Деструктивность теории и метода плюрализма.




Проф. В.П.Огородников

"Если аксиомы геометрии затронут чьи-то интересы, они будут

безапелляционно опровергнуты"

Т.Гоббс

"Бескорыстное исследование уступает место сражением наем-

ных писак, беспристрастные научные изыскания заменяются

предвзятой, угодливой апологетикой"

К.Маркс

 

 

Деструктивность теории и метода плюрализма.

 

Функции плюрализма:

1. Политическая дезориентация оправдание беспринципности;

2. Оружие борьбы идеалистического мировоззрения против материализма, как монизма.

3."Примирение" науки и религии, мистики с целью опустить массы в пучину мракобесия.

4. Отождествление монизма с политическим и идеологическим тоталитаризмом, а плюрализма - соответственно с демократией.

5. Обоснование равноправия различных опытов: житейского, научного, религиозного как равно ценностных: "праксиологический" плюрализм.

6. Оправдание индивидуализма и эгоизма в общественной жизни и практике.

7. Оправдание идеи равноправия истин относительно одного и того же явления: "гносеологический" плюрализм.

8. Отрицание необходимости единой, и, в первую очередь, диалектико-материалистической методологии: "методологический плюрализм " - Анархистская эпистемология П.Фейерабенда -/1924./ С этих позиций любые методы хороши и в познании, и объяснении: американский, философ благословляет ученых "делать то, что они хотят" принимать любые методы и любые теории "все сгодится".

Ясно, что такой "метод" есть аметодия, а его применение означает крах, как целостной картины мира, так и деградацию научного знания в целом.

9. "Социологический плюрализм: отрицание ведущей и определяющей силы экономической жизни общества - диалектического единства производительных сил и производственных отношений.

10. Индетерминизм — характерная черта доктрины плюрализма в современной буржуазной философии и политологии

Монизм возможен там и тогда, где и когда исполь­зуется теория, способная объединить знание, представ­ленное в концепциях, взглядах, идеях и тому подобных элементах мировоззрения, в единую систему. В силу того, что научное познание выявляет не только различ­ные, но и прямо противоположные моменты бытия, объ­единяющей теорией может быть только материалисти­ческая диалектика. Именно она является учением о «том, как могут быть и как бывают (как становятся) тождественными противоположности...»'. Поэтому любая метафизическая доктрина обречена в своем логическом завершении на дуализм или плюра­лизм, закономерно связанные с идеализмом.

В первую очередь данное соображение касается взглядов на проблему детерминизма. Невозможно после­довательно монистическое мировоззрение, не опираю­щееся на диалектико-материалистическую концепцию детерминизма. Основной гносеологической предпосылкой антинаучного мировоззрения является метафизическая абсолютизация в процессе познания одной из сторон развивающейся действительности.

Эта абсолютизация имеет многообразные формы про­явления, отражающие главным образом различные де­терминистские взгляды: абсолютизацию одного детер­минирующего фактора и сведение качественного много­образия субординированных типов детерминации к ко­личественной множественности детерминант одного типа («панкаузализм», «кондиционализм» и т. п.); по­пытку преодолеть подобную односторонность введением представления о различных типах детерминизма («номологическом», «каузальном», «пробабилистском», «физи­ческом», «логическом» и др.)2—«плюрализм детерми­низма»; логическое завершение последнего подхода — абсолютизацию случайности в развитии и уход на этой основе от детерминизма к индетерминизму; подмену ма­териального начала в детерминации идеальным. На­званная последовательность взглядов отнюдь не произ­вольна—в аспекте детерминистских представлений она отражает путь от метафизической абсолютизации к иде­ализму.

Доктрина плюрализма самым непосредственным об­разом связана с метафизической интерпретацией про­цесса детерминации. Плюрализм покоится на представ­лении о практически бесконечном количестве качествен­но однотипных, «равноправных» детерминант всякого события, что выступает основанием для вывода о неоп­ределенности всех процессов, невозможности познать «полную причину» того или иного события. Такой подход фактически тождествен индетерминизму и является мировоззренческой и методологической основой субъективного идеализма.

