А. Политические принципы
1. В соответствии с Соглашением о контрольном механизме в Германии, верховная власть в Германии будет осуществляться Главнокомандующими вооруженных сил Союза Советских Социалистических Республик, Соединенных Штатов Америки, Соединенного Королевства и Французской Республики, каждым в своей зоне оккупации, по инструкциям своих соответствующих Правительств, а также совместно по вопросам, затрагивающим Германию в целом, действующими в качестве членов Контрольного Совета.
2. Поскольку это практически осуществимо, должно быть одинаковое обращение с немецким населением по всей Германии.
3. Целями оккупации Германии, которыми должен руководствоваться Контрольный Совет, являются:
I) Полное разоружение и демилитаризация Германии и ликвидация всей германской промышленности, которая может быть использована для военного производства, или контроль над ней. С этими целями:
а) все сухопутные, морские и воздушные вооруженные силы Германии, СС, СА, СД и Гестапо со всеми их организациями, штабами и учреждениями, включая Генеральный штаб, офицерский корпус, корпус резервистов, военные училища, организации ветеранов войны и все другие военные и полувоенные организации, вместе с их клубами и ассоциациями, служащими интересам поддержания военных традиций в Германии, будут полностью и окончательно упразднены, дабы навсегда предупредить возрождение или реорганизацию германского милитаризма и нацизма;
b) все вооружение, амуниция и орудия войны и все специализированные средства для их производства должны находиться в распоряжении Союзников или должны быть уничтожены. Поддержание и производство всех самолетов и всякого вооружения, амуниции и орудий войны будет предотвращено.
II) Убедить немецкий народ, что он понес тотальное военное поражение и что он не может избежать ответственности за то, что он навлек на себя, поскольку его собственное безжалостное ведение войны и фанатическое сопротивление нацистов разрушили германскую экономику и сделали хаос и страдания неизбежными.
III) Уничтожить национал-социалистскую партию и ее филиалы и подконтрольные организации, распустить все нацистские учреждения, обеспечить, чтобы они не возродились ни в какой форме и предотвратить всякую нацистскую и милитаристскую деятельность или пропаганду.
IV) Подготовиться к окончательной реконструкции германской политической жизни на демократической основе и к эвентуальному мирному сотрудничеству Германии в международной жизни.
4. Все нацистские законы, которые создали базис для гитлеровского режима или которые установили дискриминацию на основе расы, религии или политических убеждений, должны быть отменены. Никакая такая дискриминация, правовая, административная или иная, не будет терпима.
5. Военные преступники и те, кто участвовал в планировании или осуществлении нацистских мероприятий, влекущих за собой или имеющих своим результатом зверства или военные преступления, должны быть арестованы и преданы суду. Нацистские лидеры, влиятельные сторонники нацистов и руководящий состав нацистских учреждений и организаций и любые другие лица, опасные для оккупации и ее целей, должны быть арестованы и интернированы.
6. Все члены нацистской партии, которые были больше, чем номинальными участниками ее деятельности, и все другие лица, враждебные союзным целям, должны быть удалены с общественных или полуобщественных должностей и с ответственных постов в важных частных предприятиях. Такие лица должны быть заменены лицами, которые по своим политическим и моральным качествам считаются способными помочь в развитии подлинно демократических учреждений в Германии.
7. Образование в Германии должно так контролироваться, чтобы полностью устранить нацистские и милитаристские доктрины и сделать возможным успешное развитие демократических идей.
8. Судебная система будет реорганизована в соответствии с принципами демократии, правосудия на основе законности и равноправия всех граждан, без различия расы, национальности и религии.
9. Управление в Германии должно проводиться в направлении децентрализации политической структуры и развития на местах чувства ответственности. С этой целью:
I) Местное самоуправление будет восстанавливаться по всей Германии на демократических началах и, в частности, через выборные советы, настолько быстро, насколько это совместимо с сохранением военной безопасности и целями военной оккупации.
II) Во всей Германии должны разрешаться и поощряться все демократические политические партии с предоставлением им права созыва собраний и публичного обсуждения.
