А.Б.
С точки зрения основных идей марксизма, интересы общественного развития выше интересов пролетариата, - интересы всего рабочего движения в его целом выше интересов отдельного слоя рабочих или отдельных моментов движения.
В.Ленин
«Коммунисты могут выразить свою теорию одним положением: уничтожение частной собственности», - гласит «Манифест Коммунистической партии» Маркса и Энгельса.
Господствующей в современном мире формой частной собственности является буржуазная частная собственность: система эксплуатации собственниками средств производства формально свободных, но неимущих пролетариев, вынужденных, чтобы существовать, продавать свою рабочую силу капиталистам.
Как возникла эта форма частной собственности? В разных странах по разному. Классический путь (США) - из мелко-товарного производства, в результате конкуренции, превращавшей меньшую часть предпринимателей в крупных капиталистов, а большую часть - в неимущих пролетариев.
Что такое конкуренция?
Конкуренцией называется «отношение обособленных производителей, работающих на общий рынок» (Ленин. Т.1, с.91).
Отсюда вывод: чтобы уничтожить буржуазный способ производства, необходимо уничтожить конкуренцию, а чтобы уничтожить конкуренцию, необходимо уничтожить не только капиталистическую конкуренцию, но и мелко-товарное производство вообще, ведь «мелкое производство рождает капитализм и буржуазию постоянно, ежедневно, ежечасно, стихийно и в массовом масштабе» (Ленин, т.41, с.6).
Понятно, что конкуренция есть не только источник эксплуатации, но и войн в буржуазном обществе. Ведь война – это продолжение все той же конкуренции, но уже не между отдельными, капиталистами, а между капиталистическими государствами, только другими средствами.
Каким же образом возможно ликвидировать товарно-денежные отношения и тем самым конкуренцию?
Нужно отметить, что у Маркса и Энгельса на тему возникновения и развития товарно-денежных отношений написаны сотни страниц. Что же касается вопроса ликвидации товарно-денежных отношений, то здесь в нашем распоряжении имеется на порядок меньше материала. Каковы же главные, центральные идеи классиков на этот счет?
Читаем «Принципы коммунизма» Энгельса:
«…когда весь капитал, все производство, весь обмен будут сосредоточены в руках нации, тогда частная собственность отпадет сама собой, деньги станут излишними, и производство увеличится в такой степени, а люди настолько изменятся, что смогут отпасть и последние формы отношений старого общества» (Т.4, с.333).
Наивность этого тезиса сегодня бросается в глаза.
Если вы все производство, весь обмен сосредоточите в руках одной или нескольких наций, то вы тем самым еще не устраните ни конкуренцию, ни товарно-денежные отношения, ни войны в мировом масштабе.
Даже такая закрытая страна как Северная Корея, в которой «весь капитал, все производство, весь обмен сосредоточен в руках нации» нуждается в мировом рынке, осуществляет обмен с другими государствами, не может ликвидировать товарно-денежные отношения ни внутри страны, ни в отношениях с другими странами.
Об этом же свидетельствует опыт Советского Союза и других «социалистических стран» (Китая, Кубы, Вьетнама…).
Идем дальше.
Ф. Энгельс:
«Пролетариат берет государственную власть и превращает средства производства прежде всего в государственную собственность. Но тем самым он уничтожает себя как пролетариат, тем самым он уничтожает все классовые различия и классовые противоположности, а вместе с тем и государство как государство» (Развитие социализма от утопии к науке. Т.19, с.224).
«Раз общество возьмёт во владение средства производства, то будет устранено товарное производство, а вместе с тем и господство продукта над производителями. Анархия внутри общественного производства заменяется планомерной, сознательной организацией» ( Там же, с.227).
К.Маркс: «При общественном производстве денежный капитал отпадает. Общество распределяет рабочую силу и средства производства между различными отраслями производства. Производители могут, пожалуй, получать бумажные удостоверения, по которым они извлекают из общественных запасов предметов потребления то количество продуктов, которое соответствует времени их труда. Эти удостоверения не деньги. Они не совершают обращения» ( Капитал Т.24, с.402).
Согласно данному пониманию общественного производства, в Советском Союзе непосредственно общественног о производства-то и не было, как нет его сегодня ни в Китае, ни в Северной Корее, ни во Вьетнаме, ни на Кубе. Критерии: ни товарное производство, ни денежный капитал в этих странах так и не отпал, классовые различия, а вместе с ними и государство не исчезли (СССР, так тот вообще превратился в сверхдержаву) работники как получали, так и получают здесь именно зарплату, то есть деньги за свою рабочую силу, а не квитанции за свой труд, поскольку как советский рубль находился в обращении, был мерой стоимости, средством платежа, кредита…так и юань, вона, донг, песо являются полноценными денежными единицами, а не просто квитанциями.
Почему же не удалось ликвидировать товарно-денежные отношения ни в одной стране, взявшей в свое время курс на построение социализма, хотя бы в том же Советском Союзе?
Ведь здесь, казалось бы, пролетариат, действуя строго по Манифесту, в ходе революции стал господствующим классом и «использовал свое политическое господство для того, чтобы вырвать у буржуазии шаг за шагом весь капитал, централизовать все орудия производства в руках государства» (Т.4, с.446).
Но что-то пошло не так.
Так в чем же дело?
Некоторые марксисты усматривают главной причиной неудачи, которая постигла Советский Союз в этом вопросе, то обстоятельство, что в середине 60-х годов, когда появилась такая техническая возможность, не была внедрена компьютерная Общегосударственная автоматическая система сбора и обработки информации для учета, планирования и управления экономикой (ОГАС) Глушкова.
Вполне возможно, что внедрение данной системы сделало бы более эффективным и производительным организацию, управление, планирование системой государственных предприятий. Но относительно того, что внедрение ОГАС позволило бы ликвидировать товарно-денежные отношения как таковые, имеются серьезные сомнения. Дело в том, что экономика СССР носила многоукладный характер. Государственная собственность, государственные предприятия, а если точнее, государственно-капиталистический уклад, с 30-х годов, безусловно, занимал в этой системе экономических, производственных отношений господствующее положение, но он отнюдь не был единственным экономическим укладом. Как в момент создания, так и перед распадом СССР, кроме госкапиталистического уклада в стране существовали также (по Ленину):
- патриархальное, т.-е. в значительной степени натуральное, крестьянское хозяйство;
- мелко-товарное производство;
- частно-хозяйственный капитализм;
- социализм.
Если в 1922 году патриархальное (натуральное) и мелкотоварное производство были господствующими укладами, то на излете СССР таковым господствующим укладом оставался, как уже было отмечено, госкапиталистический уклад. Что касается социализма, то в бытность СССР он никогда не был господствующим укладом. Ну а там, где существует многоукладная экономика, там абсолютно неизбежно будут существовать и товарно-денежные отношения как форма связи между этими укладами и никакая ОГАС не сможет их ликвидировать.
Но если экономика СССР носила многоукладный характер, то уж экономика других стран мира и подавно. В мире до сих пор существуют сотни миллионов самозанятых производителей в крестьянском, патриархальном, натуральном, ремесленном, мелко-товарном, производстве.
Отсюда следует малоутешительный вывод для тех марксистов, которые связывают ликвидацию капитализма с ликвидацией товарно-денежных отношений: никакой более-менее реалистической перспективы на ближайшие 100-200-300 лет для этого не просматривается.
Более того, есть серьезные основания сомневаться в том, что это вообще возможно в принципе. Товарно-денежные отношения возникают на заре цивилизации с ростом населения, с возникновением городов, с развитием разделения труда, с отделением ремесла от земледелия, города от деревни и прочими вещами. Мелкое производство, в особенности мелко-товарное производство, гораздо древнее капитализма. Но ни в азиатском способе производства, ни в рабовладельческом, ни в феодальном оно не порождает «капитализм и буржуазию постоянно, ежедневно, ежечасно, стихийно и в массовом масштабе». Собственно, мелко-товарное производство порождает «капитализм и буржуазию постоянно, ежедневно, ежечасно, стихийно и в массовом масштабе» только при капитализме и ни при каком другом способе производства больше.
Безусловно, во всех докапиталистических формациях основанных на эксплуатации одних членов общества другими, мы можем обнаружить те или иные элементы капитализма: торговый капитал, наемный труд, ссудный процент…, точно также как наличие при капитализме натурального и мелкотоварного производства, элементов личной зависимости вплоть до рабства включительно, не делает еще это общество ни феодальным ни тем более рабовладельческим.
Более того, - во всех предшествующих формациях мы можем найти, обнаружить элементы, зачатки также и коммунистического уклада, - бескорыстного творческого труда как свободной игры духовных и физических сил человека, труда, деятельности вообще, не как средства для достижения каких-то внешних целей, а как самоцельной деятельности человека ради самоутверждения себя как личности и деятельности на благо всего общества.
Процесс общественного развития заключается не в том, что последующая стадия полностью уничтожает предыдущие этапы исторического процесса, а в том, что уклад, проявлявший себя на предыдущей ступени в виде случайных отклонений от господствующего способа производства, подчиненных отношений, сам становится при определенных обстоятельствах господствующим способом производства, а предыдущий способ производства низводится до роли подчиненного ему уклада.
