СМУТНОЕ ВРЕМЯ. МЕЖДУЦАРСТВИЕ. 1610-1613 ГГ.
Народная Дума, возглавляемая Ляпуновыми и В.Голицыным, свергнув В.Шуйского с престола, выступила против Лжедмитрия II и против ляхов, желая избрать нового царя. Народная Дума от имени духовенства, приказных и воинских людей, стольников, дворян, боярских детей, гостей и купцов призвала всех воевод и жителей других областей и городов устремиться к столице, сокрушить её врагов и выбрать всей российской землёй нового самодержца. Но Народная Дума с её вождями не имела авторитета в народе. Лжедмитрий II грозил Москве нападением, а гетман Жолкевский стремительно приближался. Народ же, не видя уважаемых вождей, начал своевольничать. Бояре, дворяне, чиновники рангом пониже, опасаясь расправы, стали уходить из Москвы, чтобы обеспечить свою безопасность. Некоторые даже подались к Лжедмитрию II.
В этих условиях сторонников Ляпуновых и В.Голицына победили сторонники князя Ф.Мстиславского. Он считал, что избрание царя в таких условиях не получится. Ему удалось убедить некоторых знатных бояр, что царский скипетр в целях спасения державы нужно вручить Владиславу. С ним согласились. После чего это желание виднейших сановников торжественно объявили остальным боярам, духовенству, всем гражданам. Они в своём большинстве тоже согласились. Против был только патриарх Гермоген, который предлагал в цари В.Голицына, либо юного Михаила сына Ф.Романова (Филарета). Пока шли переговоры и уговоры, гетман Жолкевский подошёл к Москве и стал на Сетуни. Каждый час был дорог, и большинство народа на лобном месте решило: «принять совет Мстиславского!».
Немедленно направили к гетману гонцов спросить, друг или враг он Москве. Умный гетман ответил: «Желаю не крови вашей, а благо России, предлагаю вам державство Владислава и гибель Самозванца». Затем взаимно дали аманатов (заложников), вступили в переговоры на Девичьем поле, где князья Ф.Мстиславский, В.Голицын, Шереметев, Мезецкий, дьяки Телепнёв и Луговской с честью встретили гетмана и объявили, что Россия готова признать Владислава царём, но с соблюдением ряда условий. Дьяк Телепнёв развернул свиток и зачитал эти условия.
Гетман Жолкевский внимательно выслушал их и вступил в обсуждение, не дожидаясь на то королевского согласия и разрешения. 17 августа 1610 года эти условия были приняты. Главным их содержанием было то, что Владислава на царство должен был венчать московский патриарх, сохранялись привилегии греко-византийского вероисповедания в России; объединялись усилия для изгнания Лжедмитрия II, ослаблялась неограниченная царская власть. Этого теперь хотели бояре, ранее упрекавшие В.Шуйского в желании умерить само-державие, а также гетман Жолкевский, который хотел приучить Владислава, наследника польского королевского престола, к уважению свобод и вольностей шляхетства.
Затем состоялась присяга, которую вначале дал гетман и его воеводы за короля и королевича. Потом присягнул народ московский и войско. После присяги гонцы Боярской Думы разъехались по городам объявить об избрании нового царя. Таким образом, умный гетман добился того, что Владислав, избранный только Москвой, так же, как и В.Шуйский, не вполне законно, мог остаться царём в России и наверняка бы изменил её судьбу и отношения с Европой ослаблением самодержавия, значительно опередив время. Но этому помешал отец Владислава, не имевший ума гетмана Жолкевского. Не успели ещё убрать атрибуты присяги с Девичьего поля, как прибыли гонцы от короля с грамотой, в которой предписывалось гетману занять Москву именем короля, а не Владислава. Гетман удивился такому решению, но выполнять его требования не стал, надеясь отговорить короля и убедить соблюдать подписанные условия.
Соблюдая условия договора, гетман Жолкевский сделал ряд шагов, чтобы поляки покинули Лжедмитрия II. Начались переговоры с Сапегой и другими панами. В свою очередь, Лжедмитрий II и Марина попытались вступить в переговоры. Но переговоры только обострили отношения сторон. Тогда гетман решил употребить силу. Вместе с его ратью против Лжедмитрия II и Сапеги выступило 15 тысяч московских ратников с Ф.Мстиславским. После первых столкновений Сапега, видя слабость мятежного войска, перешёл на сторону гетмана Жолкевского. После этого многие россияне тоже оставили Лжедмитрия II, который вместе с Мариной, атаманом Заруцким, оставшимися мятежными россиянами, казаками и ногаями ночью 26 августа ускакал в Калугу.
После этого началось правление поляков от имени Владислава в Москве, Коломне, Туле, Рязани, Владимире, Ярославле и других городах. Многие люди, уставшие от бунтов, мятежей, убийств и разорений, искренне желали тишины и покоя, надеялись, что Владислав способен их обеспечить. Но были и такие, как патриарх Гермоген, которые ничего доброго от поляков нe ожидали. И это недоброе скоро случилось. Гетман Жолкевский, как мог, старался соблюсти условия, подписанного им договора. Он писал к королю и уговаривал его, чтобы король утвердил эти условия. Для большей убедительности уговорил московских бояр отправить к Сигизмунду III большое посольство, чтобы склонить короля соблюдать условия заключённого договора.
В посольство вошли представители претендентов на московский престол: Ф.Романов (Филарет), князья В.Голицын, Мезецкий, дворянин Сукин, дьяки Лугонский и Сыдавный-Васильев, архимандрит Евфимии, келарь Аврамий, шумен Иона, протоиерей Кирилл. После молебна и присяги посольство в сопровождении немалого числа чиновников и пяти сотен ратников 11 сентября 1610 года выехало из Москвы к Смоленску. И всё-таки гетман Жолкевский был вынужден выполнить требования Сигизмунда III и занять Москву. Воспользо-вавшись тем, что волнения в низах не прекращались, а Лжедмитрий II находился недалеко в Калуге, гетман убедил М.Салтыкова и его сторонников, а также Ф.Мстиславского и других московских бояр, что нужно ввести польское войско в Москву.
Эти люди согласились и всe слушали возражений Гермогена и других его сторонников. Поляки вошли в Москву, заняли вес укрепления, башни, ворота в Кремле, Китай-городе, Белом-городе. Захватили пушки и снаряды, расположились в царских палатах и лучших домах целыми отрядами для лучшей безопасности. На первых порах не своевольничали, не грабили, не оскорбляли жителей. "Назначили чиновников для снабжения войска разными припасами и продовольствием, а также судей для разбора жалоб. Всё управление в Москве и окрестных городах от имени Владислава осуществлял гетман Жолкевский. Он искренне стремился наладить отношения с московским боярством и немало в том преуспел.
Я.Сапеге дали 10 тысяч злотых, и он, покинув Лжедмитрия II, ушёл в Северскую землю. Жолкевский добился также, чтобы стрельцов возглавил поляк Гонсевский, 18 тысяч стрельцов, участвовавших в спасении поляков во время восстания В.Шуйского и его сторонников, представляли большую силу. Но Гонсевский расположил их к себе добрым обхождением, щедростью и пирами. Один Гермоген продолжал настороженно и враждебно относиться к полякам, несмотря на то, что гетман Жолкевский всячески пытался расположить его к себе. Обеспе-чив спокойствие в Москве, Жолкевский занял своими отрядами все города до Смоленска для безопасности сношений с королём. Он сделал всё, что мог, для утверждения Владислава на московском престоле, но не так думал король, завидовавший успехам гетмана.
Поэтому у последнего, так же, как у князя М.Скопина-Шуйского, появились недоброжелатели и враги в ближайшем окружении короля. И хотя гетмана Жолкевского поддержал Лев Сапега, большинство, в том числе князья Потоцкие, настаивали на присоединении России к Польше и восшествии на её престол Сигиэмунда III. Король настроился на такое решение и с нетерпением ждал московское посольство, чтобы навязать ему свою волю. Однако посольство по дороге к Сигизмунду III узнало, что поляки грабят Осташковский, Ржевский и Зубцоеский уезды, заставляя присягать жителей и Владиславу, и Сигизмунду III. Эти действия поляков настроили послов на твёрдое противодействие. 7 октября московское посольство прибыло к Смоленску. В королевский стан посольство не впустили, а отвели ему место на голом берегу Днепра, где оно расположилось в шатрах, чтобы терпеть ненастье, холод и голод.
Начались переговоры, в ходе которых московские послы настаивали на своём, а Сигизмуид III на своём. Об этом узнал гетман Жолкевский, который решил оставить Москву и лично переговорить с королём. Московские бояре его не отпускали, опасаясь безначалия и мятежа, но он уговорил их. Вместо себя оставил Гонсевского, а в помощниках у него боярина М.Салтыкова и дьяка Ф.Андронова, назначенного государственным казначеем. Оставшимся полякам советовал вести себя тихо. В то же время, не особо надеясь на москвичей, он забрал с собой с согласия Боярской Думы двух братьев В.Шуйского. Но этого гетману показалось мало, и он заехал в Иосифов монастырь, забрал с собой и самого В.Шуйского. Королевские воеводы и сенаторы пышно встретили гетмана и славили его как героя. Жолкевский представил царя-пленника В.Шуйского. Поляки хотели, чтобы он поклонился королю, но В.Шуйский ответил: «Царь московский не кланяется королям. Судьбами Всевышнего я пленник, но взят не вашими руками: выдан вам моими поддаными изменниками».
Гетман Жолкевский напрасно доказывал королю необходимость согласиться с условиями договора. Сигизмуид III стоял на своём, а в конце потребовал от Жолкевского, чтобы он уговорил московских послов с возведением его на московский престол. Однако последние ни на какие уступки не пошли. Тогда король решил на их глазах осуществить приступ, надеясь на успех. 24 ноября 1610 года поляки наконец-то прорыли подкоп до Грановитой башни, взорвали её и часть городской стены. Затем немцы и казаки три раза бросались на приступ, но все три раза были отражены осаждёнными. Этот неудачный приступ ещё более укрепил волю московских послов. Переговоры продолжились, но ни та, ни другая сторона успеха не добилась.
Госневский, узнав о том, что Сигизмуид III не согласился с условиями договора, предвидя негативные последствия, принял ряд мер для усиления безопасности поляков в Москве. Чтобы уменьшить число ратных россиян, начал отправлять в другие города стрельцов, распорядился убрать с улиц рогатки, запретил москвичам носить оружие
и выходить из домов ночью, везде усилил стражу. Из Китай-города и Белого-города выселил всех дворян и купцов. В их домах разместились немцы и поляки. Во всём остальном пока соблюдали наказы гетмана Жолкенского. Между тем Боярская Дума, ожидая Владислава, начала сноситься с королём, минуя посольство.
Сигизмунд III, пользуясь таким попустительством, стал слать ей свои универсалы (указы), в которых требовал вознаграждения бояр и сановников, к нему расположенных: Салтыковых, Мосальского, Хворостинина, Мещерского, Долгорукого, Молчанова, печатника Грамотина и других противников В.Шуйского. Жаловал чины, места, земли и деньги. Одним словом, действовал как властелин России, не имея на то никакого права. Знатные люди уже ездили в королевский стан просить милостей и привилегий. Но низы, не видя Владислава, начинали волноваться. Бояре, опасаясь мятежа, просили Сигизмунда III прислать Владислава, не дожидаясь сейма. Но Сигизмунд III к этим мольбам был глух, его интересовал лишь Смоленск. Такое поведение короля всё более и более обостряло обстановку.
Находившийся в Калуге Лжедмитрий II с 6 тысячами казаков и других российских мятежников тоже раскачивал обстановку. Верность ему сохраняли Псков, Ивангород, Ям, Копорье, Орешек, Великие Луки. Неожиданно на его сторону встала Казань. Там убили Б.Вельского, пытавшегося уговорить её жителей. Лжедмитрий II, не имея уже серьёзной поддержки, стал было склоняться к уходу в Астрахань и созданию собственного государства с опорой на мусульман. Он грозил Москве и полякам: «Христиане мне изменили: и так, обращусь к магометанам, с ними завоюю Россию, или не оставлю а ней камня на камне: доколе я жив, ей не знать покоя».
Узнав об этом, к нему прибыл касимовский царь кайсак Уразмахмет, который во время бегства Лжедмитрия II из Тушино не пристал ни к полякам, ни к россиянам. Однако сын Уразмахмета, за что-то ненавидевший отца, донёс, что отец хочет тайно уехать в Москву. Лжедмитрий II без расследования велел Бутурлину и Михневу умертвить Уразмахмета, что те и сделали, сбросив его тело в реку. Ногайского князя А.Урусова, хотевшего наказать сына-клеветника, схватили и посадили в темницу, но через некоторое время выпустили. А.Урусов затаился и ждал своего часа. 11 декабря 1610 года Лжедмитрий II выехал на охоту - С собой он взял и ногайского князя, который все время находился рядом с самозванцем.
Когда они вдвоём оказались в уединённом месте, ногайский князь выстрелом убил его, сказав при этом: «Я научу тебя топить ханов и сажать мурз в темницу». Затем отсёк голову саблей и со своими ногаями ускакал в Ногайскую орду. Так бесславно окончил свою жизнь Лжедмитрий II, отличившийся тем, что имел подлый и дерзкий характер.
Весть об убийстве Лжедмитрия II стала известна в Калуге от шута Кошелева. Сообщники ударили в набат, началось волнение среди мятежников. Марина, полуодетая, разъярённая, с горящим факелом в руке, бегала из улицы б улицу, требуя мести. К утру не осталось в живых ни одного сторонника Уразмахмета, ни одного ногая. Их всех убили казаки и мятежные россияне. Тело Лжедмитрий II схоронили в Соборной церкви. Марина, не теряя ни ума, ни жажды власти, объявила себя беременной и вскоре родила сына, которого торжественно крестили и назвали царевичем Иоанном. Однако сподвижники Лжедмитрия II - Трубецкой, Черкасский, Бутурлин, Микулин и другие уже не хотели служить Марине и её сыну. Они сообщили об этом Боярской Думе, взяли власть в Калуге в свои руки и посадили Марину под стражу.
Упорство Сигизмунда III вылилось для него и поляков в очередную катастрофу, хотя и растянутую во времени. Волнение народа почувствовали и подтолкнули два человека: патриарх Гермоген и рязанский дворянин П.Ляпунов. Брат П.Ляпунова Захарий находился с посольством и знал всё, что замышляли поляки. Оттуда он сообщал своему брату в Рязань об этих планах. Настал момент, когда появилась возможность поднять народ. Патриарх Гермоген в Москве, а П.Ляпунов в Рязани стали подговаривать надёжных людей, призывая их к восстанию. При этом особо подействовали грамоты уездных смолян и москвичей ко всем россиянам.
Кроме Рязани, поднялись Владимир, Суздаль, Нижний Новгород, Романов, Ярославль, Кострома и Вологда. В Москве в Боярской Думе произошёл раскол. А.Голицын, Воротынский и Засекип были в сговоре с Гермогеном и обличали думское большинство в предательстве. Сторонники М.Салтыкова и Ф.Мстиславского заключили их под стражу как крамольников, донесли Сигизмунду III из П.Ляпунова как на мятежника и требовали казни его брата Захария. Для подавления бунта во Владимире выслали рать во главе с князем И.Куракиным. Близ Владимира войско, выставленное городами, встретило и разбило рать И.Куракина, который не особенно-то и хотел победить восставших. П.Ляпунов призвал другие уезды и города не от-правлять в Москву казённые доходы и хлеб. Всенародно объявил Боярскую Думу богоотступниками.
Узнав о восстании городов, москвичи то же стали враждебно относиться к полякам. М.Салтыков требовал от Гермогена, чтобы тот воспретил П.Ляпунову ополчаться против Москвы. Боярская Дума ещё надеялась удержаться до прибытия Владислава или Сигизмунда III. Но напрасно, Сигизмунд III не отпускал королевича, писал универсалы (указы) Боярской Думе, а сам желал лишь взятия Смоленска. Поэтому напрасно пан Гонсевский ждал помощи от короля. Те временем Рязань ополчилась. Гонсевский вынужден был отправить против неё днепровских казаков со сторонником Боярской Думы И.Сунбуловым, передовой отряд которых захватил Пронск.
П.Ляпунов, собрав имевшиеся силы, изгнал отряд казаков из Пронска. Но вскоре подошли главные силы И.Сунбулова и осадили Пронск. Ляпунов оказался в ловушке. Из этой ловушки его спас-князь Дмитрий Пожарский. Со своей немногочисленной ратью о
внезапно напал на казаков у Пронска и разбил их. Затем объединил свои силы и силы рязанцев и настиг днепровских казаков у Зарайска, где разбил их наголову. Остатки казаков ушли в Украину, а И.Сунбулов в Москву. Однако весть о поражении казаков не испугала Гонсевского. Он с презрением относился к россиянам, надеясь с несколькими тысячами поляков и немцев удержать Москву.
Собранное российскими городами и областями ополчение состояло из разных людей - ратных и гражданских, добрых граждан и разбойников, бывших ранее у Лжедмитрия и воеваших против него. Многие шли не столько воевать за Отечество, сколько грабить. Колоритными фигурами этого ополчения были атаманы братья Просовсцкис. Бывшие сторонниками и сподвижниками пана Лисовского, в Пскове они рассорились с ним и после кровопролитного столкновения ушли в Суздаль, уведя с собой около 6 тысяч казаков. Поэтому они вошли в число главных воевод этого ополчения.
В ополчение приглашали всех. Приняли князя Трубецкого, атамана Заруикого и всю их тушинскую рать. Готовились около трёх месяцев. Наконец, в марте 1611 года выступили: П.Ляпунов - из Рязани; князь Д.Трубецкой - из Калуги; атаман Заруцкий - из Тулы; князь Литвинов-Мое а лье и кй и Измайлов - из Владимира; атаманы Цросовецкие -из Суздаля; князь Ф.Волконский - из Ярославля; князь Козловский -из Романова. Что можно было ждать от этого ополчения? Единства добиться было невозможно. Раздоры и беспорядок должны были, в конечном счёте, разрушить начатое снизу объединение антшюльских сил.
Пан ГонсевскиЙ, имея вместе с немцами около 9 тысяч человек, узнал о подходе П.Ляпунова и Заруцкого и хотел выступить из Москвы и разбить их поодиночке. Поляки, узнав, что выступают из столицы и, возможно, навсегда, решили поживиться и сорвали планы Гонсевского. 19 марта в полдень в Китай-городе поднялась тревога, раздались вопли и стук оружия. ГонсевскиЙ прискакал из Кремля и увидел кровопролитие между поляками и москвичами. Он попытался остановить его, но не смог. Тогда он отказался от роли миротворца, и поляки ринулись рубить купцов, грабить лавки, вламываться в дома. В частности, ворвались в дом князя Л.Голицына, противника поляков, и зверски убили его.
Жители Китай-города искали спасения в Белом городе и за Москвой-рекой. Конные ляхи настигали их, гнали, рубили и топтали. Однако в Тверских воротах их встретили стрельцы, закипел бой, и поляки были остановлены. На Сретенке тоже разгорелся упорный бой. Туда подоспел со своей дружиной князь Д.Пожарский. Он объединил людей, разбил их на дружины, снял пушки с башен и встретил ляхов ядрами и пулями. Отбил натиск поляков и загнал их в Китай-город. В Яузских воротах встал И.Бутурлин со своей дружиной и народом. За Москвой-рекой Колтовскнй остановил бегство, объединил людей и воодушевил на сопротивление.
Сражались и в других местах: на улицах Тверской, Никитской, Чертольской, Арбате и Знаменке. ГонсевскиЙ подкреплял своих. По
численность сражающихся россиян увеличивалась быстрее. При звуке набата москвичи, старые и малые, вооружённые, в доспехах и имеющие лишь дубины, оглобли, топоры, - все устремились в сражение. Из окон и с крыш домов сбрасывали на поляков камни, чурки, дрова. С энтузиазмом, но без порядка больше толкались, мешая друг другу. Гибли десятками и сотнями под ударами организованных поляков. Но численно превосходя поляков, начали оттеснять их на всех направлениях. Тогда Гонсевский двинул в бой последний свой резерв - немецкую дружину (рать) -Маржерета. На какое-то время полякам удалось задержать россиян. Однако их многолюдство преодолело и они стали всё настойчивее теснить поляков и немцев к Кремлю.
Видя, что россияне одолевают, М.Салтыков стал кричать: «Огня! огня!», - и собственной рукой поджог свой дом. Сильный ветер раздувал пламя. Густой дым и сильный жар в горящих тесных улицах развели сражающиеся стороны. Поляки и немцы удержались в Китай-городе и до крайности уставшие желали только отдыха. Среди них было много раненых, убитых же не очень, всего около тысячи человек. Россияне, потерявшие убитыми на порядок больше, бросились тушить пожары и искать своих близких и родных.
В Кремле собрались польские военачальники и мнимое российское правительство. Связав себя окончательно с поляками, изменники предложили сжечь Москву. Гонсевский принял совет. Утром, когда москвичи после жестокого побоища и пожара еще отдыхали, 2 тысячи немцев с конной дружиной поляков вышли из Китай-города в Белый город и к Москве-реке, зажгли в разных местах дома, церкви и другие постройки и погнали россиян из улицы в улицу не столько оружием, сколько огнём. В полдень к стенам горящего деревянного города от П.Ляпунова прискакал воевода И.Плещеев с дружиной, а из Можайска королевский полковник Струе - каждый для помощи своим. Численность дружин была примерно одинакова.
Полковник Струе, увидев дружину россиян, воскликнул: «За мной, храбрые!», - и ринулся на дружину Плещеева. Ополченцы последнего, не приняв боя, обратились в бегство. Поляки повернули в город и сквозь дым, огонь, треск горящих и падающих стен ворвались в него, круша всех, кто попадался на пути. Жители уже не оказывали сопротивления. Они бежали из города куда глаза глядят. До 200 тысяч жителей рассыпалось по дорогам к лавре, Владимиру, Ко-ломне, Туле, Симоновой обители. Но в Москве между Сретенкой и Мясницкой шёл бой. Князь Д.Пожарский ещё твёрдо стоял в созданном его ратниками укреплении. Упорно сражался с ляхами и не давал зажечь город за каменной стеной. Не берёг себя от пуль и сабель. Получил многочисленные ранения и упал на землю. Верные сподвижники вынесли его из боя и отвезли в лавру.
Ляхи с немцами до самой ночи жгли Москву. Затем они возвратились в Китай-город и Кремль и любовались пожаром, который обеспечил им безопасность на некоторое время. Никто из них не задумал-
ся о вековых последствиях устроенного ими пожара и избиения москвитян. Пустая Москва горела двое суюк. Остались только чёрные стены, печные трубы, обгорелые церкви, да каменные погреба. На третьи сутки в окружении 20 вёрст ещё курились отдельные очаги. Поляки и немцы среди этого пепла и развалин радовались победе и грабили всё, что еще осталось. Бражничали, играли в карты и зернь. Имели все: от царской драгоценной утвари до вин, сукон и холстов. Не имели только хлеба.
Российские изменники, зная о подстрекательских действиях патриарха Гсрмогена, свергли ею п посадили под стражу на Кнрилловом подворье. Вновь восстановили на патриаршем престоле Игнатия, сторонника Лжедмитрия I. Весть о пожаре и побоище в Москве быстро распространилась и дала толчок новому подъему народного движения. Иноки Троице-Сергпевой лавры, кроме отправки ратных людей, писали грамоты к областным воеводам, требовали немедленно идти к Москве и выбить оттуда поляков и изменников. Воеводы ускорили движение, и к ним стали толпами присоединяться москвичи. 25 марта ляхи увидели на владимирской дороге дружину казаков атаманов Просовецких, вышли из Китай-города напали на дружину и рассеяли её. На следующий день подошёл П.Ляпунов из Коломны и Заруцкий из Тулы. 28 марта эти силы соединились с ратями других воевод близ Угрешской обители и двинулись к московскому пепелищу.
Поляки встретили ополчение за Яузскими воротами, но не смогли противостоять громадному численному превосходству россиян и отошли в Китай-город и Кремль. Вместе с немцами и дружиной полковника Струса поляков было около 9 тысяч человек, в то время как россиян насчитывалось около 100 тыс. человек. П.Ляпунов со своей с многочисленной ратью стал на берегах Яузы, князь Трубецкой с атаманом Заруцким напротив Воронцовского поля. Ярославска-кост-ромская рать у Покровских ворот. Рать Измайлова у Сретенских ворот. Князь Литвинов-Мосальский со своей ратью у Тверских ворот, внутри сожжённого Белого города.
Начались стычки с поляками. Особенно жаркое дело разгорелось б апреля, когда поляки напали на рать П.Ляпунова. Воодушевлённые Ляпуновым россияне отбили нападение и оттеснили поляков в Китай-город, а ночью заняли берег Москвы-реки и Неглинной. Поляки как ни пытались, не смог ли выбить их оттуда. Потери были с обеих сторон. Причём плохо вооруженные и обученные россияне несли потери несравненно большие, чем поляки и немцы. Но многолюдство земского ополчения скрадывало атн потери. У поляков потери вели к ощутимой убыли в численности. Поэтому россияне, ведя осаду ни шатко, ни валко, могли надеяться на время и истощение сил неприятеля. Поляки рассчитывать на время не могли из-за нехватки людей и хлеба. Гонссвскнп понимал тяжесть своего положения, писал к королю и требовал скорейшей помощи- Однако король был глух к его мольбам. Он думал только о Смоленске.
8 апреля 1611 года Сигизмунд III вновь вступил в переговоры с послами, требуя Смоленска. И вновь послы отказались ему содействовать. Тогда король распорядился пленить посольство и отправить его в Литву Послов взяли, ограбили и в ладьях отправили в Киев. Гетман Жолкевский, видя провал всех своих планов и угадывая бедственные последствия для Польши, оставил службу у короля и уехал в свои поместья, несмотря на то что король предлагал ему главное начальство в Москве и России. Не сумев заставить посольство сдать Смоленск, король решил во что бы то ни стало взять его силой.
Уже двадцать месяцев продолжалась осада. Силы и запасы осаждённых истощились. Защитники умирали более от цинги, нежели от ядер и пуль. В живых осталась едва пятая часть защитников, по они продолжали мужественно сражаться, отбивая приступы осаждающих. Но как часто бывает, мужество оказывается преодоленным предательством. Перебежчик из Смоленска Андрей Дедишин показал полякам слабое место крепости, новую стену, которую клали осенью. На ней-то и сосредоточили Потоцкий и Л.Сапега огонь всех своих пушек. Стена обрушилась в полночь 3 июня 1611 года.
Воевода Шеин почти все силы сосредоточил в проломе. Но поляки ворвались в крепость и через пролом, и в других местах, покинутых защитниками, которых осталось очень мало. Они долго сражались на улицах, в развалинах, на стенах. Поляки везде одолели и устремились к храму Богоматери, где укрылись многие жители. Понимая, что спасения не будет, они зажгли пороховые заряды и излетели на воздух с детьми и драгоценностями, которые забрали с собой. Кре-пость внутри была охвачена огнём, в котором погибли многие жители Смоленска.
Воевода Шеин с женой и детьми с окровавленной саблей стоял на башне и хотел погибнуть со всеми. Но его ближние упросили сдаться. Тронутый их мольбами, Шеин сдался Потоцкому. Его заковали в цепи и пытали, добиваясь выдачи Смоленской казны, якобы им спрятанной. Королю были нужны деньги для расчёта с войском, а их в Смоленске не оказалось. Жители со всем ценным взорвали себя, вот король и его клевреты изобрели миф о казне. Кроме Шсина, в плен цопали архиепископ Сергий, ноевода князь Горчаков и около 300 смоленских ратников.
Пока Сигизмунд III упорствовал во взятии Смоленска, Гонсев-ский решил воздействовать на Гермогена. Он стал требовать от патриарха, чтобы П.Ляпунов с ополчением удалился. Гермоген ответил: «Пусть удалятся ляхи!». Сломить его волю полякам так и не удалось. Время работало на земское ополчение, а его неорганизованность и разногласия воевод работали против. Воеводы не слушали друг друга и не помогали, когда поляки нападали на ту или иную часть ополчения. Поэтому больших успехов ему добиться не удалось. Наконец, решили избрать главных начальников. Ими стали думный дворянин П.Ляпунов, князь Д.Трубецкой и атаман И.Заруцкий,
Этот триумвират был слишком антагонистичен, чтобы действовать победно, хотя на первых порах он добился некоторых успехов.
Вскоре ополчение признала Казань, и подошла небольшая рать уездных смолян. Пришёл Я.Сапега со своей ратью, стал на Поклонной горе и объявил себя другом россиян. Но ему не поверили, а его предложения отвергли. Тогда Сапега напал на россиян у Лужников, но был отбит. Вновь напал у Тверских ворот, но не смог одолеть численно превосходящих россиян. Тогда по совету Гонсевского, Сапега взял от него 1,5 тысячи ляхов и князя Г.Ромадоиовского в проводники и ушёл к Переславлю, чтобы возбуждать мятежи внутри России и тревожить осаждающих. Гонсевского к этому вынуждал недостаток продовольствия. Вслед за Сапегой П.Ляпунов отрядил рать, но Сапега разбил её в Александровской Слободе и осадил Переславль, грабил и жёг окрестности.
Вскоре среди осаждённых разнеслась весть, что коронный гетман Жолкевский с сильным войском скоро подойдёт к Москве. Тогда П.Ляпунов и его товарищи решили lie медлить. На рассвете 22 мая 1611 года они внезапно приступом взяли одну башню Китай-города, где оборонялось 400 ляхов. Из неё можно было обстреллвать всю внутреннюю территорию Китай-города. Гонсевский, понимая важность лтой башни, собрал всех смельчаков и просил во что бы то ни стало её отбить. Поляки решительно ринулись по узкой стене в бой и отбили башню. Затем отбили все приступы, которые предпринимали россияне. Но это был единственный успех поляков. В других местах Ляпунов и Трубецкой действовали успешно. Они отбили у поляков весь Белый город, взяли укрепление на Козьем болоте, башни Никитскую, Алексеевскую, трссвятскис, чертольские и арбатские йорота. Вскоре им сдался Девичий монастырь с двумя сотнями ляхов и пятью сотнями немцев, испытывавших большой недостаток в продовольствии, практически голодавших.
За Москвой-рекой осаждавшими были возведены укрепления, из которых начались систематические обстрелы Кремля. Гонсевский, имевший уже мало людей, к тому же изнуряемых недостатком продовольствия, ещё ждал помощи и избавления ог неминуемой гибели. Однако король в это время в очередной раз организовал приступ Смоленска, который завершился удачно взятием крепости. Взятие Смоленска дорого обошлось Сигизмунду III. Из его 30-тысячного войска в живых осталось едва \0 тысяч человек, которые так и не получили обещанных королём наград. Взяв Смоленск, Сигизмунд IT1 успокоился, почивая па лаврах. Для похода на Москву, он вызвал из Ливонии гетмана Ходкевича. Сам же уехал в Варшаву праздновать победу и глумиться над пленниками.
Тем временем в московском стане обстановка резко изменилась к худшему. Собственно, по-другому и быть не могло. Ибо триумвират абсолютно несхожих людей, имеющих разные интересы, неизбежно должен был дать раскол. И если Ляпунов и Трубецкой еще как-то
могли действовать совместно, то атаман Заруцкий имел уже свои планы. Марина Мнишек находилась с ним и уговорила его, чтобы он помог утвердить ее сына на престоле. Разумеется, Заруцкому она пообещала, что он станет фактическим правителем России при малолетнем Иване. Марина недолго уговаривала атамана Заруцкого, который вскоре согласился и начал вести себя крайне самостоятельно, подбивать дворян и чиновников в пользу сына Марины.
Но самой главной причиной раскола стали острые противоречия между двумя служилыми сословиями того времени дворянством и казачеством. Собранное П.Ляпуновым земское ополчение было разнородным по своему составу. В него входили казаки, около 15 тысяч человек, дворяне примерно такой же численности и ратники от городов и уездов около 70 тысяч человек. Следовательно, его боеспособность была крайне низкой. Большая часть дворянства, не видя крепкой царской власти, либо втайне поддерживала изменников в Москве, либо находила причины уклониться от участия в ополчении. Дворянству вообще нужен был ратный пример, за которым можно было пойти. Пока был жив князь М.Скопин-Шуйскнй, дворянство, хотя и не всё, потянулось за ним, и страна начала быстро освобождаться от изменников и поляков. Но как только его не стало, в среде дворянства вновь проявилась апатия.
Ещё до этого дворянство было расколото на. четыре группировки. Точно определить численность этих дворянских группировок крайне сложно, так как во время гражданской войны они быстро меняются и по численности, и по составу. Ясно одно, что первая вместе с казаками пошла за самозванцами и продолжала бороться за законно избранного царя, имеющего родственную связь по якобы рюриковской династии. Вторая, на почве желания избрать царём Владислава, по-шла на союз с поляками и превратилась в изменников. Третья часть выступала за независимость страны и избрание своего царя. Четвёртая часть, пожалуй, са.мая большая, составлявшая около 50% всего дворянства, не имевшая собственного мнения и выжидавшая, кто кого осилит, стремилась уклониться от активных действий.
В первое ополчение пошли первая и третья группы дворянства, которые возглавляли кпязь Д.Трубецкой и думный дворянин П.Ля-пупов. Вторая и четвёртая группы, представлявшие несомненное большинство дворянства, либо втайне были на стороне их противников, либо уклонялись участвовать в составе ополчения. Главной причиной крушения первого ополчения как раз явилось то, что резко обострились отношения между казаками и этой четвёртой, самой мно-гочисленной группой дворянства.
Дело в том, что дворяне, находившиеся в ополчении, получали всё необходимое из своих поместий, а ратники от городов получали довольствие из своих городов. Казаки, по большей своей части, должны были содержаться за счёт жалованья. Но П.Ляпунов и Д.Трубецкой не смогли обеспечить сбор необходимых денежных средств на выпла-
ту жалованья казакам и вынуждены были пойти на применение системы кормлений, под которые были отданы многие волости и даже целые уезды. Естественно, казаки, получив в своё распоряжение эти волости, стали требовать и брать все необходимое, прежде всего, с тех дворян, которые уклонились от участия в ополчении. Разумеется, при этом не обошлось без злоупотреблений, так как казаки в каждом отлынивавшем от ратной службы видели изменника. Недовольство этой части дворянства казаками стало резко нарастать. На имя П.Ляпунова посыпались жалобы, которые нужно было каким-то образом разрешить.
Обстановка продолжала накаляться. П.Ляпунов понимал, что необходимо обуздать наметившееся противостояние. Поэтому из состава ополчения была созвана Ратная Дума, которая установила правила деятельности своих предводителей и остальных ратных людей. Этот документ был направлен на противодействие казачеству и поощрение тех дворян, которые состояли в ополчении. Эту грамоту подписали представители 25 городов и ополчения. Заруцкий, не желая показывать перед всеми своё несогласие, разрешил от себя подписаться П.Ляпунову. Заручившись этой грамотой, Ляпунов стал вести себя как первый среди трёх предводителей ополчения. Он взял на себя от-ветственность начать искать кандидатуру нового царя не в среде российских князей и бояр, а за пределами России.
Естественно, теперь эту кандидатуру он увидел в шведском королевиче Филиппе. Поводом было успешное взаимодействие князя М. Скопи л а-Шу некого г шведским военачальником Я. де ла-Гарди, а также желание в союзе со Швецией противостоять Речи Поснолитой. По этой причине П.Ляпунов решил вступить в переговоры с Я. де ла-Гарди. А между тем шведы уже осадили Орешек и Кексгольм. Кексгольм вскоре сдался. Из 3 тысяч его защитников, погибших в боях и от цинги, осталось едва сто человек. Их шведы с честью выпустили из крепости, опасаясь, что они взорвут себя вместе с крепостью. После занятия Кексгольма де ла-Гарди двинулся к Хутынской обители. В Новгороде тем временем случился переворот. Новгородцы убили воеводу И.Салтыкова, который противился шведам, якобы за его приверженность Сигизмунду TII.
На его место П.Ляпунов прислал воеводу Бутурлина, а вслед за ним князя Троекурова, дворянина Собакииа, дьяка Васильева, чтобы немедленно вступить в переговоры с генералом Я. де ла-Гарди. Переговоры начались в его стане. Послы П.Ляпунова просили в цари королевича Филиппа, а де ла-Гради требовал Орешек, Ладогу, Ям, Копо-рьс, Ивангород и Гдов. Но на это послы согласиться не могли. Не пошёл на это и П.Ляпунов. Поэтому договор и союз Швеции и России не состоялся. Было заключено только перемирие. Но это не спасло северо-запад России от шведского завоевания. Де ла-Гарди крайне нуждался в деньгах, необходимых для выплаты жалованья войску. Шведский король денег не высылал, полагаясь на успешные завоевания.
Поэтому Яде лаТарди вошел в друже<