Тихо, почти про себя, сказал Антон, закрывая крышку печи. Сразу же послышался тихий и монотонный звук огня, который отражался постоянным скрежетом в душе Антона. Обреченно и почти смирившимся взглядом он смотрел на крышку, от которой шло тепло, тепло от огня, который превращал тело одного из последних людей поселения в пепел.
- Отмучился, бедолага. Надо отдать ему почести, и развеять его на том холме, рядом с антенной, как он и просил. Правда, завтра с утра, уже темнеет.
Послышался голос в конце коридора и тяжелые шаги, приближающиеся к Антону. Из-за мрака, вызванного дефицитом света, невозможно было различить силуэт. Антон, прищурившись, спросил:
- Пауль, это ты?
- А кто же еще? Марсиане? Неее…Всё, нас теперь двое. Смотри, главное теперь окончательно не свихнуться с этими огненными шарами.
- Это точно. Надо меньше обращать на них внимание. Даже если у них добрые намерения. В чем я сомневаюсь.
- Если…
Добавил Пауль, усевшись на пол в позе лотоса.
Антон дернул вниз рубильник подачи огня в печь. Сразу монотонный звук перестал нервировать уши. В зале наступила тишина и неловкая пауза в общении.
- Ну что, я предлагаю выпить за нашего друга. Помянем Стефана. Все-таки хороший был парень, правда, слишком наивным и, честно, дураком.
Прервал минутную паузу Антон. Тяжело вздохнув и почесывая лысину на затылке.
- Мда… Его бредни о том, что нам помогут «они», и все будет хорошо, честно, меня доводили до кипения. Но опять же, маленькую надежду все-таки принес, даже в глубине самого себя я в это верил… А ты?
Пауль вопросительно посмотрел на Антона как будто он сказал какую-то глупость, от которой его могли упечь в сумасшедший дом, и не хотел показаться идиотом на его фоне.
|
|
- Честно, да. Врать не буду. А черт его знает? Может, судьба нас оставила в живых не просто так? Раньше я себя не чувствовал каким-то «избранным», но, то что мы еще долго так живем, по мне, что-то значит. Даже любопытство в виде «Марсианской аномалий» заставляет меня еще прожить один день на этой «проклятой планете». Заметь, костлявая нас пока даже пальцем не тронула!
- Пока…
С неискренней улыбкой, в которой читалась уже давно заселившаяся в душе обреченность, произнес Пауль.
- Не хочу сейчас спорить, но, по мне, это значит, что нас судьба, оставила мучиться дольше всех, а не «избранность», если еще есть эта судьба. У нас и так много дел кроме размышлений на пустую тему. Надо еще проверить системы жизнеобеспечения. Вот если хоть одна функция нашего «Ядра» слетит, то нам точно конец, и никто нам не поможет, даже наши возможные друзья. Но сейчас, мой друг, я предлагаю выпить! И просто, хотя бы на часок другой, расслабиться и поспать.
- Я только за. Но «красный спирт» меня уже достал.
Второй раз потер свою лысину Антон.
-Есть и получше.
Сказал Пауль с улыбкой, подняв указательный палец вверх.
- Вчера заходил в дом нашего «Мэра», видел в шкафу у него пару бутылок отличного Шотландского Виски. Случайно нашел, старик, видимо, припас для себя, пройдоха чертов.
- Что же ты молчал, старый черт!
Резко произнес Антон. подавая руку Паулю, когда он начал вставать с пола.
- Как-то подзабыл, времени не было, то Стефан со своими агониями, то утечка в генераторе.
- Ладно, выпить сейчас не грех. Пойдем по освещенной стороне улиц, как-то не по душе мне сейчас этот мрак.
|
|
Пауль молча кивнул головой и показал одобрительный жест, который во мраке вовсе не был виден. Но они уже привыкли понимать друг друга без слов, даже полслова было достаточно, чтобы понять друг друга.
Уже совсем стало темно, когда два товарища шли по узким улицам поселения. Вокруг стояла невыносимая, но уже привычная тишина. Только каждый пятый фонарь работал, и из-за этого большая часть поселения была во мраке. Где-то перегорели лампы, где-то просто были отключены от питания и стояли без дела фонарные столбы. Поменять лампы во всех фонарных столбах было нереально, да и запасных ламп было немного. Дефицит был во всем, во всем необходимом для жизни трех тысяч жителей, но для двоих вполне хватало. Где раньше слышались громкие голоса на разных языках, смех и ругань сейчас стояла полная тишина, только таблица с указанием даты и времени четко и громко отсчитала ровно 12:00 по марсианскому времени.