Нечто подобное мы можем наблюдать и в природе. Возникновение органических соединений из неорганических отнюдь не приводит к уничтожению последних. Возникновение жизни из неживой органики не отрицает, а предполагает существование неорганической и органической неживой материи.
Дальше. Возникновение многоклеточных из одноклеточных не отрицает, а предполагает существование последних. Возникновение позвоночных не приводит к уничтожению беспозвоночных, возникновение живородящих не приводит к уничтожению яйцекладущих рептилий и птиц и т.д. и т.п.
Тот же самый закон определяет и деятельность человека: изобретение двигателей «внешнего» (парового) и внутреннего и сгорания, электро- и реактивных двигателей, сложных машин, станков и механизмов, автоматизированных линий производства и компьютеров… не влечет за собой упразднение простейших механических орудий труда, как-то: молоток, нож, кирка, клин, лом, лопата, рычаг, зубило, ручная пила, топор, колесо и т.д. и т.п.
Далее. Возникновение печати не отменяет необходимость умения писать для каждого грамотного человека, возникновение радио не влечет за собой уничтожения книг, газет и журналов, возникновение телевидения не приводит к упразднению радио, возникновение Интернета не ликвидирует возникших на предыдущих стадиях способов коммуникации человека с человеком.
Ту же самую ситуацию мы можем констатировать и в области человеческого сознания и мышления: возникновение научного, теоретического мышления не приводит к упразднению обыденного сознания. Мифы, сказки и легенды по-прежнему волнуют нас. Религиозные предрассудки, религиозное сознание, хотя и очень сдало свои позиции по сравнению со средневековьем, продолжает существовать и вряд ли приходится ожидать, что когда-нибудь оно будет изжито полностью, окончательно и повсеместно.
Переход на ступень диалектического разума отнюдь не отрицает компетенцию рассудка, здравого смысла, а, наоборот, предполагает его наличие, а не его отсутствие, то есть наличие пред-рассудка (мифологического, религиозного сознания), от которого не возможно непосредственно осуществить скачок к высшей форме человеческого сознания, - диалектико-материалистическому теоретическому мышлению.
Эти аналогии можно проводить до бесконечности. Все они являются иллюстрацией всеобщего закона диалектического отрицания, которое, как известно, не есть зряшное, голое отрицание, а есть возникновение нового с сохранением всего богатства предшествующего развития.
Выше сказанное подводит нас к тому выводу, что ни кровно-родственные отношения, ни отношения личной зависимости, ни товарно-денежные отношения, ни даже капитал, будучи однажды порождены историческим развитием, не исчезнут уже никогда. Означает ли это, что наша борьба против эксплуатации, против угнетения, против отчуждения бессмысленна?
Отнюдь!
Отношения личной зависимости, например, детей от родителей, уже сегодня во многих семьях носят характер не господства и подчинения, а сотрудничества и взаимопомощи, не только товарно-денежные отношения и капитал могут господствовать над человеком, но и человек над товарно-денежными отношениями и капиталом. Примеров тому и из личного опыта и из исторического опыта масса. Вот как описывает Ф.Энгельс эпоху Возрождения: «Это был величайший прогрессивный переворот из всех пережитых до того времени человечеством, эпоха, которая нуждалась в титанах и которая породила титанов по силе мысли, страсти и характеру, по многосторонности и учености. Люди, основавшие современное господство буржуазии, были всем чем угодно, но только не людьми буржуазно-ограниченными» (Т.20, с.346).
Если люди, основавшие современное господство буржуазии были кем угодно, но только не людьми буржуазно ограниченными, то уж тем более не были рабами и безмозглыми агентами капитала чартисты и парижские коммунары, народовольцы и российский революционный пролетариат, Маркс и Энгельс, Белинский и Добролюбов, Бакунин и Кропоткин, Чернышевский и Плеханов, Мария Спиридонова и Роза Люксембург, Ленин и Троцкий…
На это можно возразить, что жизнь и борьба этих людей против мира угнетения, всеобщей продажности, эксплуатации труда капиталом, если и имела успех, то исключительно в личном измерении, носила временный, случайный, преходящий характер и в конце концов потерпела поражение. И это замечание будет вполне резонно. Но правильным будет также и другой вывод из всего сказанного: все новое когда-то возникло поначалу как некоторое случайное, непрочное, преходящее отклонение, флуктуация от обычного порядка вещей. И только со временем, пройдя ряд метаморфоз и фаз в своем развитии это новое занимало господствующее положение. Так было в свое время и с товарно-денежными отношениями, так было и с отношениями наемного труда и капитала, та же судьба уготована и коммунистическому укладу, коммунистическим отношениям, то есть отношениям к человеку не как к средству производства вещного богатства, а как самоцели общественного развития. Провозвестниками этого будущего в прошлом для нас являются Сократ и Лукреций Кар, Николай Кузанский и Джордано Бруно, Леонардо Да Винчи и Микеланджело, Галилей и Ньютон, Декарт и Спиноза, Шекспир и Гете, Моцарт и Бетховен, Гегель и Фейербах, Шевченко и Гоголь, Пушкин и Толстой, Пастер и Циолковский, Шукшин и Высоцкий, Франц Фанон и Че Гевара, Ильенков и Глушков и тысячи других мыслителей и поэтов, писателей и ученых, художников и музыкантов, великих революционеров и великих артистов, композиторов и инженеров, изобретателей и первооткрывателей.
Но если ни отношения личной зависимости, ни товарно-денежные отношения, ни отношения наемного труда и капитала не исчезнут, даже если «весь капитал, все производство, весь обмен будут сосредоточены в руках нации» (таким образом, как оказалось, можно перейти от частного капитализма к государственному капитализму, только-то и всего),если национализация и, шире, обобществление средств производства, не является решающим условием для победы нового строя, тогда резонно возникает вопрос, а что же является таким условием?
У Маркса мы находим несколько важных мыслей на этот счет, которые можно свести к двум основным: глобализация и сокращение рабочего дня.
Глобализация.
«В предшествующей истории, - читаем мы в «Немецкой идеологии», - является безусловно эмпирическим фактом также и то обстоятельство, что отдельные индивиды, по мере расширения их деятельности до всемирно- исторической деятельности, всё более подпадали под власть чуждой им силы… — под власть силы, которая становится всё более массовой и в коночном счёте проявляется как мировой рынок. Но столь же эмпирически обосновано и то, что эта… сила уничтожится благодаря ниспровержению существующего общественного строя коммунистической революцией… и благодаря тождественному с этой революцией уничтожению частной собственности; при этом освобождение каждого отдельного индивида совершится в той же самой мере, в какой история полностью превратится во всемирную историю. То, что действительное духовное богатство индивида всецело зависит от богатства его действительных отношений, ясно из сказанного выше. Только в силу этого отдельные индивиды освобождаются от различных национальных и местных рамок, вступают в практическую связь с производством (также и духовным) всего мира и для них становится возможным приобрести способность пользоваться этим всесторонним производством всего земного шара (всем тем, что создано людьми). Всесторонняя зависимость, эта стихийно сложившаяся форма всемирно-исторической совместной деятельности индивидов, превращается благодаря коммунистической революции в контроль и сознательное господство над силами, которые, будучи порождены воздействием людей друг на друга, до сих пор казались им совершенно чуждыми силами и в качестве таковых господствовали над ними» (Т.3, с.36).
Отличие от предыдущих идей ясно: здесь Маркс связывает коммунистическую революцию не с национализацией средств производства, а фактически с ликвидацией национального государства, - «освобождение каждого отельного индивида совершится в той же самой мере, в какой история полностью превратиться в мировую историю». Согласно Марксу «Всемирная история существовала не всегда; история как всемирная история – результат» (Т.46. Ч.I, с.47). Она есть результат развития производства и обмена и начинается фактически только с эпохи великих географических открытий XV-XVII веков, вместе с которыми и возникает мировой рынок. Именно эта эпоха положила начало глобализации.
По своему содержанию история уже давно превратилась в мировую историю. Только по своей форме (национальное государство) она не является таковой. Задача нашей эпохи состоит в том, чтобы привести эту форму в соответствие с ее мировым содержанием, то есть уничтожить национальное государство как таковое. В определенном смысле слова мы уже живем в эпоху глобализации, то есть коммунизма, так как коммунизм есть не только результат, но и процесс своего становления. «Коммунизм для нас не состояние, - писал Маркс, - которое должно быть установлено, не идеал, с которым должна сообразоваться действительность. Мы называем коммунизмом действительное движение, которое уничтожает теперешнее состояние. Условия этого движения порождены имеющейся теперь налицо предпосылкой» (Т.3, с.34).
Вместе с ликвидацией национального государства наконец-то завершится и процесс глобализации, а завершение глобализации и есть конец предыстории коммунистического общества и в то же время начало его действительной истории.
