Крис без спешки поднялся, убрал стул на место и подошёл к Каю вплотную. Из-за подставки под ногами Кай смотрел на него сверху вниз, и Крис ловил кончиком носа тёплые выдохи.
— Сегодня ты будешь наказан за побег. Предлагаю обсудить договор между нами, который начнёт действовать завтра.
— А в договоре есть смысл? — едва слышно уточнил Кай, не отводя глаз от лица Криса. Упрямый и стойкий — это Крису по-прежнему нравилось.
— Посмотрим... Четырнадцатого января у тебя день рождения, правильно? Накину сверху месяц. Четырнадцатого февраля — это срок действия договора. Начиная с завтрашнего дня, ты попытаешься — просто попытаешься — выполнять те задачи, которые должен. Официально все будут считаться с твоим статусом, и ты будешь свободно меня сопровождать. Охраны не будет. Без шуток. Ты просто будешь при мне, пока необходим, в прочее время сам решишь, чем заниматься. Ты попытаешься, Кай. Очень хорошо попытаешься и без дурацких побегов. Это понятно?
— В чём суть? — помолчав немного, спросил Кай.
— Если ты будешь справляться, ты останешься при мне, и мы решим прочие проблемы так, чтобы это устроило нас обоих. Если ты не справишься или не выдержишь, я отправлю тебя в Корею. Домой. С единственным условием — ты никогда не упомянёшь о том, что с тобой было на самом деле. Если упомянёшь, ты умрёшь вместе с твоей семьёй. — Крис прикоснулся к груди Кая указательным пальцем и слегка надавил. — Я хочу, чтобы ты понял. Мне не нужна игрушка. Или что ты там думаешь? Я многого добился сам. Я могу позволить себе всё, что захочу. В буквальном смысле слова. Что угодно. Если мне приспичит кого-то поистязать, толпа народа за этой дверью тут же найдёт мне подходящую жертву, и я не заплачу за это ни цента. Останки они же потом и закопают. Если мне захочется тупо кого-то трахнуть всеми мыслимыми и немыслимыми способами, мне достаточно изъявить желание, чтобы его тут же исполнили. Если я пожелаю самого лучшего любовника, я его получу. Если я захочу настоящего раба, который станет за мной ползать на коленях, мне довольно щёлкнуть пальцами — и он у меня будет, вышколенный и послушный. Поэтому ты мне в таком качестве не нужен. В таком качестве я заполучу любого, если захочу, такого, кто не будет создавать проблем, в отличие от тебя. Раба, любовника или жертву легко найти и заменить. Это сделать ничего не стоит. Мне же нужен тот, кого нельзя заменить так легко и просто, а может, нельзя и вовсе никем заменить. Мне нужен человек, которому я смогу доверять. Человек, который сумеет держать пламя в нужных рамках. Пусть даже этот человек называется рабом или фаворитом, суть от этого не меняется. Я живу по определённым правилам, и мой нрав к этим правилам приспособлен не лучшим образом. Это не значит, что я не могу с этим справляться сам. Но это и не значит, что мне не нужна страховка. Если ты справишься, я тебе обещаю — ты не пожалеешь. Если ты не справишься, я тебя отпущу. В первом случае ты выиграешь много — если пожелаешь, я к твоим ногам весь этот грёбаный мир брошу, во втором — ничего не выиграешь, но и не потеряешь, и вернёшься домой. Дело за малым: ты согласен попытаться?
— Ты всё равно не оставляешь мне выбора. Что будет, если я скажу, что не согласен?
Крис не удержался от улыбки, оценив критичность мышления Кая. Неожиданно взрослый вопрос для горячего юноши.