III) Принципы представительства и выборности должны вводиться в районные, провинциальные управления и управления земель настолько быстро, насколько это может быть оправдано успешным применением этих принципов в местном самоуправлении.
IV) Пока что не будет учреждено никакого центрального германского правительства. Однако, несмотря на это, будут учреждены некоторые существенно важные центральные германские административные департаменты, возглавляемые государственными секретарями, в частности, в областях финансов, транспорта, коммуникаций, внешней торговли и промышленности. Эти департаменты будут действовать под руководством Контрольного Совета.
10. С учетом необходимости поддержания военной безопасности будет разрешаться свобода слова, печати и религии, и религиозные учреждения будут уважаться. Будет разрешено создание свободных профсоюзов, также с учетом необходимости поддержания военной безопасности».[2]
Когда 17 июля 1945 года главы союзных держав собрались в Бабельсберег, в зале дворца Цецилиенхоф, исход Второй мировой войны уже был решен. Теперь следовало закрепить в строгих дипломатических документах – договорах, протоколах, коммюнике – результаты героического подвига советских воинов и солдат других держав антигитлеровской коалиции. Проблема послевоенного урегулирования была самой острой и значительной из всех стоявших тогда на повестке дня. Народы земли, пережив тяжелейшие испытания, надеялись на перемены к лучшему в мирной жизни – разгром врага вселял в их сердца надежды на социальное обновление. Они не хотели возвращения того мира, в котором кризис и «великая депрессия» лишили средств к существованию миллионы трудящихся, который позволил прийти к власти фашизму в Италии, Германии, Испании, в котором британские, американские и французские политики обрекли на смерть республиканцев Испании и патриотов Абиссинии и спокойно взирали на то, как гитлеровцы порабощали Австрию, Чехословакию, Польшу, а японские милитаристы по частям захватывали провинции Китая. Вот почему человечество с воодушевлением и надеждой воспринимало любые усилия, направленные на изменение облика мира.
Вопросы послевоенного урегулирования уже рассматривались на исторических встречах руководителей трех держав антигитлеровской коалиции – Тегеранской, Крымской, дипломатических конференциях в Москве, Думбартон-Оксе и Сан-Франциско. Задача окончательного определения контуров будущей Европы и всего мира, судеб поверженной фашистской Германии вызвали необходимость в еще одной встрече на высшем уровне, которая на этот раз состоялась в Потсдаме.
По предложению У.Черчилля Берлинская конференция получила кодовое название «Терминал» («конечная станция»), которое оказалось пророческим в буквальном и широком политическом смысле…Оставалось сравнительно немного времени до публичного выступления Черчилля в Фултоне, зримо показавшего, что руководители западных держав уже на завершающем этапе войны в Европе взяли курс на отказ от политики сотрудничества с Советским государством и на нагнетание напряженности в отношениях с СССР, осложнение международной обстановки. Этот поворот логично вытекал из негативных тенденций в политике Великобритании и США, проявлявшихся даже в самые нелегкие военные годы.
Представители империалистической буржуазии, находившиеся у власти в США и Великобритании в период войны, были достаточно здравомыслящими, чтобы понять историческую неизбежность военного союза с СССР, но при этом продолжали оставаться антисоветски и антикоммунистически настроенными. Лондон и Вашингтон основывали свои расчеты не просто на разгроме фашизма: они стремились к ослаблению или же к ликвидации Германии как империалистического конкурента и одновременно – к ослаблению Советского Союза. Добиться своей гегемонии в мире – такая ставилась цель.
То обстоятельство, что победоносный и сокрушительный разгром гитлеровской Германии был осуществлен в основном силами именно Советского Союза, что в результате наша страна превратилась в мощную и авторитетную мировую державу, снискавшую уважение и признательность всех народов планеты, никак не могло устраивать правящие круги западных держав. Они стали рассматривать возможность использования побежденной Германии в качестве противовеса Советскому Союзу в Европе. Вскоре после прихода к власти президент США Г.Трумэн заявил, что «русских следует «поставить на место», а «США взять на себя руководство развитием мира по пути, по которому ему следует вести». Эти надежды подогревались, прежде всего, верой в атомную бомбу как в американское «чудо-оружие».