Понятное дело, что завершение процесса глобализации не означает ни ликвидации полностью натурального и мелкотоварного производства, ни даже частно-хозяйственного и акционерного капитала. Оно означает только одно, что те сферы жизнедеятельности, которые касаются всего, теперь уже обобществившегося человечества (экологии, климата, использования природных ресурсов, размещения производительных сил, защиты окружающей среды, освоения космоса, транспорта, связи, демографии, регулирования роста народонаселения, миграции, системы образования, безопасности, единой денежной и налоговой системы, единого трудового законодательства, единой системы здравоохранения, регулирования межнациональных отношений…) становятся ведущим укладом, которому подчиняются (и действуют в определенных этим укладом рамках и условиях) все остальные уклады: натуральное и мелкотоварное производство, частно-хозяйственный и акционерный капитал. В связи со всем вышеизложенным в знаменитое положение Манифеста, гласящее, что «коммунисты могут выразить свою теорию одним положением: уничтожение частной собственности», необходимо внести следующее маленькое уточнение: «коммунисты могут выразить свою теорию одним положением: уничтожение ГОСПОДСТВА частной собственности».
Нам могут возразить, что обобществившееся человечество есть вещь совершенно немыслимая, невозможная с точки зрения современного положения вещей. На это мы нашим оппонентам можем возразить, что когда-то древние цивилизации Месопотамии и Египта были чем-то абсолютно немыслимым с точки зрения малочисленных бродячих племен охотников и собирателей того времени, победа древних греков над персами невероятной, возникновение эпохи Возрождения с точки зрения классического средневековья – не возможной, появление капитализма с точки зрения всех предшествующих способов производства – нереальной. Конечно, обобществившееся человечество, это на сегодняшний день только одна из тенденций, хотя и самая мощная, и далеко не факт, что она обязательно завершится вполне успешно. Отнюдь не исключено, что в конечном итоге, соотношение сил окажется не в пользу коммунизма и национал-шовинистические силы, отстаивающие старые порядки, ввергнут человечество в глобальную катастрофу. Из констатации данного положения вещей для всякого здравомыслящего человека вытекает только один вывод: не становиться на позицию консерваторов, пытающихся остановить и даже повернуть вспять ход истории, бросить все имеющиеся силы, пусть даже самые микроскопические, на противоположную чашу весов.
Ближайшими (на 50-100 лет) промежуточными этапами и задачами на этом пути к обобществившемуся человечеству для нашего региона являются, по-видимому, следующие:
1) интеграция Российской Федерации в европейские структуры и решение на этой основе проблемы Крыма, Донбасса и Приднестровья;
2) интеграция республик Кавказа в ЕС (Грузии, Армении и Азербайджана) и решение на этой основе проблемы Нагорного Карабаха, Абхазии, Южной Осетии и др.
3) интеграция в ЕС ближневосточного региона (Турция, Сирия, Ливан, Иордания, Израиль) и решение на этой основе курдской и палестинской проблемы, а также проблемы Кипра;
4) Интеграция в ЕС североафриканского региона (Египет, Ливия, Тунис, Алжир, Марокко).
Собственно эта интеграция полным ходом идет уже сегодня, только стихийно: в виде потоков беженцев в Европу, легальных, а еще больше нелегальных мигрантов, заробитчан, контрабанды и прочая и прочая. Наступило время подойти к решению этого вопроса планомерно, сознательно и методично.
(Для тех, кто скажет, что это в принципе не возможно, можно напомнить опыт того же СССР, где, по крайней мере, на какое-то время вполне успешно была решена проблема интеграции среднеазиатского и закавказского региона в более крупное наднациональное целое на гораздо более низкой материально-технической базе, чем та, которой общество располагает сегодня).
Безусловно, что такая перспектива развития встретит и уже встречает ожесточенное сопротивление достаточно значительной части европейского, российского, украинского… обывателя в том числе и из среды рабочего класса. Это сопротивление может и должно быть сломлено, в том числе и в узко-классовых интересах последнего. На примере восточно-европейских стран хорошо видно как их интеграция в ЕС привела к росту заработной платы: польский, чешский, венгерский… рабочий массово начал выезжать на заработки в Германию, Великобританию, Австрию, что заставило местный бизнес повышать зарплаты в этих странах, дабы замедлить отток местной рабочей силы. То же самое уже в ближайшее время 3-4-5 лет неизбежно произойдет и в Украине по аналогичной причине в связи с введением безвиза. Надеяться в этом вопросе на добрую волю нашего правительства, на президента, на профсоюзы сегодня не приходится. Только давление высоких зарплат, теперь уже в Польше, Чехии, Венгрии… на украинский рынок рабочей силы может заставить правительство, парламент, президента, бизнес пойти на существенное повышение зарплат, не Христа ради и не ради рабочего, конечно, а исключительно ради сохранения своего бизнеса.