— Необходимость в договоре и таком сроке есть. Конечно, ты мало знаешь о традициях и условностях, но я тебе объясню детали. Если помнишь, ты был одним из трёх даров. Преподнесли вас официально. Все знали об этом. И сейчас все знают, что один из даров я принял в качестве фаворита. На тебе мой знак, малыш. Цзытао включил в официальное обращение твой возраст и предупреждение, что по меркам Канады ты ещё несовершеннолетний, он намеренно — якобы — сделал такой выбор, чтобы тебя можно было обучить за оставшиеся месяцы. Это даёт право воспользоваться лазейкой, которую я тебе предложил. Ты пытаешься до совершеннолетия, потом — месяц испытательного срока. Если ты не справишься, у меня будет право отказаться от тебя и поступить с тобой по собственному усмотрению как с личной собственностью. Таким образом, я ничего не нарушаю. Все довольны. Но если я откажусь от тебя сейчас, мне придётся вернуть тебя Цзытао. Номинально он твой владелец до четырнадцатого января, пока я не дам тебе право на испытательный срок.
Крис выпрямился, подбросил в руке нож и пожал плечами.
— Я предлагаю тебе договор. В результате ты можешь либо занять место рядом со мной наверняка и навсегда, либо вернуться домой. Если ты отказываешься от договора, я возвращаю тебя Цзытао. Если ты соглашаешься... ты понял, да? Только не спрашивай меня о планах Цзытао — я их не знаю и понятия не имею, что он решит с тобой сделать. Могу лишь предположить, что он вряд ли отпустит тебя или убьёт, потому что заплатил он за тебя дорого. Отпустить или убить в таком случае — выбросить деньги на ветер. На его месте я бы попытался вернуть хоть что-то — за твой счёт. Но я не на его месте. Решай сам.
— Ты всё равно не оставляешь мне выбора, — упрямо повторил Кай. — Глупо возвращаться туда, где со мной обращались не лучшим образом. По сути, мне выбирать не из чего.
Крис согласно кивнул, потому что уже видел отчёт, как плохо Кай перенёс поездку в Китай. Он там чуть не умер из-за небрежности исполнителей. Те вкололи ему препарат, не проверив, как он отреагирует. Непереносимость части компонентов чуть не отправила Кая на тот свет, и ещё повезло, что вовремя спохватились, да и врач под рукой оказался.
— Если ты думаешь, что я из-за твоего отказа отправлю тебя на органы там или просто пристрелю, то я тебя разочарую. Мне незачем пачкать руки или пачкать руки моих людей лишним убийством. И мне незачем брать на себя любую ответственность в твоём случае, потому что ты ничего не знаешь. Ты безопасен. Даже если ты вернёшься домой и попробуешь всех обвинить по закону, хороший адвокат без труда докажет, что я в твоей истории третье лицо. Я не похищал тебя и даже не покупал. Перед законом я чист. Ты можешь попытаться обвинить меня в том, что я насильно удерживал тебя в плену, но это надо ещё доказать. А ты не сможешь. Поэтому самое простое, что я могу сделать, вернуть тебя твоему владельцу. Он заплатил за тебя, ему и решать, как быть дальше. Для меня это выгодно. Я не стану сам тебя убивать, уж прости. Пусть кто-то другой подставляется. Поэтому выбор дать тебе я могу лишь такой — исходя из ситуации. Если ты не хочешь иметь со мной дело, ты отправишься к Цзытао. Если ты согласен попытаться, ты остаёшься со мной и пытаешься. Когда срок выйдет, будем принимать новое решение. Одно из двух.
— А если я справлюсь, но не захочу остаться с тобой? — осторожно поинтересовался Кай.
— На этот вопрос есть только один ответ, но я предпочитаю решать проблемы по мере их возникновения. О твоём решении и твоих намерениях я спрошу тебя четырнадцатого февраля. До этого дня меня это не интересует и не может интересовать в принципе. Я уже сказал тебе, всё было официально. Сейчас все знают, кого я выбрал и зачем. Отыграть назад ничего нельзя. Тебя может не волновать моя репутация и подобные мелочи, но они волнуют меня. Это всё, что я могу тебе предложить. И я могу лишь дать тебе время до завтра. Подумай пока. Но завтра мне нужен чёткий и твёрдый ответ. У меня нет времени на твои игры и выверты. Это сегодня я ещё мог за тобой побегать, но больше я этого делать не стану.
tbc Договор. Часть 2 (вечером)
Договор. Часть 2
Договор. Часть 2
Крис пристроил чехол с ножами на узком столе у стены и выбрал тот, что был поменьше. Проверил, достаточно ли тонкое лезвие, затем вернулся к Каю.
