С ними творили бесчинства - 230 человек.
Всего было - 348 человек.
Воина вели Меня на распятие и творили Мне различные пакости.
За волосы и бороду терзали и влачили Меня - 77 раз.
Спотыкался и падал на землю (начиная от вертограда до Архиерея Анны) - 7 раз.
Претерпел руками по устам и щекам - 105 ударов.
Кулаком били по лицу - 20 раз.
Уставал и надрывался от начала до конца страданий - 707 раз.
Сильных ударов получил - 1199 раз.
Били Меня со всею силою тростью и палицею - 40 раз.
Когда возложили на Меня терновый венец - 5 остриев вонзились Мне в череп до мозгов, из них 3 преломились и остались в главе Моей, с ними и погребли Меня.
От прободения венца тернового истекло крови - 3000 капель.
А ран на голове Моей от прободения венца было - 1000.
Терновый венец возлагался и падал с главы моей - 8 раз.
Неся Крест по дороге на Голгофу, падал на землю - 5 раз.
Смертных ударов претерпел - 21 раз.
Поднимали Меня от земли за волосы и усы - 23 раза.
Плевали в лицо - 73 раза.
По шее претерпел ударов - 25 раз.
По лицу и устам были кулаком - 5 раз.
От этих ударов истекло много крови и выбили у Меня - 2 зуба.
Терзали Меня за нос - 20 раз.
По переносице били Меня - трижды.
За уши терзали Меня - 30 раз.
Великих ран было - 72.
Сильнейших ударов в грудь и голову принял - 38 раз.
И во страдании Своем имел 3 наибольшие болезни:
1 болезнь: "Во страдании Своем Я на видел ни одного кающегося, и как-будто кровь Моя напрасно проливается".
болезнь: Матери Моей, стоящей у Креста и горько плачущей.
3 болезнь: "Когда Мои руки и ноги пригвоздили ко Кресту".
Так сбылись слова Пророка: "...Изочтоша вся кости Моя". (Выписано из книги:"Великое Зерцало").
. Батюшка говорил, что это надо читать для умягчения злых сердец, как за своих родственников, так и за себя.
Еще он часто повторял: самое главное любовь — любовь покроет много грехов. Осуждающий приравнивается к чародеям. За чародеев молиться нельзя, нельзя и верить им. Господь нас всех хочет под свое крыло собрать, говорил старец. Рубашка дальше от нас, чем Господь. Батюшка нас учил бесов не бояться, а Бога бояться. Мы каждую минуту согрешаем и надо стремиться к тому, чтобы видеть свои грехи так же ясно, как тарелку супа. Я не поняла, спросила: чьи грехи? Чужие? Он улыбнулся, ответил: зачем тебе чужие? Свои. Он говорил: себя не надо жалеть. Болеешь — сгнить лучше, но спастись для вечности. Одну очень больную женщину (у нее был рак груди) старец благословил в поездку к мощам Феодосия Кавказского. Она поехала, хотя и очень тяжела для нее была эта поездка. Когда служили молебен перед мощами святого, в Акафисте были слова о том, что преподобный Феодосий помогает в последнюю минуту при переходе в жизнь вечную.
Эта женщина вскоре умерла. Батюшка говорил: большую силу имеет молитва,особенно Иисусова- она может даже поезд остановить. Один монах читал Иисусову молитву. Впереди была дорога неисправная. Поезд остановился, и аварии не произошло. Спросили монаха, как его зовут. Он ответил: Иисусова молитва. Это он моему отцу рассказывал.
Осенью мы видели батюшку в последний раз. Приехали почти всей семьей. Папа мой приехал из Туркмении, паломничали мы своим ходом. Отец мой был очень горячий по характеру. Мы с братом думали, что наш отец залает или захрюкает от батюшки. Но вместо этого батюшка подошел ко мне и обличил, дав понять, что знает мои мысли. Сказал только: «Какой у тебя хороший отец, а вы!..» Батюшка с отцом говорил около часа. Прощаясь, отец сказал старцу Иерониму: мне пожить бы, не для себя, а для детей... На прощание схиигумен Иероним подарил ему четки, просфору служебную, большую, а еще икону Царственных Мучеников и книгу о Зосиме Верховском (сказал, что этот святой очень помогает). Отец мой был как ребенок. По дороге заехали мы в Дивеево, потом еще в Иваново. Отец поисповедался, везде молился и по приезде домой спустя две недели умер. (Он еще у батюшки спрашивал: родственники меня к себе в Россию зовут, я не хочу. — Батюшка ему в ответ на ухо шепнул: «Сиди на месте».). Батюшка Иероним отца с такой любовью провожал, знал, что он скоро уйдет от нас.
О себе батюшка рассказывал, как однажды не пошел на субботник на Пасху. Его хотели за это посадить в тюрьму, но он не был совершеннолетним, и его оставили на свободе.
Еще батюшка говорил: каждому дан крест, его надо нести, не бросать. Сколько было вопросов: можно ли бросить пьяницу-мужа, кормить ли неработающего сына и так далее. Ответ был один: крест твой такой, и чем тяжелее — тем лучше. Венчаный брак никому нельзя разрушать, терпеть нужно все скорби. Такова наша жизнь. На человеческом языке нет слов, чтобы описать тот благоговейный трепет, который всегда испытывал схиигумен Иероним, когда говорил о Пресвятой Богородице, о ее неизреченной красоте, о ее чутком, любящем, всех слышащем и всё прощающем Материнском Сердце Сам, с детства водимый Божией Матерью, схимник знал, ощущал на себе Ее покровительство и заступничество. Батюшка Иероним благословлял ежедневно читать акафисты в честь Пресвятой Богородицы, особенно в честь ее икон «Взыскание погибших», «Неупиваемая Чаша» (за невоцерковленных или пьющих членов семьи), а также «Казанская». Старец говорил, что когда готовишься к Причастию святых Христовых тайн, следует помолиться и Пресвятой Деве: вслед за акафистом Иисусу Сладчайшему вычитать и Акафист Пресвятой Богородице.
Батюшка Иероним говорил: «Если заболел, поранился, помощь срочная нужна – помажь больное место святым маслицем и пой «Богородицу». Можно три, а лучше 150 раз. С раннего детства, вплоть до своей кончины, схимник был надежно укрыт чистейшим Покровом Пресвятой Богородицы. Рассказывает насельник Санаксарского монастыря Н.: «Захожу я как-то к батюшке в келию. К нему ведь запросто все заходили. Шагнул через порог и замер – вижу старца, стоящего на молитве…. На воздухе стоящего! И слышу (а в келии нет никого кроме старца!)…слышу беседу. Батюшка задает вопросы, и ему отвечают. Как озарение на меня нашло – не Сама ли Пресвятая Богородица сейчас в келье старца! Тем временем схиигумен Иероним завершил молитву, принял свой обычный облик, опустился на землю (и в прямом, и в переносном смысле), повернулся лицом к дверям келии, увидел меня, зацепеневшего, с широко раскрытыми глазами, разинутым ртом, улыбнулся и сказал: «Пока я не умру, никому не рассказывай о том, что ты видел…» Раба Божия П. из Одессы вспоминает: «В нашем городе есть очень необычная икона Божией Матери «Знамение», которая проявилась на камне. История ее обретения такова: было это в эпоху большевистских репрессий. Житель города, верующий, копался в своем огороде. Домик у него на окраине был. Вскоре лопата наткнулась на камень, пошел за ломом. Выкорчевал. При этом кусочек камня отвалился. Когда увидел, что он выкопал, рухнул на колени – на камне ясно был виден лик Царицы Небесной, а младенец в круге – нечетко. Осторожно обмыл раб Божий икону и в дом занес, в святой угол поставил. Какое-то время спустя узнал, что ему грозит арест, решил скрыться. Собрал вещички, перекрестился на образа, повернулся к двери и не успел шага сделать, как услышал дивный, нежный Неземной голос: «А Меня на кого оставляешь?» Много чего перетерпела икона Божией Матери «Знамение» прежде чем оказаться в храме Божием. В наше время с ней еженедельно проводятся крестные ходы вокруг города. Когда я привезла фотоснимок с иконы к батюшке Иерониму, на пороге у входа стояли люди, многие из них стали кричать, шуметь, словом, бесноваться. Известно, что икона «Знамение» - защитница от нечистой силы. Вот и стала эта икона защищать подступы к батюшкиной келье – нашла себе местечко в коридорчике на стене». Вспоминает раба Божия из г. Сарова: «У меня отрицательный резус, очень тяжело переносила беременность, напуганная врачами, боялась выкидыша или смерти ребенка – а вдруг прямо после родов некрещеным умрет. В таком безпокойном состоянии несколько раз приезжала к батюшке Иерониму. Он тогда еще отцом Иоанном был и мало, кто к нему ездил. Я просила у батюшки молитвенной помощи и совета – можно ли самой крестить ребенка прямо в больнице. Спрашиваю батюшку: «Как говорить? – Крещается раб Божий…» А батюшка кивает: «Крещается раба Божия во имя Отца, Сына и Святаго Духа… а потом три капельки воды капнешь на лобик новорожденной, а когда из больницы выйдешь, в храме окрестишь». Подумала: «Почему новорожденной, может, мальчик родится?» А батюшка тем временем продолжает говорить: «Когда совсем плохо будет, проси Пресвятую Богородицу о помощи, Она не оставит». Рожала тяжело. Когда совсем худо стало, подумала: «Все, смерть пришла. Царица Небесная, помоги!» И явилась Пречистая на голубом Небе. Величественная, Могущественная. Помогла и мне, и доченьке моей (знал батюшка, что девочка родится)… С Божией помощью, по молитвам батюшки Иеронима, заступничеством Пресвятой Богородицы, пятерых и родила».
