АВТОР: ~~Она*ТОМи*Йа~~
НАЗВАНИЕ: Жестовый язык
БЕТА: Arabella
БАННЕР: Arabella
СТАТУС: не закончено
РАЗМЕР: midi
КАТЕГОРИЯ/ЖАНР: Slash, Angst, Established Relationship, Vanilla, Romance.
РЕЙТИНГ: NC-17
ПЕРСОНАЖИ: Билл, Том, герр Хофман, Виктор, Рори, Симона, Гордон
ПЕЙРИНГ: Том/Билл
КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ: Когда любимый человек может лишиться самого важного в его жизни, приходится идти на всё.
ОТ АВТОРА: Чтобы начать писать этот фик я перелопатила почти весь интернет. Тема выбрана сложная и если будут косяки, указывайте на них.
ДИСКЛАЙМЕР: Никакой выгоды не имею. Прошу прощение за использование образов братьев. Размещение на других ресурсах запрещено.
Предупреждение: Проды будут выходить один или два раза в неделю.
Глава №1
Глава №2
Глава №3
Глава №4
Глава №5
Глава №6
Глава №7
Глава №8
Глава №9
Глава №10
Глава №11
Глава №12
[26.11.2011]
__________________
Праздник к нам приходит
Последний раз редактировалось ~~Она*ТОМи*Йа~~, 26.11.2011 в 19:54.
16.09.2011, 04:38 #2
~~Она*ТОМи*Йа~~
Rainbow Gay Freak
Регистрация: 05.06.2008
Адрес: Там где всегда солнце|Краснодар
Сообщения: 10,200
Глава №1
Семь букв слова счастье
Он как будто невесомый. Слегка мешковатая одежда, которая буквально висит на худощавом теле. Распущенные льняные волосы, плавно спадающие на плечи и немного растрепанные на затылке. Пухлые губы, которые приоткрываются слишком редко, и пронзительные карие глаза. Он всегда заразительно улыбается. Становится так светло на душе от этой искренней улыбки. Никто никогда не слышал его смех. Никто не слышал его голос. Наверное, поэтому его улыбка всегда с налётом грусти. А выразительные глаза смотрят в самую суть человека.
Его руки. Он не смог бы без них. Всё, что можно сказать, он «говорит» ими. Изящные запястья, тонкие пальцы. Они как будто танцуют в воздухе. Я никогда не знал этого языка, но я понимаю его. Знаю, когда его нужно обнять и не отпускать, когда он хочет целоваться, когда ему просто скучно и он завлекает меня в свой мир, открывая небывалые тайны и посвящая меня в свою тайну.
Всю жизнь мне в голову вбивали, что все люди лживы. Одним прикосновением этот мальчик заставил отвергнуть всё, что так настойчиво вколачивалось. Он верит всему и всегда. Его никогда не обманывали. Ему никогда не делали больно. Его невозможно обидеть. За таких светлых людей отдают жизнь. Если понадобится, я отдам свою.
Тишина наш спутник. Я влюбился в эту тишину, хотя должен был бы возненавидеть её.
Сейчас я стою у окна, и на камеру в фотоаппарате снимаю кошку, лениво бредущую по забору.
А вот и он. Перед камерой стоит мой Билл. На нём свободная белая футболка, а на лице эта незабываемая улыбка. Я люблю его снимать. Он очень красивый. Люблю его глаза и улыбку.
Он откладывает камеру подальше и обнимает меня. Я почти не чувствую его веса. Он такой теплый и родной. Иногда я боюсь проснуться и не увидеть его. Мне кажется, что это сон. Но так не хочется просыпаться. Я убью того, кто разбудит меня.
- Я люблю тебя, - целую его за ухом. Он не шевелится. Я знаю, что он меня не слышит, и никогда не услышит, но всё чувствует.
Парень слегка отстраняется, целуя меня в нос и с любовью заглядывая в глаза. Его руки взметаются вверх и я, как завороженный, слежу за каждым движением. Мне кажется, что я слышал его голос: чуть хриплый, тягучий, льющийся как песня. Смысл слов смутно понятен. Я вижу знакомые жесты. Разбираю некоторые слова. Билл «говорит», что я быстро учусь.
Сейчас же он отпрашивается на работу. Я давно просил его бросить всё. Я его обеспечу. Зарабатываю не слишком много, но на нас двоих хватит. Но Билл не может бросить детей. Он обучает их языку глухонемых. Там есть дети глухие от шестидесяти до ста процентов. Он помогает им справляться, учит жестовому языку. Проводит какие-то дополнительные занятия. У некоторых из его учеников ещё есть шанс обрести слух. А вот у Билла врождённая глухонемота. Этого не исправить. В ответ на мой вопрос, он отдал мне свой дневник.
В нём аккуратным почерком была выведена каждая буковка. Длинные записи, которые, скорее всего, восполняли недостаток общение. Но больше всего меня тронула запись восьмого сентября 1997 года. «Меня не могут понять. Говорят, что я мычу как корова. Это слишком громко и неприятно. Я не буду говорить. Не хочу никому доставлять неудобства.»
