В приближенном виде его сформулировал Аристотель: «Удовольствия люди избирают, а страданий избегают» («Никомахова этика», книга Х, 1).
Ему вторит Эпикур: «Ведь ради этого мы все делаем – именно чтобы не иметь ни страданий, ни тревог. […] Поэтому мы и называем удовольствие началом и концом счастливой жизни. С него мы начинаем всякий выбор и избегание» (Письмо к Менекею).
Принцип удовольствия воспел Вергилий, возможно, не без влияния Лукреция: «Каждый ведом своим удовольствием»; «Буколики», II, 65; ср. «О природе вещей», книга II, 172 и 258). О нем писали бл. Августин и Паскаль (в литературе этот подход получил название пангедонизма Пор-Рояля: «Человек – раб удовольствия; его неотвратимо влечет то, что доставляет наибольшее наслаждение; он всегда делает то, что ему больше всего нравится, иначе говоря, он всегда хочет приятного» (Паскаль, «Сочинения о благодати»). Об этом писал и Монтень («Что бы ни говорили, но даже в самой добродетели конечная цель – наслаждение», I, 20), и большинство материалистов XVIII века. Но, разумеется, лишь в последнее время и лишь благодаря Фрейду принцип получил свое название и свою ставшую канонической формулировку. «Вся наша душевная деятельность направлена на то, чтобы получать удовольствие и избегать неудовольствия» (Введение в психоанализ. Лекция 22; см. также «По ту сторону принципа удовольствия», I).
Принципиальное Умаление (Pétition De Principe)
Логическая ошибка, помещение в начало доказательства того, что хотят доказать, хотя бы даже в другой форме. По сути то же, что элементарная диаллель, как диаллель – косвенная форма принципиального умаления.
Природа (Nature)
Physis древних греков и natura Лукреция и Спинозы – сама реальность с ее независимостью и спонтанностью, с ее способностью к самовоспроизводству и саморазвитию. Тем самым противостоит искусству или технике (как нечто производящее само себя, в отличие от того, что сделано человеком) и божественному (как нечто развивающееся и изменчивое, в отличие от того, что неподвижно). Слово употребляется как в обобщенном (природа есть совокупность природных существ), так и в более частном (природа отдельного существа, иногда называемая его сущностью, т. е. естественная составляющая существа, его, по выражению Аристотеля, «принцип движения и устойчивости») смысле. В обоих пониманиях противостоит сверхъестественному и культуре. Природа это все то, что существует (или производит впечатление существующего) независимо от Бога, если, конечно, не определять Бога как саму природу, и от людей.
Природа Порождающая / Природа Порожденная (Nature Naturante / Nature Naturée)
Эти термины изобрели схоластики. Природой творящей, порождающей (natura naturans) они именовали Бога, природой порожденной (natura naturata) – совокупность сотворенных вещей. Сегодня, однако, эти термины принято толковать в том пантеистическом смысле, который заложил в них Спиноза в своей знаменитой схолии к одной из теорем «Этики». Nature naturante есть природа постольку, поскольку она является Богом, т. е. причиной себя и всего остального (это не модусы, но вечные и бесконечные атрибуты субстанции). Nature naturée это совокупность с необходимостью вытекающих из нее следствий, каждое из которых одновременно является и причиной; это бесконечная цепь конечных причин (совокупность не атрибутов, но модусов). Можно сказать, что природа порождающая есть природа как причина самой себя и всего остального, а природа порожденная – совокупность следствий этой имманентной каузальности («Этика», часть I, теорема 29, схолия).
Природное (Естественное) Состояние (État De Nature)
Положение человеческих существ до установления общей власти, общих законов, даже до возникновения общественной жизни. Чисто гипотетическое состояние, по всей видимости неудовлетворительное. Жизнь человека в таком состоянии, писал Гоббс, «одинока, бедна, беспросветна, тупа и кратковременна» («Левиафан», часть I, глава 13).
Притязание (Envie)
Желание иметь то, чего у тебя нет, но к обладанию чем стремишься, особенно если это имеется у другого. Притязание берет начало в нужде и достигает кульминации в зависти. Притязание – наглядная иллюстрация того, как любовь к себе способна породить ненависть к другим.
