Отделяющие знаки препинания членят письменный текст на значимые в грамматическом и смысловом отношении части. Близкими по своим значениям, т. е. в функциональном отношении, являются: запятая (отделяющая), точка с запятой, точка. Их различие часто бывает лишь «количественным»: они фиксируют паузы разной степени длительности. Посредством запятой и точки с запятой членятся части внутри одного предложения (однородные члены предложения, части сложного предложения); точка же свидетельствует о законченности мысли. Знаки эти ставятся при перечислении синтаксически равнозначных единиц: членов предложения и частей предложения (запятая и точка с запятой), отдельных предложений (точка).
«Качественная» близость перечисленных знаков легко постигается при сопоставлении примеров, оформленных по-разному: Толпа внезапно рванулась вперед и разъединила нас. В воздух полетели папахи и фуражки. Неистовое «ура» взорвалось около трибуны (К.Паустовский). Ср.: Толпа внезапно рванулась вперед и разъединила нас, в воздух полетели папахи и фуражки, неистовое «ура» взорвалось около трибуны.— Толпа внезапно рванулась вперед и разъединила нас; в воздух полетели папахи и фуражки; неистовое «ура» взорвалось около трибуны.
Общая функциональная значимость этих знаков и вместе с тем различие в обозначаемой ими степени членимости текста дают возможность использовать их в сложных предложениях как определенную градационную систему. Например: По расчищенному месту побежали изгороди, стали скирды и стога, разрастались маленькие дымные юртенки; наконец, точно победное знамя, на холмике из середины поселка выстрелила к небу колокольня (В. Короленко) — в этом бессоюзном сложном предложении четыре синтаксически равнозначные части, однако первые три разделяются запятыми, а четвертая отделяется точкой с запятой; такое расположение знаков дает возможность, во-первых, подчеркнуть большую смысловую спаянность первых трех частей предложения и, во-вторых, оторванность и смысловую самостоятельность чет-
вертой части. Кроме того, постановка этих знаков оправдана и с точки зрения строения предложения: первые три части имеют общий член по расчищенному месту, объединяющий их в единое целое, а в четвертой части есть вводное слово наконец, отнесение которого именно к этой части предложения возможно лишь при наличии точки с запятой, отделяющей впереди стоящую часть текста.
Точка с запятой, в сравнении с запятой, отделяет синтаксически равноправные части, менее тесно связанные по смыслу: Небо тяжело и мрачно, с него неустанно сыпались еле видные глазом капельки дождя; печальную элегию в природе вокруг меня подчеркивали две обломанные и уродливые ветлы и опрокинутая вверх дном лодка у их корней (М. Горький). Этот пример наглядно показывает функциональное различие между запятой и точкой с запятой на стыке сложного предложения: в первом случае (стоит запятая) части тесно связаны по смыслу, они объединены описанием одного и того же предмета; во втором (точка с запятой) — намечается переход к характеристике новых предметов.
В особо осложненных предложениях точки с запятой отделяют части крупные, основные, в то время как запятые сигнализируют о внутреннем членении этих частей. В таком случае точки с запятой помогают четко определить границы основных частей и тем самым выявить структурно наиболее значимые части.
Точки с запятой чаще всего стоят на стыке частей сложного предложения, но они могут, при известной осложненности предложения, употребляться и между однородными членами простого предложения.
Вот примеры постановки точки с запятой на стыке частей сложного предложения: Дед, приподняв на локте голову, смотрел на противоположный берег, залитый солнцем и бедно окаймленный редкими кустами ивняка; из кустов высовывался черный борт парома. Там было скучно и пусто. Серая полоса дороги уходила от реки в глубь степи; она была как-то беспощадно пряма, суха и наводила уныние (М. Горький). При употреблении запятых этот стык не был бы сразу виден, поскольку внутри каждой части уже есть запятые, поставленные на другом основании. Такое употребление точки с запятой в настоящее время наиболее типично.