Всякое расшатывание целостности, единства, диалек­тического начала в детерминизме объективно служит индетерминизму и плюрализму. В этом смысле пред­ставляется неправомерным разделение философского и естественнонаучного детерминизма (скрытая форма «плюрализма детерминизма»), так как это имплицитно ведет к упразднению методологической и мировоззрен­ческой функции философского принципа по отношению к конкретным наукам. Возникает парадоксальная ситуа­ция: что «детерминистично» в плане «философского «де­терминизма (например, вероятностные квантовомехани-

2 Laland A. Vocabulaire technique et critique de la philosophie P, 1956. P. 224; Fisk M. Nature and Necessity. L., 1973.

 

ческие отношения), то «индетерминистично» в плане «физического» детерминизма.

Плюрализм детерминизма скрывает в себе индетер­минизм и субъективный идеализм, поскольку предостав­ляет возможность произвольно выбрать позицию, с ко­торой всякие конкретные отношения могут быть пред­ставлены недетерминированными. Известно, что подоб­ный прием используется позитивизмом (вплоть до постпозитивизма) в обосновании агностицизма. Опровергая доводы такого рода как субъ­ективистские, В. И. Ленин писал: «Разве это не обску­рантизм, когда чистая теория заботливо отгораживается от практики? Когда детерминизм ограничивается об­ластью «исследования», а в области морали, обществен­ной деятельности, во всех остальных областях, кроме «исследования», вопрос предоставляется «субъективной» оценка? В моем кабинете, — говорит ученый педант,— я детерминист, а о том, чтобы философ заботился о цельном, охватывающем и теорию и практику, миросо­зерцании, построенном на детерминизме, нет и речи»3. В. И. Ленин ясно указывает здесь на фундаментальное место детерминистских представлений в системе научно­го мировоззрения.

Мировоззренческим следствием идеи плюралистичности детерминизма является доктрина плюральности ми­ровоззрения. Если нет единой, всеохватывающей кон­цепции детерминизма, то не может быть и единой миро­воззренческой концепции: каждый смотрит на мир в ра­курсе своих детерминистских взглядов, среди которых неправомерно выделять ведущие и ведомые, поскольку здесь нет субординации,—все они равноценны.

В конце 40-х — начале 50-х годов нашего столетия доктрина плюрализма приобрела новое звучание и все более широкое использование в конкретных философ­ских и социально-политических концепциях Запада в связи с развертыванием политики "холодной войны", важнейшим составляющим элементом которой была задача мировоззренческой и идеологической переориентации граждан социалистических государств, прежде всего представителей интеллигенции.

В это время глашатаем данной доктрины становится крупнейший представитель религи­озного экзистенциализма. К. Ясперс, в работах которого плюрализм получает общепринятое в дальнейшем фило­софское обоснование и активно используется для разви­тия мировоззренческого и политического плюрализма.

В монографии «Истоки истории и ее цель» (1949 г.) Ясперс уделяет большое внимание центральному для экзистенциализма вопросу—о сущности и основании че­ловеческой свободы. Классическое экзистенциалист­ское понимание свободы как ситуации выбора Ясперс связывает с представлением о почти неограниченной множественности детерминантов мира, что определяет не­возможность его познания: «Если мы постигнем в исто­рии общие законы (каузальные связи, структурные за­коны, диалектическую необходимость), то собственно ис­тория останется вне нашего познания»4. Смешивая во­прос об абсолютной истине с проблемой объективности истины, Ясперс доказывает, что поскольку не может быть тотального знания, то не может быть и «тоталь­ного планирования»5. Вера в возможность последнего основана, по мнению философа, на «монокаузальном мышлении». Человеку открывается лишь часть «кау­зальных, мотивационных, ситуационных и смысловых связей», что не ведет «к убедительному знанию целого»6.

Упрек в «монокаузальном мышлении» и вере в «то­тальное планирование» брошен Ясперсом социализму как учению и как строю. Для буржуазного философа существует лишь два варианта: «Либо мы сохраняем перед лицом всеобъемлющего рока право свободного выбора, верим в возможности, которые проявляются в свободном столкновении различных сил....Либо мы жи­вем в созданном людьми тотально планируемом мире, в котором гибнет духовная жизнь и человек»7. Прини­мая эту явно апологетическую в отношении мира «сво­бодной конкуренции» формулу, Ясперс не замечает, что признание «всеобъемлющего рока» уничтожает всякую альтернативность человеческих решений как в теории, так и на практике.

