Постмодернистские тенденции в современной поэзии

Виктор Александрович Соснора (род. в 1936 году) дебютировал как поэт в 1960 году, после выхода первой книги стихов «Январский ливень» (1962) стал профессиональным литератором. Большинство произведений В. Сосноры не печатались на Родине как по политическим мотивам, так и ввиду их чрезвычайной поэтической сложности. За границей же поэт был давно известен, издал более 20 книг. Только в 1990-е годы в Санкт-Петербурге вышло несколько книг, где многие произведения автора были опубликованы впервые.

«Меня нужно читать так, как я пишу — книгами. Я не пишу отдельных стихотворений, я ничего не пишу, или — книгу. То, что было опубликовано под обложками до 1989 года, можно назвать “свекольником” из стихов разных лет, да еще и цензурованных», — подчеркнул поэт в автобиографическом романе «Дом дней» (1990).

Каждая из книг В. Сосноры обладает своим внутренним сюжетом: например, «Ямбы, темы, вариации» — интертекстуальные переклички с А. Пушкиным, М. Лермонтовым, О. Уайльдом, Б. Пастернаком, В. Маяковским; «Хроника-67» — цикл сюрреалистических поэм о действительности, написанных свободным стихом и проникнутых сарказмом; «Верховный час» — роман в стихах о трагической любви.

Осень

Осень.

Стонут осы

вдоль земли сырой.

Атакуют осы

сахарный сироп,

и петляют осы -

ассы у веранды.

Кто сказал,

что осень -

это умиранье?

Осень осеняла

Пушкина и Блока,

ливнями сияла

в облаках-баллонах.

Осень означает:

снятие блокады

с яблок!

Пачки чая!

Виноград в бокалах!

Осень гонит соду

волжскую на гравий,

строит свой особый

листопадный график.

Как вагоны сена

движется кривая

листокаруселья,

листокарнавалья!

Вечерний звон

Над Ладогой вечерний звон,

Перемещенье водных глыб,

Бездонное свеченье волн,

Космические блики рыб.

У туч прозрачный облик скал,

Под ними -

солнечна кайма.

Вне звона различимо, как

гудит комар!

Гудит комар!

Мои уключины — аккорд

Железа и весла — меча.

Плыву и слушаю — какой

Вечерний звон! Вечерний час!

Озёрной влаги виражи

И музыкальная капель…

Чего желать?

Я жил, как жил.

Я плыл, как плыл. Я пел, как пел.

И не приобретал синиц,

Небесных журавлей — не знал.

Анафема различных лиц

смешна,

а слава — не нужна.

Не нужен юг чужих держав,

Когда на ветках в форме цифр,

Как слёзы светлые дрожат

Слегка пернатые птенцы,

Когда над Ладогой лучи

Многообразны, как Сибирь,

Когда над Родиной звучит

Вечерний звон моей судьбы.

Опираясь на опыт русского поэтического авангарда, В. Соснора разработал оригинальную художественную систему, сочетающую свободу самовыражения со сверхличным ощущением трагизма бытия, раскованность языковых экспериментов со строгим чувством гармонии. Последние, итоговые книги В. Сосноры — «Флейта и прозаизмы» (2000), «Двери закрываются» (2001), «Стихотворения» (2006), в которых большинство произведений написано верлибром, а часто и белым стихом.

Если — то что будут делать тюльпаны,

лилии с молоточками, вишни и сливы,

стекла в окнах, глобусы ламп и треножник

с пчелами на меду, и бассейн, и жаровня?

Я не смогу быть ни с кем ни в одной из комнат,

твой сад заморозит, и ветры сломают,

камни у дома сперва разойдутся и рухнут,

псы одичают, и эту Луну не увижу, —

все, что любила ты, и то, что меня не любила.

Александр Семенович Кушнер (род. 1936 году) — автор многочисленных книг «Первое впечатление» (1962), «Ночной дозор» (1966), «Приметы» (1969), «Письмо» (1974), «Прямая речь» (1975), «Дневные сны» (1985), «Живая изгородь» (1988), «Ночная музыка» (1991), «На сумрачной звезде» (1994), «Тысячелистник» (1998), «Стихотворения. Четыре десятилетия» (2000), «Война и камень» (2003), «Холодный май» (2005), «В новом веке» (2006) и др. Поэт наследует принципы, заложенные акмеистами, — образность в описании и вескость художественных деталей.

Поэт чужд формальным экспериментам: белому стиху, верлибру, словотворчеству. Именно это подтвердил своим высказыванием Иосиф Бродский: «Если можно говорить о нормативной русской лексике, то можно, я полагаю, говорить о нормативной русской поэтической речи. Говоря о последней, мы будем всегда говорить об Александре Кушнере».

Поэзия для А. Кушнера движима одной из серьезных социальных идей — скрытым конфликтом между личностью и государством. Поэт открыто заявляет о своих гражданских тревогах:

Мы жили в решающий год, завершающий год,

Какой-то еще тоже ающий, прущий,

Всех опережающий, нас выводящий вперед

И к нам придвигающий пышные райские кущи.

Основными темами сборника «В новом веке» являются темы веры («Верю я в Бога или не верю в бога...»), экологии природы и экологии души человека («За землетрясенье отвечает...»), осмысления вечных философский категорий («Люди, кем-то замечено, делятся также на тех...», «Иисус к рыбакам Галилеи...»), рассуждения о современной жизни и искусстве («Современники», «Прощание с веком»).