Он наотрез отказывается произнести хоть звук. Даже когда мы с ним занимаемся любовью. Он цепляется за меня, его рот распахивается в немом крике. Но ни единого звука. Только тишина.
Он «говорит», что не произносил ни звука с того самого дня, когда его речь назвали мычанием. Парень почти уверен, что его голосовые связки теперь просто не могут нормально функционировать.
А сейчас он мнётся передо мной и поглядывает на папку на столе. Хочет скорее приступить к работе. Я уже устал сопротивляться. Нет, я не запрещаю ему работать, я просто очень боюсь за него. Что только с ним не случалось. То он не услышал, как один из ребят случайно налетел на шкаф и тот рухнул на Билла. Он у меня слишком хрупкий. Сложный перелом руки и почти отчаяние в глазах. Руки – это вся его жизнь. Так он может держать связь с миром.
Я его успокаивал всю ночь, говорил, что через три недели снимут гипс, и он затихал. А утром целовал мою руку, пробегаясь невесомыми поцелуями по каждому пальчику. Так он благодарил, и я чуть не плакал в такие моменты. С такой нежностью, с такой отдачей сопровождалось каждое его движение. Он самый искренний человек, которого я когда-либо встречал.
Конечно, я не могу ему отказать в желании отправиться на работу к детям. Я в принципе не умею ему отказывать. Только отпускаю с одним условием - отвожу его в центр сам, и забираю тоже сам. Билл постоянно смущается и пытается отказаться, мотивируя это тем, что один спокойно доберется на метро. Но сколько там опасностей. Я не могу так рисковать.
В машине Билл всегда смотрит по сторонам. Он до сих пор восторгается всему, что видит. Дождь для него самое настоящее счастье. Солнце – радость. А уж про снег я молчу. Специально каждый год ровно на месяц мы ездим в горы, где Билл учиться кататься на лыжах, а я всегда рядом и в случае чего бросаюсь ему на помощь. Но на самом деле ничего плохого там не происходит. Максимум Билл не может встать, упав в снег, или не может остановить лыжи, слишком сильно разогнавшись. А всё из-за того, что засмотрелся на какую-нибудь белочку или красивое облако.
А тормозит как забавно - заваливается набок и беззвучно хохочет. В такие моменты мне хочется орать, как я его люблю. Но слова, они ничего не значат.
Мы уже подъехали, и он нежно проводит рукой по моей щеке. А потом прикладывает руки к сердцу и смотрит мне в глаза. Это значит «Я люблю тебя».
Я же нежно ловлю соблазнительные губки. Билл улыбается и льнёт ко мне.
Хочу сказать, что буду скучать, что уже считаю секунды до нашей встречи, но он поймёт ни слова… Беру его руки в свои и слегка сжимаю, глядя ему в глаза. Я плохо знаю язык жестов. Но моя любовь расскажет всё за меня.
Билл растроганно целует мои запястья и выпархивает из машины. Он идёт, как будто плывет. Господи, я не увижу его целый день. Как же не хочется его отпускать.
На работу я приехал к обеду. Гибкий график действительно удобен. Шеф не жалуется, потому что материал я беру домой. Работаю редактором в известном издательстве. За одну отредактированную книгу платят тысячу евро. Если в книге больше пятисот страниц – полторы или две тысячи. Но работаю я действительно долго. Постоянно обкладываюсь кучей словарей, справочниками, и даже учебниками по немецкому языку. Иногда Билл приходит ко мне в кабинет ночью и утягивает спать. Он очень беспокоится, потому что после каждой книги я теряю около трех килограмм. Но мой парень моментально начинает меня откармливать, бросая неодобрительные взгляды.
Мне кажется, мы созданы друг для друга. Билл следит за мной, а я за ним. Хотя, то, что я обращаюсь с ним как с девушкой, понял и он сам. Я просто ухаживаю за ним, дарю цветы, конфеты. Билл всегда смущается, но принимает их. Нет, он ведёт себя как мужчина. Он и есть мужчина, и я его таким воспринимаю. Но манера поведение остаётся у меня с ним как с девушкой. До него я никогда не встречался с представительницами прекрасного пола. А он вообще ни с кем не был. Просто искал свою любовь. Однажды он написал, что я его вторая половинка.
Ну, вот уже и кабинет моего непосредственного начальника. Он каждый раз отдаёт мне книгу в электронном виде и назначает срок.
-Здравствуй, Рори, - а ещё он мой лучший друг.
Глава №2
Когда любимому человеку больно
- Привет, Том! Ты опять взял недельный перерыв? Билл постарался?
Я всегда благодарю судьбу за такого друга как Рори. Я знаю, что моя зарплата разительно отличается от зарплаты других сотрудников. Он помогает нам всегда, не смотря на обстоятельства. И он всегда рядом, когда нужна поддержка.
