Подобно тому, как в борьбе против казачества большевики использовали иногородних, «в пику» скаутам после окончания активной фазы Гражданской войны были созданы детские коммунистические организации. Существовавшие отряды и дружины скаутов большевики пытались направить в коммунистическое русло. Первой такой организацией стали «юки» (юные коммунисты), или «юк-скауты», которым властью делались разные поблажки. Часть скаутов трансформировалась в «юков», но большая часть стойко следовала своим идеалам. Вскоре «юки» были распущены. В 1922 г. им на смену пришли пионеры.
Тем временем, набиравший силу комсомол постепенно превращался в монопольную молодежную организацию, не приемлющую конкурентов. В октябре 1919 г. на своем II съезде РКСМ принял резолюцию, в которой квалифицировал скаутинг как «чисто буржуазную» систему и высказался за «немедленный роспуск всех существующих в Советской России бойскаутских организаций». Аналогичное заявление было сделано и в адрес юков как «старых скаутских организаций». В августе 1922 г. ЦК РКСМ разослал циркуляр, в котором четко позиционировал свое отношение к скаутам как «непримиримо враждебное». Скаутские организации предлагалось «топить в общей массе нового элемента свежих пролетарских кадров», понимая под ними новую организацию – юных пионеров. На заседании бюро ЦК комсомола 17 ноября 1922 г. было утверждено «письмо № 3 о некоммунистических организациях», в котором ставилась задача «держать линию на ликвидацию всех скаутских объединений, привлекая в ряды РКСМ лишь одиночек-руководителей». Даже к отрядам юных пионеров, состоявшим из старого скаутского состава, комсомольские лидеры требовали относиться, как к скаутам. Было рекомендовано расформировать все отряды скаутов-допризывников (так назывались скаутские организации, пытавшиеся сохраниться в первые годы советской власти. Была разработана избирательная тактика в отношении скаутских дружин. Враждебные организации предписывалось ослаблять и разгонять (как это было в Ростове-на-Дону), дружины в Донбассе – реорганизовать, лидеров скаутинга (в частности, В. А. Попова, руководителя в Москве, редактора журнала «Вокруг света») – высылать за границу.
Вполне резонно, что комсомол для реализации этих целей тесно сотрудничал с органами ВЧК-ОГПУ. В январе 1922 г. Бюро ЦК РКСМ принял постановление о создании при ВЧК специального органа для наблюдения за некоммунистическими организациями молодежи с представителем от ЦК РКСМ. В феврале 1922 г. президиум ВЧК, согласившись с инициативой ЦК комсомола, поручил помощнику начальника Секретного отдела, ведающему делами молодежи, «войти в тесную связь с ЦК РКСМ, получая от них нужную информацию и используя их для агентурных целей, информируя их в свою очередь о материалах, имеющихся в Секретном отделе ВЧК». Примером тесного сотрудничества этих двух организаций был разгон Главной квартиры и дружины скаутов в Ростове-на-Дону весной 1923 г. Решение, принятое Юго-Восточным бюро ЦК РКСМ во главе с А. И. Мильчаковым, было реализовано аппаратом Полпреда ОГПУ на Юго-Востоке. У руководителей скаутов были проведены обыски, изъята литература и переписка. Все имущество ликвидированной организации было передано юным пионерам.
Эмиграция большинства скаутов и скаутмастеров после поражения белых негативно отразилась на работе кубанских скаутских отрядов, которые вынужденно ушли в подполье. Им с трудом приходилось налаживать и восстанавливать прерванные связи с братьями-скаутами. В рамках СОВ (Союз возрождения скаутизма на Юге России) действовал Северо-Кавказский центр в контакте с Донским (Организация Донских Скаутов, под руководством старшего скаутмастера Н. Маслюкова) и Московским (Организация старших скаутов «Братья костра», под руководством скаутмастера Н. Фатьянова) центрами.
Огромное число скаутов продолжало работу под видом различных кружков.
Судьбы многих скаутов страны, включая Юг России, складывались трагически. Казачьи области Дона и Кубани подверглись наиболее жестокому террору со стороны большевиков, после чего легальная деятельность скаутов на Юге России практически завершилась. В 1922 г. Новороссийским отделом ГПУ был «изъят» за контрреволюционную деятельность Э. П. Цытович, избежавший дальнейшего преследования.
Драматичнее сложилась судьба другого известного руководителя скаутов – Бориса Лукьяновича Солоневича («дяди Боба» в скаутской среде), автора нашумевшей книги «Молодежь и ГПУ». В конце 1917 г. он перебрался на Юг России, работал инструктором физкультуры в Майкопе, сотрудничал с екатеринодарскими газетами «Свободная речь» и «Единая Россия», Освагом. Затем – отступление с белыми в Крым, где О. И. Пантюхов назначил его своим заместителем в Крыму, руководство скаутским отрядом в Севастополе. В 1922 г. в Одессе Б. Солоневич арестовывается чекистами «за организацию белых боевых скаутских банд и подготовку восстаний на Дону и Кубани», и приговаривается к двум годам тюремного заключения за бандитизм. Вскоре он выходит на свободу (по одним сведениям, бежал из заключения, по другим – освобожден досрочно благодаря ходатайству сотрудников АРА), но некоторое время находится на нелегальном положении. В донесениях ОГПУ за 1924–1925 гг. в разделе «работа по молодежи» отмечалось, что Крымская и Одесская организации скаутов «чрезвычайно законспирированы» и поддерживают связь с монархистом Пантюховым в Америке. Наладившееся затем сотрудничество Бориса Солоневича с советской властью внезапно 
прерывается вторым его арестом в июне 1926 г. «За руководство подпольными скаутскими отрядами» он был приговорен к пяти годам концлагеря и отправлен на Соловки. Всего тогда было арестовано более тысячи скаутов. Не менее двухсот из них отправлены в ссылку.
Немногие оставшиеся на свободе скауты Юга России были вынуждены прекратить разведческую работу с подростками, однако они продолжали выполнять свой долг скаута: закапывали и прятали знамена отрядов (доказательствами того служат найденные советами, любовно и тщательно скрытые до 1941 года: Волчье знамя генерала Шкуро, подаренное им в 1918 г. ставропольским скаутам в день занятия города, голубое Георгиевское знамя Армавирской Дружины, Зеленое знамя Лабинского отряда, Донские знамена, печати и реликвии, оставленные при эвакуации 1920 г. в г. Новороссийске (4), помогали братьям-скаутам, находившимся в неволе и семьям арестованных товарищей (5).
К сожалению никаких сведений, о существовании скаутских отрядов в Кореновском районе найти не удалось. Да и о скаутах Кубани информация крайне скудная. Но исходя из той информации, что в 50 городах и станицах Кубани успешно действовали отряды скаутов, хочется верить, что и на территории нашего района такие отряды все же существовали.