| Карл Густав Юнг Женщина, ее роль и положение в Европе Die Frau in Europa (1927)1 Перевод с немецкого Никиты Скородума © 2010 | |||
| Писать о положении женщины в современной Европе – довольно рискованное дело, и я никогда бы не стал этого делать без веских оснований. Что мы вообще знаем о Европе? Кто, в данном отношении, может претендовать на объективность? Всем нам, в той или иной мере присуща пристрастность. И что касается женщины – разве дело обстоит иначе? Помимо этого, насколько мужчина вообще способен писать о женщине – своей противоположности? Я имею в виду нечто объективно верное, не окрашенное сексуальной проблематикой и ресентиментом, вне иллюзии и теории? Я не знаю никого, кто мог бы претендовать на подобное. Место женщины – в тени мужской сущности. По этой причине он легко путает ее со своей тенью, и в желании исправить ошибку впадает в другую крайность, вознося ее на пьедестал и выдавая желаемое за действительное. Вот почему, приступая к данной теме, я делаю это не без колебаний. | ||
Единственное, в чем не приходится сомневаться, это то, что, в отношении перемен, мужчина не составляет исключения, и сегодняшняя женщина претерпевает метаморфозу вместе или заодно с ним. Возможно, мы имеем при этом дело с неким поворотным пунктом, вехой в историческом развитии, возможно – нет. Здесь не место касаться этого. Возможно, что в исторической перспективе можно провести параллели между современной эпохой и эпохами, имевшими место в прошлом, когда некогда великие государства и культуры, перейдя апогей развития, начинали неуклонно и неудержимо клониться к упадку. Однако подобные аналогии обманчивы – есть ведь и ренессансы. Похоже, что сейчас на первый план выходит геополитический аспект, а именно занимаемое Европой положение посредине между азиатским востоком и англосаксонским – или лучше сказать американским? – западом. Европа оказалось зажатой между двумя гигантами, еще не оформившимися до конца, однако с уже явно обозначившимся взаимным антагонизмом. Между ними – пропасть, как в отношении рас, так и в отношении идеала. Мощному расцвету технической и научной культурной тенденции Европы на западе восток отвечает прорывом всех тех сил, которые в Европе противостоят этому культурному течению. Мощь запада – материальна, мощь востока – идеальна. В европейском мире мужчин эта борьба противоположностей разыгрывается в сфере прикладных наук и проявляется как на полях сражений, так и в банковских балансовых отчетах. У женщины она становится душевным конфликтом.
Рассмотрение женского вопроса в современной Европе крайне затруднено в связи с тем, что, хотим мы этого или нет, речь идет о меньшинстве. В этом отношении европейская женщина как таковая – это фикция. Спросим себя: что изменилось в психологии простой крестьянки за последние сто лет? Существует огромный пласт населения, чья причастность к современности и проблемам, с нею связанным, носит чисто условный характер. «Борьба умов» – многие ли принимали в ней участие? Много ли было наблюдателей, способных вникнуть в суть проблемы и принимавших ее близко к сердцу? «Женский вопрос» – много ли женщин задумываются над этим? По сравнению с общим числом женщин, проживающих сегодня в Европе, только непропорционально малая толика из них живет в Европе сегодняшней, помимо этого они живут в городах и, говоря с осторожностью – принадлежат к числу лиц с наиболее непростой душевной конституцией. Может ли быть иначе – дух времени всегда выражают лишь немногие. Так, в IV–V веках н.э., на заре христианской эры, большинство верующих числилось христианами лишь номинально, оставаясь, по сути, такими же язычниками, как и до того, а настоящих христиан, усвоивших христианскую доктрину – были единицы. Характерный для современности культурный процесс наиболее интенсивно протекает в городах, ибо существование культуры требует скопления больших масс. Возникнувшие в недрах этих центров, культурные достижения распространяются затем вширь и далее, к ним приобщаются малые группы, отставшие в историческом развитии. Таким образом, современность существует лишь в мегаполисах (больших центрах), где только и можно встретить истинную «европеянку», то есть женщину, выражающую дух современной Европы: я имею в виду при этом как социальный, так и духовный аспекты. По мере удаления от городских центров, мы все более возвращаемся в прошлое. Так, в альпийской долине можно еще встретить людей, никогда не видавших железную дорогу; в Испании, формально все еще входящей в состав Европы, мы попадаем в настоящее темное средневековье, где царит всеобщая неграмотность. Жители подобного захолустья или соответствующих социальных слоев живут как бы в другом мире. На дворе у них не XX век, а год 1400, и все их проблемы остаются на уровне той отдаленной эпохи, в которой они застряли. Некоторые из подобных людей были моими пациентами. Лечение их сопровождалось погружением в атмосферу, не лишенную исторической романтики.