Причина (Cause)
То, что вызывает, производит или обусловливает что-то другое, иначе говоря, то, что позволяет объяснить это другое; его необходимое и достаточное условие или множество таких условий. Причина – это то, что отвечает на вопрос: «Почему?» Поскольку ответить на этот вопрос можно по-разному, то и причины существуют разных типов. Аристотель выделяет четыре таких типа: формальная причина, материальная причина, действующая причина и конечная причина («Метафизика», книга I (А), 3; «Физика», книга II, главы 3 и 7). Вот, например, перед нами статуя Аполлона. Почему она существует? Разумеется, потому, что скульптор ее изваял (это ее действующая причина – скажем, Фидий). Но статуи не существовало бы, во всяком случае в том виде, в каком она существует, если бы не было материала, из которого скульптор ее изваял (это ее материальная причина – скажем, мрамор). Статуя не существовала бы также без формы (не предполагаемой формы Аполлона, о которой мы не имеем ни малейшего понятия, а без реальной формы вот этой самой статуи; и это ее формальная причина или ее сущность, ее основное качество). Наконец, статуи не было бы, если бы не было цели, ради которой ее изваяли (и это ее конечная цель, скажем, слава, набожность или деньги). В новейшее время из всех четырех причин в нашей памяти осталась лишь одна – действующая. Мы теперь верим только в действие, а оно вообще не нуждается в вере.
Приятный (Agréable)
Анекдот с бородой: сумасшедший колотит себя молотком по голове. Его спрашивают: «Зачем ты себя бьешь?» И он отвечает: «Знаете, как приятно, когда перестанешь?»
Так что же мы называем приятным? Все, что доставляет нам удовольствие и приносит ощущение благополучия. Причина может быть позитивной и негативной, то есть и доставлять наслаждение, и уменьшать страдание, но следствие всегда одно – нам приятно. Например, приятно скинуть туфли с усталых ног, приятно опуститься в горячую ванну, приятно, когда тебе делают массаж, приятно, когда тебя ласкают… Приятное, пишет Кант, то, что «целиком основывается на ощущении» и доставляет чувственное удовольствие. Но не менее приятным может быть и духовное удовольствие – приятна любовь, приятное чувство вызывает юмор. Таким образом, приятно то, что нам нравится, и придется использовать эту тавтологию в качестве определения. Итак, приятным мы называем то, что нам нравится или хотя бы доставляет какое-то удовольствие. Это понятие относительно по самой своей природе, но без него мы потеряли бы очень существенную долю удовольствия от общения с другими людьми. Дружба, не доставляющая ровным счетом никакого удовольствия, – что может быть печальней?
Приятное – не всегда благо (удовольствие может сопровождаться чувством вины, а страдание – сознанием своей правоты), но в нем есть доброе начало, предшествующее всякому благу. Если бы счастье не было приятным, зачем было бы стремиться к счастью? И чего стоила бы добродетель, если бы она никому не доставляла никакого удовольствия? Так что оставьте в покое молоток: хватит бить себя по голове.
Проблема (Problem)
Трудность, требующая решения. Значит, проблема это вопрос? Обычно она действительно принимает для нас форму вопроса, вернее, мы сами задаем ей эту форму. Вот как об этом говорится в знаменитом фрагменте из работы Башляра: «Прежде всего нужно научиться ставить проблемы. Что бы там ни говорили, сами собой проблемы в науке не ставятся. Именно чувство проблемы и служит признаком подлинно научного ума. Для научного ума всякое знание есть ответ на вопрос. Если бы не было вопросов, не было бы и научного знания. Само собой ничего не происходит. Ничто не дано заранее. Все должно быть выстроено» («Формирование научного ума», I). Это справедливо и по отношению к философии, и вообще ко всякой мыслительной деятельности, достойной этого имени. Но далеко не всякий вопрос является проблемой. Если, например, некто спрашивает у вас, который теперь час, – это не проблема, а вопрос. Но если вы в свою очередь спросите: «Почему вы хотите знать, который теперь час?», вы тем самым превратите, в данном случае, правда, совершенно безосновательно, вопрос в проблему. И ваш собеседник вполне может поинтересоваться: «С какой стати вы раздуваете из моего вопроса проблему?» В философии все обстоит несколько иначе. Здесь значение имеют только проблемы, но, прежде чем приступать к их решению, их необходимо поставить. Но что это значит – поставить проблему? Это значит дать объяснение, почему возник данный вопрос, почему он должен быть задан не тому или иному индивидууму, но всякому конечному рациональному уму, наделенному культурой хотя бы в минимальной степени. Именно такую цель преследует введение диссертации по философии: от случайности вопроса оно переходит к необходимости проблемы, а затем, по возможности, к разработке проблематики.
