Новость о том, что Бэкхён оказался полицейским, да и к тому же не двадцати шести, а тридцати двух лет от роду, как ему сообщили потом коллеги лейтенанта Бёна, полностью перевернула сознание Чанёля. Сразу же после ареста их пересадили на другой самолёт, летящий в Эдмонтон, где преступников и будут допрашивать местные правоохранительные органы. Сидели они в разных местах, поэтому поговорить о случившемся возможности не было. Да Чанёлю и не очень-то хотелось. Не то, чтобы он чувствовал себя сильно обиженным или что-то подобное. В конце концов он сам решил испытать «настоящее рождественское приключение» с незнакомцем. Скорее было как-то неприятно. Ведь у Бэкхёна было масса возможностей объясниться с ним и рассказать, что их так называемые каникулы были всего лишь планом полиции по поимке особо опасных преступников.
Перелёт был очень скучным, потому что Чанёль привык, что Бэк постоянно клонит голову к его плечу и недолго скулит в ухо, пока засыпает. А тут целых пять часов ему пришлось выслушивать какую-то бабушку. Она то рассказывала про своих подрастающих внуков (какая же Джессика красавица, кто бы поверил), то про алкаша зятька, что ни разу в жизни доброго слова ей не сказал. Пак особо не вслушивался в этот бессмысленный и надоедливый бубнёж, он каждый раз кидал взгляды в сторону чёрной макушки, что, однако, ни разу не повернулась к нему. А ведь Чанёлю казалось, что их «отношения» продлятся дольше, чем несколько дней.
***
В полицейском участке уже с утра бурлила жизнь, в воздухе витал запах кофе и крепких сигарет. Большинство полицейских разговаривали по телефону, либо же заполняли какие-то документы, держа в свободной руке давно потухший бычок. После приземления в международном аэропорту Эдмонтона всех без исключения участвующих в недавней постановке доставили в отделение — некоторых на допрос с пристрастием, а Чанёля ради дачи показаний в качестве главного свидетеля.
Грузный детектив Марксон сидел на видавшем виды стуле, что скоро развалится под его весом, записывал какие-то данные в распечатанный недавно бланк и попивал горячий кофе из большого бумажного стаканчика.
— Пак Чанёль, 30 лет, родился в Лос-Анджелесе, три недели назад переехал в Эдмонтон, не женат, работаете на CCI Inc. Всё правильно? — на пухлом лице виднелась щетина, глаза постоянно щурились от яркого света невыключенной лампы — потому что в его угол солнечный свет ну совсем не попадет — а голос его был уставший, но приятный, такой себе отеческий, с хриплыми нотками из-за продолжительного курения.
— Вряд ли я ещё работаю там. Всё правильно. — Он махнул рукой, подтверждая свои слова и поудобнее устроился на стуле.
— Я не займу у вас много времени, в принципе, лейтенант Бён уже всё изложил нам. Подпишите здесь, и вы свободны, — он передал Чанёлю пару бумаг и указал где нужно расписаться. — Спасибо за сотрудничество, вы можете идти. — Он широко и добродушно улыбнулся, протягивая руку для рукопожатия.
— Спасибо. — Пак вытянул ладонь в ответ, но уходить не спешил. — Простите, а где сам лейтенант Бён? Я не видел его с тех пор, как мы приземлились.
— И не увидите, наш лейтенант Бён очень застенчивый трудяга. Постоянно копошится в бумагах, сидя у себя в каморке и редко идёт с кем-нибудь на контакт.
Сказать, что Чанёль удивлён, — ничего не сказать. Тот Бэкхён, с которым он провёл последние несколько дней, редко позволял себе рот хоть на пару минут закрыть, выливая на Пака чуть ли не весь свой словарный запас. Предложения сыпались из него как из рога изобилия, и поверить, что лейтенант Бён — он же мальчишка Бэкхён с очаровательной улыбкой и безумно заводящим томным голосом — был скромным белым воротничком, было для мужчины чем-то абсолютно невозможным.
— Скорее всего, — продолжил детектив, — он и сейчас сидит в своём кабинете. Самая последняя дверь по коридору. Весёлого Рождества!
Не поблагодарив за помощь и пожелание, Чанёль резко встал со стула и направился в указанном направлении. Большие окна, что выходили в коридор из кабинета лейтенанта, были закрыты белыми жалюзи. Постучав в дверь, он услышал выкрикнутое знакомым хриплым голосом «войдите» и поспешил зайти внутрь.
— Не помешаю?
— Дет… Кхм, Чанёль, — поспешил исправить себя Бэкхён, подрываясь со стула. — Нет, конечно, проходи. — На нём были чёрные официальные брюки и белая рубашка, с закатанными до локтей рукавами. Верхние пуговицы были расстёгнуты, демонстрируя полюбившиеся недавно глубокие ключицы. На белой коже виднелись едва заметные красные пятнышки.