Иосиф Александрович Бродский (1940—1996) — поэт сложной судьбы, автор книг «Конец прекрасной эпохи» (1977), «Римские элегии» (1982), «Новые стансы к Августе» (1983), «Заметки папоротника» (1990), «На околицах Атлантиды» (1992).

Стихотворения И. Бродского насыщены философской глубиной, рефлексивностью, метафоричностью и вместе с тем отличаются конкретностью образов (стихотворение «Воспоминание»):

Белое небо крутится надо мною.

Земля серая

тарахтит у меня под ногами.

Слева деревья.

Справа

озеро очередное

с каменными берегами,

с деревянными берегами.

Для творчества И. Бродского характерны следующие признаки: использование сквозных символов (Время, Смерть, Слово); преобладание философичности в лирике, медита тивность, рефлексивность в лирике; увлеченность библейской и античной тематикой.

Большинство стихотворений из сборников «Остановка в пустыне» (1970), «Часть речи» (1977), «Урания» (1987) и цикла стихов «Воздух с моря» (1994) посвящено вечному вопросу борьбы человека с враждебным миром, из которой нелегко выйти победителем:

Что ты делаешь, птичка, на черной ветке,

оглядываясь тревожно?

Хочешь сказать, что рогатки метки,

но жизнь возможна?

Примеры

Постмодернистские тенденции в современной поэзии

Они проявляются, например, в центонном стихе.

Центо́н — стихотворение, целиком составленное из известных предполагаемому читателю строк других стихотворений.

Составление центонов представляет собой род литературной игры. Будучи литературной шуткой, центон оказывается тем комичней, чем лучше знаком читатель со стихотворениями, из которых были взяты строки. Предполагается, что строки центона подбирают таким образом, чтобы он был объединён общим смыслом и имел вид законченного произведения. У поэта Александра Еременко появляются строки: «Все наши мысли сказаны давно, и все, что будет, – будет повтореньем».

Александр Еременко

Переделкино

Гальванопластика лесов.

Размешан воздух на ионы.

И переделкинские склоны

СмЕшаны, как внутренность часов.

На даче спят. Гуляет горький

холодный ветер. Пять часов.

У переезда на пригорке

С усов слетела стая сов.

Поднялся вихорь, степь дрогнУла.

Непринужденна и светла,

Выходит осень из загула,

И сад встает из-за стола.

Она в полях и огородах

разруху чинит и разбой

и в облаках перед народом

идет-бредет сама собой.

Льет дождь…Цепных не слышно псов

на штаб-квартире патриарха,

где в центре англицкого парка

стоит Венера. Без трусов.

Рыбачка Соня как-то в мае,

причалив к берегу баркас,

сказала Косте: «Все вас знают,

а я так вижу в первый раз…»

Льет дождь. На темный тес ворот,

на сад, раздерганный и нервный,

на потемневшую фанерку

и надпись «Все ушли на фронт».

На даче сырость и бардак.

И сладкий запах керосина.

Льет дождь… На даче спят два сына,

допили водку и коньяк.

С крестов слетают кое-как

криволинейные вороны.

И днем и ночью, как ученый,

по кругу ходит Пастернак.

Направо – белый лес, как бредень.

Налево – блок могильных плит.

И воет пес соседский, Федин,

и, бедный, на ветвях сидит.

Я там был, мед-пиво пил,

изображая смерть, не муку,

но кто-то камень положил

в мою протянутую руку.

Играет ветер, бьется ставень.

А мачта гнется и скрыпит.

А по ночам гуляет Сталин.

Но вреден север для меня!

Стихотворение «Переделкино» не только обращено к теме писательского подмосковного дачного поселка, но и к переделке русской классической литературы. При всей иронической вторичности текстов Александра Еременко здесь присутствует неподдельное драматическое переживание современности как неизбывно механистической, сконструированной даже в самых казалось бы своих органических основах, в родных языке и литературе.

Одним из самых популярных последователей А. Еременко на пути центонной поэзии стал Тимур Кибиров.

И скучно, и грустно. Свинцовая мерзость.

Бессмертная пошлость. Мещанство кругом.

С усами в капусте. Как черви слепые.

Давай отречемся! Давай разобьем

оковы! И свергнем могучей рукою!

Гори же, возмездья священный огонь!

На волю! На волю из душной неволи!

На волю! На волю! Эван эвоэ!

Плесну я бензином! Гори-гори ясно!

С дороги, филистер, буржуй и сатрап!

Довольны своей конституцией куцей?

Печные горшки вам дороже, скоты?

Так вот же вам, вот! И посыпались стекла.

Однако, если Еременко переживал ситуацию «Все наши мысли сказаны давно, и все, что будет, – будет повтореньем» как ситуацию драматическую, то для Кибирова это только повод для иронической игры. Постмодернистская литература прибегает к игровым принципам в надежде приобрести высшее состояние свободы. Но даже об этом она предпочитает говорить не серьезно, а так, например, как Д.А. Пригов в стихотворении «Банальное рассуждение на тему свободы»:

Только вымоешь посуду

Глядь – уж новая лежит

Уж какая тут свобода

Тут до старости б дожить

Правда, можно и не мыть

Да вот тут приходят разные

Говорят: посуда грязная –

Где уж тут свободе быть…

Игра освобождает от необходимости серьезного, не игрового подхода к самым большим проблемам жизни. Из знаков разрушившейся советской жизни создается квазиновая художественная реальность.

Поиск по сайту: