомянули об этом, я и сам вижу схожесть с теми окаменелостями. Как захватывающе. — Он покачал головой. — Однако факт остается фактом, мы никак не можем встретить здесь дракона. Их вид вымер тысячи лет назад. Увидеть живого Западного дракона так же вероятно, как встретить сегодня одного из ваших динозавров, неуклюже расхаживающих по равнинам. Кроме того, если дракон настолько большой, что его в меню должны входить овцы и козы, обязательно остался бы огненный след. Но никаких сообщений не поступало, что Гадова Долина была настолько сухой, чтобы... — Он умолк и с любопытством посмотрел на меня. — Что там у вас?
Пока он говорил, я рассеянно крутила в руке радужный диск. Я посмотрела на свои пальцы и протянула его ему.
— Это... чешуйка, не так ли? — спросила я.
— Гм-м. — Он кивнул, поворачивая её к свету.
— Это драконья чешуя, да?
— Мисс Рук, — сказал Джекаби, блеснув глазами, — уверен, что так и есть.
Глава Двадцать шестая
Бремя отправить весточку родным и близким Пендлетон о случившемся с фермерами пало на Чарли, и он мужественно с этим справился. Когда он вечером вернулся в хижину, его лицо не выражало ничего, кроме решительности.
Джекаби положил полоску коры, которую забрал из рощи, рядом с чешуйкой, что я нашла на пастбище.
— Мы с Рук нашли всё, что смогли, мистер Баркер. Я думаю, уже пора.
Чарли посмотрел на меня, и я кивнула.
— Прошу вас, дайте мне минуту, — сказал он.
Половина города Нью Фидлхэма видела его незапланированную трансформацию во время нашей работы над первым совместным делом, а он всё ещё ужасно смущался превращаться в присутствии посторонних людей. По правде говоря, хоть я и просила его всячески избегать этих превращений, мне почему-то было приятно видеть Чарли, появившегося из своей комнаты в собачьем обличье. Его чёрный мех отливал теплыми карамельными тонами и, казалось, что на ощупь он нежнее овечьей шерсти. В последний раз я видела Чарли в этом облике, когда он находился на грани жизни и смерти из-за серьезного ранения. Именно он спас мне жизнь, когда наше первое совместное дело приняло кровавый оборот, и поэтому мне было очень приятно видеть его в полном здравии.
Он подошёл к столу, чтобы обнюхать улики, а потом убежал к себе в комнату.
— Они определённо принадлежат одному и тому же зверю, — сказал он, выйдя из комнаты, застёгивая последнюю пуговицу на рубашке и поправляя манжеты.
— Нет никаких сомнений? — спросил Джекаби.
— Один и тот же запах, — подтвердил Чарли, — или два животных, но одно семейство.
— Если это так, то надеюсь, что семья маленькая, — заметила я.
— Расскажите всё, что помните, — попросил Чарли.
Я рассказала ему о ферме и перепуганных овцах, о больших отметинах, оставшихся от когтей, и глубоких следах в земле от них же, о сломанном заборе и ветках деревьев на уровне моей головы. Джекаби, тем временем, перемещал чешуйку из одной руки в другую, держа её под странным углом и разглядывал через свои маленькие линзы.
— Дракон из рощи... — заговорил Чарли.
— Предположительно, дракон, — не отрываясь от своего занятия поправил его Джекаби.
— Тот, что побывал в роще, ростом всего несколько футов, судя по отметкам в лесу, — сказал Чарли. — Может быть, второй — это его мать?
Джекаби передернуло.
— Надеюсь, что нет. Самые страшные чудовища — это их матери. Вспомните Беовульфа*. Нужно еще раз взглянуть на кости. — Он поднёс чешуйку к лампе и вновь принялся разглядывать её. — Улики неоспоримо доказывают невероятное — драконы вернулись. И все же... Что-то тут нечисто. Даже с помощью гадального шара чтение ауры бывает неточным. Нужно сравнить артефакты. Утром мы нанесем визит на раскопки.