— Сейчас у нас по плану наказание, сосредоточимся на этом.
Крис внимательно оглядел вытянувшееся в струнку стройное тело, выбирая с чего начать. Из-за позы и общего сильного напряжения мышцы и жилы под кожей проступали предельно отчётливо. Крис мог без труда сосчитать рёбра и изучить практически в деталях весь костяк.
Кай затенил глаза ресницами, и Крис не сразу понял, что он настороженно следил за ножом в его руке. Но стоило лишь потянуться к его лицу, чтобы немного отвести чёлку, как он резко отдёрнул голову, избегая прикосновения. На шее заметно дёрнулся кадык.
— Можно... изменить наказание?
— Что ты имеешь в виду? — Крис всё же тронул чёлку и сдвинул пряди немного влево.
— Можно что-нибудь другое? Равноценное, но... другое?
Крис помедлил, несколько озадаченный тем, что походило на просьбу. От Кая он не рассчитывал услышать нечто подобное. По крайней мере, Кай ни разу ещё такого не делал. Обычно он бунтовал и шёл напролом, и не позволял себя запугивать.
Крис сначала решил, что Кай пытается прощупать почву в свете предложенного договора и проверить, насколько всё действительно от него зависит. Но Крис сказал верно — только от самого Кая зависело, что он стал бы с Каем делать. Спустя минуту Крис заподозрил, что причина в ином, потому что Кай непрерывно следил за его рукой с ножом.
— Ты боишься острых предметов? — предположил он.
Кай стремительным движением языка облизнул нижнюю губу и неохотно пробормотал:
— Не уверен, что справлюсь с этим и выдержу. Можно что-то другое? Ты говорил, у тебя богатое воображение.
— Воображение богатое, но я больше ничего с собой не брал, — фыркнул раздосадованный Крис. Но если Кай в самом деле боялся острых предметов... не такая уж и редкая фобия, в общем-то. Вгонять Кая в состояние шока Крис не собирался, поэтому ножи пришлось убирать.
— У тебя при себе есть кулаки, — уже спокойнее отметил Кай.
— Не лучший вариант, если учесть грядущую поездку. Да и кулаков тебе на тренировках хватает. Хреновое наказание. Надо подумать...
Крис медленно обошёл вокруг Кая. Разглядывал и думал, что же ему делать. Сделать что-нибудь хотелось до дрожи в пальцах.
— Это вообще обязательно? В свете предоставленного выбора?
— Извини, дружище, но если ты накосячил, ты будешь наказан. А ты накосячил. Я из-за тебя не выспался и потерял уйму времени. Ещё и стреляли над ухом. Всякий раз, как накосячишь, получишь наказание. Это справедливо. И ты разбил мою любимую статуэтку.
— Случайно.
— А мне похрен. Статуэтка от этого не вернётся в первозданном виде. А так у меня будет моральная компенсация, если я тебя накажу.
Крис остановился у Кая за спиной и помедлил, размышляя как раз о наказаниях. Потому что наказание далеко не всегда должно быть болезненным. Наказание должно оставлять неприятный привкус и угнетать, вынуждать человека чувствовать себя беспомощным и уязвлённым, слабым и зависимым. Для этого годилось всё, а не только боль.
Крис прикоснулся пальцами к тёплой коже в образовавшейся между лопаток ложбинке, повёл вниз, следуя за позвонками к пояснице. Каю хватило ума не дёргаться, но напряжение тела стало ещё выразительнее. Когда Крис миновал крестец и добрался до копчика, уши Кая уже знатно полыхали, а положение стало неуверенным.
— Помнишь, что я тебе говорил? — Ответа Крис дожидаться не стал. — Я просто трогаю. Ты принадлежишь мне, поэтому я хочу знать, чем владею.
Крис убрал пальцы с горячей кожи и сделал шаг назад, чтобы лучше увидеть, насколько Кай тонкий в поясе. Затем он придвинулся ближе и почти невесомо прижал ладонь к правому бедру, сдвинул немного выше, пока кончиками пальцев не нащупал твёрдый выступ. Погрев немного ладонь, неторопливо сдвинул её вновь — на жёсткие мышцы живота, чтобы кончиком указательного пальца обвести ямочку пупка.