«Сейчас такое время – перед ураганом затишье. Господь ждет от нас покаяния, ждет, что мы встанем на спасительный путь жизни. Господь дал нам время для покаяния, и мы должны это время прожить по-Божьи. Никогда еще люди не подвергались таким тяжелым испытаниям и искушениям, как теперь. Но чем больше искушений, тем спасительнее наше время. Ни один человек сейчас не проходит по жизни без испытаний. Сейчас идет нагнетание прелестей дьявольских, много чародеев стало в миру. Это слуги дьявола. С их помощью дьявол сеет плевелы, чтобы антихристу прийти в мир. Но Господь удерживает его. Сейчас наступает последний срок для покаяния, последний шанс нам, чтобы мы покаялись и оставили греховный путь. Смотрите, какие сейчас встречаются грехи! Дьявол расставил все сети. Жизнь сейчас подвергается полной компьютеризации, обработке телевидением. Каждый человек подвергается гипнотическому отравлению через блуд, вино, курение, наркотики… Но мы должны быть доблестными воинами Христовыми. Должны каждую минуту, каждый час следить за собой - какой мы путь прошли, какие перед нами поставлены преграды на пути ко спасению, какие мы грехи совершили… И надо немедленно покаяться. Немедленно нужно исправиться, пока мы не погрязли полностью в грязи греховной. Нужно очиститься от греха и идти по Божьему пути» (Старец Иероним, с.24).
ПЕРЕДАЛ НАС НЕБЕСНОЙ МАТЕРИ
«Почему сразу две иконы Богородицы пришли к нам в дом сейчас, да еще обе «Казанские»? – недоумевала я. Лишь после смерти батюшки я поняла, что, уходя в Небесные Обители и зная, каким тяжелым для нас будет расставание с ним, отец Иероним передал нас Небесной Матери, Заступнице Усердной рода христианского. Только нежная любовь Богородицы может теперь защитить нас от всякого зла и избавит от всяких нужд и печали» (Старец Иероним, с.143).
МУЧЕНИЧЕСТВО
«Напутствуя в Бузулук, в Тихвинскую обитель, батюшка прямо в лоб сказал: «Готовь сестер к мученичеству». Я знаю, что он это говорил и каждой из наших сестер, которые были у него. О том, что нас ждет тяжелое время: «Не бойтесь, со Христом и мучение будет не больно!.. И Господь даст крепость, силы перенести страдания» (Старец Иероним, с.68).
КОНЕЦ ЗЕМЛИ
«Тогда же батюшка рассказывал нам, что Господь показал ему конец Земли. «Как четыреста громов, и земля, как море – волнами, волнами. Страшно так!..» (Старец Иероним, с.279).
«Высказывание старца Иеронима:
«Я всегда говорю слова святого Евангелия: «Ищите прежде Царствия Божия, а остальное все приложится вам». Главное, чтобы мы заботились о спасении, а не о телесном здравии. А когда будем искать спасения, тогда узнаем, как освободиться от черных сил. Покаяние – правильный путь ко спасению...
Человек, возрождаясь духовно, получает спасение и исцеление...
Господь безмерно любит нас. Без меры дает нам дары. Но как мало мы делаем для драгоценной своей души...
Как мало мы ее украшаем! Мы так мало заботимся о ее чистоте, о ее красоте, о том, чтобы она чистой, а не в заплатах греха, пришла к своему Жениху...
Господь любит нас до ревности. Какие бы мы грехи не совершали, а Господь терпит нас. Как мы можем, друг друга не терпеть, когда Господь терпит нас?! Мы стараемся спасать душу свою, а Он за нас отдал Свою душу, страдал за нас на Кресте...
Мы должны терпеть все искушения и испытания, как терпел Спаситель. И не только терпеть должны мы, а и с радостью переносить. Тогда мы достигнем спасения...
Каждому человеку дана Богом мера спасения. Насколько мы будем смиряться, настолько будем приближаться к Богу. Вот почему смирением мы всегда, если пожелаем, сможем получить спасение. Не жалей плоти – она есть лишь жилище наше. А там, внутри, Невеста наша, которая будет встречаться с Женихом, с Богом. Душа – Невеста Христова! Вот ее-то, Невесту, и нужно украшать цветами. Нужно сплести драгоценный венок. И нужно успеть сплести этот венок до кончины жизни нашей. И если успеем, то Господь даст нам спасение. Только вот мы не всегда постоянны. А надо всегда быть постоянным. Упал – вставай, беги. Лежишь? Все равно твори молитву! Если не успеешь встать, как в борьбе бывает, когда судья досчитает до десяти, – значит, проиграл. А если даже и положили тебя на лопатки, но ты сразу вскочил, то ты еще не побежден, бой продолжается! Так и мы должны немедленно вскакивать, должны держаться до конца в неравном бою...