Он ушёл к себе в комнату, продолжая сжимать между пальцами чешуйку, хмурясь и размышляя над чем-то. Я оказалась один на один с Чарли в тёплой уютной гостиной хижины. Он сбросил свой синий мундир, но рубашка и брюки были как всегда отутюжены и безупречны. Как бы мне хотелось не бродить весь день по амбарам, подлескам и пастбищам.
— Мне жаль, что вам довелось это увидеть, — сказал он.
— Что именно? — спросила я.
— Моё превращение в пса. Я пойму, если вас это беспокоит. — Он смущённо пожал плечами, глядя на маленькую оловянную печку.
— О нет... совсем нет. Мне даже понравилось смотреть... ну я хотела сказать, я не таращилась на вас, это же не спектакль... или... Вы... Вы очень красивый пёс.
— Вы очень добры, — сказал он скептическим тоном.
— Нет, правда. Вы прекрасно сложены. Боже, я хотела сказать, для гончей... Вам идёт быть псом. Не то чтобы вы плохо сложены будучи человеком. Ох, я имела в виду... — Мои щеки залил румянец. — В общем, я хотела сказать, мистер Баркер, что я совсем не имею ничего против.
Мы сидели в тишине и только потрескивание горящих поленьев в печке нарушал её. Наше неловкое молчание длилось, наверное, несколько секунд, а, может, и вечность, которое Чарли, наконец, все же решился нарушить:
— Это... Вы очень добры. — Он улыбнулся и тихо рассмеялся, рассматривая меня своими глубокими карими глазами.
— Что? — спросила я. — В чём дело?
— Иногда вы напоминаете мне одного человека, которого я уже очень долго не видел, — сказал он.
— Надеюсь, хорошего?
Он кивнул.
— Вы бы ей понравились. Я любил её... очень, — ответил Чарли. — Сестру. Алину. Мы с ней всегда были очень близки. Порой мне ужасно её не хватает, но она осталась жить с семьей.
— О, — произнесла я, изо всех сил стараясь сосредоточить разум на анализе информации, что я была похожа на сестру Чарли. — Могу я задать вопрос? Почему вы уехали? Надеюсь, это не слишком нахально с моей стороны.
Обдумывая ответ, Чарли оглядел своё скромное жилище.
— У Ом-Кайни нет дома. Мой народ — кочевники. Мы всегда переезжаем с места на место. У нас просто нет выбора, иначе нам грозит разоблачение. Мой дедушка рассказывал историю о... — Его глаза встретились с моими в свете в отблеске печки. — О тёмных временах. Нашей семье не грозит никакая опасность, только если мы будем вдали ото всех. Где мы можем быть самими собой.
Он сделал глубокий вдох.
— Но потом был Бухарест. Мне понравился Бухарест. В центре города находился забитый до отказа рынок, наверное, он и сейчас всё там же. Я увидел, как мошенник срезал у горожанина кошелёк и тут же растворился в толпе между прилавками, и я инстинктивно бросился в погоню и поймал его. В кошельке было не больше горстки монет, но незнакомец был мне так благодарен. Его жена пригласила меня отужинать у них, но я отказался. Своей выходкой я уже обратил на себя внимание. Я знал, что должен уйти... но что-то изменилось. Я почувствовал, что правильнее будет бежать вперед, вместо того, чтобы все время убегать.
— И поэтому вы приехали в Америку?
— Страна возможностей. — Он кивнул. — Где я мог быть просто ещё одним иммигрантом, начавшим всё заново. Мне не исполнилось ещё и двадцати, поэтому это было очень тяжело, но я сделал правильный выбор. Моя прежняя жизнь... жизнь в семье... давала мне свободу быть собой, но не на моих условиях.
Я кивнула.
— Потому что это не свобода вовсе. — Моя семья, может, и отличалась кардинально от семьи Чарли, но я очень хорошо понимала о чём он говорил. Я хотела сказать ему, что он всегда может быть собой, приняв любую ипостась, рядом со мной, но это было бы лицемерие, после всех этих дней, когда я настойчиво несколько раз напомнила, чтобы он был осторожен. Поэтому я протянула руку, пока он смотрел на потрескивающий огонь... но помедлила, и момент был упущен.
— Уже поздно. Мне не следовало вас так сильно задерживать, — сказал он, поднимаясь на ноги. — Вам нужен отдых, особенно после такого длинного дня, как сегодняшний.
Я пожелала Чарли спокойной ночи и легла в постель. Я так и видела Дженни Кавана, как она разочарованно качала головой в ответ на моё жалкое поведение, а потом Нелли Фуллер закатывала глаза, за то, что я вообще предприняла пусть малейшую, но попытку. Я уткнулась в мягкую подушку и прогнала наваждения куда подальше. Может, мне уготовано судьбой сражаться с драконами, нежели флиртовать с молодыми мужчинами.
На следующее утро мы не теряли время даром. Лидерство захватил Джекаби, а мы с Чарли старались просто не отставать от него, выйдя из дома и поспешив вверх по дороге. Солнце только-только выкарабкивалось из-за лесистых холмов, а мы уже были у фермы Брисби, когда к нам навстречу выскочила повозка Брисби, направляющаяся в город. Заворачивая, она опасно накренилась вбок, зависнув на мгновение на двух колёсах, а потом с грохотом рухнула на всё колеса и помчалась с ещё большей скоростью. На козлах сидел мистер Мёрфи, и его лицо казалось настолько бледным, будто веснушек у него отродясь не было. Мистер Брэдли, вцепившись в спинку сидения, тщетно пытался собрать воедино груду инструментов, которая расползалась по всей повозке. Завидев нас, когда его компаньон прогнал лошадей мимо нас по пыльной дороге, он что-то прокричал очень похожее на: — Удачи!
А Льюис Лэмб, стоявший на дороге, кричал вслед своим соратникам:
— Полоумная деревенщина! Не могут разглядеть подделку у себя под носом?! А ну вернитесь! Вернитесь немедленно!
Когда повозка скрылась из виду, он заметил нас и направился прямо к Чарли.
— Вы! Вы некомпетентный, бездарный болван, а не полицейский! Я же велел вам, чтобы вы посадили преступника под замок! Вы только посмотрите, что он наделал! Посмотрите, посмотрите! Сначала он просто не давал работать моей команде, а теперь он просто опустошил раскопки. Это зашло слишком далеко!
Жалобы не прекращались, пока мы шли к подножью холмов. Ближайшая импровизированная стена из брезента была спущена и, когда мы подошли вплотную, я поняла почему. Вся правая сторона строения была снесена, а ткань разорвана и испачкана в грязи. Лэмб не стал утруждать себя проходом через брезентовую дверь-заслонку, хотя та по-прежнему стояла относительно нетронутой, а просто перешагнул через упавшую ткань. Он был настолько зол, что не мог подобрать слова, поэтому просто молча махнул рукой на панораму перед нами и бросил свою панаму в грязь.
На раскопках творился настоящий бардак. За последние несколько дней команда Лэмба вырыла глубокий ров вокруг скелета и почти полностью освободила его от земли. Они проделали свою работу с особой тщательностью, но сейчас кости лежали разбросанными как попало, и некоторые вдобавок были переломаны пополам. На груде из ребер лежало бедро, вся поверхность которого...
— Это следы зубов? — спросила я.
— Уверен, он хотел, чтобы вы так и подумали, — прорычал Лэмб. — Это в конце концов, объяснило зачем ему понадобился зуб. Но это... — Он вновь махнул дрожащей рукой на место раскопок, — просто бессовестно.
— Вы до сих пор верите, что Оуэн Хорнер стоит за этим? — спросил Чарли.
— Ну разумеется! Его трюк с костью никого не одурачил, поэтому он пошел дальше. Оставил ложные следы укусов и отпечатков — на этот раз они вышли у него получше, я бы сказал, правдоподобнее — но они по-прежнему выглядят подделкой. Не знаю, какую гадость он успел подстроить моей команде, но он за это поплатится. Уж я удостоверюсь в этом.
— Мистер Хорнер учёный, как и вы, — сказал Чарли. — Я могу понять, почему вы подозреваете в краже костей, но зачем бы ему понадобилось их портить?