Примечательно, что испытание первого атомного устройства планировалось приурочить к открытию Берлинской конференции. Соединенные Штаты рассчитывали, что обладание атомным оружием позволит им оказывать давление на Советский Союз с целью добиться для себя господствующих позиций в решении проблем послевоенного урегулирования. Однако к открытию конференции испытание атомного устройства задерживалось, и потому Г.Трумэн всячески старался оттянуть начало встречи. «Когда я вынужден был ехать в Европу…, - писал он в своих мемуарах, - я с беспокойством ждал сообщений о результатах испытаний».
В июле 1945 года правящие круги США и Великобритании уже не были заинтересованы в Советском Союзе как в государстве, которое несло основную тяжесть борьбы с германским фашизмом. Теперь они намеревались свести до минимума плоды победы Советского оружия в Европе, противопоставить СССР объединенный фронт западных держав, навязать ему свой вариант послевоенного устройства мира. Таким образом, были значительно менее благоприятными для достижения взаимоприемлемых соглашений, нежели, скажем, в Тегеране или Ялте.
Особое место Берлинской конференции во внешнеполитической истории Второй мировой войны как раз и определяется тем, что ставившиеся на ней цели были достигнуты вопреки нараставшим негативным тенденциям в политике Великобритании и США. Значение Потсдамских решений трудно переоценить. Они самым существенным образом повлияли на последующее мирное урегулирование и развитие всей послевоенной международной жизни вплоть до наших дней, существенно затруднили реализацию империализмом, и в первую очередь империализмом США, своих агрессивных, экспансионистских планов.
В отношении Германии было решено, что она должна управляться по своим зонам оккупации, установленным Европейской консультативной комиссией (ЕКК), учрежденной на Московской конференции министров иностранных дел СССР, США и Великобритании в 1943 году для согласования послевоенного урегулирования в Европе. Основное внимание в Потсдаме было уделено политическим принципам обращения с Германией, установлению ее восточной границы, а также вопросу о взимании с нее репараций и разделу между союзными державами германского торгового и военного флотов. Предусматривались демократизация политической жизни страны, «полное разоружение и демилитаризация Германии и ликвидация всей германской промышленности, которая может быть использована для военного производства». Ставилась также задача «уничтожить национал-социалистическую партию и ее филиалы и подконтрольные организации, распустить все нацистские учреждения, обеспечить, чтобы они не возродились ни в какой форме, и предотвратить всякую нацистскую и милитаристскую деятельность или пропаганду». Упразднялись все нацистские законы, устанавливавшие «дискриминацию на основе расы, религии или политических убеждений». В документах конференции говорилось: «никакая такая дискриминация – правовая, административная или иная – не будет терпима».
Решения по Германии, принятые в Потсдаме, имели глубокое позитивное значение. Однако принять их удалось лишь в результате бурных дискуссий, ожесточенных споров. Трумэн, Черчилль, равно как и Эттли, всеми правдами и неправдами пытались в целях противодействия «советскому влиянию» экономическую и военную мощь Германии примерно на прежнем уровне.
Ранее США и Англия активно выдвигали планы расчленения Германии, рассчитанные на ее устранение как конкурента. Об этом шла речь в Тегеране, Ялте, на второй англо-американской конференции в Квебеке в сентябре 1944 года. Предполагалось, в частности, «аграризация» Германии, то есть превращение всех ее земель в сельскохозяйственные районы, лишенные значительной промышленности. Советский Союз постоянно давал отпор подобным планам, считая, что немецкий народ должен быть сохранен как этническое целое, иметь будущее, что его ни в коем случае нельзя приносить в жертву империалистическим интересам Запада.
В 1945 году, когда всему миру стало очевидно полное военное превосходство СССР над нацистской Германией, и особенно после окончания войны в Европе, позиции Вашингтона и Лондона в германском вопросе претерпели существенное изменение. Проблемы экономической конкуренции были оттеснены на второй план. Английские и американские стратеги вознамеривались возродить Германию в географическом, экономическом и военном плане в качестве плацдарма для проведения антисоветской политики в Европе.
В связи с намерением США и Англии иметь сильную, но послушную Германию на Берлинской конференции крайне остро встал вопрос о Польше. Его обсуждение показало, что западные державы пытались противодействовать удовлетворению законных и насущных интересов Польши. Вашингтон и Лондон стремились к тому, чтобы предотвратить становление Польши на путь прогрессивного развития и получить рычаги давления на ее политику. Однако они не располагали реальными средствами воздействия на Польшу, освобожденную Советской Армией при участии Войска Польского.
В негативном отношении США и Англии в данной проблеме проявилось их стремление сохранить по возможности Германию в границах 1937 года. Правящие круги США и Англии были также противниками предпринятых в Польше преобразований, направленных на установление там демократического общественного строя, налаживание дружеских польско-советских отношений.
В конечном итоге руководители США и Англии согласились с предложением СССР относительно установления западной границы Польши, оговорив, что окончательное определение «должно быть отложено до мирного урегулирования».
Еще на Крымской конференции СССР предложил установить размер репараций с Германии в частичное покрытие ущерба, нанесенного Советскому Союзу войной, в сумме 20 млрд. долл. Половина этой суммы назначалась Советскому Союзу в виде товарных поставок, из которых определенную долю СССР обязался выделить Польше, в то время как другая половина – США, Англии и другим союзным государствам. При общем ущербе в 679 млрд. руб., причиненном войной Советской стране, названная сумма репараций с Германии была незначительной. Однако, будучи не заинтересованными в экономическом восстановлении Советского Союза и Польши, западные державы противодействовали решению репарационного вопроса.
На Потсдамской конференции США и Англия предложили, чтобы СССР получал репарации из советской зоны оккупации. Поскольку наиболее экономически развитые районы Германии вошли в зоны оккупации США, Англии и Франции, западные державы обязались передать Советскому Союзу в качестве репараций с Германии «10% такого промышленного капитального оборудования, которое не является необходимым для германской мирной экономики». Однако до 1 января 1947 года западные державы выделили Советскому Союзу из своих зон оккупации всего 12,5 млн. долл. В виде поставок «излишнего» германского оборудования. Эти поставки были столь незначительными, что фактически репарационные платежи из западных зон оказались сорванными. Таким образом, США и Англия фактически воспрепятствовали получению с Германии репарационных платежей в пользу СССР и Польши.
На Берлинской конференции подробно обсуждались вопросы нормализации отношений с бывшими европейскими союзниками гитлеровской Германии – Италией, Венгрией, Румынией, Болгарией и Финляндией, принятие их в члены ООН, разработки и заключения с ними мирных договоров. При рассмотрении этих вопросов усилия США и Англии были направлены на создание в указанных странах преимущественного для себя положения.
На конференции было принято решение о создании – разработки основ послевоенного урегулирования, и прежде всего согласования проектов мирных договоров с побежденными странами – Совета министров иностранных дел в составе СССР, США, Великобритании, Франции и Китая (СМИД). Советский Союз дал согласие на его учреждение при условии, что участвовать в разработке мирных договоров с соответствующими странами будут лишь те члены Совета, которые принимали капитуляцию от бывших сателлитов Германии.
В Потсдаме США и Англия добивались того, чтобы Италия была поставлена в более благоприятное положение в сравнении с другими бывшими вражескими государствами, и настаивали на принятии ее в Организацию Объединенных Наций, невзимании с нее репараций, хотя она и была государством-агрессором и активно участвовала в войне против СССР.
В послевоенной истории Европы и всего мира Потсдамская конференция заняла видное место. На конференции была проделана огромная работа для обеспечения международной безопасности. Несмотря на быстро ухудшавшуюся политическую ситуацию, приближение времен «холодной войны», СССР удалось отстоять интересы Польши от посягательств западных держав на социальный строй и территориальные границы этой страны, установить западную границу польского государства в том виде, как она существует в настоящее время, предотвратить вмешательство США и Англии в дела стран Юго-Восточной Европы. Западные державы не добились восстановления в них буржуазных режимов. В последующие годы благодаря поддержке СССР эти государства нормализовали свои отношения с западными странами, вступили в ООН.