- Да, ты же знаешь, он не разрешает мне ежедневно работать, - смущенно пожал плечами.
- Ну и правильно. Иначе у тебя будет переутомление.
- Да ладно тебе! Всё со мной будет хорошо. А деньги нужны. Я хочу баловать своего эльфа, - улыбнулся, стараясь отогнать мысли о том, как же мой парень опять похудел. Нужно следить, чтобы он нормально питался.
- Ты всё ещё называешь его эльфом? Он не обижается?
- Как он может обижаться, если сам год назад перекрасился в белый, и ещё больше стал похож на это существо?
- Ты перечитал фантастики. Кстати, тебе понравится. Тут есть новый перевод Толкиена, его нужно хорошенько отредактировать. С пунктуацией полный провал, но перевод качественный, - я чуть не подпрыгнул от радости. Друг знал, как обрадовать. Я прочитал всего Толкиена, даже его черновики, и не раз ездил на родину писателя. Всё, что связано с миром этого замечательного автора, мне не чуждо. И я искренне верю в его существование. Ведь, уверен, Билл попал ко мне именно оттуда.
- Черт, спасибо! Я сегодня же начну, - с трепетом забрал флэшку.
- Даа, Билл меня убьёт. Передавай своему эльфу привет. А, кстати. За этот перевод ты получишь две с половиной тысячи.
- С чего это?
- Слушай, когда начальник повышает работнику зарплату, тот радуется, а не ерепенится, как ты.
- Ох, прости. Черт, я смогу подарить Биллу часы с россыпью черных бриллиантов! Думал, ещё несколько месяцев буду с зарплаты откладывать. Друг, спасибо тебе!
- Ещё лучше. Тогда деньги я тебе сразу выплачиваю, тем более, сам хотел это сделать. Снимешь с карточки – купишь браслет своему эльфу.
- Блин, ты чего сегодня такой щедрый? Нет, ты всегда такой щедрый, но сейчас-то что?
- Том, давай я тебе потом всё объясню? Думаю, ты обрадуешься, - ухмыльнулся друг. Я тут же удивленно окинул его взглядом.
- Нет, ну ты чего, я ж теперь от любопытства сконч… - меня прервала трель мобильного.
- Возьми телефон.
Звонили с незнакомого номера. Что-то неприятно потянуло внутри. Так часто бывало. Предчувствие, когда с Биллом что-то не так. В последний раз такое было, когда он пролил кипяток. Слава богу, слегка остывший. Но не менее болезненный.
- Да, я слушаю.
- Здравствуйте, вы знакомы с Биллом Каулитцем?
- Да, что с ним?! – господи, спаси и сохрани его, пусть он будет в порядке! Господи, пусть он просто потерял сумку, где был мой номер телефона или ещё что-нибудь…
- Он в больнице, на него напала стая собак. Сейчас его оперируют, - я пошатнулся, но Рори, стоящий рядом и всё слышащий, меня вовремя подхватил.
Перед глазами проносились ужасные картинки, как мой хрупкий Билл лежит на земле, и эти собаки… Боже, я не могу, только не это… Он же такой беззащитный!
- Продиктуйте адрес, - друг перехватил телефон и, разговаривая, потянул меня за собой.
Как мы доехали, я не помню. Только двери операционной и часы, висящие над ней. Рори что-то говорил, с кем-то договаривался. Влил в меня литр кофе. Я не слышал ничего, и не хотел слышать. Мне нужно было увидеть своего Билла. Я должен знать, что с ним всё в порядке. Что он жив. Господи, пусть только будет жив.
И только через несколько часов вышел врач и пустил меня к нему. Билл, ещё более невесомый, лежал под тонкой простыней, с ужасными бинтами на шее и некой сеткой на скуле. Куча ссадин, и это я ещё не вижу его тела ниже.
Тут же упал рядом с кушеткой, с любовью разглядывая сморщившееся личико любимого. Слава богу, живой! Господи, спасибо! Он живой!
- У нас возникли некоторые затруднения. Он же с рождения не говорит? Мы не знаем, что у него болит. Я поэтому и позвал вас, может, вы узнаете. Вы же знаете какие-то жесты? У него прокушены сухожилия на руках и боюсь, руки долго время не будут функционировать по-прежнему.
- Нет! – испуганно посмотрел на спящего парня. Это же его убьёт! Руки – самое важное, он не раз это писал.
- Сожалею. Чудо, что он вообще выжил.
- Господи, да что же случилось?! За что ему всё это? - сокрушенно покачал головой. Так хотелось дотронуться до Билла, взять его за руку. Сжать, чтобы он почувствовал. Разгладить каждую морщинку от боли на любимом личике. Он не может страдать!
- Стая собак напала на одного из воспитанников, когда они занимались на улице, и он бросился ему на защиту. Собак всех отловили, и ни у одной из них нет бешенства, к счастью. Просто озлобленная стая.
- Билл, ну что же ты? - с горечью посмотрел на любимого человека, который стал совсем беспомощен. Я должен был оберегать тебя. И я не должен был позволить случиться этому…
Глава №3
Читая по глазам
Всю ночь я сидел рядом с Биллом. В палате дежурила медсестра, которая что-то колола ему. Она же рассказала все детали операции и объяснила, как и где его покусали. Я чуть не взвыл, понимая, что пережил мой Билл. У парня поднялась температура, он несколько раз взмахивал руками и стонал от боли. Медсестра попросила держать его руки с наложенной шиной, а я почти умирал от отчаяния. Держать его было единственным способом помочь. Он выглядел таким изможденным.
Ещё больнее было осознавать, что это я недоглядел, не уследил. Ведь обещал. Обещал и не смог.
Ближе к утру на повязке, обмотавшей шею, проступила кровь. Медсестра сказала, что это нормально, и сменила её. Ничего нормального я в этом не видел, и оставалось только ждать, чтобы очнулся Билл. Я должен был заглянуть ему в глаза, узнать, что ему не больно. Что всё действительно наладится. Но вот поддержка ему больше будет нужна.
Эльф распахнул свои глаза ближе к полудню. Он открыл рот и втянул в себя воздух. На подсознательном уровне я почувствовал, что он хочет пить. Медсестра даже посмеялась, когда напоила Билла.
-Ты первый, у кого такая истерика из-за стакана воды, - я её не слушал, уже нависая над Биллом и нежно поглаживая его по щеке. Он смущенно улыбался, но выглядел слегка напуганным.
Схватил заранее приготовленный блокнот и дрожащими руками нацарапал на нём: «Ты помнишь, что произошло?»
Билл осторожно кивнул и кинул взгляд вниз.
«Руки?»
Он кивнул ещё более озабочено.
«Билли, малыш, собаки прокусили тебе сухожилия. Понадобилась трансартикулярная фиксация тонкой спицей, её поместили тебе в хрящ, и мы теперь ждём, когда сухожилия срастутся», - у меня дрогнула рука. Я не мог сказать, что всё зависит от того, срастутся ли сухожилия вообще. С медсестрой мы говорили очень долго, но она не смогла меня успокоить. Женщина надеялась, что я не понимал терминов, но я знал. Работа филолога обязывала и многие корни медицинских терминов были заучены мной наизусть.
Левой рукой он точно сможет работать, там прокушены сухожилия сгибателя среднего пальца. Это не так страшно и на руку просто наложили шину. А вот правая пострадала сильно.
Билл жадно читал каждое слово, а потом в отчаянии вскинул на меня глаза и я понял, что он извиняется. Меня как будто ледяной водой окатило. Стало нестерпимо больно, и я просто прижался к нему, уткнувшись лбом куда-то в грудь.
- Что же ты творишь?! За что извиняешься? Это я виноват. Если бы я всегда был рядом. Почему я не мог быть рядом?! Я во всем виноват, если бы не я…
- Не вините себя. Вы же должны понимать, что это глупо. Вы не всегда сможете быть рядом, - проговорила медсестра. Билл дернулся, и я взглянул на него.
Его глаза были устремлены на губы медсестры. Он умеет читать по губам, но это ему удаётся плохо. Многая артикуляция плохо распазнаётся. Такие буквы как "г, к, д, т" и вовсе невозможно отличить. Поэтому он и изучил язык жестов в совершенстве. А сейчас видимо всё понял.
Я никогда не видел у него такого серьёзного взгляда. Он строго посмотрел на меня и покачал головой.
- Не ты должен просить прощения, - прошептал. Билл ещё сильнее поморщился и резко отрицательно качнул головой.
Он попытался поднять руки и скорчился от боли.
Быстро схватил блокнот и застрочил в нём: «Не нужно напрягать руки, если тебе что-то понадобится, я сам тебе помогу. Не трогай руки, пусть спокойно срастаются. Я теперь всегда буду рядом, не спорь!»
Билл улыбнулся и благодарно кивнул.
А я приложил кулак внутренней стороной ко лбу, а потом к подбородку. На языке жестов это "спасибо".
- Я пойду, позову врача, пусть он осмотрит Билла, - снова подала голос медсестра и оставила нас наедине.
Наконец, смог прижаться губами к любимым губам. Я хотел выпить всю его боль, забрать себе. Он не должен был столько пережить. Неужели он не заслуживает счастья?!
Билл подался вперед, углубляя поцелуй. Его глаза закрылись, а лицо расслабилось. Мой эльф очень любит поцелуи. Через них он может передать даже больше чувств, чем через жесты. Я так не умею, но я умею принимать. И очень надеюсь, что смогу отдать сполна.
Когда пришёл врач и заставил Билла подняться, я чуть не рухнул. Я не видел того, что скрывалось под простынёй, а сейчас...
Хрупкое тело было покрыто швами, везде были синяки и ссадины. Не пострадал только впалый живот и ноги. Руки, шея, плечи, бедра - всё было искусано.
Билл вздрагивал, когда врач касался его и со страхом смотрел на меня. После осмотра я притянул его к себе, стараясь не сделать больно и осторожно обнял. Он доверчиво вжался в меня и уткнулся носом в плечо.
-Я никогда не отпущу тебя, родной...
Чуть позже к нам пустили Рори с Натали. Натали его жена. Очень красивая брюнетка с ярко голубыми глазами. Такое странное сочетание делает её внешность поистине волшебной. Как человека я её знаю плохо. Просто с Рори мы чаще всего общаемся либо в офисе, либо у меня дома, потому что Билла одного я оставлять не хочу.
- Здравствуй, - поцеловал девушку в щеку, а затем пожал руку другу. Рори крепко сжал её и помахал рукой Биллу.
Они принесли цветы и фрукты. Билл смущенно улыбался, а я благодарил друзей. Они ещё долго сидели и расспрашивали меня о том, что же случилось. А я перебрался к Биллу на койку и лег рядом, поглаживая его по впалому животику. Мой эльф жмурился от удовольствия и ластился ко мне. А друзья как всегда всё понимали и улыбались.
Глава №4
Мы справимся - обещаю.
Казалось, что всё будет хорошо и, несмотря ни на что, мы справимся. Ведь совсем не было проблем. Да. До того момента, пока мы не покинули больницу. Хотя, всё началось ещё в палате. А всё из-за предложения медсестры взять сиделку.
У меня даже дар речи пропал. Такое чувство, будто я был бесчувственным и не мог ухаживать за любимым человеком. А я даже представить себе не могу, чтобы кто-то смотрел за Биллом, потому что это должен делать я.
- Вы понимаете, что он не может пока пользоваться руками? Его нужно, простите, подтирать, купать, кормить и одевать! Вы много на себе берете!
- Вы не знаете, что говорите, - постарался спокойно возразить. Но мне казалось, что у меня забирают Билла. Что с ним хотят сделать что-то плохое. Я не мог поручить столь важного мне человека какому-нибудь проходимцу. - Я никогда не разрешу делать это кому-нибудь другому.
Но Билл испуганно смотрел мне на губы. Всё это время я говорил быстро и эмоционально, и боюсь, Билл не понял всего смысла, а воспринял всё неправильно.
Схватив блокнот я кратко передал суть разговора. Но Билл был ещё более испуганный. Он отрицательно качнул головой, глядя мне в глаза.
- Ты не хочешь? – Билл ещё раз качнул головой, так что белые волосы взметнулись и красиво упали на плечи.
Он хотел использовать руки, но они были крепко фиксированы на груди. Он только болезненно поморщился и свел брови. Его глаза наполнились слезами бессилия, и я прижал расстроенного эльфа к себе. Он беззвучно плакал у меня на плече, а я поглаживал его по спине, стараясь сдержать слёзы. Мы должны всё преодолеть.
«Давай попробуем? Мы справимся!», - криво накарябал на бумаге. Весь блокнот был исписан моим ужасным почерком, и пора было уже заводить новый.
Билл долго думал, а потом смущенно, но уверенно кивнул. А я ещё долго выцеловывал и слизывал солёные слезы с чуть покрасневших щёк. Румянец ему очень шёл.
Схватив в одну руку его сумки, а другой прижав к себе Билла, мы двинулись на выход. Весь персонал с нами очень тепло прощался. Ну конечно, за эти два дня я просто не вылезал из больницы, и каждые десять минут подрывался за шоколадом и разными вкусностями для Билла. Он смущался и разрешал себя кормить. А потом дурачился, зажимая зубами плитку и пачкая ею моё лицо. Медсёстры тоже долго смеялись, застав меня с перемазанной моськой и искусанными и зацелованными губами. А эльф только улыбался или зарывался лицом в подушку, прячась от моего гневно-смешливого взгляда.
Сейчас же мы ехали домой. Эльф погрустнел и задумался. Именно сейчас молчание угнетало, я боялся того, что он может надумать. Да ещё дома есть нечего. А Билла нужно кормить мне. Следовательно, нужна удобная еда. Решение прошло неожиданно. Я приметил японский ресторанчик за несколько кварталов от дома.
Чмокнув Билла в губки, выскочил из машины и скрылся в заведении, заказав несколько наборов суши на вынос. Ждать пришлось не более десяти минут. В машину я вернулся с пакетами, в которых лежали пластиковые контейнеры с едой. Билл заинтересованно смотрел на меня. А я не смог не рассмеяться. Человека, любопытнее Билла, невозможно представить! Он хочет знать буквально всё. Однажды я в запросах в гугле видел следующее: «Откуда берутся белые облака?» Мне это показалось безумно трогательным. Билл весь, от начала до конца, был трогательный и нежный. Даже какой-то эфемерный. Я так боялся, что когда – нибудь проснусь, а его нет. Он растаял, как все сны. И сложно вспомнить, но внутри что-то такое тянет, напоминая о потери.
Билл слегка подтолкнул меня, удивленно заглядывая в глаза. Он озабоченно пытался прочитать, почему я так загрустил.
- Всё хорошо, эльф, - притянул его к себе, сжимая в объятиях, чтобы он чувствовал поддержку. Это ведь так важно, чтобы был человек, который обнимет и сразу станет легче. Ты тогда знаешь, что не один. Я уверен, Билл это чувствует.
Билл опять кивнул на пакеты, а я одними губами сказал, что это «сюрприз». Билл счастливо заулыбался и с налёту чмокнул меня. Боже, он всё ещё такой ребёнок. Но на его плечи взвален слишком уж непосильный труд.
До дома осталось ехать совсем ничего, поэтому мы быстро прибыли, и я вышел из машины, спеша открыть дверь Биллу и выпустить его. Он благодарно кивнул, а я забрал пакеты и, поставив сигнализацию, повёл Билла домой.
Квартира встретила нас напряженной тишиной. Здесь было слишком убрано, потому что я вызвал горничную на один день, так как ни на секунду не мог оставить Билла одного в больнице. Я понимал, что слишком навязчиво ухаживаю за ним, но ничего не мог с этим сделать. Мне хотелось ему помогать, оберегать его. Надеюсь, Билл вытерпит меня.
Мы прошли на кухню, где я поставил пакеты на стол и повёл Билла в спальню. Он игриво улыбнулся, когда я начал его раздевать. Но я только покачал головой, фыркая. Нет, но он же не думает, что мы займёмся этим, ведь швы могут разойтись. Я даже не хочу об этом думать.
- Билл, нет! – скрестил руки, когда он потянулся за поцелуем. В глазах эльфа промелькнула паника, а я осторожно стянул с него футболку, стараясь сильно не тревожить перебинтованные руки и указал на швы. Он облегченно выдохнул и кивнул, прижимаясь ко мне. Обнял его в ответ, стараясь игнорировать то, что он обнажен. То, что от его запаха привычно захватывает дух, и то, что его губы так провокационно исследуют мою шею.
Мне пришлось прекратить эту проверку моей выдержки, и я решительно отстранил Билла от себя. Парень, между прочим, стоял со шкодливой улыбкой, совсем не присущей эльфам. Я даже прыснул со смеху, журя его пальцем.
Как только я стянул с парня джинсы, одел его в просторную белую футболку. На секунду я даже замер. Эльф, ей богу! Белые волосы, выразительные глаза и белое облачение. Чудо, откуда же ты? Нет таких на земле, не живут такие.
- Кушать, - хрипло произнёс, забывая, что Билл может и не понять. Я просто утянул его на кухню и усадил за стол. Как только из пакетов начали появляться контейнеры, у Билла загорелись глаза. И оставшийся вечер я кормил любимого с рук, периодически целуя его и зарываясь носом во вкусно пахнущие волосы. А Билл нежился, улыбался и игриво покусывал меня за пальцы. Мы улыбались друг другу и слушали тишину. Билл слышал в ней гораздо больше меня, а я наслаждался, просто растворяясь в нём.
Глава №5
Преодоление в борьбе
После еды я притащил компьютер и, недолго думая, начал создавать новый жестовый язык. Билл с улыбкой следил за моими манипуляциями, а я печатал.
«Хочешь есть - распахни ротик»
Билл поиграл бровями и томно приоткрыл рот, глядя мне на ширинку. Я постарался проигнорировать такую провокацию и продолжил.
«Хочешь пить – вытяни губы»
Билл отрицательно покачал головой и кивнул на карандаш. Я удивленно поднял его, а он попытался перехватить зубами. Мне стало немного больно такое видеть. Он совсем беспомощен. Без голоса, слуха и возможности двигать руками. А во всем виноват только я. Ведь не хотел отпускать его на работу, а зачем отпустил?
Билл нажимал на клавиши и через несколько минут еле-еле допечатал одно предложение: "Нет, так я делаю, если хочу целоваться".
И он вытянул губы, которые я тут же смял, ласково перебирая волосы эльфа и стараясь не задеть перебинтованную шею.
«Ок. А пить тогда как?»
Билл закусил губу и прищурился, а потом, томно глядя мне в глаза, облизнул губы. Я нервно сглотнул и послушно записал этот жест.
«Захочешь в туалет - кивни в сторону туалета, я пойму»
Билл смутился, но кивнул. Ему явно с трудом давалась мысль о том, что придется всё делать при мне уже сегодня вечером.
- Что нам ещё-то нужно? – пробормотал сам себе. Билл снова кивнул на карандаш, и я уже сам протянул его ему. Он зажал гриф между зубами и сосредоточенно набрал «секс».
«Даже не думай, у тебя швы!»
Билл ухмыльнулся и забросил свою длинную стройную ножку мне на колени. Это было нечестно. Я тут, значит, стараюсь, делаю так, чтобы ему было лучше, а он меня удумал соблазнять. Ну, пришлось отомстить ему. Ага, поцелуями. Это была страшная месть. А зацелованный Билл самое возбуждающее зрелище.
