рис.2.4.7.
Отметим важную особенность. В качестве альтернативы инвестициям может выступить предоставление средств внешним институтам, если доходность по проектам ниже определенной величины i. Практика показывает, что российские госкорпорации размещают временно свободные средства, во-первых, необоснованно продолжительное время, во-вторых, по ставке процента iГК заведомо более низкой, чем не только обещаемая менеджерами потенциальная прибыльность от проектов, но и чем в среднем на рынке кредитования и тем более ниже, чем у МКЭ. Разницу между iГК и iнорм есть основания трактовать как потери от инсайдерского контроля, поскольку может присутствовать корыстный сговор
менеджеров госкорпораций и банков. В результате средства, выделенные из бюджета, простаивают и не приносят полноценной общественной пользы.
Внутренний эффект инсайдерской ренты. Внутренний эффект инсайдерской ренты, также отмечавшийся нами при рассмотрении модели ТРК в 1 главе, связан с негативным влиянием внутрифирменных конфликтов на предложение и спрос фондов. Расходы на инфраструктуру инсайдерского контроля, увеличение премии за риск кредиторами в связи с ростом угрозы извлечения ренты, - все это так же, как и в случае с ТРК будет оказывать аналогичное воздействие. Влияние конфликтов на инвестиционный спрос будет также негативным. В случае обострения нестабильности инсайдерского контроля в ГК будут отклоняться долгосрочные проекты с большим периодом окупаемости или проекты с высокой капиталоемкостью.
Внешний эффект инсайдерской ренты. Отмечавшийся в модели ТРК внешний эффект инсайдерской ренты оказывает то же макроэкономическое воздействие на спрос и предложение фондов. Извлечение инсайдерской ренты действует аналогично утечкам из экономики, отмеченным кейнсианцами: в долгосрочной перспективе сокращается внутренний рынок, снижаются прибыли предприятий и увеличиваются издержки. Чем более сложным является инвестиционный проект и чем больше подрядчиков в нем задействовано, тем больше потери совокупного спроса за счет эффекта мультипликации (каждый стремиться изъять свою долю ренты в ущерб развитию). В итоге значительная часть средств ГК идет не на инвестиции, а утрачивается в результате инсайдерского контроля. Причем общественные потери значительно превышают объемы непосредственно выведенной ренты.
|
|
 |
Обобщая проведенные модификации, рассмотрим, как будет выглядеть итоговая модель спроса и предложения финансовых фондов в госкорпорациях в условиях инсайдерского контроля (см. рис. 2.4.8).
Рис. 2.4.8. Предложение и спрос на инвестиционные фонды в модифицированной модели российских госкорпораций.
|
|
 |
Фиолетовыми точечными линиями отражена модель инвестиционного поведения типичных российских корпораций, черным пунктирными линиями – модель мегакорпорации Эйхнера и, наконец, жирными синими – государственных корпораций. Госкорпорации за счет своего более привилегированного положения привлекают и расходуют больший объем ресурсов, нежели ТРК (ΔF(D) < ΔF(A)) и даже больший, чем мегакорпорация Эйхнера. Однако в силу ряда институциональных причин, о которых говорилось в предыдущих параграфах, так же, как и в ТРК, в госкорпорациях высоки риски рентоориентированного поведения и изъятия ренты. Объем ренты и потерь от инсайдерского контроля будет равен длине отрезка B’A’, а количество средств, пошедших на инвестиции – длине отрезка ОB’. Общее количество привлеченных фондов равно ОA’. Объем финансов, распределенных на инвестиционные проекты, будет наименьшим и самым дорогим у типичных российских корпораций, наибольший и наименее дешевый – у мегакорпорации Эйхнера (объем F: G’<B’<E’; стоимость i: D’’>A’’>E’’).
|
|
Рис. 2.4.9. Инвестиционная функция российских госкорпораций в условиях инсайдерского контроля и изъятия инсайдерской ренты
Обобщая результаты анализа, вновь обратимся к функции спроса и предложения фондов в государственных корпорациях, которую мы подробно рассматривали в данном параграфе 2.4 (см. рис. 2.4.9). Предложение инвестиционных фондов формируется за счет бюджетных средств, внутренних
источников и других внешних источников. Размеры инсайдерской ренты на графике соответствуют отрезку А1B1. Средства, которые все-таки идут на инвестиции, составляют 50-75% (отрезок 0B1). Данное соотношение будет выявлено в результате кейс-стадиз в 3 главе.