Так называемая современность – это тонкий поверхностный слой, возникающий в центрах большого скопления людских масс. Если эта прослойка – чрезвычайно тонка, как в дореволюционной России, то, (как показали события), ее значение весьма условно. Если же эта прослойка успела в достаточной степени оформиться, имеет смысл говорить и о культуре и о прогрессе, и возникают проблемы, характерные для той или иной эпохи. В этом смысле у Европы есть настоящее, и есть женщины, живущие в настоящем и страдающие от проблем, диктуемых этим настоящим. Именно о них и пойдет речь. Есть люди, которых средневековый уклад жизни вполне устраивает, давая им достаточно путей и возможностей для самореализации. Они не нуждаются ни в современности, ни в связанном с ней эксперименте. Однако есть люди, живущие в современности, – не важно, по каким соображениям. Откат в средневековье означает для них катастрофу.. Иногда этот возврат невозможен в принципе, даже при наличии готовности к жертве. Современный человек должен работать во имя будущего.
Забота о поддержании прошлого должна быть возложена на других. Поэтому он не только созидатель, но и разрушитель. И он сам, и его мир – сомнительны и двусмысленны. Пути, предлагаемые прошедшим, и ответы, даваемые им на его вопросы, не в помогают ему в решении насущных вопросов сегодняшнего дня. Старые, удобные пути засыпаны. Возникли новые возможности, равно как и опасности, которых не было в прошлом. Согласно поговорке, история учит лишь тому, что она ничему не учит. Современность – не исключение. И здесь истории, как правило, нечего ни сказать, ни предложить. Новые пути пролегают по нехоженым местам, они ничем не обусловлены, и как это ни прискорбно, зачастую пролагаются без должного пиетета к окружающим. Мораль – единственное качество, не терпящее улучшений, ибо любое изменение существующих моральных норм воспринимается ею, как их попрание (=нечто аморальное). Главное в этой игре слов – апелляция к несомненной данности, о которую споткнулся не один новатор.
Все современные проблемы свиваются в некий клубок, исключающий саму возможность любого их обособления и рассмотрения по отдельности. Без мужчины и его мира, понятие «европеянки» теряет всякий смысл. Если она замужем, то, как правило, экономически от него зависима, если она сама зарабатывает себе на жизнь и не связана брачными узами, то подвизается на поприще, предопределенным мужчиной. При отсутствии у нее желания полностью сосредоточиться на работе, значительное место в ее мире уделено мужчине. Все это многоразличными узами накрепко привязывает женщину к миру мужчин, делая ее причастной всем потрясениям его мира. Взять хотя бы такое сугубо мужское дело как война: женщина страдает от нее не меньше мужчин, и последствия войны ложатся на нее не менее тяжким грузом. Значение перемен, произошедших за последние двадцать или тридцать лет, очевидны, когда речь идет о мужчинах, для этого достаточно пролистать газеты. Значение этих перемен для женщин понять труднее. Мы судим об этом по наличию тех или иных значимых факторов в политике, экономике или духовной сфере – женщины ими не являются. В противном случае, мужчины бы больше обращали на них внимание, опасаясь конкуренции. Если, порою, женщина и оказывается на виду, она выступает в мужской ипостаси, оказавшись женщиной, так сказать, по чистой случайности. Что касается мужчин, то женщина, как правило, причастна его интимной стороне, то есть обитает в сфере, где мужчина находится во власти чувств и ничего не замечает или не хочет ничего замечать. Поэтому женщина предстает перед ним в виде своего рода непроницаемой маски, за которой может скрываться все что угодно. Мужчина не только предполагает, что видит истинное лицо женщины, но и верит, что видит на самом деле, каждый раз попадая пальцем в небо. Человек устроен таким образом, что, в желании понять другого, всегда ставит себя на место другого, и это затрудняет или не позволяет ему понять женщину. Этому способствует и биологически обусловленная бессознательность и неопределенность женщины: она поддается проекции мужского желания. Таково, правда, всеобщее свойство человека. Однако у женщины данное свойство принимает особо опасный оттенок. Дело в том, что она в данном случае лишена наивности. И слишком часто намеренно позволяет убедить себя. Сущность ее природы такова, что ее сознательное «я» предпочитает оставаться в тени, чтобы не только не препятствовать мужчине, но и способствовать ему в осуществлении своего намерения. Это так или иначе – простая сексуальная схема, однако, она образует в женской душе разветвленную крону. Видимая пассивность женщины, таящая скрытое намерение, помогает мужчине достичь желаемого и заманивает его в свои сети. Одновременно женщина и сама не избегает своей судьбы, ибо кто роет яму другому, сам в нее попадет.