Должны каждую минуту, каждый час следить за собой – какой мы путь прошли, какие перед нами поставлены преграды на пути ко спасению, какие мы грехи совершили...
И надо немедленно покаяться... Нужно очиститься от греха и идти по Божьему пути. Господь безмерно любит нас. Без меры дает нам дары. Но как мало мы делаем для драгоценной своей души...
Мы так мало заботимся о ее чистоте, о ее красоте, чтобы она чистой, а не в заплатах греха, пришла к своему Жениху...
Бог дает нам утешение. Все дает нам, чего у Него ни попросим. «Просите, и дастся вам, ищите и обрящете». Однажды я сидел у себя в келии, был вечер. А следующий день приходился на праздник – память святителя Тихона и апостола Иоанна Богослова. И вот я думаю: «Боженька мой! Я вот хочу, чтобы мне рыбки поесть. Иоанн Богослов был рыбак, и я люблю рыбку – пошли мне рыбку!» И только успел я об этом подумать, как вдруг дверь в келию распахнулась и чья-то рука протягивает мне два больших леща! Я хотел, было, поблагодарить дарителя, выскочил за ним из келии, но никого уже не было...
Видно, кому-то Бог внушил дать мне рыбку. И сделать это именно в тот момент, когда я об этом попрошу. Лещи были жирными, каждый по три килограмма. Я позвал братию, и мы утешились...» Когда преподобному Серафиму Саровскому сказали: «Куда уж нам, простым смертным до вас! До уровня вашего Подвига, батюшка ответил предельно ясно и скромно: «Все так могут, решимости только не хватает…» Старец схиигумен Иероним ясно видел границу добра и зла, что дано немногим, только духовно совершенным; обладал дарами прозорливости и чудотворения – видел прошлое, настоящее, будущее не только отдельного человека, но и целых народов. Как говорил старец: «Первым у Престола Всевышнего, лицом к Нему, стоит Царь Николай II, он неустанный ходатай за Россию, потом стоим мы – мученики, потом все вы, остальные». Пресвятая Богородица вела своего избранника через всю его жизнь. Святые ангелы не оставляли его и угодники Божии – праведники, преподобные отцы, мученики и исповедники, блаженные. Все они – в непрестанном общении со старцем. Когда батюшку спрашивали, что бы он посоветовал почитать из литературы, старец всегда отвечал: «Евангелие и Псалтирь есть? Вот и читай». Благословлял также знакомиться с духовным опытом Святых Отцов Православной Церкви и читать только то, что создано носителями истинно православного Духа. Батюшка Иероним многим говорил: «Не осуждай никого, никогда не ругайся, не прекословь, не спорь, а твори молитву и крестись. Бог никогда не оставит тех, кто Ему верен. А для оступившихся всегда есть время для покаяния». Батюшка часто повторял, что любовь покроет множество грехов. А незадолго до кончины, не скрывая слез, с болью сказал: «Шума много, а любви мало…» Видели паломники в Иерусалиме в момент схождения Благодатного огня (в 1994 году), как наш батюшка, приехавший на Пасхальные дни в Святой Город, стоял в храме, поднявшись на несколько сантиметров от пола, в руках держал свечу, которая ярко горела, не опаляя его бороды. «Пасха бывает один раз в году, а у меня каждый день! Во мне радость такая живет, что хочется скакать и прыгать на одной ножке, как мальчишка, а уж старый ведь – скажут ненормальный! Если б вы знали, как сладко с Богом жить! На всю жизнь запомнилось рабе Божией А. обличение батюшкой ее небрежения: «Вижу я вас – черные все или серые, только шесть человек светлые – лица белые». – Потом постучал мне по лбу тихонько – «И ты с Богом разговаривать не хочешь!» Перетрусила я – откуда батюшка все знает?! Ведь и в правду перестала вечерние молитвы читать. Оправдывала себя тем, что устаю сильно – хозяйство большое. Лучше буду псалтирь читать, а на «славах» и батюшку поминать. И за грех ведь не считала, что не все правило выполняла! Еще будучи приходским священником, отцом Иоанном, батюшка Иероним стяжал дары прозорливости и исцеления бесноватых. Бесам в людях неуютно было рядом с ним. Не нравилось им, когда он в храм на службу приходил. «Зачем Ванька сюда пришел?! Пусть уходит!» Случалось в его жизни и такое: хоть смейся, хоть плачь. Написали однажды на отца Иоанна прихожане с. Каменный Брод, где он служил, большую «телегу» куда следует: «Примите меры, уберите от нас этого батюшку. До него были мы люди, как люди, а тут, на службе в храме, кто мяукает, кто кукарекает, кто по полу катается». Убрали батюшку. Другой приехал. Тихо стало. И никто ни о чем не задумался! Наделил Господь своего избранника дарами благодатными, но испытывал и силу его веры. Когда батюшку Иеронима спросили однажды: «Как жить под давлением злых сил?», он ответил словами из Божественного Евангелия: «Везде гонимы будете». А ещё батюшка говорил, что: «Признак великой души – от всех терпеть и всем служить». По предсказаниям старцев, христиане последних веков спасутся терпением душевных скорбей, в отличие от первых христиан, которые терпели физические