Кай не двигался, но Крис чуял его настороженность как собака адреналин. Чуял и слабо улыбался, потому что настороженность и постоянное напряжение в сумме с ожиданием играли против Кая. Всё это вкупе изматывало его быстрее и делало уязвимым именно к касаниям, обостряло чувственность, а значит, Крис без особого труда мог завести Кая всего лишь прикосновениями, вполне невинными, и посмотреть, что из этого выйдет.
Крис бесшумно сдвинул ногу к подставке, чтобы прислониться к спине Кая. Потревожить обнажённую кожу прикосновением ткани. Крис не прижимался к Каю в полном смысле слова. Он всего лишь прислонился, обозначил контакт, позволил Каю ощутить отчётливо своё присутствие. Он позволил Каю понять, что может прижаться, если захочет, и Кай никак не помешает ему это сделать. Такая вероятность была. Но пока он не прижимался. Зато вёл ладонью вверх по гибкому телу, пока не добрался до центра груди. Кончиками пальцев чутко улавливал отголоски сердцебиения и ощущал через касание, как Кай дышит. Вдох, задержка, выдох, задержка, вдох... Бесшумно — ухом не уловить, но ладонь на груди Кая позволяла Крису следить за размеренным дыханием.
Он наклонил голову и потянул носом, чтобы уловить запах Кая. Принюхивался долго, пока не сообразил, что слабый запах напоминает ему о нагретой соли. Крис снова сдвинул руку, которой почти обхватил Кая поперёк груди. Подушечкой указательного пальца задел твёрдую вершинку соска, потом слегка царапнул ногтем. Кай не шелохнулся, но сделал более глубокий вдох, чем до этого. Крис отказался от мысли использовать когда-нибудь прищепки для сосков — для таких забав чувствительность груди Кая не годилась, и на прикосновения к спине реакция была лучше.
Левой рукой Крис коснулся локтя, повёл медленно по коже вниз, оценивая чувствительность плеча, пробежался пальцами по открытой подмышечной впадине и уловил слабую дрожь. Тогда он сдвинулся, чтобы оказаться слева, и неожиданно лизнул горячую кожу там, где мгновение назад касался пальцами. Кай едва заметно приподнялся на носочках, а мышцы плеч и рук почти закаменели.
С довольной улыбкой Крис огладил подмышечную впадину большим пальцем — хотя бы одно чувствительное место он нашёл. Парное. Крис не отказал себе в удовольствии вновь замереть за спиной Кая и провести пальцами с двух сторон одновременно — нарочито медленно и чувственно. Кай вытянулся сильнее — до резкого рельефа мышц на спине и шее. Довольно оригинально, поскольку такую ласку он явно не воспринимал в качестве щекотки. Прикосновения Криса дарили ему удовольствие, сомневаться в этом не приходилось.
Крис ещё немного придвинулся, чтобы его губы оказались как можно ближе к уху Кая.
— Я могу вылизать тебя там, хочешь?
— Нет! — слишком быстро отозвался Кай заметно севшим голосом. Небось, уже представил себе процесс, и фантазия ему точно понравилась.
Крис неспешно огладил вновь пальцами подмышечные впадины с обеих сторон, затем позволил рукам скользнуть ниже. Трогал жёсткие бока и вёл по гладкой коже к поясу. Прикрыв глаза, задержал ладони на узких бёдрах, выдохнул и сдвинул руки, чтобы накрыть твёрдые ягодицы. Под пальцами всё тут же окончательно закаменело, и от весёлого хмыканья Крис не удержался.
— Хотя бы греть руки о твою чугунную задницу приятно. Ты здорово перебарщиваешь с упражнениями для мышц ног.
— Почему меня это ничуть не огорчает? — тут же съязвил Кай в обычном своём стиле. Но насчёт ног Крис не ошибся — там была та же картина. Сплошные литые мышцы. С мехом. Он как раз добрался до сгиба колена, и Кай едва не подскочил на месте, сердито зашипел.
— Просто очаровательно, — пробормотал Крис, потрогавший Кая со спины и нашедший за всё это время всего два чувствительных места, доступ к которым в обычное время Кай легко мог перекрыть.
— Всё настолько плохо? — Кай даже не потрудился спрятать злорадство.
— А я люблю трудности. — Крис мстительно прижался губами к спине между лопатками и довольно отметил едва заметную дрожь. — Ты не безнадёжен.
Кай отмолчался и вновь насторожился, когда Крис обошёл вокруг, чтобы остановиться теперь прямо перед ним.
— Какой в этом смысл?
— Простой, Кай, очень простой. Всего лишь говори со мной, чтобы мы оба знали, что тебе нравится, а что — не очень. Это в твоих интересах. Чем привлекательнее твоё удовольствие, тем больше шансов у тебя меня отвлечь и успокоить. Ты ведь помнишь, в чём твоя задача? — Крис провёл ладонью по внутренней стороне бедра, поворошил густые волоски в паховой складке и медленно пригладил их лёгким движением большого пальца.
Кай на сей раз равновесие не удержал и потерял опору — повис на руках, предельно натянув верёвки до боли в запястьях, шумно выдохнул и попытался ступнями нашарить узкую подставку, которая теперь валялась в стороне.
— Нравится?
— Нет! — резко и зло, вместе с яростным блеском карих глаз.
— Тебе не понравились мои руки или твоё желание, чтобы я сделал так ещё раз? — почти промурлыкал Каю на ухо Крис и вновь провёл большим пальцем по паховой складке, но пары сантиметров до члена не дотянул. Достаточно, чтобы заставить Кая нервничать. Достаточно, чтобы член наполнился кровью и заметно увеличился.
— Красивый, — тихо поделился впечатлениями Крис, вызвав прилив крови и к скулам Кая. Но против истины не погрешил: член у Кая выглядел аккуратным — отчасти сам по себе, отчасти из-за обрезания. Крис мягко охватил ствол ладонью и полюбовался на открытую головку. Кожа на ней казалась более плотной, грубоватой. Крис подушечкой большого пальца огладил головку круговым движением и ощутил, как его ладонь заполняется наливающимся силой стволом. Пальцы Криса поддавались напору, медленно размыкались, уступая восхитительной толщине.
Крис убрал ладонь, чтобы оценить, как напряжённый член с чёткими узорами набухших венок чуть покачивается, поблёскивает проступившей каплей смазки на головке. Кай прерывисто дышал, плотно сомкнув веки. Под ресницами залегли тени, а на висках и над верхней губой проступила испарина.
— Слишком быстро, — коротко шепнул Крис и тронул легонько упругие затвердевшие яички, вынудил Кая вздрогнуть всем телом. — Но это хорошо, если долго продержишься вот так.
Кай приоткрыл глаза, метнул в него убийственный взгляд и решительно разомкнул губы, но тут же хрипло втянул в себя воздух и ничего не смог сказать, потому что Крис вновь обхватил ладонью его член, уверенно сжал и провёл к головке, потом — обратно. Крис не останавливался, старался трогать без спешки, но ощутимо, чтобы не ослаблять натиск возбуждения. Хотел посмотреть, как долго Кай продержится.
— Как долго ты можешь танцевать? — поинтересовался он между делом.
Кай отчаянно пытался совладать с дыханием, но ничего у него не получалось. Крис крепко сжал ствол пальцами и снова провёл вверх-вниз, растирая по коже смазку и наслаждаясь слабой пульсацией. Ему нравилось трогать литые венки, повторять кончиком пальца узор, а потом опять вести ладонью по толстому члену и ощущать в руке горячую тяжесть. Он любовался игрой мышц под кожей на всём теле Кая. Это выглядело так, будто вся сущность Кая сейчас сосредоточилась на движении и удовольствии.
— Долго... — почти неразборчиво выдохнул Кай.
— Десять часов?
— Больше... — Кай стиснул зубы и запрокинул голову, когда Крис позволил себе ускорить темп.
— Пятнадцать? Или, быть может, сутки?
— Д-да... — Кай закусил губу. Он качнулся над полом и вполне удачно сам втолкнул член в кулак Криса. Непроизвольный порыв — Крис видел, до какой степени напряглись и натянулись мышцы и сухожилия ради такого рывка. Наверняка Каю было больно, но инстинкт требовал двигаться и глубоко входить в услужливо подставленный кулак.
— Это впечатляет. — Крис разжал ладонь и приставил её внутренней стороной к головке. — Если ты можешь танцевать целые сутки, значит, можешь трахать кого-нибудь так же долго. Это ведь почти одно и то же — танцевать и трахать.
Кай, наверное, его уже не слышал, потому что пытался тереться головкой о подставленную ладонь, пачкая её смазкой. Как Крис и предполагал, настороженность и напряжение сыграли с Каем плохую шутку, сделав его более уязвимым и восприимчивым к ласкам.
Крис резко убрал ладонь и сделал шаг назад. Вязкую тишину волнами колыхало частое и тяжёлое дыхание Кая, который теперь просто висел, едва заметно покачиваясь над полом. На вдохах рёбра проступали ещё чётче под кожей и мышцами, а живот сильнее западал. Мускулы на плечах и руках, наверное, свело от нагрузки, потому что они сейчас напоминали туго скрученные верёвки. Кай не опирался ногами ни на что, но на бёдрах и ногах мышцы были в том же состоянии — напряжённые и рельефные.
Крис бесшумно сделал несколько шагов, чтобы взглянуть на спину, и облизнул губы — они зудели от желания коснуться слегка влажной от проступившего пота кожи, ощупать узлы и жгуты разгорячённых мускулов. Ещё бы языком вдоль позвоночника до каменно-твёрдых даже на вид ягодиц.
Крис позволил себе невесомо провести кончиком пальца от крестца до шеи, обошёл Кая по дуге и вновь посмотрел спереди. Полюбовался всё ещё откровенно стоящим членом, задумчиво отметил длину, укладывающуюся в понятия нормы, и довольно кивнул, убедившись, что толщина осталась всё такой же соблазнительной, хотя дыхание Кая немного выровнялось.
Крис наблюдал за Каем и изучал. К достоинствам отнёс терпение, потому что Кай не сделал ни одной попытки сбросить напряжение самостоятельно, хотя мог бы попытаться. Сейчас ему было не слишком-то хорошо, потому что Крис бросил его в возбуждённом состоянии и до закономерного финала дойти не позволил. Подвешивание тоже дарило не самые приятные впечатления, как и неудовлетворённость.
Каю было хреново. Мягко говоря.
Крис стоял неподвижно и ждал. Суть наказания заключалась в большем, но Крис никогда не ограничивался одним этапом. Поймал на себе ненавидящий взгляд и улыбнулся самыми уголками рта.
— Правильно. Как и когда ты кончишь, сегодня зависит от меня. Если я вообще позволю тебе это сделать. Но ты можешь попросить.
— Пошёл к чёрту.
Крис с тоской посмотрел вверх и загрустил ещё больше — на потолке розы не росли.
— Предсказуемо, Кай.
— А мне нравится постоянство.
— Язва, — теперь уже широко улыбнулся Крис, очень довольный ядовитым ответом. Но за последовавшее за этим слово Крис без колебаний хлёстко приложил ладонью по лицу.
— Услышу ещё раз — особенно при посторонних, и тебе придётся на себе это проверить.
Кай промолчал и не попытался слизнуть кровь. Крис жёстко ухватил пальцами подбородок, заставил Кая приподнять голову и осмотрел ранку. Тонкая кожа на нижней губе лопнула — ближе к левому уголку рта. Крис осторожно придвинулся. Язык болезненно заныл, предостерегая и напоминая, что кое-кто отлично кусается. Крис по вине этого паршивца достаточно мучился от голода, пока опухоль немного не спала, и есть стало не так больно. Повторения не хотелось, но губы Кая выглядели так...
Преодолев колебания, Крис всё же коснулся пострадавшей губы. Легонько и даже робко. Поцелуем это никто бы не назвал, хотя ласки в касании было не меньше. Кончиком языка Крис зализал ранку и неохотно отстранился.