Не спорю, что при описании данного процесса, я вместо воспевания его в прекрасных выражениях, впадаю в нелицеприятную прозу. Однако у всех естественных процессов – две стороны медали, и при желании сознательного к ним отношения, нужно видеть не только светлую сторону любого явления, но и отбрасываемую им тень.
Известно, что, начиная со второй половины XIX века, женщина все более активно включается в общественную жизнь, овладевает мужскими профессиями, занимается политикой, организует союзы и руководит ими. Все это было продиктовано недвусмысленным намерением женщины сменить сексуальное амплуа, и, выйдя из образа мнимого неведения и пассивности, сделать уступку мужской психологии. А именно, войти в общество в качестве ее полноправного члена, перестав прятаться под маской слабой женщины, добивающейся своих целей косвенно, через посредство мужчины, а в случае неудачи, срывающей на нем свою злость.
Хотя данный шаг в сторону социальной самостоятельности был продиктован экономическими и другими причинами, однако, все это – не более чем симптом, а не сама суть дела. Мужество подобных женщин и их готовность к самопожертвованию не могут не восхищать, и было бы непростительной оплошностью закрывать глаза на все хорошее, проистекшее для человечества благодаря их дерзаниям. Однако все это не меняет того факта, что профессии, осваиваемые женщинами, были мужскими, что они учились и работали на мужской манер. И тем самым делали то, что, по меньшей мере, противоречило их природе, а возможно, и было просто противопоказано. Они делали то, чем мужчина, если только он не китаец, заниматься не в состоянии. Например, зарабатывали на жизнь воспитательницами или учительницами начальных классов. Говоря о вреде, я имею в виду не ущерб здоровью (физиологическое несоответствие), а вред для психики. Признаком женщины является то, что она способна на все из любви к конкретному лицу. Женщины, способные на реальные достижения ради дела как такового, – величайшие исключения, поскольку это противоречит их природе. Любовь к делу как таковому – это прерогатива мужчины. Однако в человеческой природе заложены как мужское, так и женское начала, и поэтому мужчина может жить на женский манер, подражая женщине, а женщина может вести мужской образ жизни, культивируя в себе мужские свойства. И все же у мужчины женское начало занимает подчиненное положение, а у женщины – мужское. Если при этом человек перенимает образ противоположного пола, это означает, что он развивает свои фоновые свойства в ущерб собственной сущности. Нельзя изменять себе: мужчина должен оставаться мужчиной, женщина – женщиной. Начало, обязанное противоположному полу всегда находится в опасной близости с бессознательным. Влияние, оказываемое бессознательным на сознательную сферу, как правило, окрашено в тона противоположного пола. К примеру, душа (anima, psyche) – женского рода. И это не случайно, поскольку, как и все принадлежащее к понятийной сфере, данное понятие – тоже порождение мужского ума. (Мистическое обучение у первобытных людей – исключительно мужская прерогатива, сопоставимая разве что с исключительным положением католического священника).
Непосредственное соседство бессознательного оказывает на процессы, протекающие в сознательной сфере, магнетическое воздействие. Данное обстоятельство объясняет трепет, вызываемый бессознательным, вплоть до отвращения. Это целенаправленная защитная реакция сознания. Начало, обязанное противоположному полу, наделено таинственным очарованием, воспринимаемым с трепетом, возможно даже с отвращением. Однако как раз именно последнее обстоятельство и делает его особо притягательным. Это верно даже в том случае, когда этот импульс обязан не внешнему воздействию в лице женщины, а в результате внутреннего побуждения, например, искушения поддаться тому или иному состоянию или аффекту. Впрочем, данный пример не годится для женщины, поскольку ее прихоти и эмоции – не непосредственные проявления бессознательного, а нечто изначально присущее ее женской природе. Поэтому они никогда не бывают наивными и всегда сопровождаются скрытыми намерениями. Бессознательное воздействует на женщину иначе, а именно, в виде предрассудков, негативное влияние которых на перепады ее настроений вторично. Эти предрассудки сопровождаются притязаниями на абсолютную непогрешимость. Чем менее они сознаются, тем они устойчивее и сильнее. Так же как чувства и настроения мужчины, они несколько завуалированы, порой вообще не осознаются. Их истинный характер остается скрытым. Их источник – коллективное бессознательное и противоположный пол – как если бы они родились в мозгу мужчины, например отца.
Как следствие, это приводит к тому, что сознание (mind) женщины, подвизающейся в мужской профессии, оказывается во власти неосознанного мужского начала. Как правило, так происходит всегда. Сама женщина не отдает в этом отчета, но окружающие видят это невооруженным глазом. Отсюда проистекает своего рода непоколебимая и возмутительная приверженность так называемым принципам и набору аргументов, упускающих из виду существенное и привносящих в проблему то, что не имеет к ней отношения. Бессознательные предрассудки – это злейший враг женщины, порой прямо-таки демоническая одержимость, возбуждающая гнев и недовольство мужчин и причиняющее огромный вред самой женщине. Весь шарм и сама суть женской сущности постепенно оттесняется на задний план и оказывается погребенной под спудом предрассудков. В конечном итоге процесс приводит к раздвоению личности, иными словами к неврозу.
Естественно, делу не обязательно заходить столь далеко, однако негативные последствия тенденции подражания мужчине стали проявляться уже давно. Способность женщины быть мужчине хорошим товарищем еще не позволяет ей проникнуть в его чувства. Причина этого кроется в анимусе (или ее мнимой рассудительности = псевдоаналога мужского ума, которую нельзя смешивать с истинной разумностью!), перекрывающей ей доступ к его эмоциональной сфере. Стремление защитить себя от маскулинного сексуального типа, соответствующего ее мужскому типу сознания, способно сделать ее фригидной. В случае если защитная реакция не срабатывает, на месте ожидаемой сексуальности женского типа возникает агрессивный и напористый сексуальный тип, характерный для мужчины. Подобная реакция вполне вписывается в комплекс защитных мер личности и является попыткой силой достучаться до мужчины, постепенно ускользающему из поля зрения. Третья возможность – эпизодическая (факультативная) гомосексуальность в мужской роли. Ее предпочитают в англосаксонских странах.
Всюду, где проявляется притяжение анимуса, всегда следует предположить наличие интимного отношения к противоположному полу. Немало женщин, оказавшихся в подобном положении, осознают это, и – за неимением лучшего – faute de mieux – еще одну не менее мучительную современную проблему – проблему брака.