— Надо же, ты вспомнил, как меня зовут. Я уж думал, что до конца жизни буду откликаться на «детку». — Бён криво усмехнулся, чувствуя укол совести в груди, и кивнул. — Весьма непривычно видеть тебя не в свитере с оленями, — проговорил Чанёль, присаживаясь на стул для посетителей. Бэкхён инстинктивно поднёс руку к груди, где совсем недавно белели вязаные забавные мордочки оленей.
— Это… Это было частью плана. Он так и назывался: «Весёлый свитер». — Голос был слишком тихим, сквозил виной.
— Ты серьёзно? — в ответ ему кивнули и сели на своё место, складывая ладони на поверхности тёмного стола.
— Это не так подозрительно. Рождество всё-таки. Если я менял цвет свитера, значит всё шло по плану, а если нет — операция под угрозой срыва. За нами постоянно следили, это был своеобразный сигнал для команды.
— А я? Я тоже был частью плана?
— Чанёль, ты… — он тяжело выдохнул прежде чем продолжить, и расстегнул ещё одну пуговицу на рубашке. — Ты был исключением из плана. Изначально я не должен был задействовать кого-либо постороннего, но так уж получилось, что меня догнали намного быстрее, чем мы ожидали, и не было другого выбора кроме как сесть в машину к гражданскому лицу и попросить его подвезти.
— То есть, ты подвергал мою жизнь опасности?
— Что? Нет конечно! — он приподнялся на стуле, размахивая руками в сторону, как бы полностью отрицая слова Чанёля. — Я бы никогда не причинил тебе вреда и не позволил бы сделать это кому-нибудь ещё!
— Потому что я гражданское лицо, которое ты должен защищать? — с горькой ухмылкой спросил Пак, опуская глаза в пол. Вот сейчас ему действительно было обидно осознавать, что вся симпатия Бёна, казавшаяся реальностью, в результате оказалась не более, чем умелой игрой.
— Нет, Чанёль! — вскрикнул он, хмурясь от того, что Чанёль мог подумать, будто всё было иллюзией или отдельным пунктом плана. — Ты намного больше, чем гражданское лицо. Все эти три дня я был искренен с тобой. Ты мне искренне нравился и нравишься сейчас. То, что я говорил, что делал, — это был настоящий я.
— Значит, здесь, в участке, ты строишь из себя застенчивого трудягу?
— Нет, просто на работе я не могу вести себя по-другому. Приходя сюда, я сам по себе становлюсь малообщительным и тихим лейтенантом Бёном, но рядом с тобой внутри просыпается ветреный мальчишка Бён Бэкхён, который смог предложить первому встречному съездить с ним в рождественское путешествие, — уголки губ приподнялись в слабой улыбке, а взмокшие от волнения ладони потёрлись об идеально выглаженную белую ткань на животе. — Я не лгал тебе, Чанёль. Но, пойми, я не мог рассказать тебе всё.
— Бэкхён…
Договорить ему не дал громкий стук в дверь и зашедший в кабинет детектив.
— Лейтенант Бён, допрос начинается. Просили позвать вас.
— Спасибо, Джереми, я уже иду, — он кивнул молодому офицеру и растерянно посмотрел на Чанёля. — Прости, мне нужно…
— Я всё понимаю. Это твоя работа. Иди. — Пак махнул головой в сторону двери, и сам встал со стула, расправляя задравшиеся на коленях штаны. Лицо не выражало никаких эмоций — прямо как в их первую встречу в машине.
— Чанёль, я…
— Иди, Бэкхён. Работа не ждёт.
***
Бэкхён любил свою помощницу Мэлани. Эта пухленькая, невысокого роста женщина, давно разменявшая пятый десяток, всегда была полна энергии. Глаза её лучились добротой и пониманием, ярко-рыжие волосы затянуты в тугой высокий хвост, а губы постоянно окрашены в кроваво-красный. Они подружились сразу же, как только Бён получил новую должность. Женщина каждое утро радовала его печеньем с арахисом и вкусным чаем с яблочным джемом, самая первая поздравляла с днём рождения и сидела до самого вечера, когда тот задерживался из-за работы. Как и сегодня.
— Привет, Мэл.
— Добрый вечер, Бэкхён.
— С чего вдруг такая официальность? — скривился Бён и даже высунул язык от непривычки. Мэлани никогда не называла его полным именем, да и вообще по имени не звала. Бённи — только так и никак иначе.
— Вы, скорее всего, получите повышение после этого дела, нужно привыкать общаться с вышестоящими как подобает. — Она манерно отхлебнула чая из белой чашечки с цветочными узорами, высунув мизинец, и посмотрела на парня с едва сдерживаемым смехом.
— Что ж, Мэлани, я подумаю о том, чтобы прихватить вас когда-нибудь с собой в министерство.
— Жду с нетерпением, лейтенант Бён, — игриво подмигнула и громко засмеялась, будя этим дежурного.
— Пора по домам, Мэл. Тебя, наверняка, внуки ждут. Рождество как-никак.
— Спасибо, Бённи. Увидимся после праздников.