Оценка масштабов потерь от инсайдерского контроля
Так как часть фондов изымается в виде ренты инсайдеров (A’B’), то очевидно, в случае отсутствия инсайдерского контроля то же количество проектов могло быть реализовано с затратой гораздо меньшего объема ресурсов (OC’). Встает важный вопрос об оценке масштабов потерь от инсайдерского контроля. Для этого можно воспользоваться несколькими подходами. Во-первых, раз изъятие средств происходит за счет инвестиционных фондов, то можно анализировать перерасход средств по проектам. Для этого воспользуемся формулой:
|
|
1. ICL = (1 -) х 100%, где ICL (insider control loss) – потери от
инсайдерского контроля, включающие непосредственное изъятие ренты (IR) и потери минус приобретения от самой системы ИК; - фактический объем затрат по инвестиционному проекту; - норма капитальных затрат по инвестпроекту в сопоставимых ценах.
Что брать в качестве нормы капитальных затрат? По смыслу идеально было
бы взять ту величину затрат, которая была бы в случае отсутствия инсайдерского контроля. Но это представляется крайне тяжелым для оценки. Поэтому в силу ограниченности исходных эмпирических данных можно воспользоваться следующими подходами.
2.
объем капитальных затрат по инвестиционному проекту. Такой подход исходит из предположения, что изъятие ренты не было предусмотрено на стадии планирования проекта. Однако в то же время рост стоимости проекта может происходить по иным причинам, не связанным с ИК. Тогда необходимо сделать скидку на нормальный перерасход:
3. ICL = (1 - ) х 100%, где Δ – средняя (по группе аналогичных
проектов) норма фактического перерасхода по сравнению с плановой стоимостью с учетом инфляции.
Другой более точный метод оценки масштабов потерь от инсайдерского контроля, предлагаемый мною, - это сравнительный анализ завышения относительного объема капитальных затрат по сравнению с нормальным уровнем, где в качестве нормы берется средний показатель по группе аналогов. В качестве отношения бралась мощность проекта.
4. ICL = (1 -) х 100%, где Capacity – мощность проекта
(например, годовой выпуск или вместимость стадиона и т.д.).
Так как каждый проект уникален, то для большей точности капитальные затраты правильнее относить и к другим важнейшим показателям, помимо мощности, и брать средневзвешенную величину. Капитальные затраты могут нелинейно зависеть от мощности. При необходимости и доступности данных можно использовать корректирующие коэффициенты.
Наконец, можно проводить сравнительный анализ цен и конкурентоспособности конечной продукции государственных корпораций. Плюс
его в том, что таким образом затрагивается изъятие средств на всех стадиях процесса производства. Минус заключается в неточности оценок.
Подводя итог, отметим, что благодаря проведенной модификации модели спроса и предложения инвестиционных фондов, у нас появилась наглядная иллюстрация того, каким образом инсайдерский контроль подрывает инвестиции и развитие в государственных корпораций.
2.5. ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Из рассмотренного в главе можно сделать следующие выводы.
Рассмотренный материал дает основания полагать, что формирование государственных корпораций совпадает с очередным циклом передела собственности и является этапом псевдонационализации. Несмотря на декларирование исполнения важных общественных и управленческих целей, высока вероятность того, что эти институциональные образования служат интересам рентоориентированных групп лиц. С одной стороны, объединение предприятий снижает риски инвестирования и увеличивает потенциальные сроки и масштабы капиталовложений. Новые структуры отчасти соответствуют производственным цепочкам, заложенным еще в советское время. Однако такое объединение предприятий во многом осуществляется механически и осуществляет, как правило, разрозненные инвестиционные проекты. Долгосрочные основы развития отраслей и предприятий, связанных с госкорпорациями, не учтены: нет призванных обслуживать их деятельность научных школ, необходимой подготовки кадров, современного оборудования, заинтересованности в инновационном развитии.