Традиционно на роль разрушителя брака прочили именно мужчину. Данная легенда – наследие эпох, давно отошедших в прошлое, когда у мужчин еще было время на развлечения. Современная жизнь настолько усложнилась, что благородного идальго Дон Жуана можно встретить разве что в театре. Более чем когда-либо сегодняшнего мужчину отличает привязанность к комфорту, ибо мы живем в эпоху неврастеников, импотентов и «easy chairs» (мягких кресел). Отчаянные выходки, вроде проникновения в комнату возлюбленной через окно, и рискованные предприятия, вроде участия в дуэли, – не его дело, ибо для этого ему недостает энергии. Супружеская измена, если и имеет место, не должна быть чем-то обременительным. Она ни в коем случае не должна обходиться дорого, поэтому увлечение носит временный характер. Современный человек остерегается посягать на институт брака в принципе. В этом отношении он, как правило, придерживается принципа «quieta non movere» и поэтому поощряет проституцию. Готов биться об заклад, что в эпоху средневековья с его общественными банями и ничем не неограниченной проституцией супружеская измена процветала в гораздо большей степени и по сравнению с настоящим временем была более частым гостем. В этом отношении институт брака стабилен как никогда. Однако в действительности он все более ставится под сомнение. Когда врачи начинают писать книги с рекомендациями по созданию «совершенного брака», это явно дурное предзнаменование. Врачи не нужны здоровым. Но институт брака, действительно пошатнулся. (В Америке на долю разводов приходится уже четверть браков!) Самое примечательное в этом, что в роли козла отпущения при этом оказывается не мужчина, а женщина. Именно она становится возмутителем спокойствия, источником сомнений и неуверенности. Это и не удивительно. В послевоенной Европе количество незамужних женщин достигло такой критической отметки, что странно было бы не ожидать ответной реакции со стороны слабого пола. Подобное перекос в сторону неблагополучия не остается без последствий. Речь ведь идет не о разбросанных по всему миру отдельных немногочисленных добровольных (в лучшем случае) старых девах, а о миллионах одиноких женщин. Ни существующее законодательство, ни традиционная мораль не в состоянии дать этим миллионам адекватный ответ. Или удовлетворительное решение может предложить церковь? Значит ли это, что надо построить женские монастыри, способные вместить всех желающих? И упрятать туда всех этих женщин? Или предложить им пополнить ряды особ, легально занимающихся проституцией? Это – и вовсе абсурдная мера. Ведь мы имеем дело ни со святыми или блудницами, а со среднестатистическими женщинами, которые вряд ли готовы вставать на учет в полиции в связи с удовлетворением их душевных запросов. Это достойные всяческого уважения особы. Их желание выйти замуж вполне понятно. Если это невозможно, то их устроил бы какой-то другой вариант в этом роде. В делах любви социальные институты и законы значат для женщины еще меньше, чем это было в прошлом. Она добивается своего не мытьем, так катаньем.
В канун нового летоисчисления Италия на три пятых своего населения состояла из рабов, то есть совершенно бесправных существ, которых можно было продавать и покупать. Каждый римлянин жил в окружении рабов. Рабство стало в Италии повсеместным, и возобладала связанная с ним психология. В результате каждый римлянин, не сознавая этого и не отдавая себе в этом отчета, стал рабом в глубине своей души. Он всецело проникся рабской психологией, передававшейся ему по бессознательным каналам, ибо атмосфера, в которой он жил, была рабская. От подобных воздействий никто не застрахован. Европеец может быть сколько угодно ученым и стоять на самой высокой ступени развития, однако окажись он в Африке, в среде, состоящей из негров, это не пройдет для него «безнаказанно». Его душевный мир незаметно проникается психологией негров и он, бессознательно и помимо своей воли, превращается в негра в душе. На этот счет в Африке имеется соответствующее хорошо известное выражение «going black» (становиться черным). Англичанин смотрит на уроженца колонии, даже в том случае, если чистота крови последнего не вызывает сомнений, как на существо, стоящее несколько ниже себя «slightly inferior». Это не пустой снобизм. За этим стоят факты.
Столь характерные для императорского Рима неизбывная меланхолия и жажда спасения души, нашедшие впечатляющее выражение в четвертой эклоге Вергилия, – прямое следствие воздействия рабского образа мысли. Лавинообразное распространение христианства, так сказать выбравшегося наверх из клоак Рима – Ницше назвал это восстанием рабов в моральной сфере – было нетерпеливым требованием приравнять душу последнего раба к душе божественного цезаря. Подобные, хотя, возможно, и менее значимые явления психологической компенсации случаются в ходе мировой истории неоднократно. Всякий раз, при возникновении перекоса в виде какого-нибудь психического или социального монстра, наступает реакция и компенсация, действующая вопреки всем уложениям закона и всем прогнозам и ожиданиям.
Нечто подобное имеет место с европейской женщиной в наше время. Во всем, что нас окружает, накопилось слишком много фальши и лицемерия, пережитков прошлого, давно отжившего, нежизнеспособного, обреченного на умирание. Неудовлетворенное состояние секретарши, машинистки, модистки не остается без последствий. По миллионам подземных каналов струится яд, отравляющий саму идею брака, ибо всеми этими женщинами движет не желание поразвлечься – думать так может лишь человек, начисто лишенный разума, – а желание выйти замуж. Цель их нападок – «beatae possitentes» (те, кому посчастливилось), замужние женщины. Как правило, это намерение осуществляется не явно и не с помощью насилия, а посредством настойчивого желания, которое, как известно, действует гипнотически, подобно совершенно неподвижному взгляду змеи. Таков испокон веков путь женщины.
Каково отношение ко всему этому у современной замужней женщины? Как правило, она остается во власти прежних представлений и винит во всем мужчин, считая, что любовью можно управлять. Все эти устаревшие представления толкают ее в омут ревности. Однако это то, что лежит на поверхности. Есть причины и более глубокие. От заражения идеологией рабов римлян не спасли ни патрицианская гордость, ни высокие стены императорского дворца. Ни одна женщина не в состоянии избежать тайного непреодолимого воздействия этой атмосферы, возможно, исходящей от ее собственной сестры, удушающей атмосферы загубленной жизни. Как следствие, замужняя женщина начинает подвергать брак сомнению. Незамужняя верит в него, так как это отвечает ее желанию выйти замуж. Верит в брак и мужчина, так как брак связывается в его сознании с комфортом. Помимо этого им движет наивная вера в социальные институты, которые он склонен воспринимать как некую данность.
Учитывая конкретность, свойственную женщинам в эмоциональной сфере, нельзя упускать из виду еще одно обстоятельство. Речь идет о возможности применения противозачаточных средств. Забота о воспитании детей – одна из главных причин поддержания института брака. Когда вышеуказанный мотив отпадает, это может привести к непредсказуемым результатам. Данное обстоятельство касается, в первую очередь, незамужних женщин, получающих возможность «приблизительного» брака. Однако оно касается и тех из замужних женщин, которые, как я показал это в своей статье «Брак как психологическое отношение», практикуют «воздержание». Речь идет о дамах, наделенных амбициями, удовлетворяемых их супругом недостаточно или не удовлетворяемых вовсе. Наконец, данное обстоятельство касается всех женщин вообще, освобождая их от постоянного страха беременности и заботы о потомстве. Освобождение от обязанностей, возложенных на женщину природой, приводит к высвобождению значительного заряда психических энергии, неизбежно ищущей себе применения. И в том случае, когда подобный заряд энергии не находит адекватного выхода, он всегда приводит к нарушению душевного равновесия. Энергия, не имеющая сознательной цели, питает бессознательное, вызывая состояние неуверенности и колебания.
Следующее необычайно важное обстоятельство – это более или менее свободное обсуждение сексуальных проблем. Тема, столь запретная ранее, сегодня оказалась в центре внимания исследователей и ученых. Сегодня в обществе можно слышать вещи, которые ранее были просто немыслимы. Немало людей научилось думать более свободно и честно. Как следствие от них не укрылось то, насколько важны эти вещи. Однако само по себе непредвзятое обсуждение сексуальной проблемы есть не более чем слабая наметка вопроса гораздо более глубокого, вопроса, перед важностью которого данная проблема меркнет, и это вопрос о наличии между полами душевной связи. Затронув эту тему, мы вступаем в чисто женскую область.
Психология женщины зиждется на принципе эроса, великого держателя нитей (связывающего и распускающего). В отличие от женщины, верховным принципом мужчины издавна считается логос. Если перевести эти понятия на современный язык, эрос будет означать родство, единение душ, а логос – объективную заинтересованность. Так, согласно представлению обычного мужчины, любовь как таковая не мыслима вне брака, совпадает с ним. Вне брака возможны лишь адюльтер или дружба. Иное дело женщина: для нее брак никогда не был чисто социальным институтом, она видит в нем, прежде всего, связь людей, близость, эротическое влечение. Так, по крайней мере, ей представляется. (Ее эрос лишен наивности, и разрешает наличие побочных скрытых мотивов, вроде достижения социального статуса путем заключения брака, поэтому он никогда не проявляется в чистом виде.) Под браком женщина понимает некую безраздельную связь с партнером. Выносить эту безраздельность и не умереть от скуки ей помогает окружение детей и близких родственников, с которыми ее связывают узы, столь же тесные, что и с супругом. У нее нет с ними сексуальных отношений, но это ни о чем не говорит, поскольку сексуальные отношения значат для нее гораздо меньше душевной близости. Однако этого достаточно, чтобы внушить и ей самой и ее супругу, что оба принадлежат друг другу безраздельно. Если муж не получает при этом полного удовлетворения, эта вынужденная верность действует на него угнетающе. Особенно в том случае, если он замечает, что супружеская верность его спутницы – сплошная фикция, лицемерный обман, благочестивое прикрытие. В действительности же женщина делит его с детьми и – по возможности – с родственниками и знакомыми. Если бы ее супруг позволил себе нечто подобное, она замучила бы себя ревностью. Однако большинство мужчин слепы на предмет эроса, проявляя непростительное непонимание отличия эроса и сексуальности. Мужчина считает, что обладает женщиной, имея с ней сексуальный контакт. Он глубоко заблуждается. Ибо для женщины имеет значение только эрос, душевная близость. Сексуальные отношения – приложения к браку. Сексуальные отношения – не безобидны, чреваты последствиями. Поэтому представляется целесообразным, обеспечить их надежной «крышей». Перестав быть опасными, они теряют значимость, и на передний план выходят отношения сами по себе.
Сказанное создает для женщины в отношениях с мужчиной значительные проблемы. Область душевных отношений мужчине не слишком понятна и только тяготит его. Он способен на любовь лишь тогда, когда женщина носит траур по другому, что означает для него «воздержание». Иными словами, это происходит тогда, когда женщина в состоянии представить себе отношения с другим мужчиной, и как следствие этого у нее возникает раздвоение личности. В этом случае отношения мучительны уже для нее, и сосредоточение на проблемах партнерши позволяет мужчине забыть о своих собственных проблемах, что является для него значительным облегчением. Совершенно незаслуженно мужчина оказывается в выгодной ситуации, подобно вору, явившемуся на место преступления вскоре того, когда туда уже явился другой вор, но был схвачен с поличным. Опоздавший вор внезапно оказывается в роли почтенного и законопослушного гражданина, а также зрителя, которого преступление не касается. Когда мужчина находится в ситуации, отличной от вышеописанной, любое обсуждение личных проблем крайне тяготит его и навевает нестерпимую скуку. Его состояние может быть сравнимо лишь с состоянием самой женщины в том случае, если бы ему пришло в голову устроить ей экзамен на доскональное знание «Критики чистого разума». Эрос находится у мужчины в теневой сфере и вовлекает его в область женского бессознательного, в «область души». В свою очередь, женщина не менее нетерпимо относится к логосу, наводящему на нее невыносимую скуку, так как она не видит в нем ничего, кроме пустых, пустопорожних разглагольствований. Дело способно дойти до полного неприятия и ужаса.
В конце XIX века женщина сделала уступку мужской ментальности и пошла по пути утверждения себя в качестве самостоятельного фактора жизни в социуме. Ответный шаг, в сторону признания женского пути, сделал, пусть и в замедленном темпе, мужчина. Это нашло выражение в создании аналитической психологии, легального отпрыска сексуальной психологии Зигмунда Фрейда. Можно было бы написать целую книгу о роли женского фактора в психологии – психоаналитическая практика в большом долгу у женщин. Я имею в виду не только аналитическую психологию, но и первые исследования в области психологии патологических отклонений вообще. Большинство наиболее «поразительных» экстрасенсов, начиная с «ясновидящей из Прево», были женщины, которые, сами того не сознавая (?), внесли неоценимый вклад в демонстрацию своей психологии и тем самым в психологию душевных феноменов, психологию аналитическую. Госпожа Гауф, а также Елена Смит и мадам Бошан обессмертили свое имя, подобно исцеленным, способствовавшим процветанию мест, где происходили чудеса.
Эмпирический материал аналитической психологии во многом – на удивление многом – почерпнут из арсенала женской психики. Это не должно удивлять, так как душевный мир женщины, по сравнению с мужским, гораздо сложнее. Мужчине, как правило, достаточно логики. Ему претит все «душевное», «бессознательное», представляющееся ему потемками, туманной сферой или областью патологии. Он предпочитает реальные объекты или факты, не желая вдаваться в сопровождающие их фантазии и эмоции. Однако для женщины, как правило, важнее знать не саму суть дела, а эмоциональное отношение к нему мужчины, его чувства в данной связи. То, что мужчина считает пустяками и помехой делу, для женщины порой крайне важно. Поэтому совершенно естественно, что наиболее непосредственное и содержательное выражение психологических феноменов мы находим именно в женщине. Причем то, для мужчины протекает на заднем фоне, в области теней, и что он, к тому же зачастую не желает знать, женщина воспринимает гораздо более отчетливо. Однако, в отличие от научной или социальной сферы, область человеческих взаимоотношений проходит через область психического, или промежуточное царство, простирающееся от мира чувств и аффектов до духовной сферы, совмещающее в себе свойства обоих, не утрачивая при этом своей неповторимой самобытности.