В концепции Ясперса ложна не сама по себе идея множественности, многообразия детерминантов действительности, а убеж­денность, что это многообразие равновесно, равнопорядково, несубординировано (что составляет саму сущность плюралистической доктрины) и потому остается непостижимым для человека. В связи с этим философ полагает, что каждый владеет «своим миром», своим мировоззрением и пытается навязать свои взгляды другим8. Ясперс вы­двигает требование отделить мировоззрение и почти сов­падающую с ним идеологию от политики и тем самым

 

4 Jaspers К. Vom Ursprung und Ziel der Geschichte. Munchen, 1952. S. 299.

5 Ibid. S. 229—230.

6 Ibid. S. 234.

7 Ibid. S. 226.

8 Ibid. S. 207.

 

сохранить саму возможность плюрального мировоззрения.

Плюральность мировоззрения, с точки зрения Яс­перса,—это основа демократии. Это положение стало одним из идеологичсеких постулатов нашей "перестройки". В то же время ясно, что такое рас­суждение основано на индивидуализации и субъективизации исторического процесса. Мировоззрение, как и идеология, отражает интересы и взгляды не отдельных «субъектов», а классов и социальных групп. Не может быть общества, разделенного на антагонистические классы, в котором бы не происходила вместе с борьбой политической и идеологическая борьба—борьба миро­воззрений.

Доктрина плюрализма выступает тем связующим элементом, который интегрирует многочисленные и раз­нородные буржуазные философские и социологические концепции. Тенденция к подобной интеграции является отражением кризиса современной буржуазной филосо­фии и политологии, обнажает их единую классовую сущность.

Остановимся вкратце на детерминистских взглядах К. Поппера. Поставив перед собой цель найти «изъяны» в учении детерминизма, Поппер рассматривает три вида детерминизма: «религиозный», «научный» и «метафизи­ческий»9. С его точки зрения, эта последовательность отражает генезис концепции детерминизма, поскольку идея детерминизма зародилась якобы в религии в фор­ме веры в предопределенность будущего волей бога. Почти дословно воспроизводя высказывания на этот счет О. Конта, Поппер отбрасывает причинный анализ как «ненаучный», «метафизический»10.

Философ связывает формирование «научного детер­минизма» с операцией перенесения теологической идеи предопределенности на природу. Приписывая в духе по­зитивизма детерминизму постулат предсказуемости, он трактует «научный детерминизм» совершенно в духе П. Лапласа: «...структура мира такова, что любое собы­тие может быть реально предсказано с желаемой сте­пенью точности, если у нас имеется достаточно точное описание прошлых событий и все законы природы»". Весь пафос критики детерминизма направлен у Поппе­ра на выдвижение аргументов, опирающихся на данные современной физики, биологии и даже здравого смысла и демонстрирующих невозможность однозначного пред­сказания во всех этих сферах12. Ставя объективную де­терминированность в зависимость от субъективной воз­можности предсказания, Поппер обнаруживает свою тесную связь с неопозитивизмом, от которого сам стара­тельно отмежевывается. Еще основатель «Венского кружка» М. Шлик писал: «...Термин «детерминировано» означает то же самое, что и «предсказуемо»13

Доводя субъективизм до логического завершения, Поппер встает на позиции конвенционализма, объявляет все научные теории «изобретениями человеческого ра­зума». Отсюда и новый «аргумент» против объективной детерминированности—из детерминистского характера теорий нельзя выводить детерминизм мира14. Поппер не осознает, что этот аргумент в действительности направ­лен против его собственной субъективистской интерпре­тации теорий, а не против детерминизма.

Вполне в духе неопозитивизма Поппер абсолютизи­рует уникальность и неповторимость отдельных событий, видя несостоятельность детерминизма в том, что послед­ний постулирует закономерность и универсальность15 мира в целом.