— Думай что говоришь, хорошо? Тем более, говорить ты умеешь и без подобных сомнительных средств.
Кай молчал и сверлил его всё тем же непреклонным взглядом.
— Хочешь сказать, что бить связанного — низко и подло, потому что ты не можешь ответить тем же? Разочарую тебя ещё раз. Помнишь, что я тебе говорил в начале нашей дивной беседы? Всё, что я с тобой делаю, ты можешь контролировать. Не имеет значения, свободен ты или связан по рукам и ногам. Ты должен управлять ситуацией в любом состоянии. Это — твоя задача. Ты сам позволил мне сделать это. — Крис невесомо огладил пальцем губу Кая под ранкой. — Думай.
Кай молча повернул голову, уклонившись от нового прикосновения к губе. От прикосновения к члену это его не спасло. Крису потребовалось лишь дважды провести ладонью по стволу, чтобы Каю изменило дыхание, а возбуждение живо напомнило о себе.
— Хочешь хотя бы попытаться управлять ситуацией? — прошептал Крис Каю на ухо. Быть может, Кай и хотел. Крис даже не сомневался, что Кай определённо хотел, но неопытность сбрасывать со счетов не стоило. Если с девушками Кай не терялся, то близость Криса и то, что Крис делал прямо сейчас, случились с Каем впервые. Ему едва удавалось сфокусировать взгляд, а вскоре он просто закрыл глаза, чтобы не мучиться.
Крис продолжал трогать его член. Покачал на ладони тугую мошонку, огладил и вновь обхватил ствол. Слушал частые хриплые выдохи и смотрел. Целовал взглядом чёткие контуры проступивших на шее мышц, вскинутый волевой подбородок, выразительную ямочку на нём, приоткрытые мясистые губы, подкрашенные алым, высокие жёсткие скулы, широкий нос. Густые ресницы заметно подрагивали, и Крису хотелось согреть веки Кая мягкими поцелуями. Но вместо этого он продолжал умело надрачивать и наблюдать, отмечать всё важное для себя.
Кай возбуждался быстро, и Крису это подходило. С уязвимыми местами получилось негусто, но кто сказал, что количество важнее качества? По крайней мере, сопротивляться ласкам, направленным на член, у Кая не выходило. Ему явно нравились прикосновения Криса, они заводили его, пусть и медленнее, чем если бы он двигался сам. Ограниченность в движениях сбавляла градус. Заметно. Даже сейчас Крис отлично видел, как тело Кая всем своим видом умоляет о свободе. Напряжение мышц казалось колоссальным и наверняка причиняло сильную боль. Единственный едва слышный низкий стон, который сорвался с полных губ, наполняла именно боль, потому что Кай непроизвольно пытался двигаться сам.
Боль сдерживала возбуждение, гасила его, но не сводила на нет. Крису потребовалось ещё время, чтобы понять — Кай не сможет кончить в таком положении, пусть и продержится очень долго. Причём не боль имела определяющее значение, а именно невозможность двигаться. Крис пока ещё понятия не имел, что и как нравилось Каю в сексе, поэтому не представлял, как дать Каю то, что ему было необходимо.
Сдвинувшись в сторону, Крис дотянулся до узлов. Две минуты возни — и он поймал едва не рухнувшего на пол Кая, прижал спиной к собственной груди и снова обхватил ладонью крепкий член.
Кай затёкшей непослушной рукой задел его запястье и резким движением бёдер загнал член в кулак. Крис обнял его свободной рукой, чтобы сильнее прижать к себе и позволить восстановить равновесие. Как только с этим было покончено, по ладони Криса вновь скользнула рука Кая. Спустя минуту до Криса дошло, чего от него хотели. Он послушно сжал ствол пальцами крепче — и началось. Кай двигался быстро, размашисто и глубоко. Двигался неутомимо. Как будто танцевал. Он менял скорость и толкался в кулак то несдержанно и отрывисто, то плавно и с мягкой настойчивостью.
Крис прижимал к себе худощавое тело плотнее, чтобы впитывать в себя каждое грациозное движение, чувствовать волны и рывки. Не удержался и припал губами к широкому плечу, поцелуями массировал перетруженные из-за недавней позы мыщцы. Пока Кай не откинул голову, открыв его взгляду сильную шею. Крис вёл языком по солоноватой коже и ощущал непрерывное движение в ладони до едва слышной подсказки: "Больше..."
Крис послушно усилил нажим, хотя ему самому, наверное, вот так было бы, скорее, больно, чем приятно. Но Каю хватило, чтобы разогнаться до финишной прямой, а после бурно кончить. Кончал он изумительно. Сильно, ярко и страстно. Крис едва удержал вырывающееся из рук тело, которое будто свело судорогой, потом оно закаменело, чтобы после крупно задрожать. Крис удерживал едва стоящего на ногах Кая, который освобождённо дышал, откинув голову ему на плечо. Кая всё ещё потряхивало, даже пальцы у него на руках сводило, и всё его тело неуловимо и почти незаметно двигалось, словно пыталось замедлиться до сих пор. Крис хорошо это чувствовал — каждое малейшее движение, потому что продолжал поддерживать Кая и прижимать к себе. Такого раньше он определённо никогда не видел — чтобы вот так своеобразно кончали и так трудно отходили от оргазма.
Для чистоты эксперимента Крис разжал руки. Кай тут же едва не грянулся на колени — Крис успел подхватить и вновь притянуть к себе, позволил откинуть голову на плечо, даже провёл ладонью по волосам. Гладил, помогая успокоиться. С дыханием Кай справлялся хорошо, вот с ориентацией в пространстве — чуть хуже. Но десяти минут ему хватило, чтобы твёрдо встать на ноги и обойтись без поддержки Криса. Правда, Крис не спешил отпускать его: прижимал к себе всё так же крепко, хоть и заметил, что Кай вполне владеет телом и способен стоять сам.
Ещё пять минут — и дыхание Кая стало размеренным, пусть и более шумным, чем обычно.
— Что теперь?
Крис прикоснулся к подбородку и заставил Кая повернуть голову. Осмотрел внимательно и коротко усмехнулся.
— Теперь в постель. Мою. Независимо от ответа, который я услышу от тебя завтра. А завтра ты либо отправишься к Цзытао, либо будешь при мне постоянно. Спать тоже будешь со мной. Всегда. Это не обсуждается точно так же, как и то, что тебе придётся сопровождать меня. Официально.
— Если... Если мне придётся тебя сопровождать, я узнаю слишком много, так? Как же ты тогда меня отпустишь, если ничего не выйдет?
— У нас уговор, помнишь? Нарушать пункты и условия я не намерен. Как сказал, так и сделаю. К тебе у меня было только одно условие. Если ты вернёшься домой после четырнадцатого февраля, ты никому и словом не обмолвишься, что с тобой произошло на самом деле. Иначе...
—...я и моя семья умрут. Я помню. Но у тебя же не будет гарантий, что я промолчу.
— Заблуждаешься. Я узнаю. Захочешь проверить — попытайся. Ставки тебе известны, а я не прощаю предательства. Коль уж я собираюсь доверять тебе до четырнадцатого февраля, тебе придётся с этим считаться. Четырнадцатого февраля ты просто всё забудешь. Навсегда. Или умрёшь, если не справишься с собственной памятью и длинным языком.
Крис разжал руки и неторопливо снял пиджак, чтобы набросить его Каю на плечи, потом повёл Кая к себе. Он намеревался собственноручно помыть Кая и отправить под одеяло, чтобы Кай привыкал к нему и его близости, к прикосновениям.
В том, что утром Кай ответит ему согласием, Крис не сомневался. Паршивец отличался умом и сообразительностью. Может, он и не до конца представлял себе, чего ему ждать от Криса, но вообще не знал, чего ему ждать от кого-то другого. Между неизвестностью и пусть зыбкой, но определённостью проще было выбрать последнее. Крис дал Каю это. Зыбкую определённость. Дал и надежду — на что-нибудь лучшее. И дал иллюзию выбора. Потому что Крис солгал — вернуть Кая владельцу он не мог. Не после того, как на лице Кая остался дракон семьи Ву, окончательно определивший владельцем Кая именно Криса.