Оставшуюся часть дня мы смотрели немое черно-белое кино и улыбались. Я обнимал Билла и иногда целовал его. А он всё съезжал мне на колени, а потом отвлекался от просмотра и разглядывал меня.
Я кормил его с рук шоколадными конфетами и постоянно перебирал волосы. Эльф щурил глаза от удовольствия.
Вечером пришло время сводить Билла в туалет, искупать и уложить спать. Это только вроде на слух легко и просто. А на самом деле всё затянулось на пол ночи. Я оставлял Билла в туалете, чтобы справил нужду, но он совершенно не мог, и плакал и краснел от бессилия.
Когда же он сходил, пришло время его подтирать. Я хотел столько ему сказать. Что мне не противно, что он самый любимый мой человек, что я не могу без него. Я это и говорил, но он не понимал ни слова. Точнее, не слышал. Краснел и прятался за волосами.
Как же я надеюсь, что такое мучение будет редким и он привыкнет. Я-то думал, что облегчу ему задачу, что со мной будет легче, чем с посторонними. Хотя, возможно, с другим человеком было бы ещё сложнее.
Потом пришло время душа. Тут уже пошло быстрее. Билл расслабился, и я долго и с любовью обтирал губкой его тело. Все швы были покрыты специальной пленкой, чтобы их не намочить, а перебинтованные руки я завернул в пакеты.
Билл всё ещё оставался очень грустным, и я повернул его к себе, мягко захватывая его губки.
- Я люблю тебя, всё будет хорошо, - пообещал, чётко проговаривая слова. Билл кивнул и слегка улыбнулся.
Захотелось сделать что-то безрассудное, так, чтобы он улыбнулся, чтобы не грустил. Он не может грустить, я обещал себе, что Билл всегда будет счастлив.
Подхватил легкую ношу на руки, чуть ли не подбрасывая и сразу бережно прижимая к себе. Билл и вправду заулыбался, шутливо пихая меня в плечо головой. Но я не обращал внимания, и целеустремленно нёс его в спальню, а потом уложил эльфа на белоснежные простыни. Он внимательно посмотрел мне в глаза и, как это обычно бывает, я сорвался... Этот его зовущий, завлекающий взгляд, сломал все мои установки. За день было столько провокаций, что я буквально набросился на мягкие губы, которые довольно улыбнулись.
Дальше я повел поцелуями вниз, вылизывая вздымающуюся грудь и лаская твердеющие соски. Билл прерывисто дышал, пока я мучил розовые горошины губами и зубами. И он почти дергался, когда я ласково сминал их пальцами.
На тумбе стояла ручка, оформленная в виде старинного пера, и я схватил его, лаская любимое тело. Билл выгибался, а я нажимал ему на бедра, возвращая на место, чтобы он ничего себе не повредил. Когда перо коснулось возбужденного члена, эльф запрокинул голову и я опомнился. Ведь на шее были самые большие швы, и не дай бог, если они раскроются.
- Прости, Билл, тебе нельзя, - господи, какой я идиот. Даже и думать нельзя о сексе! Билл должен полностью выздороветь.
Но блондин явно считал иначе. Он метался по кровати, умоляюще глядя на меня. И я всё-таки решил довести его до разрядки.
С ним я не позволял себе никаких извращений. Хотя Билл сам писал об этом, а иногда требовал. Но я не мог иначе, кроме как очень нежно любить своего парня. Удерживать его бедра и мягко брать отзывчивое тело. Хотя после оргазмов Билл был просто дико милый.
Сейчас же я осторожно наклонился над его бедрами и вобрал в рот член, посасывая его и чуть сильнее проталкивая в горло.
Билл слегка дернулся, а я продолжил, всё быстрее вбирая в себе его член. Дыхание Билла стало свистящим. Он выгибался и старался удерживать бедра, но позже не совладал с собственным телом и его член буквально вбивался мне в глотку, а я только и успевал работать языком и поглаживать напрягающийся животик.
Билл кончил, извиваясь уже всем телом и долго бился в сладких судорогах, пока я прижимал его к постели и быстро двигал рукой, выжимая остатки.
- Я люблю тебя, - одними губами проговорил он. А я потёрся носом о его щёку и, убрав остатки спермы, накрыл нас с Биллом одеялом.
Глава №6
Радость чужих побед
Неделя тянулась, измеряясь не днями, а секундами. Делать было решительно нечего. Билл от меня отмахивался, как бы я ни старался его развлечь. Он медленно, но верно от меня закрывался. Каждый вечер процедура с туалетом и подмыванием происходила с трудом и раздражением эльфа.
Он пытался меня снова провоцировать, но я слишком боялся за него. А он этого не понимал.
И сейчас он сидит и тупо смотрит телевизор без звука, а я смотрю на него и мне очень больно. Больно от того, что мы уже несколько дней не целуемся. Хотя раньше не могли прожить без этого ни дня. Больно потому, что Билл сдается, что мой эльф худеет на глазах, и я не могу этому помешать.