Несовершенная институциональная среда (размытые правовые основы, отсутствие четких критериев оценки эффективности работы, контроля за деятельностью, механизмов ответственности за результаты) способствуют неформальному контролю доминирующих групп над финансовыми потоками госкорпораций, неэффективному и нецелевому расходованию выделенных им бюджетных средств. С целью контроля над финансами ГК создается инфраструктура инсайдерского контроля, состоящая из внешних и внутренних элементов. Относительная стабильность инфраструктуры инсайдерского контроля в ГК может нарушаться с ростом противоборства в бюрократических кругах, политической нестабильности. Это снижает временной горизонт управления. С одной стороны, связи с высшим чиновничеством способствуют усилению внешней инфраструктуры контроля и росту административного влияния «крупных» инсайдеров. С другой, нестабильность самой политической системы дает обратный эффект.
Инсайдеры используют широкий спектр механизмов извлечения инсайдерской ренты, от официальных до преступных. Присваиваемые средства выводятся в офшоры, а далее легализуются. Модель спроса и предложения финансовых фондов, модифицированная с учетом особенностей ГК, показывает, что инсайдерский контроль негативно влияет на инвестиционные стратегии. Чем значительнее изъятие ренты, тем хуже качество и результативность капиталовложений. ГК обладают по сравнению с ТРК рядом преимуществ, в первую очередь связанными с доступом к бюджетному финансированию. Однако масштабы изъятия ренты от этого не становятся меньше. Инсайдерский контроль ведет к ухудшению качества инвестиционного планирования, перерасходу средств
по проектам, увеличению срока их реализации и окупаемости, снижению прибыльности. В результате происходит непроизводительная и общественно бесполезная растрата ресурсов, неэффективное распределение финансов и потеря возможностей для ускорения экономического развития.
В следующей главе будет подробно проанализирована деятельность четырех госкорпорации, в частности эмпирические данные по масштабам потерь от инсайдерского контроля в ходе реализации инвестиционных проектов.
ГЛАВА 3. АНАЛИЗ ИНВЕСТИЦИОННЫХ СТРАТЕГИЙ РОССИЙСКИХ ГОСУДАРСТВЕННЫХ КОРПОРАЦИЙ
ВВЕДЕНИЕ
В данном разделе работы будут рассмотрена и проанализирована деятельность следующих российских госкорпораций: ОАО «Роснано», ГК
«Олимпстрой», ГК «Росатом» и ГК «Ростех». Таким образом планируется осуществить эмпирическое тестирование предложенной выше модели инсайдерского контроля и ряда следующих выдвигаемых нами гипотез.
Приведенные в предыдущих главах результаты анализа дают основания полагать, что государственные корпорации оказались в значительной степени подвержены негативному воздействию инсайдерского контроля и изъятия ренты, и именно это стало главным фактором их неэффективности. Этот главный тезис распадается на несколько взаимосвязанных гипотез (блоков), подлежащих более подробному эмпирическому тестированию в рамках каждой госкорпорации.
Основные гипотезы тестируемой модели:
Гипотеза №1. В связи с передачей госкорпорациям колоссальных финансовых средств и активов на фоне низкого уровня ответственности, прозрачности и контроля за этими структурами они становятся привлекательными для рентоориентированных групп лиц.
Способ доказательства: не требуется, подтверждения этой гипотезы были рассмотрены нами в пар.2.2.
Гипотеза №2. В госкорпорациях наблюдается инфраструктура неформального инсайдерского контроля над активами, типичная для российских корпораций и нацеленная на изъятие ренты.
Способ доказательства: контент-анализ доступных источников.