На заключительном заседании Эттли, а вслед за ним и Трумэн выразили надежду, что «конференция окажется важной вехой на пути, по которому три наших народа идут вместе к прочному миру». Однако едва лишь закончилась встреча в Потсдаме, именно США стали самыми ярыми сторонниками пересмотра многих пронятых решений, сознательно осложняли отношения с СССР, взяли курс на эскалацию гонки вооружений - в перспективе – на развязывание атомной войны против него.
Принятые в Потсдаме политические принципы обращения с Германией имели первостепенное значение для развития послевоенной международной жизни, для безопасности Европы. Они обеспечивали надлежащее решение германской проблемы и создание основ длительного и надежного международного мира. Но последующие действия западных держав привели к расколу Германии: в 1949 году было создано сепаратное западногерманское государство – Федеративная Республика Германия, которая стала военно-политическим партнером Соединенных Штатов и Англии в борьбе против стран социализма.
США и Англия нарушили совместные решения о демилитаризации, денацификации и демократизации Германии. Они разработали планы восстановления западногерманских вооруженных сил в целях их использования против Советского Союза и других социалистических стран. В 1955 году ФРГ была включена в агрессивный блок НАТО и превращена в его военный форпост.
Немецкий народ на востоке бывшей Германии избрал путь социалистического развития. Было образовано первое на германской земле социалистическое государство – Германская Демократическая Республика, которая строго соблюдает и претворяет в жизнь принятые в Потсдаме политические принципы и вносит существенный вклад в обеспечение мира в Европе, международной безопасности в целом.
Длительное время западные государства пытались оспаривать законность, да и сам факт установления в Потсдаме западной границы Польши. Однако благодаря последовательным усилиям СССР существующая в настоящее время западная граница Польши получила международное признание.
Советский Союз был и остается верен духу соглашений Ялты и Потсдама и никому не позволит их перечеркнуть. «Эти соглашения, - подчеркивал А.А.Громыко, - положены в основу международного права самим ходом событий. Двадцать миллионов советских людей отдали жизнь ради победы над фашизмом. Миллионы людей стран антигитлеровской коалиции пали в борьбе за мир, за то, чтобы никогда более не возникла угроза войны с немецкой земли».
Дипломатические документы 1941-1945 гг., решения Тегеранской, Ялтинской и Берлинской конференций для нас не только архивные материалы – они играют важную роль в идеологической борьбе, в борьбе против развернутой на Западе клеветнической кампании, призванной создать ложные представления Второй мировой войны.[3]
Таким образом, в 1945 году немецкая государственность фактически была ликвидирована. Вся полнота власти принадлежала американо-британо-франко-советской Четырехсторонней комиссии, поделившей страну на четыре зоны оккупации. Единства взглядов относительно будущего Германии не было не только между СССР и Западом, но и в лагере западных союзников. Многие в Британии и Франции отстаивали раздел страны на несколько мелких государств, которые никогда бы не дали возможности возродиться немецкой экономической и военной мощи. Французы хотели любой ценой оторвать от Германии левобережье Рейна или хотя бы Саарскую область.
Принципиально новая международная обстановка, сложившаяся после Второй мировой войны в результате победы социализма во многих странах Европы и Азии, и создание мировой социалистической системы делают иным и положение Западной Германии.
Глава 2. ОТНОШЕНИЯ С СССР И УРЕГУЛИРОВАНИЕ ПРАВОВОГО ПОЛОЖЕНИЯ ГЕРМАНИИ
В. Брандт писал: «О восточной политике Германии на ранней стадии развития ФРГ… не могло быть и речи. Прошли годы, прежде чем стала допустимой и возможной германская внешняя политика. Впрочем, понятие «восточная политика» несло на себе бремя стольких предрассудков, что нужно было быть чертовски осмотрительным во избежание недоразумений. Во всяком случае, я и думать не мог, что немецкое слово «Ostpolitik»(восточная политика), так же как «Weltanschauung»(мировоззрение) и «Gemutlichkeit»(удобство), со временем войдет в другие языки.