— Чтобы скрыть, что он украл их, — рявкнул Лэмб. — Я уже не досчитался левой локтевой кости, ключицы и нескольких ребер. Уверен, он надеялся, что я не замечу пропажи. Он дурак, если думает, что это сойдёт ему с рук, но даже паршивый законник, такой как вы, патрулирующий долину...
— Эй! Довольно, — сказала я. Лэмб усмехнулся и закатил глаза.
— Взгляните-ка на это, — сказал Джекаби. Он немного отошёл в сторону, пока учёный исходил желчью, и теперь указывал на глубокий отпечаток в земле. Мы с Чарли подошли к нему. Лэмб просто покачал головой и громко вздохнул.
— Тратьте своё время сколько хотите. Это подделка, как и те, последние, — проворчал он.
— Это не подделка, — возразил детектив, когда мы с Чарли приблизились настолько, чтобы разглядеть чёткий отпечаток. Это был тот же «птичий» след: три острых когтя спереди и один отставленный сзади. Несмотря на то, что следы были меньше, чем лапа найденного экземпляра, их размер всё равно превышал размер ноги моего работодателя.
— Сэр, — я с трудом сглотнула, — все эти следы ещё больше размером, чем предыдущие, вам так не кажется?
Джекаби вынул чешуйку из кармана и поднёс ее к повреждённому скелету. Он прищурился и повертел головой так и сяк.
— И, мистер Джекаби? — спросил уже Чарли. — Маловероятно, но очень похоже, что следы оставило существо большего размера, чем ископаемое. — Он указал на разбросанные кости дракона. — Рассеяли сомнения?
— Едва ли. — Джекаби наконец поднял глаза. — Но они очень похожи. Как говорится: «Здесь есть драконы. Так-то».
Стоило только этим словам сорваться с его губ, как раздался треск древесины и перепуганное блеяние домашнего скота из амбаров. Мы с детективом тут же обменялись взглядами (я так и не поняла, что я увидела в его глазах: волнение от предвкушения или тревогу за жизни живых существ) и бросились к источнику звука.
Прим.переводчика: *После того как монстр Грендель убит героем Беовульфом, мать Гренделя нападает на медовый чертог Хеорот, чтобы отомстить за его смерть. Беовульф ставит себе задачу уничтожить её и отправляется к её расположенному на озере обиталищу — Пещере Гренделя. Когда мать Гренделя чувствует его присутствие, она сразу же атакует Беовульфа и тащит его в своё логово. Затем они сходятся в ожесточённом бою. Мать Гренделя почти побеждает Беовульфа, когда он видит меч в «озере». С помощью меча он обезглавливает мать Гренделя и делает то же с трупом Гренделя, который вернулся к жизни, когда Беовульф прикончил её. Затем Беовульф возвращается на поверхность к своим людям в «девятый час» (ст. 1600, «nōn», около 3 часов дня).
Глава Двадцать седьмая
Спеша к источнику шума, нам пришлось обогнуть поток перепуганных, мечущихся туда-сюда, коз. Раздался ещё один оглушительный хруст, донёсшийся со стороны сарая, сопровождаемый грохотом обрушившегося дерева. Когда мы добрались до подножья холма, к нам присоединился Хорнер, который выбежал из дома Брисби. Он был не причёсан, а глаза блестели от беспокойства и непонимания происходящего. Я расслышала, как Льюис Лэмб набрал в грудь побольше воздуха, чтобы разразиться обвинениями в адрес Хорнера, но, когда мы завернули за угол, он сумел выдавить из себя лишь свист. Стена амбара была вырезана, словно бумага. Отверстие составляло где-то двадцать футов в высоту, доставало почти до крыши. На дальней стороне поля Брисби задрожали деревья, когда что-то большое исчезло в лесу, оставив после себя траншею, протянувшуюся по всему пастбищу.
Мы стояли и несколько секунд заворожено смотрели на поле.
— Чт-т-то это? — нарушил тишину Льюис Лэмб, тыча пальцем на очередное красное месиво на обломках сарая. Его голос растерял всю свою браваду и ярость. Он походил на ребёнка, вдруг проснувшегося от кошмара.