Отказ от детерминизма оборачивается в философии истории и социологии Поппера отказом признать детер­минированность, закономерность исторического процес­са, критикой марксизма как «историцизма», опирающе­гося на «ложное» учение об объективных противоречи­ях как движущих силах развития16. Еще больше обна­жая субъективно-идеалистическую основу своей доктри­ны, Поппер утверждает, что противоречия существуют и приводят к смене различных теорий только в мире идей. Опираясь на это положение, философ растворяет историю в единичных, случайных и уникальных дейст­виях отдельных личностей, рассматривает исторический процесс как сцепление случайных человеческих реше­ний, психических побуждений, научных открытий и т. п. Автор заявляет: «Будущее зависит от нас самих, а мы

12 Ibid. P. 28.

13 Schlick M. Die Kausalitat in der gegenwartigen Physik. Wien, 1938. S. 77.

14 Popper К. R. The Open Universe. P. 40—46.. 15 Ibid. P. 46—47.

16 Popper К. R. The Open Society and Its Enemies. Vol. 1. N. Y., 1963. P. 37—40.

не зависим ни от какой исторической необходимости»17. Крайний индивидуализм и антиисторизм смыкаются здесь с крайним плюрализмом — начал исторического процесса столько же, сколько живущих индивидов.

Повторяя в главном идеи К. Ясперса, Поппер отож­дествляет плюрализм со свободой, сознательно противо­поставляет его историческому детерминизму как «осно­ве тоталитаризма». Индетерминизм и плюрализм зако­номерно приводят философа к апологетической теории «открытого общества» (в котором достаточно прозрачно угадывается современное буржуазное общество)—об­щества «подлинной свободы и демократии».

К Попперу вполне можно отнести замечание В. И. Ле­нина, адресованное основоположнику ревизионизма Э. Бернштейну, который «смешал понятие «детерминистического» с понятием «механического», смешал сво­боду воли со свободой действия, отождествил без всяких оснований историческую необходимость с принудительным, безвыходным положением людей»18.

Весьма характерным примером связи индетерминиз­ма, философского и политического плюрализма являет­ся концепция П. Фейерабенда, которого есть все основания представить как одного из представителей постмодернизма именно в силу неукоснительного следования принципу плюрализма.

Приобретя известность как критик научного метода Поппера, Фейерабенд обна­руживает явное «родство» с ним в своих детерминист­ских воззрениях и мировоззренческих установках. Любое мировоззрение, по мнению Фейерабенда, но­сит субъективный характер. Наука же пытается выдать один из таких взглядов за объективный и навязать его всем. Поэтому следует отказаться от абсолютизации ка­ких-либо традиций и встать на точку зрения релятивиз­ма, обоснованного еще Протагором. «Протагоровский релятивизм,—пишет Фейерабенд,—оправдан, ибо он принимает во внимание плюрализм традиций и ценно­стей. Это цивилизованный взгляд на мир, ибо собствен­ная деревня со свойственными ее жителям странными привычками не объявляется здесь «пупом мира»»19.

В «релятивизме» Фейерабенда явно прослеживается идея равноправия детерминантов социальных процес­сов — идея плюрализма. На ней философ основывает и свою программу «релятивизации» общества, что должно привести к достижению «свободного общества»,—общества, «где все традиции имеют равные права»20. Од­нако при решении вопроса о сути политического реля­тивизма Фейерабенд попадает в весьма затруднительное положение, поскольку выбирает в качестве основания новой общественной структуры не какие-то новые эконо­мические отношения, а новые отношения между «тради­циями» — различными мировоззрениями. Главный путь к этим новым отношениям—«открытый обмен мнения­ми», выработка единой «традиции» в результате проник­новения в образ мышления, идеи, мировоззрение собе­седников21. В этом процессе наряду с научными взгля­дами на мир, по мнению Фейерабенда, следует широко использовать ненаучные и даже антинаучные представ­ления22. Даже мифы и религиозные системы могут стать достойными соперниками-партнерами науки в вы­работке «новой традиции». Субъективный идеализм под­крепляется в этих рассуждениях методологическим и ми­ровоззренческим плюрализмом. Не выдвигая никаких критериев вычленения и структурирования разнородных взглядов и представлений в целостное мировоззрение, концепция Фейерабенда объективно служит капитали­стическому строю, оправдывает анархизм, «свободную» игру сил, господствующую в буржуазном мире.