При желании пойти навстречу женщине, мужчина должен набраться смелости и отважиться на проникновение в чуждую для него область. Порой ведь и для женщины обстоятельства складываются таким образом, что она бывает вынуждена приобщиться к мужской сущности, порывая с архаическим состоянием чисто инстинктивной женственности – попав в однозначно мужской мир, она чувствует себя потерянной и одинокой, подобно духовному ребенку [Baby]. Мужчине порою тоже приходится приобщиться к женской сущности, то есть обрести психологическое и эротическое зрение, чтобы, тем самим, перестать уподобляться отчаявшемуся и очарованному мальчику, вынужденному плестись у женщины в хвосте, с риском окончательно подпасть под ее влияние.
Когда из двух партнеров, один – только женщина, а другой – только мужчина, традиционный брак средневекового образца их вполне устраивает. Этот институт вполне зарекомендовал себя на практике и достоин всяческих похвал. Однако современному человеку возращение в прошлое дается нелегко, и зачастую оно не удается в принципе, поскольку существование подобного брака возможно лишь при игнорировании проблем, связанных с современностью. Сегодня мы закрываем глаза на христианство. Нет никакого сомнения в том, что в свое время многие римляне точно также закрывали глаза на проблему рабства, и это позволяло им продолжать жить в приятном неведении, не забивая голову трудными вопросами. Это было возможно, пока они оставались в прежнем состоянии и чуждались современности. Все, для кого проблема брака не существует, живут прошлым. Счастливые люди! Однако для современного человека в сегодняшнем браке слишком много проблем. Я слышал, как один немецкий ученый, выступая перед многочисленной аудиторией, заявил: «Наши браки – это одна видимость». Я был потрясен его искренностью и его мужеством. Обыкновенно люди предпочитают выражаться обиняком, чтобы идеал не пострадал – например, в виде советов, как лучше поступить. Однако мужчинам следовало бы заметить, что для современной женщины брак в его средневековом виде – уже отнюдь не идеал. Правда, она не спешит делиться своими сомнениями и скрывает недовольство своим положением, таит это про себя. Недовольство замужней женщины продиктовано сознанием того, что дверцы сейфа плотно не закрываются. Другая – не замужем, но для того, чтобы в открытую заявить о своих пристрастиях, слишком скована условностями. Вновь обретенная причастность к мужскому началу лишает их веры в брак в его традиционной форме (по формуле «Муж – жене голова»). Мужской принцип гласит: знать, что ты хочешь, и делать все возможное для достижения своей цели. Однажды усвоенный, он настолько притягателен, что без серьезного ущерба для жизни души забыть его нельзя. Обретенные благодаря этому знанию самостоятельность и независимость суждений – это неоспоримые преимущества и воспринимаются женщиной в качестве таковых. Поэтому она не в состоянии принести их жертву. То же самое верно в отношении мужчины. Проникновение в собственную душу куплено им дорогой ценой, добыто в муках, убеждение в ценности достигнутого не позволяет ему вернуться в прежнее состояние.
Глядя со стороны, можно было бы подумать, что мужчине и женщине созданы все условия, и они могли бы поэтому сделать свой брак совершенным. В действительности же и при ближайшем рассмотрении все оказывается не так, и напротив, поначалу возникает конфликт. Действия, продиктованные сознательным решением женщины, мужчину мало устраивают, а чувства, которые он обнаруживает в себе, вызывают ее недовольство. Дело в том, что открытия, сделанные каждым из партнеров, отнюдь не относятся к их лучшей стороне. Взятые сами по себе, это не добродетели и достоинства, но, по сравнению с желаемым, есть нечто неполноценное, и, будучи понято, как самодурство и каприз, по праву достойно осуждения. Так, как прави
Поиск по сайту©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование. Дата создания страницы: 2019-11-29 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных |
Поиск по сайту: Читайте также: Деталирование сборочного чертежа Когда производственнику особенно важно наличие гибких производственных мощностей? Собственные движения и пространственные скорости звезд |