Проблематичный (Проблематика) (Problématique)
Прилагательное «проблематичный» обозначает то, что не является ни реальным (если речь идет о суждении, ассерторическим), ни необходимым (или аподиктическим). «Проблематичными называются суждения, – пишет Кант, – в которых утверждение или отрицание принимается только как возможное (по усмотрению). Ассерторическими называются суждения, в которых утверждение или отрицание рассматривается как действительное (истинное), а аподиктическими – те, в которых оно рассматривается как необходимое» («Критика чистого разума», «Аналитика понятий», отдел I, раздел 2, § 9).
Существительное «проблематика» обозначает разработку проблемы. Обозначить проблематику – значит объяснить, как именно поставлена проблема или каким путем мы пришли к необходимости ее постановки с целью найти ее вероятное решение. В диссертации по философии проблематика в идеале должна быть сформулирована в заключительной части введения; обычно она принимает форму заданной системы вопросов.
Провидение (Providence)
Принятое в религии название судьбы; надежда как мировоззрение.
Провинность (Faute)
Практическое заблуждение, являющееся отходом не столько от истинного, сколько от хорошего или справедливого. Например, орфографическая ошибка. Нельзя сказать, что она менее истинна, чем грамотное написание. Просто она хуже. Любая ошибка предполагает существование соответствующей нормы, которую она признает в принципе, но с которой не соглашается и которую нарушает в деталях. Ошибка ошибке рознь. Бывает так, что я делаю нечто, ошибочно представляющееся мне правильным; но бывает и так, что я совершаю что-либо, будучи уверен, что это дурно. В этом и заключается разница между ошибкой умственного характера (ошибочность оценки) и моральной виной. За первую я несу ответственность. Вторая делает меня виноватым.
Прогресс (Progrés)
В своей первой книге («Миф об Икаре») я настаивал на относительности идеи прогресса. Марсель Конш, любезно согласившийся ознакомиться с книгой в рукописи, оставил на ее полях такую заметку: «Но все же социальное обеспечение – бесспорный прогресс!» Он совершенно прав. Относительный прогресс остается прогрессом, а никакого другого не бывает. Что такое прогресс? Изменение к лучшему. Это нормативное, следовательно, субъективное понятие. Только в науке прогресс при всей своей относительности действительно неоспорим: потому что сегодняшняя наука в состоянии учесть достижения науки прошлых веков, но не наоборот. Вот почему история науки есть, как выразился Башляр, «история оценок», и оценкой служит сам прогресс науки – «доказуемый и доказанный». Это «периодически повторяющаяся история, освещаемая целями настоящего, отталкивающаяся от сегодняшней уверенности и открывающая в прошлом постепенное формирование истины» («Рационалистическая деятельность современной физики», гл. I). В политике дело обстоит несколько иначе: судить о прошлом с точки зрения настоящего так же неправильно (что не значит, будто этого никогда не происходит), как судить о настоящем во имя прошлого. Следовательно, это относительность, не подлежащая обжалованию, как утверждает Леви-Строс, и это одинаково справедливо во времени и в пространстве, а заключается она не в том, что мы не можем составить подобное суждение (мы можем, потому что постоянно этим занимаемся, мало того, мы и должны это делать), а в том, что наше суждение никогда не будет носить объективного или абсолютного характера. Реакционер, например, это не тот, кто, как наивно полагают сторонники прогресса, всегда выступает против него, а тот, кто считает, что наилучшим, если не единственно возможным путем был бы возврат к предшествующему состоянию. Но как доказать ему, что он не прав? Известны случаи, в частности в медицине, когда наиболее предпочтительной является инволюция. Выздоровление чаще всего означает возврат или хотя бы приближение к предыдущему состоянию. Опять-таки, кому не хотелось бы помолодеть? Но это не значит, что мы мечтаем впасть в детство или вернуться во времена старого режима. Прогресс (социальный, политический, экономический и т. д.) не является ни линейным, ни абсолютным. Собственно, он и является прогрессом лишь относительно определенных желаний, которые мы испытываем (достатка, справедливости, свободы и т. д.). Это не дает ему права претендовать на абсолют, но ни в коей мере не отменяет его, напротив, это делает его реальным – для тех, т. е. почти для всех, кто разделяет эти желания и убеждается, что, несмотря на многие творящиеся ужасы, мы все же движемся вперед. Прогресс – не провидение, а история и точка зрения на эту историю. И в этой истории мы обнаруживаем социальное обеспечение, век Просвещения, права человека и даже тот юношеский энтузиазм, правда исцелившийся от утопичности, с которым мы восклицали: «Это только начало! Борьба продолжается!»