Гипотеза №3. Изъятие ренты в госкорпорациях носит систематический характер.
Способ доказательства: контент-анализ доступных источников.
Гипотеза №4. Инсайдерский контроль ведет к негативным последствиям для инвестиционной деятельности, в частности подрывает а) предложение инвестиционных фондов (перерасход средств, увеличение сроков строительства); б) спрос на инвестиционные фонды (рост сроков окупаемости проектов, снижение рентабельности проектов).
Способ доказательства. Чтобы доказать эту гипотезу, особое внимание будет уделено оценке перерасхода средств по инвестиционным проектам госкорпораций, которая позволит нам выявить потери. Доступные эмпирические данные позволяют использовать следующие предложенные в пар. 2.4. методы оценки потерь от инсайдерского контроля: а) сравнительный анализ перерасхода средств по сравнению с плановыми объемами затрат; б) сравнительный анализ завышения относительного объема капитальных затрат по сравнению со средней величиной по группе аналогов; в) сравнительный анализ цен и конкурентоспособности конечной продукции предприятий ГК.
Следствие. Инсайдерский контроль и извлечение ренты, помимо перерасхода средств, ведут к подрыву общественных интересов, негативным последствиям для деятельности подконтрольных госкорпорациям предприятий, снижению качества управления, невыполнению поставленных государством целей и задач, имитации развития, утечке капитала и переходу активов под иностранный контроль и др.
Способ проверки: анализ результативности деятельности госкорпораций и степени достижения ими поставленных целей и задач.
 |
Основная логика исследования инсайдерского контроля в государственных корпорациях представлена в схеме на рис.3.1.
Рис. 3.1. Причинно-следственные связи в модели инсайдерского контроля в госкорпорациях
Как видно, инсайдерский контроль является тем «особым звеном», ухватившись за которое, можно выявить всю цепь проблем, связанных с низкой эффективностью функционирования государственных корпораций.
КЕЙС-СТАДИ №1. ГОСУДАРСТВЕННАЯ КОРПОРАЦИЯ «РОСНАНОТЕХ» (ОАО «РОСНАНО»)
В 2007 году по инициативе Президента РФ была разработана «Стратегия развития наноиндустрии». Для цели реализации данной «Стратегии…» была образована государственная корпорация «Роснанотех», позже преобразованная в ОАО «Роснано». Из-за специфичности отрасли и низкого уровня контроля масштабы изъятия средств в «Роснано» являются весьма высокими. На примере трех самых крупных проектов мы проведем оценку масштабов вывода средств. В конце будут проанализированы промежуточные результаты деятельности ГК
«Роснано», ее вклад в развитие наноиндустрии в России и эффективность затрат бюджетных средств. В кейс-стади по ГК «Роснано» будут особенно подробно протестированы гипотезы № 1,4,5.
Развитие отрасли нанотехнологий в России
Нанотехнология (НТ) определяется как совокупность методов и приемов, обеспечивающих возможность создавать и модифицировать объекты, включающие компоненты с размерами менее 100 нанометров, и в результате этого получать принципиально новые качества [Нанотехнологии: определения…, 2010]. Сфера нанотехнологий считается в настоящее время перспективным направлением науки
и технологий. По прогнозам научного фонда NSF, к 2015 году годовой оборот рынка нанатотехнологий достигнет 1 трлн.$. [Глазьев, 2011, с. 419]. По оценкам Сергея Глазьева, нано- и другие передовые технологии являются ядром нового шестого технологического уклада, который сейчас формируется в мире [там же, с. 337]. Сфера нанотехнологии не является абсолютно новой для России, и образовалась задолго до ГК «Роснано». Так, в 2009 году среди 264 используемых в России нанотехнологий 27 были старше 10 лет [Индикаторы науки: 2012, с. 287- 297]. Число организаций, выполнявших исследования и разработки, связанные с нанотехнологиями, в 2008 году составляло 463, а в 2011 г. спустя 4 года функционирования «Роснано» - всего 485 [Индикаторы науки, 2013]. Есть немало открытий и разработок, относимых сейчас к нанотехнологиям, но которые были успешно созданы еще в СССР (углеродные нанотрубки, модификатор асфальтобетонных смесей, запатентованный еще в 1961 г., поликристаллический кремний и т.д.) [Соколов, 2012г]. С уничтожением плановой экономики множество заделов в области нанотехнологий как раз были утрачены.