Весьма характерны идеи крупного современного фин­ского философа и логика Г. фон Вригта. В качестве главной цели ряда своих исследований он выдвинул разработку «детерминистической теории человека»23. Противопоставляя детерминизм в науке о человеке де­терминизму в науке о 'природе (здесь мы вновь встре­чаемся с формой «плюрализма детерминизма»), Вригт связывает первый с понятиями «цель», «мотивация», «интенциональность», которые якобы не отражают ни­какой объективной закономерности24. В то же время, по его мнению, детерминизм в естествознании вполне сопо­ставим с представлением об универсальной закономер­ности, повторяемости, воспроизводимости явлений.

Постулируя принципиальную противоположность, не­совместимость этих двух «детерминизмов», Вригт прихо­дит к выводу о существовании «методологического разрыва» между гуманитарным и естественнонаучным зна­нием.

 

20 Ibid. P. 29—30.

21 Ibid. P. 29—30.

22 Ibid. P. 87, 103.

23 Essays on Explanation and Understanding: Studies in the Foundations of Humanities and Social Sciences. Dordrecht, 1976. P. 415.

24 Ibidem.

 

Не замечая, что «разрыв» произведен им самим, философ делает следующий шаг к субъективизации и индивидуализации социального процесса. Каузальность относится Вригтом к естествознанию, в связи с чем исто­рическое событие не может быть, с его точки зрения, объяснено, оно может быть только «понято» на основа­нии понимания намерений отдельных людей, которых Вригт считает субъектами исторических процессов25. Исторический процесс становится поэтому чем-то акаузальным, недетерминированным, подчиненным «чисто случайным», уникальным, непредвиденным намерениям индивидов. Нетрудно заметить почти полное совпадение взглядов Вригта с концепциями социальной детермина­ции К. Ясперса, К. Поппера и П. Фейерабенда.

Надо отметить, что само противопоставление кау­зальности естественных процессов и акаузальности об­щественных также не является открытием Вригта, оно свойственно всей герменевтике и постулировалось еще одним из «отцов» этой философии, В. Дильтеем. Субъ­ективно-идеалистическая интерпретация истории строит­ся в герменевтике по схеме: И →М→И' (идеальное де­терминирует материальное, которое в свою очередь де­терминирует новое идеальное). Таким образом, матери­альное не отрицается вообще, ему отведена роль «по­средника» в детерминации И→ И'7. Материалистическая же схема взаимосвязи и взаимодействия материального и идеального в историческом процессе имеет вид: М→И→М'. Идеальное предстает здесь как процесс про­межуточного опосредования в сознании человека мате­риального, как «материальное, пересаженное в человече­скую голову и преобразованное в ней»26.

Плюрализм герменевтической концепции истории не­разрывно связан с субъективно-идеалистической интер­претацией последней: элиминация детерминированности исторических событий подчиняет их действию множест­ва отдельных индивидов.

Приобретя статус общемировоззренческой доктрины, плюрализм начал оказывать заметное влияние на теоре­тические разработки буржуазных политологов, нашел отражение в программах многих социал-демократиче­ских и буржуазных партий. Так, в программе Социал-демократической партии Германии, принятой на съезде в Бад-Годесберге в 1959 г. и обозначившей превращение 1 СДПГ из партии рабочего класса в «общенародную» партию, партию «демократического социализма», содер­жится отказ от пути, ведущего к обобществлению средств производства, и вместе с тем отказ от всякой опреде­ленной идеологии и мировоззрения. «СДПГ объявила себя партией идейной свободы: ее члены могут иметь различное мировоззрение, но их объединяют общие мо­ральные ценности и одинаковые политические цели»27. В этой связи уместно вспомнить противоречивую трак­товку мировоззрения К. Ясперсом, не включающую в мировоззрение этические и политические взгляды. Идея «плюральности мира» отказывает в системном единстве как самой действительности, так и взглядам на эту дей­ствительность. Результатом такого подхода является не­четкость программно-уставных требований к членам партии, туманность в определении стратегических целей СДПГ.

В программных документах и теоретических выступ­лениях некоторых лидеров современной социал-демокра­тии нередко развивается положение Ясперса о необхо­димости отказа от «монокаузальной теории». Тем самым создается полемика с теми критиками программы СДПГ, которые поддерживают основанную на марксистско-ленинской теории мысль об обобществлении средств производства как необходимом основании со­циалистических преобразований: «Современная социал-демократия отказалась от этой иллюзии. Положение общества определяется многими факторами и давно уже не одной только собственностью»28. Опираясь на эту плюралистическую трактовку, лидеры СДПГ полагают главным путем улучшения «качества жизни» реформы, не затрагивающие коренных социальных основ, но охва­тывающие «повседневные проблемы». В этих положе­ниях особенно четко прослеживается взаимосвязь взглядов на детерминизм с определенным мировоззре­нием и идеологией, выливающаяся в определенную стратегию и тактику действия.

