Как и во всей русской литературе рубежа веков, в драматургии успешно «соседствуют» реализм, модернизм, постмодернизм. В ее «творении» принимают участие представители разных поколений:
1. Писатели поствампиловской волны — Л. Петрушевская, М. Арбатова, А. Казанцев (А.В. Вампилов – выдающийся драматург, реформатор современной русской драматургии (1937-1972), автор пьес «Утиная охота» «Старший сын», «Провинциальные анекдоты» и др..Он создал в своих пьесах автопортрет «потерянного поколения» - поколения молодежи 1960-х, обманутого надеждой эпохи «оттепели» на демократические перемены. Отличительная особенность драматургии Вампилова - отношение к драматургическому действию как к парадоксальному, комически-абсурдному эксперименту; главный вопрос его творчества: что есть свобода? как стать свободным?)
2. Создатели постмодернистской драмы Д. Пригов, В. Сорокин, Б. Акунин и др.
3. Драматурги 2000-х годов — Н. Коляда, М. Угаров, Е. Гришковец, Н. Коляда, М. Курочкин и другие авторы. Их творческие позиции разнообразны и еще нуждаются в осмыслении.
Алексей Николаевич Казанцев (1945—2007) — драматург поствампиловской волны, получивший признание в конце 1970-х — начале 1980-х годов, создатель журнала «Драматург» и одного из самых модных театров Москвы (совместно с Михаилом Рощиным) — Центра драматургии и режиссуры. А. Казанцев является автором пьес «Антон и другие» (1975), «Старый дом» (1976), «С весной я вернусь к тебе...» (1977), «И порвется серебряный шнур...» (1979), «Великий Будда, помоги им!» (1984), «Сны Евгении» (1988), «Тот этот свет» (1992), «Бегущие странники» (1996), «Братья и Лиза» (1998).
Лучшим произведением А. Казанцева является пьеса «Старый дом» (1976) о жизни людей, о поиске ими своего места в мире. Обитатели старого дома любят и ненавидят, мечтают и страдают, ищут вечный смысл бытия и решают элементарные бытовые проблемы, а в это время рушатся их судьбы. Первой любви мешают ссоры как внутри семей, так и между ними, что напоминает коллизии шекспировской пьесы «Ромео и Джульетта». Во второй части произведения преобладает мрачная символика. Таким образом, история жизни людей, сосуществующих в одном отдельно взятом доме, как бы переносится на жизнь общества в целом. Рушатся не только старые дома, на смену которым приходят железобетонные монстры многочисленных банков и казино, рушится вековая культурная традиция.
А. Казанцев в пьесе-притче, пьесе-предостережении «Великий Будда, помоги им!» (1984) обличает тоталитаризм и его наследие в душах людей. Драматург создает художественную модель не только казарменного социализма советского образца, но и любого тоталитарного государства мира — образцовую коммуну имени Великих Идей. Для пьесы характерно обилие сцен натуралистического характера, подчеркивающих, что для идеологов казарменного коммунизма люди являются лишь подсобным материалом при возведении фундамента личного будущего. Задача простых людей — исполнять волю вождей в деле созидания нового мира.
Творчество Людмилы Стефановны Петрушевской (род. в 1938 году) развивается во многом в традициях русской классики, и прежде всего творчества А. П. Чехова. Отказ от поучительства, от вынесения приговора своим героям — вполне в духе Чехова, который видел задачу литературы в том, чтобы не отвечать на вопросы, а правильно их ставить. Л. Петрушевская является автором книг пьес, монологов и диалогов для театра «Такая девочка» (2002), «Измененное время» (2005), «Квартира Коломбины» (2006), «Московский хор» (2007) и др.
В своих ранних произведениях Л. Петрушевская рассказывает скорее не историю жизни, а историю болезни общества, концентрируясь на нелепостях быта. Быт — плен и главный персонаж ее драматургии. Так, в пьесе «Стакан воды» супруг пришел к выводу, что ему нужна приходящая жена, «то же самое и прачка, и кухарка». Апогей абсурдности быта одной семьи показан в пьесе «Квартира Коломбины», где каждый думает только о своем и занят собой. Женская неустроенность — сквозная тема в творчестве Л. Петрушевской. В ее пьесах нет счастливых семей и счастливых женщин.