Более редким случаем является разграничение с помощью этого знака однородных членов предложения. Кстати, как правило, это сказуемые, осложненные различными зависимыми от них членами — дополнениями и обстоятельствами, которые в свою очередь поясняются всевозможными обособленными группами слов. Такие
предложения структурно очень близки к сложным и подчас представляют собой переходные конструкции от простых к сложным: сказуемые здесь либо однородные при общем подлежащем, либо самостоятельно употребленные при опущенных по условиям контекста подлежащих. Вот пример: А перед Челкашом быстро неслись картины прошлого, далекого прошлого, отделенного от настоящего целой стеной из одиннадцати лет босяцкой жизни. Он успел посмотреть себя ребенком, свою деревню, свою мать, краснощекую, пухлую женщину, с добрыми серыми глазами, отца — рыжебородого гиганта с суровым лицом; видел себя женихом и видел жену, черноглазую Анфису, с длинной косой, полную, мягкую, веселую, снова себя, красавцем, гвардейским солдатом; снова отца, уже седого и согнутого работой, и мать, морщинистую, осевшую к земле; посмотрел и картину встречи его деревней, когда он возвратился со службы; видел, как гордился перед всей деревней отец своим Григорием, усатым здоровым солдатом, ловким красавцем... (М. Горький). Логико-смысловая канва этого чрезвычайно распространенного и насыщенного содержанием предложения намечена достаточно четко, и не малая роль в этом принадлежит точке с запятой; картина первая — Григорий-ребенок и все с этим связанное; картина вторая — Григорий-взрослый (жених и солдат); картина третья — мать и отец, уже постаревшие; картина четвертая — встреча Григория деревней после службы; наконец, картина пятая — гордость отца. Все обозначенные куски описания отграничены друг от друга точкой с запятой. Так знак облегчает восприятие мысли, объединяя логически связанные детали.
Одиночная запятая, как и точка с запятой, всегда стоит между синтаксически равнозначными частями текста или равнозначными по синтаксической функции словами: она выполняет отделяющую функцию в сложном предложении или в простом с однородными членами: Вот на дороге у ней стала царственно пышная лилия, и отягченная дождем ее серебряно-бархатная пышная чашечка почему-то так грустно качается (М. Горький); Гаврила послушно приостановился, вытер рукавом рубахи пот с лица и снова опустил весла в воду (М. Горький).
Точка, будучи всегда отделяющим знаком, также стоит между равнозначными синтаксическими единицами — между самостоятельными предложениями: Через базарную площадь идет полицейский надзиратель Очумелое в новой шинели и с узелком в руке. За ним шагает рыжий городовой с решетом, до верху наполненным конфискованным крыжовником (А. Чехов). Од-
нако в предложениях, вынесенных в заголовок, точка опускается. Это чисто условный прием, дающий возможность избежать излишнего нагромождения знаков: заголовок стоит отдельно от текста, и точка представляется здесь излишней — это предложение не от чего отделять. В тех же случаях, когда в заголовок выносятся два или несколько предложений, они разделяются точками, при этом последняя точка опускается (такие заголовки, как правило, бывают в научной и официально-деловой литературе).
Как уже было сказано, главное различие между запятой, точкой с запятой и точкой в степени длительности паузы, ими фиксируемой. Однако этот вывод правилен лишь в обобщенном смысле. Явное функциональное сходство этих знаков отнюдь не означает их тождества, хотя в отдельных частных проявлениях и оно возможно, например: При виде Андерсена женщины затихли. Их смущал этот худой и элегантный господин с тонким носом. Они считали его заезжим фокусником (К. Паустовский). Ср.: При виде Андерсена женщины затихли; их смущал этот худой и элегантный господин с тонким носом; они считали его заезжим фокусником. — При виде Андерсена женщины затихли, их смущал этот худой и элегантный господин с тонким носом, они считали его заезжим фокусником. При таких вариантах прочтения знаки обнаруживают свое функциональное сходство и различия ощущаются лишь, так сказать, в количественном плане — степени отграничения каждой последующей части текста от предыдущей. Однако такой эксперимент с заменой знаков удается далеко не всегда. Надо полагать, что это не случайно. И в каких-то случаях, по условиям контекста, функциональная равнозначность сохраняется лишь в самом общем плане, а конкретно разные знаки сигнализируют об определенных смысловых взаимоотношениях частей. Проведем небольшой эксперимент — в следующем тексте заменим запятую точкой с запятой: Ленька был маленький, хрупкий, в лохмотьях он казался корявым сучком, отломленным от деда — старого иссохшего дерева, принесенного и выброшенного сюда, на песок, волнами реки (М. Горький). Нас интересуют в данном случае запятые после маленький и хрупкий. Заменим запятую после хрупкий точкой с запятой: Ленька был маленький, хрупкий; в лохмотьях он казался корявым сучком... Качественных изменений в строении предложения и, следователь-
1 В школьной практике (в частности, в школьных учебниках) точки после заголовков сохраняются для соблюдения строгой последовательности в применении общего правила, что особенно важно на начальном этапе обучения.