Отказ от фундаментальных положений диалектическо-материалистического монизма обосновывается сегодня теоретиками и практиками социал-демократии

 

27 Brandt W., Kreisky В., Palme О. Briefe und Gesprache 1972 his 1975. Fr.-a-M.; Koln, 1975. S. 15.

28 Ibid. S. 69.

 

ссылками на необходимость плюралистического подхода. При помощи доктрины плюрализма они вначале пытались «исправить», «подновить», а после развала СССР, упразднить марксизм.

«Социал-демократия,—достаточно откровенно заяв­лял австрийский философ и политолог Р. Вольгенант, — не присоединяется к материализму Маркса и признает, что наряду с материальными существуют другие равно­ценные (курсив наш.— Авт.) факторы, влияющие на формирование человека»29. Не менее определенно вы­сказывался видный представитель «Движения социали­стических демократов Франции»30 К.-М. Итт: «Мы не считаем, что развитие истории является исключительно следствием конфликта между производительными сила­ми. Мы отвергаем диалектический материализм и посту­лат насильственной революции в качестве руководства нашего действия. Мы категорически отбрасываем тео­рию гегемонии пролетариата, осуществляемой единст­венной партией»31. В приведенных высказываниях отчет­ливо видна плюралистическая платформа авторов. Ха­рактерны и приемы аргументации—искажение марк­сизма, а затем критика этого искажения как действи­тельного марксизма.

У Итта и Вольгенанта нет буквально ни одной верно переданной ими мысли марксистского учения. Прежде всего марксизм-ленинизм, как известно, полагает причи­ной (но не единственным детерминантом!) историческо­го процесса конфликт между производительными сила­ми и производственными отношениями. Далее, марксизм никогда не выдвигал «постулата насильственной рево­люции» (многие буржуазные авторы путают понятия «насильственное» и «закономерно необходимое»), точно так же марксизмом никогда не постулировалась в ка­честве закона однопартийная система. Что же касается обвинения марксизма в признании воздействия на фор­мирование человека лишь материальных факторов, то это просто списано Вольгенантом у исказителей марк­сизма, живших еще в прошлом столетии. Отвечая таким фальсификаторам, пытавшимся представить марксизм узким механистическим экономизмом, Ф. Энгельс писал:

«...согласно материалистическому пониманию истории в историческом процессе определяющим моментом в ко­нечном счете является производство и воспроизводство действительной жизни... Если же кто-нибудь искажает это положение в том смысле, что экономический момент является будто единственно определяющим моментом, то он превращает это утверждение в ничего не говоря­щую, абстрактную, бессмысленную фразу»32.

Однако внимательное чтение произведений марксиз­ма не является, с точки зрения некоторых его против­ников, необходимым условием для критики. Поэтому современные упразднители марксизма смело идут даль­ше, заявляя, что не существует «экономических или ка­ких-то других законов развития», в связи с чем «соци­ал-демократия признает тенденции, временные направ­ления развития, но никакой «железной необходимо­сти»»33. Убрав с дороги законы развития, Вольгенант приступает к обоснованию теории «демократического социализма»—главной политической доктрины современ­ной социал-демократии.

Системообразующим принципом этой доктрины вы­ступает плюрализм, находящий выражение в видимом непризнании какой бы то ни было философской, социо­логической, экономической, исторической теории, «пре­тендующей на абсолютную достоверность», т. е. факти­чески какой бы то ни было теории вообще (кроме, разу­меется, теории плюрализма!). В области практики, с точки зрения Вольгенанта, буржуазный мир Запада уже достиг такого плюрализма, ибо существующая там социальная система характеризуется, по его мнению, многообразием форм собственности и противоборствую­щих сил различного плана и потому является не капи­талистической, не некапиталистической, не социалисти­ческой, не несоциалистической, а «смешанной систе­мой»34. Вольгенант не может сказать ничего определен­ного об экономической, политической или культурной жизни такой «системы» (это противоречило бы приня­тому «правилу» плюрализма) и потому ограничивается более чем туманными намеками типа: «...демократическому социализму должно быть присуще столько рыноч­ных от-

32 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 37. С. 394.