В пьесе «Бифем» (2001) рассказывается о женщине с двумя головами. Действие перенесено в будущее, когда пересадка органов, в том числе мозга, оказалась возможной, и Би согласилась присоединить к своему телу вторую голову, голову ее только что погибшей дочери, спелеолога Фем. Произведение построено на диалогах двух голов, которые высказывают противоположное видение результатов этой операции: Би горда своей жертвенностью, а Фем страшно мучается, сознавая, что никогда не узнает ни любви, ни брака, и умоляет мать покончить с собой.
Пьеса Бориса Акунина (Григорий Шалвович Чхартишвили, род. в 1956 году) «Чайка» вышла в 2000 году и представляет собой ремейк комедии А. П. Чехова «Чайка», пятый акт, дописанный к знаменитой пьесе. В произведении современного автора действуют те же персонажи, события происходят в имении Сорина. Б. Акунин использует многие чеховские художественные ходы, пародийно переосмысляя их. Сначала он полностью цитирует произведение А. Чехова, а потом предоставляет читателю несколько вариантов развития событий: вводит свою последнюю сцену четвертого действия, где изменяет лишь ремарки, от которых значение слов персонажей кардинально меняется; во всех вариантах пятого акта роль следователя берет на себя доктор Дорн, рассказывая о своем родстве с династией фон Дорнов (авторский намек на Фандорина); каждый раз смерть Треплева, произошедшая в конце чеховской «Чайки», представлена по-разному (подтверждение его самоубийства; убийство самыми различными, порой неожиданными участниками пьесы, в самом последнем варианте в убийстве Треплева признается сам Дорн).
Николай Владимирович Коляда (род. в 1957 году) — известный драматург, автор пьес «Рогатка», «Мурлин Мурло», сборника «Персидская сирень и другие пьесы» (1997). Действие большинства произведений Н. Коляды происходит в канаве, на обочине жизни, где живут люди из социальных низов, временами совсем опустившиеся, деградировавшие, нахальные, злые. Создается впечатление, что герои — не люди, не личности, а бездуховные существа, у которых, возможно, нет души. Предел мечты для некоторых из них — быть собакой у заграничной миллионерши («Полонез Огиньского»).
Людмила Улицкая «Русское варенье» (2007). Поставлена в театре «Школа современной пьесы»
Герои "Русского варенья" живут на разваливающейся подмосковной даче, варят варенье и пустословят о судьбах родины, перемежая современный жаргон цитатами из Чехова. Как и положено лишним людям, они бестолковы в быту, внимательны к себе и глухи к страданиям ближних. Чеховские приемы в пьесе вроде бы соблюдаются: герои часто говорят все разом, не слыша друг друга и не замечая той пропасти, на пороге которой ведут свою беспечную жизнь. Почти каждую реплику здесь сопровождает громкий шум унитаза (засорившаяся канализация, по мнению автора, лучший символ вырождения). Никакой поэзии здесь нет – ни в интерьерах, ни в персонажах.
Главная героиня пьесы Наталья Ивановна списана с хозяйки "Вишневого сада", эта карикатурная Раневская не утратила аристократической привычки пить по ночам кофе, зато изрядно поглупела, приобрела плебейскую манеру считать деньги и собачиться с прислугой. Под стать ей и братец Андрей, замышляющий продать дом ради поездки в Барселону с некоей престарелой балериной. Три сестры – дочери главной героини – ущербны каждая по-своему: пустоголовая Леля помешана на своей внешности, набожная кликуша Вава рассуждает о том, как и кому продали Россию, а рыжая толстушка Лизик травит семейные байки. Есть еще преуспевающий сын Ростик и его жена-писательница), романы которой Наталья Ивановна за скудную плату переводит на английский язык – "если наше бабье протащилось, так и англоязычное протащится".
Таким образом, пьеса представляет собой постмодернистский микс «Вишневого сада» и «Трех сестер». Пожилая хранительница дома Маканя упорно варит вишневое варенье, выуживая из него дохлых мышей и причитая, что способ варки давно утрачен. В этом приеме видится самоирония автора: современный театр вырос из Чехова, но перерасти его, пойти дальше и создать что-то принципиально новое, пока не может.