страдания. Мученичество последнего времени – безкровное. Подвиги веры совершаются скрыто, в самой сокровенной глубине страдающего сердца. Много чего претерпел схиигумен Иероним на своем крестном пути. И колдуном называли и безграмотным мордвином. А уж к старости-то, говорили, что старец Иероним совсем больной, немощный и духовно слаб. Но еще св. Иоанн Лествичник говорил: «Никто не может так свидетельствовать о поражении диавола и демонов как жестокое их нападение на нас». А на родине старца желающие протиснуться в огромной толпе поближе к батюшке уронили его. Сопровождающие перепугались – как это случилось? Шел, шел старец – и нет его. Как не затоптали? Он сумел быстренько вскочить на ноги. Засмеялся: «А мне не больно!» Как не любил он эту безсмысленную беготню за ним, как скорбел, как умолял, сердился, даже плакал: «В храм идите! К Богу идите!!!» Паломницы (мать с дочкой) насобирали большой букет ландышей в лесу, что вокруг обители растет. Возвращаются в монастырь, а им навстречу по дороге батюшка Иероним идет и еще один священник. Увидев батюшку, девочка подбегает и вручает ему букет. А ведь батюшка не раз говорил: «Будьте добры… Ведь, кроме меня, и другие батюшки есть». Он же говорил и другое: «Кому попало, голову-то не подставляйте». Приехал как-то в Москву к своим духовным чадам священник, тот самый, кстати, который остался без букета ландышей. Увидел на стене портрет батюшки Иеронима, и, ни слова не говоря, развернулся, хлопнув дверью. И никогда больше к ним не приходил. Как тут не вспомнить слова схиигумена Иеронима: «Придет время, будете бегать повсюду, искать батюшку – и не найдете». Когда в 1991 году вновь открылся Санаксарский монастырь, первое время было трудно, хлеба даже не было. Поставленный наместником отец Варнава не растерялся, принял правильное решение – не за спонсорами погнал братию с протянутыми руками, а в храм, на молитву. Усердно братия помолилась – результат не заставил себя ждать! Целый хлебный фургон к обители подкатил. Водитель ничего вразумительного не смог сказать: «Ничего не знаю, ничего не ведаю. Загрузили машину и велели отвезти в Санаксары. Разгружайте…» Вспоминает раба Божия Г., приехавшая и поселившаяся в соседней с монастырем деревушке: «Замучила меня однажды мысль – как же душу спасти? Все кругом спасаются, а я, что же, одна погибаю? Как спастись? Иду из монастыря, еле-еле плетусь. Устала. Работы-то вон сколько! А дома – огород, дела домашние. Сил нет. Погибаю, ведь ничего не успеваю. Решила: у батюшки спрошу. Набралась раз храбрости, подошла к нему, спрашиваю: «Батюшка, как мне спастись?» Батюшка помолчал, помолчал, потом ответил, пряча улыбку: «Всячески» - И пошел дальше. Какое-то время спустя сам ко мне подошел и говорит: «Как ни устаешь, а молитву не оставляй!» Раба Божия Т. немало потрудилась для Санаксарского монастыря. Одно из ее послушаний – шитье для нужд храма. Много шила. Ноги отекали от долгого сидения за швейной машинкой: «Заболела я, язва на ноге открылась. Боль нестерпимая. Побежала к батюшке Иерониму за сочувствием. Сейчас, думаю, меня батюшка пожалеет. Вхожу к нему в келию и говорю: «Язва у меня открылась, трофическая». Старец поворачивается в мою сторону (такого выражения счастья видеть не приходилось). Потом обращается к иконам: «Слава Богу! У Т. трофическая язва!» Не говоря ни слова, глотая слезы обиды, бегу к другому старцу (их в обители к тому времени уже трое было – Иероним, Феофан, Питирим). Забегаю в келию вся в слезах: «Батюшка, у меня трофическая язва открылась». Поворачивается второй старец ко мне лицом, сияющим ещё большим счастьем, чем у первого, и тоже к иконам: «Слава тебе, Боже! Слава, Тебе! У Т. язва. Заслужила». Выскочила и из этой келии. К третьему старцу не пошла. К себе отправилась. В подушку плакать. А через три дня от моей язвы и следа не осталось. Помолились старцы, наверняка, все трое, за меня, грешную…» Пожаловалась однажды некто А. батюшке Иерониму: «Совсем больная я. И там болит, и тут болит». Старец посмотрел на нее – и как из ружья выстрелил: «А у меня ничего не болит… Богу надо служить, Богу!» Неподалеку от монастыря умирала прозорливая схимонахиня Параскева. Она страдала от нестерпимой боли. А батюшка Иероним не раз говорил: «Такую болезнь еще заслужить у Бога надо!» В минуты тяжелых страданий просила другую сестру, ухаживавшую за ней, сходить к батюшке Иерониму за горячим чаем – молитв просила. А однажды строгим тоном сказала: «Возьми бумагу и ручку, запиши». – «Матушка, я и так запомню», - отвечает сестра. «Нет, запиши…» И продиктовала: «Когда псалтирь читаешь – грехи, будто чешуя с рыбы, отлетают!» Батюшка Иероним часто говорил: «Вероятность спасения в миру – процентов тридцать, а в монастыре девяносто! Если, конечно, идешь в монастырь душу спасать, а не тело как-то пристроить, потому что деваться больше некуда». К послушаниям старец Иероним учил относиться с рассуждением. Быть безропотным, послушным, уступчивым во всем, что не противоречит Заповедям Божиим и благословениям духовного отца. Батюшка часто-часто говорил, глядя на нас понимающими, и глубоко видящими глазами: «Я вам все сказал». То есть даже если благодать ушла от большинства членов земной Православной Церкви, это не значит, что она ушла из самой Церкви. Потому что глава Вселенской Православной Церкви – Сам Христос. Церковь-то одна, единственная, была, есть и будет одна – Единая, Соборная, Апостольская, до скончания века, вплоть до Второго Пришествия Иисуса Христа. Пусть на земле останется всего несколько человек, устоявших в Истине… Когда батюшку Иеронима спрашивали: «Как же спасаться, как не заблудиться и не попасть в когти и зубы волков в овечьей шкуре и лжепастырей?» Старец отвечал: «Идите царским путем. Царский путь – самый тяжелый, самый прискорбный, тернистый и узкий, но спасительный!» Сколько раз сокрушался старец: «Много-много мне есть, что сказать вам, да не готовы вы… не готовы…» Как всегда, предельно просто и образно, батюшка Иероним разъяснял нам всю суть, духовного преуспеяния на царском пути: «Собрался раз деревенский мужичок в город на рынок. Лошадку запряг. Уселся поудобнее в телеге. Взял вожжи в руки: «Но-о-о, милая, не подведи!» Вернулся к вечеру. Спрашивают его: «Ну что, много народу было?» «Может и был кто… Не видал я…» Мужичок тот знал, зачем поехал, дорогу видел. Ему оставалось только лошадку понукать: «Но, да но!» Чего ему по сторонам-то глазеть. Все вокруг расступались, дорогу ему давали. А он, знай себе, молитву творит да лошадку понукает. Вот и нам бы так – молиться да трудиться, идти верным путем – все и расступятся перед нами…» Одной рабе Божией на вопрос: «Всегда ли надо просить прощения у начальствующих?» был дан ответ: «Если виновата». Однажды духовная дочь старца раба Божия А. вся в слезах к батюшке пришла: «Как быть? Священник прихода неправильно поступает». Изложила суть дела. Батюшка Иероним выслушал и сказал: «А ты сама тихонько подойди к нему, найди слова от сердца, чтобы дошло до него. Не обличай со злом, а попробуй привести его к исправлению, с любовью подойди, с сочувствием.» – Чадо кивало головой, вытирая слезы и пытаясь улыбаться. – «Ну, вот и хорошо, - батюшка обращался с ней бережно, как с ребенком, - а теперь давай встанем на коленочки перед иконами, помолимся и попросим прощения у Бога за то, что осудили…» Из уст старца никогда не выходило ни одного бранного обидного слова в адрес любого человека. Видя и понимая, что в действительности происходит в стране и в Церкви, схиигумен Иероним не критиканствовал, а обличал с любовью и великой болью за Россию, за Православную Церковь и всех ее чад - сверху до низу. Учил любить и болеть, молиться за всех. Батюшка не раз говорил, что человек, отрываясь от мирской суеты и возрождаясь духовно, получает спасение и исцеление. Старец пытался донести истинный смысл духовной борьбы. Не раз говорил об опасности мирского духа, особенно для монастырей и всего строя монастырской жизни… Не раз говорил об опасности формирующейся антихристианской государственной системы и о тех, кто готовит все для ее создания – о слугах антихриста, которые действуют, не скрываясь, не маскируясь. Отец Иероним говорил: «Посмотрите, сколько сейчас людей в психбольницах! Там люди, пришедшие в полное расстройство. А ведь это люди, нуждающиеся в духовной помощи… Они могли исцелиться молитвой. Но не воспользовались этим, а когда пришли в полное растление, полное опустошение, то не могут даже правильно говорить, у них отнялся разум, отнялось намерение идти по правильному пути. И потому помните: «Ищите прежде Царствия Небесного, а остальное приложится вам ». В этом спасение!» Батюшка Иероним говорил, что человека, побывавшего в психбольнице, очень трудно восстановить, вернуть к нормальной жизни, тем более, к жизни духовной! Потребуется лет пять-шесть усиленной молитвы за него. Не случайно говорил схимник: «Я не один! Нет, я не один! Я с Богом!» Сколько раз плакал на своих молебнах схиигумен Иероним: «Кайтесь, кайтесь пока не поздно, черные вы головешки, адова солома! Всех вас в аду вижу, адовы вы дрова!» И это было не просто резкое обличение, в сердцах сорвавшееся из уст старца – это была непрекращающаяся ни днем, ни ночью боль – непрестанная молитва ко Всевышнему – слезная, сердечная, за каждую погибающую душу, которую схимник знает как спасти. Но сам человек, обладатель этой безсмертной души, не хочет и слышать о спасительном пути для нее – держит ее в своем холеном теле на правах «грязной замарашки». «Не жалей плоти, - говорил батюшка Иероним, - она есть лишь жилище наше…» Раба Божия Н: «Не любил старец, когда его хвалили, пытались превознести. Был он со всеми ровен, тих, от него постоянно изливались умиление, любовь, теплота. Даже после его выговоров, строгих