Сейчас в России стоит проблема разрыва между высоким качеством сохранившихся научно-технологических наработок и невосприимчивостью бизнеса к ним, медленной коммерциализацией. Россия по-прежнему сильно отстает от мировых лидеров. По некоторым показателям, характеризующим развитие нашей страны в сфере нанотехнологий, разница в 2007 г. составляла от 2 до 1000 раз [Глазьев, 2011, с. 444]. Правда, развитие все же идет. Значительно возросла численность исследователей в области нанотехнологий (с 14,9 тыс. до 21,2 тыс. за период 2008-2011 гг.), а также внутренние затраты организаций на исследования в области нанотехнологий (более чем в 2 раза) [Индикаторы науки, 2013]. С 194 в 2008 г. до 354 в 2010 г. увеличилось число созданных передовых производственных нанотехнологий, хотя едва ли четверть из них являются принципиально новыми [там же]. Мало того, лишь 60 из них принадлежали к сфере обрабатывающих производств, а 236 – к сфере научных исследований, то есть не предполагали скорой отдачи [Индикаторы науки: 2012, с. 287-297]. В структуре объема отгруженных товаров и услуг, связанных с НТ, непосредственно нанопродукция составляет всего 9,6% [Копалевич, 2012]. В 2011 году объем наноиндустрии России вырос по сравнению с 2009 годом примерно в 2 раза и составил 150 млрд. рублей, однако из этой величины только 25 млрд. руб - это проекты, профинансированные «Роснано» (см табл. 3.2.1). Основные соперники России развиваются значительно активнее. Объемы государственного финансирования развития нанотехнологий в России в 2007 году были в 6 раз ниже уровня США, а объемы корпоративного финансирования - почти в 200 раз [Глазьев, 2011, с. 439-440]. Даже по оптимистическим сценариям доля отечественной продукции наноиндустрии вряд ли превысит к 2015 году 2% мирового рынка (за 2009-2010 она выросла с 0,15% до 0,3%) [там же, с. 444].
Таким образом, несмотря на высокие темпы роста государственного финансирования, весьма невысоким остается уровень реализации разработок в сфере НТ и заинтересованности бизнеса в этом. Причиной являются примитивные стратегии и краткосрочная временная ориентация корпораций.
Нанотехнологии как прикрытие извлечения ренты
Существуют и альтернативные точки зрения на перспективы развития наноиндустрии. Во-первых, на сегодняшний день в мире нет единого стандарта, описывающего, что такое нанотехнологии и нанопродукция. Критерии
определения продукции наноиндустрии не закреплены законодательно. Это позволяет несколько произвольно трактовать результаты деятельности в этой сфере. Во-вторых, некоторые эксперты полагают, что во многих странах сфере нанотехнологий свойственны повышенные риски неэффективной растраты средств федеральных бюджетов под видом финансирования уникальных научных исследований, якобы дающих колоссальный результат в короткие сроки. Исследовавшие эту проблему эксперты и ученые (Берьюб, Дюмонт, Джейсон и др.) приходят к выводу, что многие компании в области «нанотехнологий» являются
«нано-самозванцами» или «нанопорошковыми» производителями продукта, приносящего в итоге небольшую прибыль [Berube, 2006; Шварев, 2007; Шварев, 2008]. Зарабатывают оппортунисты таким образом на самом бренде «нано». Поэтому прогнозы мирового рынка нанотехнологий в триллионы долларов за несколько лет могут быть не более чем маркетинговым ходом, поскольку измеряется не стоимость настоящего нанотехнологического продукта, материала или процесса, а наносодержащих продуктов. В докладе компании Cientifica отмечается, что многие предсказанные прорывные нанотехнологии так и не были реализованы [Шварев, 2008]. Аналогичные дефекты наблюдаются и в России. По предложенной Росстатом методике расчета объема нанопродукции, если в производстве сложных изделий (к примеру, автомобиля) используются детали с нанокомпонентами, то в статистике нанотехнологий нужно учитывать стоимость всего автомобиля [Орлов, 2010]. Если такая методика будет внедрена, то многократный рост наноиндустрии может оказаться фиктивным. Таким образом, сфера нанотехнологий в том виде, как она сегодня развивается в мире, сама по себе является благоприятной средой для рентоориентированного поведения.
Цели деятельности и финансирование корпорации «Роснано»
«Российская корпорация нанотехнологий» (ГК «Роснанотех») была создана
19 июля 2007 года на основании 139-ФЗ «О Российской корпорации нанотехнологий». Генеральным директором Корпорации был назначен Л.Б. Меламед, а с сентября 2008 г. им стал А.Б. Чубайс. С 11 марта 2011 года Корпорация была преобразована в ОАО «Роснано».
Формально цели деятельности ГК «Роснано» были определены в федеральном законе и в президентской инициативе «Стратегия развития наноиндустрии» от 24 апреля 2007 г. № Пр-688. В соответствии с этой стратегией в ближайшие годы должны быть кардинально увеличены объемы производства и рынка нанопродукции (до 900 млрд. руб. к 2015 году), разработаны и доведены до промышленного производства новые нанотехнологии, сформирована национальная нанотехнологическая сеть [Стратегия деятельности…, 2008, c. 12]. Важной задачей
«Роснано» является обеспечение коммерциализации разработок в сфере наноиндустрии. Среди основных функций ГК выделяются: 1) рассмотрение и финансирование инвестиционных проектов; 2) поддержка НИОКР; 3) содействие подготовке специалистов; 4) мониторинг реализации финансируемых проектов и др.
Закон требовал от ГК «Роснанотех» некоммерческого характера деятельности и позволял осуществлять предпринимательскую деятельность лишь постольку, поскольку это служит достижению ее целей. Однако после преобразования «Роснано» в акционерное общество эти требования отпали. По идее ОАО «Роснано» перешли все права и обязательства госкорпорации в порядке универсального правопреемства, и корпорация обязана продолжать реализацию
государственных задач. Но есть ли для этого достаточно эффективные стимулы и рычаги у государства? У менеджмента госкорпорации появилось больше возможностей для погони за прибылью, по эксплуатации выделенных государством средств в своих интересах и меньше стимулов выполнять поставленные государством цели. Фактически бюджетные средства были приватизированы менеджерами ГК. Опасения по поводу еще большего возрастания риска рентоориентированного поведения в результате приватизации активов ГК высказывались такими специалистами как Делягин, Сулакшин, Кагарлицкий. По мере того, как доля государства в капитале будет снижаться, деятельность ГК будет все более коммерчески ориентированной. Отмеченное выше противоречие закладывает неопределенность целей и задач «Роснано» и может привести к неоднозначной трактовке результатов деятельности.
Деятельность «Роснано» осуществляется в первую очередь за счет выделенного из бюджета имущественного взноса. В 2007 году он составил 130 млрд. руб. [Годовой отчет…, 2011]. Денежные средства должны направляться, в первую очередь, на финансирование инвестиционных проектов. Однако большая часть средств была положена на депозиты банков под невысокий процент, вместо того, чтобы быть задействованными в реальных проектах. В октябре 2009 года половина выделенных из бюджета средств была возвращена в антикризисных целях. В результате внесенных в 2010 г. поправок в законодательство, госкорпорации было позволено привлекать заемные средства, осуществлять эмиссию ценных бумаг и играть на фондовом рынке. Потенциальные риски ложатся на государство. Эти направления не имеют отношения к наноиндустрии и являются, как считает глава подкомитета ГД РФ по контролю за госкорпорациями А. Багаряков, результатом лоббизма [Задача РОСНАНО - не заработать…, 2010]. В 2010 году «Роснано» путем выпуска облигаций и взятия долгосрочных кредитов привлекла средств на общую сумму 43 млрд. рублей под государственные гарантии.