но, в его содержании не произошло. Знаки оказались равнозначными, если не принимать во внимание большую степень интонационного разрыва между первой и второй частью бессоюзного сложного предложения. При другом варианте замены знака: Ленька был маленький; хрупкий, в лохмотьях, он казался корявым сучком... происходят уже качественные сдвиги в структуре предложения, знаки оказываются неравнозначными. Действительно, точка с запятой после слова маленький резко оторвала следующую часть предложения и тем самым перераспределила синтаксические связи слов. Прилагательное хрупкий, выполнявшее функцию именной части сказуемого (в однородном ряду маленький, хрупкий), оказалось в функции определения, поскольку потеряло связь со связкой был и стало тяготеть к местоимению он, причем такое изменение привело к тому, что предложное сочетание в лохмотьях (в новом однородном ряду хрупкий, в лохмотьях) оказалось в позиции обособленного члена, подчинившись впереди стоящему прилагательному, его связь с глаголом казался ослабилась за счет усиления связи с местоимением он. Таким образом, взаимозаменяемость запятой и точки с запятой представляется явлением хотя и возможным, но отнюдь не абсолютным, поскольку функции этих знаков при их формальном сходстве заключают в себе и довольно ощутимые различия. Возьмем еще пример: На столе лежали не карты, а фотографические карточки обыкновенного формата (А. Чехов). Такие однородные члены предложения, связанные противительными отношениями, причем словесно обозначенными (не... а), нельзя разделить точкой с запятой. Последняя более подходит для передачи отношений перечисления, т. е. однородности не только синтаксической, позиционной, но и смысловой. Следовательно, точка с запятой — знак более ограниченного употребления, нежели запятая. Можно выявить определенную закономерность: там, где стоит точка с запятой, всегда можно поставить запятую (безусловно, такой знак может быть менее выразительным, но вполне приемлемым), однако далеко не каждая запятая может быть заменена точкой с запятой.
То же относится и к точке: запятая (пусть иногда с натяжкой, с некоторыми неудобствами для восприятия текста) может заменить точку (при объединении нескольких предложений в одно сложное), а вот точка не всегда способна качественно уподобиться запятой. В этом плане она имеет больше сходства с точкой с запятой. Ср. примеры: Нонка уже не пела, а собравшиеся на небе тучи сделали осеннюю ночь еще темней (М. Горький). — Она молча и строго кивнула головой и рукой указала себе на ноги. А мы
смотрели и ничего не понимали (М. Горький). Запятая (первый пример) и точка (второй пример) здесь очень схожи по функции. Однако такая схожесть возможна лишь при наличии столь самостоятельных частей, что они способны преобразоваться в отдельные предложения. В строе простого предложения отношения между однородными членами складываются несколько иначе. В одних случаях трансформация простого предложения с однородными членами и отделение одного или нескольких из них в самостоятельные конструкции вполне допустимы, в других — отношения однородных членов таковы, что не допускают этого. Ср.: Встреч с Павликом она не избегала. Но и не искала их (Д. Еремин); Можно было бы о нем говорить бесконечно. И о его друзьях. И о том, как он меня разыскал (К. Лапин); А разгадать его надо было во что бы то ни стало. И срочно (А. Авдеенко).— Встреч с Павликом она не избегала, но и не искала их; Можно было бы о нем говорить бесконечно, и о его друзьях, и о том, как он меня разыскал; А разгадать его надо было во что бы то ни стало, и срочно. Как видим, такая трансформация предложений вполне возможна, и при смене знаков никаких серьезных смысловых сдвигов не происходит; меняются лишь экспрессивные качества конструкций, связанные с подчеркнуто выделительным характером оторванных членов предложений (после точек) и более ровным, спокойным течением мысли — при запятых. Но в других случаях такой эксперимент явно не удается. Например: Она работала быстро и неумело. Чуть не обварилась кипятком (Д. Гранин). Включению второго сказуемого (обварилась) в состав предложения мешают особые смысловые отношения между двумя сказуемыми-глаголами. Написанные через запятую (Она работала быстро и неумело, чуть не обварилась кипятком), они выстраиваются в единый перечислительный ряд и лишаются причинно-следственных связей, а это противоречит их логико-семантическим взаимоотношениям: Работала неумело, и потому чуть не обварилась кипятком. Значит, в данном случае качественно знаки не равнозначны, так как передают разные смысловые оттенки.