замечаний, руки не опускались, крылья не отваливались. Наоборот, грязь греховная такой невыносимой становилась, что возникало нестерпимое желание очиститься, отмыться – бежать на исповедь, к Причастию Святых Христовых Тайн, как к живой воде, к чистому, неземному воздуху, без которых не жить и не дышать. Каждый «батюшкин» наверняка знал – меня очень любят, потому и наказывают, чтобы исправить, сделать лучше. Чужого ведь не шлепнешь, как своего. Очень часто батюшка Иероним, несмотря на строгие выговоры со стороны начальствующих, благословлял приехавших к нему за помощью, исповедоваться и причащаться ежедневно в течение трех-четырех дней, а то и недели. За тех, чьи души окормлял, боролся, как лев. Однажды дело дошло до того, что наш приходской священник наложил на меня епитимию – лишил Причастия на три года! Я в рев – и к батюшке Иерониму. Надо было видеть, как он рассердился! Мы около его келии стояли. А тут, как по заказу, наш священник идет (зачем-то приехал). Батюшка остановил его и стал строго ему выговаривать, брови сдвинуты, голос твердый: «Как смеешь накладывать епитимию, какую может наложить только епископ в присутствии десяти священников!? Мое чадо, и перед Богом за нее отвечу!..Не смей больше так поступать!...» Примечателен случай – приехали однажды к батюшке две паломницы, побеседовали, получили советы. Одной из них батюшка сказал на прощание, благословляя их в дорогу: «А что просфора, она ведь хлеб просто». Доехали паломницы до автовокзала. Ждут автобуса. Проголодались. Колбаса у них, а хлеба не было. И в магазине привокзальном тоже хлеба не оказалось. Тогда одна из паломниц достает пакет с просфорами и начинает их есть с колбасой. Ее спутница, ошеломленная, придя в себя, воскликнула: «Ты что делаешь?!» «А меня батюшка Иероним благословил». «Когда?! Ты что, с ума сошла?!» «При тебе все было, забыла? Батюшка нас благословил и сказал: «А что просфора, она ведь хлеб просто…» Видел старец состояние душ наших и знал, на что мы способны. Знал про нас все, все предвидел. Потому и плакал. Часто плакал. Не раз келейник говорил: «Сегодня ночью батюшка всю псалтирь слезами залил». О старце схиигумене Иерониме мы узнаем по рассказам многих из его духовных чад. Вспоминает раб Божий В.: «Путь мой к Богу очень сложным был. Я спортсмен, тренер по дзюдо. Вот при каких обстоятельствах батюшка меня «усыновил»: как только переступил я порог храма, т.е. начал воцерковляться, все у меня кувырком пошло и в спорте, и в семье, одним словом, искушения. Одна раба Божия, что в церковной лавочке торгует, вдруг говорит мне однажды: «Тебе, сынок, в Санаксарский монастырь надо поехать, к старцу Иерониму». Ни с сего сказала – мы с ней незнакомы были, и о моих проблемах она ничего знать не могла. Между тем искушения нарастали. Послушался, поехал. Приезжаю, а в монастыре народу видимо-невидимо! Расстроился, где же я батюшку того найду?! Спрашиваю у одной из паломниц: «Как бы мне с батюшкой Иеронимом встретиться?» И что ж тут началось! «Ах ты, мордоворот, - это тебе-то к старцу? Зачем тебе такому? Я вот уже три недели здесь живу, и не могу с ним увидеться». Опешил я от таких речей. Ох уж эти женщины!..И тут слышу звон колокола. Народ, толпящийся у входа в храм как волной схлестнуло – все ринулись к трапезной, по «зову желудка», как батюшка Иероним потом сказал. А я с места не тронулся – душа моя другую «волну» уловила. И поплыл я, не пошел, а именно, поплыл в сторону двух, одетых в монашеские рясы, стоящих неподалеку от храма. Один из них, пониже, ссутулившийся, с седыми волосами и бородой, а другой высокий, молодой. С какой любовью смотрели на меня чисто голубые ясные глаза пожилого монаха! Когда я подошел к нему, то увидел, что глаза его были полны слез. Старец обнял меня и сказал: «Сын мой, как я долго ждал тебя!» Сразу понял, что он и есть схиигумен Иероним. Больше уже ничего не нужно было! Но батюшка через своего келейника благословил гречневой каши покушать, монастырской. Ничего вкуснее не было! Благословил также на молебен остаться. С тех самых пор ведет меня батюшка за руку через всю мою жизнь, в течение которой открылось старцу Божиим промыслом многое из случившегося со мной впоследствии, схимник благословил заранее. Например, у меня в ту пору и мысли не было уезжать за границу, но теперь, пожив там, знаю точно, зачем батюшка благословил меня туда – чтобы убедиться на собственном опыте: жизнь на Западе – это благополучная, комфортная, ухоженная, украшенная дорогими вещами «жизнь»… напомаженного покойника в роскошном гробу! Западная Европа и Америка не больны, они мертвы духовно. Находясь в России, никогда бы этого не узнал… И никогда бы не понял, какая глубина духовная стоит за словами: «Русь Святая! Родина – Россия Православная». Батюшка Иероним сказал, что я вернусь домой, обязательно вернусь, и потружусь, чтобы донести слово истины до россиян.
Среди моих знакомых, которые духовно окормлялись у батюшки, после его ухода, возникла проблема – искать духовного отца. Собрались как-то поехать к одному из современных старчествующих и говорят мне: «Он многих принимает и в чада записывает». А у меня мысль – сколько же им духовных отцов нужно?! Да и как можно батюшку Иеронима на кого-то променять! У меня лично никогда не было сомнений в том, что с уходом моего батюшки на Небеса, не прервалась его духовная связь с чадами. После вечернего правила ложусь спать. И вот вижу во сне Санаксарский монастырь, кладбище, а неподалеку от него, где сейчас яблоневый сад, батюшку Иеронима. Стоит один-одинешенек. Подошел к нему, встал рядом. Смотрим: там, где паркуются автобусы и киоски монастырские, - огромная ликующая толпа, охваченная каким-то неестественным восторгом. Возбужденные люди, с громкими криками, подбрасывают вверх кого-то в тельняшке. Спрашиваю у батюшки: «Что же это такое?» А он улыбается печально так, и молчит. Приглядываюсь к толпе, хочу узнать, кто же этот, в тельняшке, все выше и выше взлетающий над головами своих почитателей? И словно в ответ на мои мысли, взлетев в очередной раз, он поворачивается к нам лицом и опаляет вспышкой адского пламени, загоревшегося в черных глазах. Тонкие губы скривились в злобной усмешке, и сатанинское «ха-ха-ха!» прокатилось гулким эхом над монастырем, перекрывая возбужденные возгласы ликующей толпы… Видение исчезло. Рано утром телефонный звонок – мои знакомые выезжают к старчествующему и зовут меня с собой: «Поехали, мы узнали. Что он на флоте служил». А меня будто прострелило: «На флоте служил…» «Нет, не поеду, и вам не советую, - отвечаю». Естественно, сам старец тщательно скрывал свои духовные подвиги и дарования. Но то, что нельзя было скрыть, видели все: схиигумен Иероним практически не спал, очень мало ел и пил – иссушил свою плоть бдением и постом ради любви к Богу. С какой заботой прозвучали однажды слова молодого послушника: «Молочком бы парным батюшку вволю напоить, да куда там – как птичка клюнет, и всё». По воспоминаниям счастливцев, разделявших со старцем трапезу, батюшка «хитреньким» был: всех-всех щедро угощал, а сам притчи о своем житье-бытье рассказывал, да так интересно – заслушаешься!.. Но как только чей-то зорко-любопытный глаз заметит – да батюшка-то сам ничего не ест! – схимник тут же хватает ложку, вилку… и начинает с аппетитом «уплетать», но продолжается это секунду-две. Нечего, мол, за мной следить. Такой же я, как все. Был случай, когда угостили батюшку Иеронима в одном доме жареной картошкой… Подавая на стол, сказали: «Картошка с грибами». Может, проверить хотели монаха-схимника? Батюшка помолился, невозмутимо благословил трапезу, сел за стол, взял ложку и стал есть. В конце трапезы хозяева, пряча улыбку, сказали: «А картошка-то с мясом была!» Последовал ответ старца: «А я грибы ел…»
Батюшка Иероним не расставался с четками – несомненно, он обладал даром непрестанной молитвы. Старец всегда говорил: «Четки – это бич для бесов…» «Стяжание благодати Святаго Духа, соединение с Богом – для души слаще меда и сот! – не раз повторял батюшка Иероним, - если б вы знали, как сладко с Богом жить!..» По молитвам старца Иеронима, даже решившие покончить с собой, возвращались к жизни, к жизни с Богом! После беседы с батюшкой пробл