Бремя предрассудков было следствием не только недавней кровавой бойни, но и наследия «доброго старого времени» с его грубыми манерами. И к этому еще добавился страх перед расплатой и ужас, связанный с особенностями советской оккупации. Даже если бы испарился весь яд нацистской пропаганды (чего не могло быть), страх перед русскими перерастал в дремучий антикоммунизм, ставший частью ранней западногерманской государственной доктрины».[4]
По отношению к Западу Аденауэр проводил искусную, изворотливую политическую линию, с тем чтобы всеми средствами добиться для ФРГ равноправия и интеграции в западную систему государств. Когда же дело касалось вопросов «восточной» и «германской» политики, Аденауэр проводил жесткий недружелюбный антикоммунистический и антисоветский курс. Американский историк Уилльям Гриффит следующим образом подытожил внешнеполитические воззрения Аденауэра в период формирования внешнеполитического курса ФРГ: «Аденауэр опасался американского изоляционизма, антигерманского французского национализма и «возврата к Потсдаму», иными словами, возрождения советско-американской гегемонии над Германией».
В отношении советского Союза и других стран Восточной Европы внешнеполитический курс Аденауэра характеризовался откровенным антисоветизмом и антикоммунизмом, разгулу которого в немалой степени способствовали события в ГДР 16-17 июня 1953 г.
В 1952 СЕПГ провозгласила, что в ГДР будет построен социализм. Следуя сталинской модели, лидеры ГДР навязывали жесткую экономическую систему с централизованным планированием и государственным контролем. Преимущественному развитию подлежала тяжелая индустрия. Не обращая внимания на недовольство граждан, вызванное дефицитом потребительских товаров, власти всеми способами пытались заставить трудящихся повышать производительность труда. После смерти Сталина положение рабочих не улучшилось, и они ответили восстанием 16-17 июня 1953. Выступление началось как забастовка строительных рабочих Восточного Берлина. Волнения сразу же перекинулись на другие отрасли промышленности в столице, а затем и на всю ГДР. Забастовщики требовали не только улучшения своего экономического положения, но и проведения свободных выборов. Власти были охвачены паникой. Военизированная "Народная полиция" утратила контроль за ситуацией, и советская военная администрация ввела танки. Жестокое подавление советскими войсками трудящихся в ГДР значительно облегчило канцлеру ФРГ задачу ремилитаризации страны и ее военную интеграцию в сообщество западных государств, но уже не через европейские структуры, а через НАТО.
Федеральный канцлер мог начать свое восхождение на политический Олимп в Германии и в Европе только как доверенное лицо американцев. Именно по их инициативе, учитывая провал затеи с созданием западноевропейских вооруженных сил, 22 октября 1954 г. Совет НАТО пригласил ФРГ стать полноправным членом Североатлантического союза. На следующий день в Париже было подписано в общей сложности 12 соглашений (Парижские соглашения), которые стали основой создания новой военно-политической организации – Западноевропейского союза (ЗЕС) и открыли путь ФРГ в НАТО. ЗЕС отказался от собственной военной организации, поскольку все страны – члены Союза, будучи членами НАТО, тесно сотрудничали с органами Североатлантического договора. В договоре о ЗЕС Федеративная Республика отказалась добровольно и без каких-либо встречных условий от производства оружия массового уничтожения, что было обусловлено, в частности, желанием укрепить доверие между ФРГ и Францией.
После ратификации Парижских соглашений бундестагом Федеративная республика во внешнеполитическом плане закрепила свое положение в системе западных государств. Военно-политическое значение Парижских соглашений заключалось во вступлении ФРГ в Организацию Североатлантического договора 9 мая 1955 г. совместно с другими натовскими подразделениями, которые были размещены на немецкой земле, бундесвер составил костяк Североатлантического союза в Центральной Европе. Прозападная ориентация начала 50-х гг. трансформировалась в договорно-правовые отношения с союзниками. Одновременно Аденауэр добился закрепления в Парижских соглашениях требования «воссоединения» и «самоопределения» Германии.