Шли в полном молчании. Все шутки были рассказаны, все темы для бесед были исчерпаны. Кроме тех, которые были под неким условным запретом. Например, «Что делал на Земле» и «Зачем прилетел на Марс»? Можно было спросить, конечно, за это не наказали бы, но почему-то за годы жизни тут, среди поселенцев, это стало как бы дурным тоном, об этом даже предупреждали вновь прибывших, и показать себя с плохой стороны в поселении, где живут несколько тысяч человек, и все друг друга знают, и на всей планете больше никого нет, никому не хотелось. Даже, когда их осталось пятеро, а сейчас вообще двое, никто такие вопросы не задавал.
|
|
Шли молча, но одновременно у обоих голове были абсолютно одинаковые мысли и воспоминания. Как начался весь этот ад... Пауль вспоминал тот день, когда он дежурил на космодроме, когда принимал груз с последнего челнока с Земли, вспоминал запуганные и поникшие лица пилотов челнока, которые первому ему сказали, что на Земле вот-вот начнется атомная война, если она вообще уже не началась, что следующий челнок прилетит не скоро, или вообще больше не прилетит, и как пилоты хотели бы остаться тут, но не могут.
Антон вспоминал, как совет поселения объявил о войне всем жителям, и попросил соблюдать спокойствие, когда толпа людей была в шоке, и каждого человека прошибла холодная дрожь по телу.
«Нам нечего делить! Мы - граждане Марса. Мы должны помогать и заботиться друг о друге, вне зависимости от расы, национальности и религии. Мы же - люди!»
Произнес глава поселения тогда. «Мэр» или, как его еще назвали, «толстый жмот», его никто не любил, но тогда он сказал правильные слова. Тогда сначала все друг друга подозревали, опасаясь получить «нож в спину», даже в школе дети начали делиться на группировки, они делились по нациям и расам, но даже в таких натянутых между собой отношениях, люди на Марсе отличались от людей на Земле, всем было понятно, каждый понимал в своих мыслях, что тут, в общем для всех доме, ругань - это глупо, и что это там, на Матушке-Земле, люди готовы убивать друг друга из-за всякой, как казалось на Марсе, чепухи.
Тогда поселенцы нашли в себе сил не поубивать друг друга, но всех объединила другая беда.
Жизнь в поселении была более или менее налажена. Удалось большую часть земной почвы, привезенной на марс, применить для сельскохозяйственной деятельности, появился дефицит воды, но и эта проблема постепенно решалась благодаря специалистам, которым удалось добывать воду буквально из всего, в основном, конечно, из льда. Поселенцы начали привыкать к новым реалиям жизни, но всех угнетало то, что никаких сообщений с Земли больше не приходило, а все сигналы на Землю уходили в космическую бездну.
Его принесли из очередной геологической экспедиции, из какой-то пещеры, недалеко от «Олимпа». Черный камень, который в начале был уникален только тем, что выделялся среди основных марсианских пород. Сильное излучение от него не была пагубным для человека, если он был в специальном скафандре, уже позднее на нем нашли споры непонятного происхождения. Этим спорам было примерно 90 миллионов лет, и они были в анабиозе. В результате одного эксперимента, когда кусок черной породы обработали огнем, был обнаружен вирус неизвестного для людей происхождения. В результате сбоя программы центрального процессора «Ядра» произошел взрыв, вследствие чего этот вирус выбрался наружу.
Сначала никто не придал этому значения. Взрывы были и до этого. Мощный купол над поселением надежно защищал поселение, и никакой взрыв, кроме атомного, конечно, не мог его повредить. Что было в лаборатории знали единицы, в том числе «Толстый жмот». Собственно, самые глазастые заметили бледные лица лаборантов, и что «Мэр» перестал воровать все, что плохо лежит. Стало понятно, что это катастрофа, когда поселенцы начали болеть неизвестной болезнью.
Первыми жертвами стали старики и дети. Их организм никак не боролся с вирусом. Вирус прозвали «Дух Марса». Такое романтическое название дал главный врач из-за того, что многие перед смертью впадали в полный бред. Их тела становились красного цвета, и шел пот градом. С открытыми глазами они говорили, что видят зеленые леса, чистые реки, огромные города, населенные гуманоидами, и потом умирали. Так же умер Стефан, с безумной улыбкой на устах, и с последней фразой: «Как красиво!».