Бэкхён кивнул и медленно зашёл в кабинет. Чанёля там уже не было, чего он и ожидал в принципе.
— Мэл! — окликнул он, не выходя из маленького помещения. — А где Чанёль?
— Он ушёл. Почти сразу же после того, как тебя вызвали на допрос. Пока, Бённи.
— Ага… Пока, Мэл.
Допрос длился долгих пять часов. Практически без перерывов, с кофе в одной руке и шариковой ручкой в другой. Разговоры с преступниками всегда утомляли его больше всего, потому что те неизменно отнекивались и требовали адвоката, надеясь, что мужчины в дорогих костюмах с дипломатами наперевес спасут их.
В кабинете стоял запах его парфюма и оставленного помощницей чая, уже остывшего и безвкусного. Весь стол был завален документами, отчётами, досье, где-то в углу стоял незаряженный ноутбук, со спинки стула свисал галстук, что постоянно сдавливал шею, как удавка, и выглаженный пиджак. Всё, как всегда. То, что раньше казалось не таким уж однообразным и серым, сейчас вызывало лишь тоску.
Он стоял посреди кабинета, потирая лоб и гипнотизируя взглядом жалюзи. В голове не было ни одной вразумительной мысли о том, что делать дальше. Через шесть часов закончится Рождество, а у него совсем нет ни праздничного настроения, ни ёлки в пустой квартире, ни даже индейки в холодильнике.
— Ну, вот, ты снова пролетел с Рождеством, Бён Бэкхён. Поздравляю, — горестно сказал он сам себе, подумывая о том, чтобы отметить праздник где-то в центре города среди толпы народа.
Дверь тихонько скрипнула, глухие шаги эхом отбились от стен, а тёплые руки обвили талию, сплетаясь в замок на животе. На волосах застыл чужой выдох, на спине осел холодок от прижавшегося после улицы тела.
— Чанёль? — он вскрикнул от неожиданности, привставая на носках.
— Знаешь, я могу показаться извращенцем, но мне больше нравится «детка», — хриплый голос звучал над ухом приятнее любой рождественской мелодии. — Я тут подумал, что чудеса всё-таки происходят в Рождество. И глупо будет отказываться от того, кто заставил меня вновь в это поверить. Ты ведь не обманул, и выполнил три моих желания. — Он тихонько шептал каждое слово на ухо брюнету, специально пуская по шее мурашки и растягивая губы в довольной ухмылке.
— Спасибо, детка, — хохотнул сам с себя и развернулся в чужих объятиях, кладя руки на сильные плечи. — Я уж было подумал, что ты ушёл.
— Я и ушёл. — Он освободил одну руку, прижимая к себе Бэкхёна другой, и приподнял болтающийся на запястье пакет. — За подарком. С Рождеством, Бён Бэкхён. — Тонкие руки заграбастали себе блестящий пакетик, раскрывая его и с любопытством заглядывая внутрь.
— Детка, ты серьёзно? — Бэкхён громко засмеялся, ошеломлённый своей находкой.
— А почему бы и нет? — недоумённо пожал плечами Пак, забирая подарок себе и примеряя на Бёна вязаный красный свитер с оленями. Он облокотился задницей о рабочий стол и с довольной улыбкой рассматривал вещицу. — И цветовая гамма как раз под праздник. Тебе не нравится?
— Нравится, — довольная улыбка от уха до уха сияла на уставшем личике, а глаза снова наполнились тем блеском, который восхищал Чанёля последние три дня. Мальчишеское очарование снова начало работать на полную катушку, полностью обезоруживая спокойного, рассудительного и немного наплевательского Пак Чанёля. Да ещё так сильно, что тот, не раздумывая, откинул свитер куда-то назад, и вновь привлёк невысокого брюнета в свои объятия. — Но у меня нет для тебя подарка.
— Ты сделаешь отличный подарок, если согласишься на моё предложение.
— Какое? — Бэкхён прижался к Паку ближе, обвивая его руками и пристраивая подбородок на груди.
— Поехали со мной в пост-рождественское путешествие, раз уж рождественское закончилось не так, как нам хотелось.
— Уверен, что хочешь поехать со мной?
— Уверен, что хочу видеть тебя рядом каждый день, вне зависимости от того рождественское ли это путешествие, или же обычный будний день.
— Детка, ты сам не знаешь, на что подписываешься.
— Я подписываюсь на Бён Бэкхёна, — ласковая улыбка, нежнейший взгляд, — подарившего мне рождественский подарок размером в миллион долларов, — и полюбившийся звонкий смех в ответ.
В Рождество всё-таки происходят чудеса.
Примечание к части
Спасибо всем, кто потратил своё время, чтобы прочитать эту историю, и с прошедшими праздниками Вас!:)
Меня не особо впечатлил фильм, но я надеюсь, что это не сильно отразилось на работе.
И огромное спасибо админам группы CHANBAEK ♛ FANFICTION (https://vk.com/chanbaekff) за такие фесты!
Не забудьте оставить свой отзыв: https://ficbook.net/readfic/5030723