10 марта 1952 г. боннским правительством была получена советская нота. Этот день явился одной из важнейших дат в послевоенной истории Европы. Недоверие Аденауэра к Москве укоренилось настолько, что он вместе с Западом отклонил предложение Сталина о воссоединении Германии до границы по Одеру - Нейсе и придании ей статуса нейтралитета. Слишком туманным показалось ему это предложение чтобы в ответ на него поставить на карту интеграцию ФРГ в сообщество западных государств.
К тому времени Аденауэр назначил себя министром иностранных дел своего кабинета. План Шумана удалось протащить. Забыв о слабости своей действительной позиции, о своей полной зависимости от США, Аденауэр осмелился говорить об установлении «нового порядка в Восточной Европе». Вместе с тем Аденауэр так повел дело во время первого чтения Общего договора в бундестаге, словно Советский Союз уже готовился к прыжку в сторону Западной Германии и этим вынуждает Запад к превентивной войне. А между тем еще в октябре 1951 года Аденауэр заявил, что, по его мнению, Советский Союз не в состоянии начать мировую войну, ибо он знает, что не может ее выиграть. А теперь Аденауэр стал в самой неслыханной и безответственной форме разжигать, и с каждым днем все сильнее, ненависть к Востоку.
В это время была получена советская нота от 10 марта 1952 г., обращенная к трем западным державам и содержащая предложение безотлагательно обсудить вопрос о Мирном договоре с Германией, с тем чтобы в ближайшее время подготовить согласованный проект договора и представить его на рассмотрение соответствующей международной конференции. Проект такого договора должен быть выработан при непосредственном участии Германии в лице общегерманского правительства. Поэтому надо рассмотреть вопрос о скорейшем создании общегерманского правительства.[5] Эта нота открыла знаменитую «войну нот» (с марта по сентябрь стороны четырежды обменялись предложениями и контрпредложениями по германскому вопросу).
Прежде всего нота от 10 марта 1952 г. запоздала. Пик оппозиции курсу Аденауэра в Западной Германии к тому времени был уже пройден.
Пропагандистки более успешно западные державы эксплуатировали проблему международного контроля над подготовкой и проведением общегерманских выборов и роли ООН в его осуществлении. К тому времени эта проблема имела уже длинную историю. 20 декабря 1951 г. Генеральная Ассамблея ООН приняла резолюцию о направлении в Германию специальной комиссии для «проверки условий», позволяющих провести свободные выборы. Против этой резолюции голосовали СССР, страны «восточного блока» и Израиль.
Комиссия выехала «на место», однако в ГДР она допущена не была и 23 марта 1952 г., удовлетворившись посещением ФРГ, прекратила свою деятельность. Теперь западная сторона предлагала ее возобновить. Советская сторона выдвинула встречное предложение: проверкой должна заняться комиссия из представителей четырех держав. «Западники упорствовали, указывали на то, что, во-первых, четыре державы в случае принятия советской схемы выступали бы одновременно и как ответчики, и как судьи (а это противоречит правовым нормам) и, во-вторых, СССР проявляет неуважение к ООН.
Формально советская позиция была сильнее: по Уставу ООН германская проблема действительно не входила в ее компетенцию. Но был и другой прецедент: берлинская проблема в 1948 году обсуждалась в ООН, и окончательный вердикт образованной ею комиссии по валютным проблемам был в пользу советской точки зрения.
24 мая, накануне подписания документов о ЕОС и Общем договоре, появилась очередная советская нота, третья по счету. Все сразу обратили внимание на контраст: если предыдущая нота, от 9 апреля, развивала положение первой, мартовской, и отличалась спокойным, деловым тоном, то в данном случае все выглядело иначе. Дж. Кеннан, в то время посол в СССР, дал майской ноте такую оценку: «Эта нота поражает своей слабостью, нелогичностью, отсутствием энтузиазма и какого-либо нового элемента, который аппелировал бы немцам.
После вступления ФРГ 9 мая 1955 г. в НАТО начался один из наиболее идеологизированных периодов в истории страны. Консервативные установки христианских демократов, выдержанные в духе «холодной войны», доминировали в сфере внешней политики. Антикоммунистическая линия Бонна в отношении Советского Союза и других социалистических стран была возведена в ранг государственной политики. Аденауэру не хватало трезвой сбалансированной оценки советской мощи. С одной стороны, Аденауэр говорил об СССР как о «колоссе на глиняных ногах», который не в состоянии решить политические проблемы послевоенного времени. С другой стороны, он впадал в иную крайность, переоценивая советскую угрозу для Федеративной Республики Германии и Европы в целом. Жесткая конфронтационная позиция в отношениях Восток – Запад казалась вполне оправданной. Однако в то же время стало ясно, что без Москвы невозможно добиться существенного сдвига в решении германского вопроса. Поэтому государственный расчет побудил Аденауэра установить с СССР дипломатические отношения.
Советский Союз представлял интерес не только для политических кругов ФРГ, но и для бурно развивающейся западногерманской экономики. Еще в 1952 г. по инициативе министра экономики ФРГ Людвига Эрхарда был создан Восточный комитет германской политики. В него вошли промышленники, заинтересованные в торговле с СССР и другими восточноевропейскими странами. Торговый оборот рос из года в год. Федеративная Республика вышла на первое место среди западноевропейских стран по экспорту в Советский Союз. Интерес к советскому рынку проявили такие гиганты западногерманской промышленности, как «Крупп», «Маннесманн», «Сименс» и другие концерны.
Месяц спустя после вступления Федеративной Республики в НАТО посольство ФРГ в Париже получило советскую ноту. В ней содержалось приглашение канцлеру Аденауэру посетить Москву для переговоров о нормализации двухсторонних отношений. Советское правительство в ноте правительству ФРГ от 7 июня 1955 г. предложило нормализовать межгосударственные отношения двух стран на основе полного равноправия и в целях мирного взаимовыгодного сотрудничества.[6]
Это было сенсацией, когда вечером 7 июня 1955 г. информационные агентства разнесли весть, что советское правительство пригласило д-ра Аденауэра для переговоров в Москву.
«Надо было ехать в Москву», - таково было мнение подавляющего большинства политических деятелей в бундестаге и журналистов.
Некоторые считали, что это приглашение якобы явилось плодом аденауэровской политики интеграции. В действительности же Западная Германия была обременена политикой вооружения, что чрезвычайно осложняло переговоры. Это постоянно и настойчиво заявлял Советский Союз. Приглашение Аденауэра вовсе не означало, что СССР изменил свою точку зрения. Несмотря на это, Советский Союз продолжал твердо придерживаться политики установления взаимопонимания путем переговоров и уточнял те пункты, по которым, прежде всего, должно быть достигнуто соглашение. Боннское правительство заявило, что оно «приветствует» предложение об установлении дипломатических, торговых и культурных отношений…
К вечеру 19 августа стало ясно: у Аденауэра нет выбора, он должен ехать в Москву. Даже упорные противники этой поездки в среде ХДС признали, что у него не было никакой другой возможности, если только он не хочет открыто выступить против 93 % западногерманского населения, которое высказывалось за поездку…
Мог ли Аденауэр надеяться, что московские переговоры принесут ему успех? Канцлер ехал с пустыми руками. С полными руками он мог бы вернуться только в том случае, если бы во время московских переговоров признал, что до этого действовал неправильно…[7]
Причем условия для нормализации отношений между Советским Союзом и Западной Германией создались не сразу. Гитлеровская агрессия слишком хорошо запомнилась людям.
Поэтому даже подход к установлению дипломатических отношений с этой страной оказался далеко не простым делом. Тем более что у власти в ФРГ находился тот же класс людей, который вскормил Гитлера и его шайку, погнавших на бойню нацию.
Но время шло. Вопрос о налаживании отношений между ФРГ и СССР не мог не возникнуть. К такому выводу пришел и Аденауэр, возглавивший правительство ФРГ…
Главным стало понимание того, что могучая держава - победительница живет и будет жить и без Западной Германии. Тем более что рядом же, на части территории бывшей Германии, возникло новое по социальной природе государство – Государственная Демократическая Республика.[8]
Решение К.Аденауэра приехать в Москву для многих стало неожиданностью. Он был известен своей жесткой политикой интеграции ФРГ в систему западных военно-политических блоков и организаций – западноевропейский союз, НАТО, Совет Европы, в Европейское объеди