С минуты на минуту должен прийти Рори и посмотреть, как продвигается работа над книгой, а я не проверил ни страницы. Я даже не помню куда дел флэшку. Но сказать об этом другу по телефону просто не смел. Сейчас же я хотел дождаться его, разлить нам виски, честно всё рассказать и уволиться. Я не справляюсь. Мы не справляемся.
Рори пришёл весёлый и с бутылкой коньяка, что тоже, в принципе, было неплохо. Настраивало на тяжелую беседу. По моим глазам он сразу понял, что кое-что случилось.
Я усадил за стол Билла и выставил закуски. Эльф удивленно наблюдал за нами, а я начал.
- Рори, я ничего не сделал. Совсем. Я не могу сейчас работать, прости. Я должен быть с Биллом, иначе сойду с ума.
Билл взглянул мне на губы только на последней фразе и обеспокоенно взглянул на друга, который напряженно смотрел на меня.
- Я так и знал, что ты это скажешь. Твоя любовь к Биллу сильнее всего остального. Я всегда это знал.
Стол чуть ли не подскочил. Бокалы зазвенели, а мы с Рори удивленно уставились на Билла. Он гневно смотрел на меня и мотал головой.
«Что такое?» - спросил на языке жестов. - «Ты не хочешь?»
Он кивнул.
«Работа?»
Опять кивнул.
Я тщетно пытался вспомнить дактиль, но понимал, что у меня это не получается. И задать вопрос более точно тоже не выходило.
- Билл, стой-стой-стой! Я решил предложить Тому кое-что другое, - медленно и четко проговорил Рори, глядя Биллу в глаза. Эльф напряженно всматривался в губы моего то ли бывшего, то ли действующего шефа. А потом кивнул.
- Я отдаю ему свою фирму. Он выкупит все мои акции и станет полноправным владельцем редакции. Я не могу вести дела. Мы с Натали уезжаем. Она беременна.
У меня из рук от неожиданности выпал фужер и упал на пол, разбиваясь на тысячу осколков. Этот звук был слишком громкий в воцарившейся тишине. Тикали часы. Мы с Рори смотрели друг на друга. А потом я кинулся ему на шею и крепко обнял.
- Поздравляю, - шепнул.
Они так долго хотели детей, даже представить себе сложно. Куча анализов, курсы препаратов. Один диагноз страшнее другого. От бесплодия до более страшных вещей. Хотя, куда страшнее. А сейчас это означало, что их муки закончились.
- Спасибо, друг, ты не представляешь как я счастлив, - я наконец отлип от Рори и друг подошёл к Биллу, обнимая его.
Эльф плакал от счастья. Он всегда слишком сильно переживал за других, и сейчас почти ревел. Это было так мило, а Рори успокаивал его, прижимая к себе и поглаживая по спине.
После всего происшедшего мы забрали бутылку, закуски и перебрались на диван. Билл лежал на мне и разрешал целовать себя в шею. Мы смотрели какой – то фильм, на котором я включил субтитры, чтобы Билл всё понимал. Но он даже не обращал внимания на экран. Прижимался ко мне и улыбался.
Мы говорили с Рори о его счастье. О том, как чувствует себя Натали и почему они хотят уехать именно в Америку.
Рори, оказывается, решил начать новый бизнес и с женой открыть кафе для глухонемых. Билл с горящими глазами смотрел на губы Рори, с жадностью ловя каждое слово. Он писал статью о потребности людей в общении. И мне стало дурно. Биллу сейчас даже не с кем общаться, а я до сих пор не выучил жестовый язык.
В задумчивости я и провел оставшийся вечер. И только провожая Рори, признал своё решение правильным.
- Я пока возьму ответственность за редакцию на себя, но как только Билл поправится, хозяйничать там будешь ты, - строго проговорил друг.
- Хорошо. Только я скажу Биллу, что дела передаются сегодня же. И мне нужно уходить в офис каждый день на два часа. Мне нужно улизнуть из дома.
- Что? Ты… - он потерял дар речи, вдыхая кислород и разъяренно глядя на меня. - Что, прошла твоя любовь? Или новую пассию завёл?!
Я даже рассмеялся, понимая, как воспринял меня друг. И не мудрено - фраза действительно звучала двусмысленно.
- Нет, конечно, я никогда и ни на кого не променяю своего эльфа. Хочу приготовить ему сюрприз. Буду ходить на курсы жестового языка.
- А он будет один? Может, я буду с ним сидеть?
- Нет, не нужно! У тебя есть Натали. Я думаю воспользоваться услугами сиделки. Два часа не так много.
Друг кивнул и похлопал меня по плечу, прощаясь.
Я же вернулся в комнату, где Билл потягивал коньяк из соломинки. С напитками оказалось всё очень легко. В холодильнике на средней полке стояло около пяти стаканов с напитками и трубочками. Биллу нужно было плечом открыть дверцу и просто выпить понравившийся напиток.
К