Активное финансирование проектов «Роснано» началось только спустя несколько лет после выделения средств. Однако по-прежнему значительные объемы средств распределены между различными финансовыми институтами и фондами и не работают на реальное производство.
Инвестиционные проекты корпорации «Роснано»
Финансирование проектов «Роснано» имеет две основные формы: вложения в уставные капиталы проектных компаний и выдача займов. Вложения в уставные капиталы обычно предусматривают доход не более 10% в год; займы же, как правило, превышают 10% [Годовой отчет…, 2011, с. 131]. В некотором среднем случае поручительство «Роснано» обходится получателю в 2% от суммы, заем - в 15% годовых [Петрова, 2010]. В связи с привлечением «Роснано» средств на рынке можно ожидать, что ставки вырастут. В 40% случаев корпорация инвестирует более 1 млрд. руб., в 27% - 0,5-1 млрд. руб. [Корпоративная брошюра…, 2011]. Это гораздо более крупные суммы, чем способны дать венчурные фонды. Инвестиционные фонды России и вовсе опасаются вкладывать в НТ [Петрова, 2011].
Доля финансирования со стороны ГК обычно не превышает 50% от стоимости проекта, исходя из того, что основная задача ГК - запустить бизнес, а управлять им должен частный бизнес. Среднее значение по 65 рассмотренным автором проектам составляет 43% [Годовой отчет…, 2011; Корпоративная
брошюра…, 2011]. Корпорация старается минимизировать риски, переложив их на проектную компанию (прежде всего с помощью залога и права предъявить свою долю к выкупу), и при этом стремится максимально контролировать ее. Как декларируется, «Роснано» выходит из проекта, как только частный капитал готов финансировать его самостоятельно, и возврат инвестиций может быть осуществлен на заранее установленных условиях. Однако на практике, как мы увидим далее, ГК не удается избежать перерасходов по проектам.
«Роснано» максимально бюрократизировала процесс рассмотрения и утверждения проекта, что повышает транзакционные издержки и увеличивает время его отбора и осуществления [Петрова, 2010]. Соблюсти все требования многим становится не под силу, в результате чего подавляющее большинство поступающих заявок отклоняется. На конец 2011 г. общее число заявок на финансирование проектов составило 2113 ед., из которых одобрено к финансированию было всего 132 [Годовой отчет…, 2011, с. 6]. К концу 2011 года корпорация профинансировала лишь 85 проектов на сумму 100,5 млрд. рублей, 99,5 млрд. рублей составили средства соинвесторов [там же].
Если взять отраслевую структуру 72 рассмотренных автором инвестиционных проектов и проектных фондов, финансируемых «Роснано», то обнаружится, что по объему затрат (297,5 млрд. руб.) среди них преобладают инфраструктурные проекты (25,6%), опто- и нано-электроника (24,6%), солнечная энергетика и энергосбережение (22%) [Годовой отчет…, 2011; Корпоративная брошюра…, 2011]. На середину 2012 года, благодаря «Роснано» было запущено только 23 производства. Общая выручка от проектных компаний составила в 2011 году лишь 11,3 млрд. руб. (1 млрд. руб. – в 2010 году) [Годовой отчет, 2012, с.12].
Каково качество и значимость реализуемых инвестиционных проектов? (1) Наблюдается ориентация преимущественно на мировой, нежели отечественный рынок. Так, основным рынком сбыта для продукции солнечной электроэнергетики (солнечные модули) рассматриваются европейские и другие зарубежные страны. Вероятно, активное финансирование этих проектов, связно с лоббизмом международных корпораций. Данные проекты являются одними из наиболее крупных (создание масштабного комплекса по производству поликремния (ООО