Мы бы погрешили против истины, если бы написали, что в Америке в любом отношении все безоблачно. Там есть свои пуританствующие, живущие по представлениям библейского Ноя. Как известно, в ковчеге Ноя было семь пар чистых и семь пар, соответственно, нечистых. Какая‑то часть населения придерживается такой точки зрения: чистым – чистый труд, нечистым – весь остальной. И в прошлом году весь чистый, элитный Нью‑Йорк взбудоражила двадцатилетняя эмигрантка из Москвы: устроилась на работу в мужском туалете ресторана одного из самых фешенебельных отелей. По ночам в эту часть ресторана началось паломничество, увеличилось число посетителей ресторана. Мужчины весьма респектабельные хотя и любопытствовали, но были несколько смущены. У юной очаровательной уборщицы, похоже, не имелось никаких комплексов, она работала так, что в Москве могла бы заслужить звание ударницы туалетного труда. Чопорной Америке был преподан своеобразный, урок: в мужском туалете она предстала в роли ученицы.
ЗЛОЙ ГЕНИЙ – ТОЖЕ ГЕНИЙ
Советская власть – власть продуманная «от» и «до», во многих отношениях она – верх совершенства. Совершенства эти из рода тех, что и злой гений – гений тоже. В фундамент власти были заложены элементы самозащиты и самосохранения, самым могучим из которых был страх перед наемным трудом, за использование которого, о чем уже упоминалось, было предусмотрено суровое наказание.
Несколько хозяев, занятых сельхозработами, пригласили пастуха – найм. Мастеровые люди – плотники, каменщики, печники, кузнецы – оказались не у дел. Их труд был позарез нужен, но вступать с ними в деловые отношения мешала соответствующая статья УК. Число умельцев резко пошло на сокращение, вымирали бондари, столяры, в деревне некому стало сделать телегу, сани, вилы, бочку, грабли. Все хирело на корню, деревня постепенно вымирала.
|
|
ГРОБОВЩИКИ – УДАРНИКИ
Труд шабашников преследовался. Зато широко открывались ворота социалистических предприятий с нищенскими расценками, с потолком зарплаты. Как бы «мастер золотые руки» ни старался, – в получку ему причитались гроши. Особо отличившимся – почетная грамота «За успехи в социалистическом соревновании». (На московском заводе, что на задворках Савеловского вокзала, где делают гробы, были свои бригады и ударники коммунистического труда, висели призывы: «В честь …летия со дня рождения Ленина повысим качество продукции, дадим сверхплановой продукции на пять процентов!» – увы, это не анекдот, у гробовых дел мастеров наглядная агитация была на уровне, в райкоме партии их ставили в пример. На доске почета красовались портреты гробовщиков – передовиков соцсоревнования по ударной встрече очередного красного дня календаря.)
ПОТОВЫЖИМАЛКИ ПО‑СОВЕТСКИ
Создатели человеконенавистнической системы ликвидации наемного труда зрели, по К. Пруткову в корень – они не были слепцами, все хорошо подсчитали: раз наемный труд производительнее, его надо ликвидировать, чтобы не с чем стало сравнивать труд общественно‑социалистический. Преследовалась и еще одна, скрытая цель: социалистический труд позволял усилить эксплуатацию, грабить работника так, как при капитализме не было и не могло быть. Грабеж маскировался так называемыми историческими завоеваниями социализма: низкой квартирной платой, бесплатным образованием, медицинским обслуживанием, библиотеками.
|
|
МАНИПУЛЯЦИЯ ПРОЦЕНТАМИ
Пропагандистская машина работала ловко, манипулируя процентами: в СССР квартплата составляет 2‑3 процента от зарплаты, а ТАМ – третью часть. Все правильно, за исключением одной малости: наполнения, удельного веса этого процента и размеров жилплощади. У нас – измерение на квадратные сантиметры, там – числом спальных комнат. Там минимальная стоимость рабочего часа порядка 15‑20 долларов, у нас – стыдно даже назвать сумму: «минимум‑миниморум».
Налоговые прессы в СССР были куда мощнее и обескровливающее, чем в США. Американский рабочий автомобильной промышленности у того же Форда за три‑четыре месяца работы мог купить легковую машину. У нас на АЗЛК, когда «москвич» стоил 6000 рублей, его себестоимость была порядка 700‑800 рублей, среднемесячная зарплата рабочего – 50‑160 рублей. Сорок месяцев труда (нет, извините, мы из 150 не вычли еще подоходный налог, – сорок шесть месяцев труда), почти четыре года не есть, не пить, не тратить на семью.
На реализации «москвича» государство имело 700‑800 процентов прибыли, из которой рабочему доставались копейки в виде бесплатной медпомощи (в АЗЛК своя поликлиника) и еще кое‑каких услуг.