Основное назначение точки — фиксировать конец самостоятельного предложения, причем предложения по цели своей повествовательного, произносимого с постепенно понижающейся интонацией. Точки могут стоять и между отдельными группами слов и отдельными словами, выполняющими функцию присоединительных членов и структурно не образующими законченного предложения.
Такие присоединительные конструкции иначе принято называть парцеллированными (от французского слова parceller — делить на
мелкие части). Парцелляция — явление широко распространенное в современной практике печати, и связано оно со стремлением передать интонации разговорной речи, с выделением наиболее важных моментов в сообщении: Я просто мечтаю написать «Сказку летчика». И хорошо написать. Хорошо потому, что иначе это не имеет смысла (М. Светлов); Я в своем призвании не был уверен и по совету Толика поступил работать. К великому маминому неудовольствию (В. Войнович). Изобилуют парцеллированными конструкциями газетные жанры: заметки, корреспонденции, фельетоны, репортажи. Например: Я подумал тогда, что, быть может, тоже напишу когда-нибудь репортаж о празднике «Юманите» и тоже посвящу его друзьям. Тем, вместе с которыми я прошел этот путь, эти символические двадцать шагов. По тротуарам бульвара Сен-Мишель. По влажному гравию сада Тюильри. По песчаным дорожкам Венсенского леса. По асфальту арбатских переулков, где крутятся и медленно летят рыжие тополиные листья (Неделя. 1970. 5—11 окт.); Как известно, радость редко приходит сама. Ее надо добыть. Чаще всего в борьбе с самим собой (Комс. правда. 1975. 11 июня); Я редко хожу в церковь, а тут захотелось побыть в храме и помолиться. За Юру, за его ребят (АиФ. 2002. № 45).
Интересно отметить, что точки, отделяющие парцеллированные члены, качественно отнюдь не всегда совпадают с запятыми, хотя такая равнозначность им и не чужда. Например, точки и запятые совпадут в таком случае: — Спой, Рая... Нашу. Десятого непромокаемого батальона. Любимую (Ю.Друнина). Ср.: — Спой, Рая... Нашу, десятого непромокаемого батальона, любимую. Такое функциональное сходство знаков возможно, как видим, при наличии равнозначного, перечислительного ряда членов сообщения, равно как и при наличии выделенных членов предложения, как в примере: У Елены беда тут стряслась. Большая (Ф. Панферов). Ср.: У Елены беда тут стряслась, большая. Однако такая замена не всегда удается, поскольку точка, в отличие от запятой, может употребляться не только при перечислении однородных фактов, но и при смысловой зависимости их: при пояснении или противопоставлении, при указании на следствие, причину и т. д. Например: У этого поезда плакать не принято. Штраф (К. Симонов); Прощайте, однако. Пора уезжать из дому. Погода хорошая (А. Чехов); Я утомлен, как балерина после пяти действий и восьми картин. Обеды, письма, на которые
лень отвечать, разговоры и всякая чепуха (А. Чехов). Заменить точки запятыми во всех этих случаях невозможно: при исчезновении значений следствия (У этого поезда плакать не принято, штраф), причины (Пора уезжать из дому, погода хорошая), разъяснения (Я утомлен, как балерина после пяти действий и восьми картин, обеды, письма...) предложения потеряют свою информативную значимость.
Даже в тех случаях, когда замена принципиально возможна, она существенно влияет на стилистические качества текста. Вот пример: Весной, в начале сева, в Быстрянке появился новый парень — шофер Пашка Холманский. Сухой, жилистый, легкий на ногу. С круглыми изжелта-серыми глазами, с прямым тонким носом, рябоватый, с круглой ломаной бровью, не то очень злой, не то красивый. Смахивал на какую-то птицу (В. Шукшин). Замена точек на запятые или на точки с запятой меняет общую тональность отрывка, его ритмическую структуру: на смену живым интонациям разговорной речи, с ее динамичностью, выделительными акцентами и паузами, имитирующими процесс непосредственного говорения, придет ровная повествовательная интонация, сопровождающая заранее продуманную и поэтому сложно оформленную речь.
Итак, мы убедились, что запятая, точка с запятой, точка выстраиваются в функционально объединенный ряд, представляющий собой постепенное восхождение от знака, минимально отделяющего однородные синтаксические единицы друг от друга (запятая), через знак «средней делимости» (точка с запятой) к знаку, фиксирующему членение высшего порядка — отдельные единицы высказывания (точка). При таком максимально обобщенном анализе функций перечисленных знаков мы обнаружили лишь количественные различия в их функции и, следовательно, качественное сходство. Но такое обобщенное сходство отнюдь не означает семантического тождества, об этом свидетельствуют проведенные эксперименты по взаимозаменяемости (или незаменяемости) этих знаков.
8.2.6. АБЗАЦ
Абзац1, точнее, абзацный отступ перед красной строкой, условно, в этом узком значении термина, можно причислить к знакам препинания, поскольку абзацное членение письменного текста, как и употребление в письменной речи собственно знаков препинания, служит той же цели — донести до читателя авторский текст соответственно заложенной в нем «содержательной программе». Абзацный отступ — это сигнал к своеобразной паузе, организующей чтение. Текст, не расчлененный на абзацы, воспринимается трудно, логико-смысловые связи между отдельными предложениями и кусками текста сразу не улавливаются, и, следовательно, читательское восприятие притупляется либо идет не в нужном ключе. Абзацное членение преследует одну общую цель — выделить значимые части текста. Однако выделяться части текста могут по разным причинам, с разными целевыми установками. И поэтому функции абзаца бывают различными.
Например, абзац может быть чисто формальным средством разграничения реплик разных лиц в диалогической речи (абзац сопровождается знаком тире):
Тот тип ушел.
Я спросил:
— Это и был Птышков?
— Нет.
1 Термин «абзац» имеет и другое, основное значение — часть текста между двумя отступами, композиционно-стилистическая единица текста.
— А кто?
— Один из них. Его человек... (В. Маканин).
В официально-деловых бумагах, изложение в которых строго подчинено логике материала, для четкого выделения деталей, имеющих одинаково важное значение, абзац может разрывать даже отдельно взятое предложение.
Например, в сообщении о научных экспериментах: На борту спутника установлена научная аппаратура, предназначенная для продолжения исследований космического пространства. Спутник выведен на орбиту с параметрами:
— начальный период обращения — 106 минут;
— максимальное расстояние от поверхности Земли (в апогее) — 1160 километров;
— минимальное расстояние от поверхности Земли (в перигее) — 954 километра;
— наклонение орбиты — 65,8 градуса.
(Известия. 1977. 22 дек.)
В основном абзац выполняет логико-смысловую функцию и соответственно членит текст на логически и по смыслу объединяемые части.
Так оформляются тексты научных произведений и официально-деловых бумаг. Логико-смысловая функция характерна и для абзаца в учебной литературе:
Как пользоваться информацией, получаемой в процессе сложного автоматизированного производства, которая характеризует явления кратковременные, но могущие иметь серьезные последствия для производства?
Каким образом можно получить и оперативно воспользоваться информацией, поступающей от большого количества корреспондентов, например, при проведении измерений, ставящих своей целью получение всевозможных сведений об интересующем нас объекте?
Такие задачи ставятся перед службой погоды, которой необходимо круглосуточно получать информацию от многочисленных автоматических метеорологических станций, разбросанных по всему земному шару...
(А. И. Воронков, Е. В. Мухин. Измерительные
информационные системы.)
В этом отрывке из научного текста три части: в логическом плане первая и вторая представляют собой два частных явления, а третья — обобщение их. В смысловом — описание первой задачи (1-й
абзац), описание второй задачи (2-й абзац), объединение обеих задач с указанием объекта их направленности (3-й абзац). Таким образом, логико-смысловая структура текста получила четкое оформление при помощи абзацев.
В текстах художественных, особенно в повествовательно-описательных, абзац прежде всего также служит логико-смысловому членению. Такие абзацы намечают последовательный переход от одной темы к другой. Например, в отрывке:
Пестрый мир экзотики существовал только в моем воображении.
Моей любимой наукой в гимназии была география. Она бесстрастно подтверждала, что на земле есть необыкновенные страны. Я знал, что тогдашняя наша скудная и неустроенная жизнь не дает мне возможности увидеть их. Моя мечта была явно несбыточной. Но от этого она не умирала.
Мое состояние можно было определить двумя словами — восхищение и тоска. Восхищение перед воображаемым миром и тоска из-за невозможности увидеть его. Эти два чувства преобладали в моих юношеских стихах и первой незрелой прозе.
С годами я ушел от экзотики, от ее нарядности, пряности, приподнятости и безразличия к простому и незаметному человеку. Но еще долго в моих повестях и рассказах попадались ее застрявшие невзначай золоченые нитки.
(К. Паустовский. Несколько отрывочных мыслей.)
Каждый абзац здесь начинает новую мысль, причем первые предложения абзацев формулируют эту мысль, а последующие — конкретизируют, детализируют или развивают содержание этих первых предложений.
Такое членение на абзацы сообщает четкость повествованию, ритмически организует его, подчеркивает и тем самым акцентирует логические и тематические переходы в тексте.
Однако функции абзаца в художественной литературе значительно разнообразнее и шире, чем в других видах письменных текстов. Художественное произведение воздействует не только на ум, но и на чувства читателя, поэтому его эмоционально-экспрессивный строй не менее существен, чем само содержание. Вот почему здесь абзац может разрывать логико-смысловую нить повествования и служить целям воздействия на эмоции читателя, его психологическое восприятие. В следующем, например, отрывке один из абзацев (И не только его) нарушает смысловое членение текста и служит ярким выделительным средством:
Он [Чехов] рвался в Россию, он мучился и сгорал от досады, от горечи, оттого, что не видел, а только угадывал всю ее нерассказанную и нераскрытую красоту.
Сожаление о жизни, очень короткой и, по его мнению, почти бесплодной и только слегка задевшей его своим быстрым крылом, мучило его в этом уютном доме.
И не только его. Почему-то почти каждый человек, попавший в этот дом, начинал думать о своей судьбе, особенно если он проглядел свою жизнь и только сейчас спохватился.
(К. Паустовский. Золотая роза.)
Ровное течение повествования, достигаемое при логико-смысловом членении текста на абзацы, когда эффект воздействия прямо направлен на интеллектуальную сторону восприятия, нарушается и в том случае, когда абзац выполняет роль своеобразного акцента, мощного стилистического средства, активно воздействующего на внимание читателя. Особенно эффективен прием выделения в отдельные абзацы повторяющихся синтаксических построений. Экспрессивно-выделительная роль каждого из последующих абзацев создает жесткий и активный ритм. Вот пример:
Бывает такая душевная уверенность, когда человек может сделать все.
Он может почти мгновенно написать такие стихи, что потомки будут повторять их несколько столетий.
Он может вместить в своем сознании все мысли и мечты мира, чтобы раздать их первым же встречным и ни на минуту не пожалеть об этом.
Он может увидеть и услышать волшебные вещи там, где их никто не замечает: серебряный пень в лунную ночь, звон воздуха, небо, похожее на старинную морскую карту. Он может придумать множество удивительных рассказов.
Примерно такое же состояние испытывал сейчас Лермонтов. Он был спокоен и счастлив. Но не только любовью Щербатовой! Разум говорил, что любовь может зачахнуть в разлуке. Он был счастлив своими мыслями, их силой, широтой, своими замыслами, всепроникающим присутствием поэзии.
(К. Паустовский. Разливы рек.)
Такое членение на абзацы подчеркивает активность воздействия художественной формы на восприятие. Это станет вполне ощутимым, если сравнить данный отрывок, расчлененный на абзацы, с тем же отрывком, написанным без такого членения. Кстати, с точки
зрения развития темы второй вариант будет даже более «правильным» (но менее удачным!), поскольку каждое из выделенных предложений тематически продолжает другое.
Текст, не расчлененный на абзацы, воспринимается труднее, сила его воздействия на читающего падает. Затрудненность чтения приводит к потере интереса и притуплению внимания.
Как видим, художественный текст имеет свои законы построения, свою логику членения.
Итак, членение на абзацы в разных видах письменной речи имеет общую основу — логико-смысловую, однако есть специфические различия в использовании абзаца. Эта специфика создается разным характером воздействия на читателя: для текстов, направленных только на интеллектуальное восприятие, показательны абзацы, построенные по принципу тематическому (новый абзац раскрывает новую тему), для текстов, рассчитанных не только на интеллектуальное, но и на эмоциональное восприятие, — абзацы акцентные, экспрессивно-выделительные. При этом нельзя забывать и о чисто субъективном моменте — авторской манере организации текста посредством абзацного членения. Известно, что объем текста между абзацными отступами у разных авторов различен, и объясняется это многими причинами: жанровыми особенностями произведения, его функционально-стилевой принадлежностью, стилистической тональностью, общим объемом произведения, его назначением, авторской манерой изложения и т. П
44-45