33 Wohlgenannt R. Op. cit. S. 235. 34 Ibid. S. 236.

ношений, сколько возможно, столько планирова­ния, сколько необходимо»35.

Не большей ясностью отличается исследование теоре­тических и практических оснований плюралистической демократии, произведенное В. Штеффани (ФРГ). Стре­мясь к наукообразию, он вводит термины «репрезента­тивная» и «плебисцитная» для определения разных ти­пов демократии. Термины говорят сами за себя: проти­вопоставляются интересы «всех» и «плебса» — простого народа. Для буржуазного теоретика, каким является Штеффани, вполне естественна (вот где явно проявля­ется классовый интерес!) склонность к «репрезентатив­ной» демократии как истинно «плюралистической». По­следняя согласуется «с реальностью гетерогенно струк­турированного общества, связана в теоретическом отно­шении с историей конституционного государства и осу­ществляется путем его демократизации»36. Идеалы Штеффани, вполне очевидно, согласуются с реальностью буржуазного государства, которое можно «усовершенст­вовать», но не следует уничтожать в угоду идеалу «гомо­генно структурированного» (читай: «бесклассового».— Авт.) общества, в котором осуществляется «самоуничто­жение реальной демократии в форме демократического централизма»37. Автор не замечает, что последовательный сторонник плюрализма как раз и должен стремится к "гомогенно структурированному" обществу, ибо гетерогенность предполагает субординированность разнообранозно в единой структуре.

При этом партийная принадлежность автора не нуждается в комментариях. Штеффани прямо заявляет, что его призыв к сохранению «плюралистиче­ской» демократии означает поддержку западной демо­кратии и направлен против демократии социалистиче­ской38.

Однако одно дело провозглашать плюрализм в тео­рии и совсем другое — пытаться провести его в жизнь. Практика, как известно, строгий судья теории, критерий ее истинности. Хотят или не хотят этого сторонники «плюралистической модели» общественного развития, а жизнь, капиталистическая действительность, вовсе не столь «плюралистична», как в их теориях. Безусловно, анархия, бесплановость, стихия рынка—все эти верные спутники капиталистического способа производства не покинули его и сегодня. Однако это отнюдь не те фак­торы, которые укрепляют общество или способствуют его «демократизации». Напротив, ныне это хорошо уже знакомые нашему соотечественнику негативные спутники "рыночного" капитализма, проявляющегося в безра­ботице, абсолютном и относительном обнищании трудя­щихся масс, усилении политической реакции, повышении сопротивления эксплуатируемого большинства населе­ния, активности антибуржуазных выступлений.

В этих условиях буржуазное государство, в какую бы тогу его ни рядили, объективно выполняет требова­ния не плюрализма, а монизма, распространяющегося и на экономику, и на политику. Как верно отметил французский политолог Ж. Френд, «анархия, к которой ведет политический плюрализм, несовместима с единст­вом и иерархией, без которых не может существовать ни одно государство»39. Не отражая реальной структуры социальной детерминации, идея плюрализма не может быть обращена на действительность в качестве метода ее изменения. В связи с этим плюрализм остается лишь пустой абстракцией, выполняющей апологетическую роль в отношении капиталистического строя.

Ощущая метафизическую абстрактность плюрализ­ма, некоторые теоретики пытаются модернизировать его путем соединения с элементами марксизма. Видный политический деятель Италии Б. Кракси считал, например, необходимым связать идею плюра­лизма с идеей классовой борьбы в представлении об «антагонистическом плюрализме»40. Однако классовая борьба, классовый антагонизм на деле несовместимы с плюралистической установкой «равенства сил». Равно­весие в борьбе—это лишь критическая точка скачка от доминирования одной силы к доминированию другой. Кракси же считал, что экономическая и политическая борьба не уничтожает плюрализм, а должна поддержи­вать его.

Идея социального плюрализма выражается как в теориях плюральности социальных групп, так и в тео­риях плюральности индивидов. Индивидуализм можно рассматривать в качестве «абсолютного» плюрализма, сводящего общественный процесс к совокупности ре­зультатов действий отдельных личностей. На таком ма­териале никакой социальной закономерности конечно же не обнаружить. Здесь царствуют абсолютная случайность, индетерминизм и субъективный идеализм — атри­буты индивидуализма.

 

39 Freund 1. L'essence du politique. P., 1965. P. 212.

40 Craxi В. Construire il future. Milano, 1977. P. 125.

 

Австралийский философ Д. Такер в работе с красно­речивым названием «Марксизм и индивидуализм» опол­чается на марксизм как на «антигуманизм». С точки зрения автора, гуманизм в политике и этике должен ба­зироваться на преследовании интересов личности, прин­ципе «этического индивидуализма», предписывающего отбросить претензии коллектива ограничить автономию индивида. Однако чьи же интересы должны быть поло­жены в основу политического и этического гуманизма? Если не ограничивать ничьей «автономии», то этого во­проса не решить. Понимая это, Такер мучительно пыта­ется найти ответ, но плюралистическая методология приводит его лишь к утверждению, что «единственное основание, которое индивидуалисты считают оправдан­ным для ограничения выбора других,—это стремление обеспечить каждому возможность пользоваться макси­мальной свободой, совместимой со свободой для всех»41.

Вместе с тем действия отдельных личностей, если они не координируются в соответствии с познанной истори­ческой необходимостью, ведут к стихии «слепой» необ­ходимости, означающей как для общества, так и для каждого его члена не «максимальную свободу», а, на­оборот, максимальную несвободу, полную подчиненность этой стихийной силе. Но данный вывод основан на марксистской концепции детерминизма, плюрализм же прямо противостоит последнему как в социологии, так и в естествознании.

«Непонятно,—восклицает известный французский социолог Ж. Фурастье,—почему наука так упорно от­казывается признать индетерминизм и допустить плю­рализм и дуализм в теории того или иного явления?»42Фурастье верно заметил связь индетерминизма и плю­рализма, однако не осознал их несовместимость с нау­кой. Для тех же, кто избрал плюрализм оружием идео­логической борьбы, совершенно ясна враждебная не­примиримость плюрализма и детерминизма.

Так, про­фессор Р. Макридис (США), используя уже знакомую нам аргументацию, противопоставляет «тоталитаризму» плюрализм, делая последний синонимом демократии. В чем можно согласиться с Макридисом, так это в том что «трудно поверить, что настоящие коммунисты ког­да-либо отступят от своей веры в превосходство собст­венной доктрины и допустят истинный плюрализм в иде­ях, политических партиях, публикациях и т. д.»43. В та­кое действительно трудно поверить. Те, кто в "перестроечную" эпоху принял концепцию плюрализма настоящими коммунистами не были, как не являются они сегодня и настоящими демократами. В то же время настоя­щие коммунисты руководствуются не чистой верой, а убеждением, основанным на научном знании, на диалектико-материалистическом миро­воззрении.

Теория социального плюрализма имеет две основные формы: метафизико-материалистическую, представлен­ную прежде всего «экономическим плюрализмом», и субъективно-идеалистическую, связанную с социально-политическими доктринами плюрализма. Представители первой пытаются, как уже было показано, заимствовать у марксизма некоторые его элементы. Например, Б. Кракси высказывал мысль, что без плюрализма в экономике не может быть политического плюрализ­ма44.

Субъективно-идеалистическая версия плюрализма по­стулирует плюрализм в политике, идеологии, индивиду­альной психологии в качестве источника, первоосновы экономического плюрализма. Однако, поскольку мета­физика—дорога к идеализму, а последовательный идеа­лизм не может не впасть в метафизику, основные теоре­тические постулаты обеих форм социального плюрализ­ма одинаковы—индетерминизм и абсолютизация слу­чайного в социальных процессах. В связи с этим если сам характер плюралистического общества трактуется по-разному, то детерминация достижения и развития та­кого общества (включая конституирование плюралисти­ческой экономики) всегда выдвигается идеальная. На­пример, В. Жискар д'Эстен в 1976 г. выдвинул тезис: «Наиболее современный путь—не тот, который исходит из анализа экономических механизмов, а т<



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2019-06-16 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: