Фантастический роман
Данное произведение является свободным фанфиком на популярную игровую трилогию Mass Effect. Действия разворачиваются сразу после битвы за Землю в конце трилогии. В контексте книги используется теория одурманивания Шепарда и собственные выдумки автора, не удовлетворенного окончанием оригинальной трилогии. Роман предназначен для фанатов вселенной Mass Effect с не слишком строгим суждением. Приятного чтения.
Пролог
Ребенок: Поднимайся!
Шепард: Что? Где я?
Ребенок: Цитадель. Это мой дом.
Шепард: А ты кто?
Ребенок: Я – катализатор.
Шепард: Мне казалось, Цитадель – это катализатор.
Ребенок: Нет. Цитадель – часть меня.
Шепард: Мне нужно остановить Жнецов! Ты знаешь, как я могу это сделать?
Ребенок: Может быть. Я управляю Жнецами. Они – моё решение.
Шепард: Решение? Для чего?
Ребенок: Хаос. Творения всегда будут бунтовать против своих творцов. Но мы нашли способ предотвратить это. Нашли способ восстановить порядок.
Шепард: Уничтожая всю органическую жизнь?
Ребенок: Нет. Мы пожинаем созревшие цивилизации, чтобы дать возможность развиваться более молодым. Точно так же мы не тронули людей, когда приходили в прошлый раз.
Шепард: Но вы убили остальных.
Ребенок: Мы помогли им вознестись, чтобы освободить путь для новой жизни. Мы сохранили их в форме Жнецов.
Шепард: Мне бы хотелось сохранить собственную форму.
Ребенок: Нет. Не получится… Если мы не вмешаемся, то синтетическая жизнь уничтожит органическую. Мы создали циклы, чтобы не допустить этого. Таково найденное решение.
Шепард: Говоришь, что ты катализатор, но кто ты на самом деле?
Ребенок: Конструкт. Искусственный разум, созданный очень давно, для решения проблемы. Меня создали, чтобы установить равновесие. Чтобы я стал катализатором мира между органиками и синтетиками.
|
|
Шепард: Так ты просто искусственный интеллект?
Ребенок: В той же степени, в которой ты – животное. Я воплощаю коллективный разум всех Жнецов.
Шепард: Но ведь тебя создали…
Ребенок: Это так.
Шепард: Кто?
Ребенок: Народ, осознавший, что конфликт между органиками и синтетиками неизбежен. Меня создали, чтобы наблюдать за отношениями между синтетической и органической жизнью. Чтобы установить связь между ними. Но все наши попытки не смогли предотвратить конфликт. Требовалось новое решение.
Шепард: Жнецы?
Ребенок: Именно.
Шепард: Откуда Жнецы появились? Это ты их создал?
Ребенок: Мои создатели определили их вид. Я определил их задачу. Они же дали мне цель. Жнецы – синтетическое представление моих создателей.
Шепард: А что стало с твоими создателями?
Ребенок: Они стали первым настоящим Жнецом. Они сопротивлялись… но это был единственный выход.
Шепард: Ты снова это говоришь, но я ни как не могу понять какой толк от Жнецов.
Ребенок: Органики создали синтетиков, чтобы улучшить свое существование. Но потенциал улучшения ограничен. Чтобы преодолеть ограничения, нужно было дать синтетикам развиваться. По определению, они должны были превзойти своих создателей. В результате происходит конфликт. Разрушение. Хаос. Это неизбежно. Жнецы собирают всех, органиков и синтетиков, пока конфликт не поглотит обе стороны.
Шепард: Но мы сражаемся со Жнецами прямо сейчас!
Ребенок: Возможно, вы противостоите Жнецам, но война их не интересует.
|
|
Шепард: В это сложно поверить.
Ребенок: Если огонь обжигает, то это война? Конфликт? Или он просто делает то, для чего был создан. Мы ни чем от него не отличаемся. Мы собираем ваши тела, ваши знания, ваши создания, чтобы сохранить это в форме нового Жнеца. Подобно очищающему огню, мы восстановим баланс. Новая жизнь расцветет после нас. Как органическая, так и синтетическая.
Шепард: Но ты отнимаешь у нас будущее. Без будущего, у нас нет надежды. Без надежды… мы были бы просто машинами… запрограммированными делать то, чего от нас хотят.
Ребенок: Надежда есть всегда. Возможно, вы просто ее не видите. То, что ты стоишь здесь – первый из органиков, доказывает, что надежда еще есть. Но также доказывает то, что мое решение больше не работает.
Шепард: И что теперь?
Ребенок: Мы найдем новое решение.
Шепард: Зачем ты мне это рассказываешь? Почему помогаешь?
Ребенок: Тебе удалось изменить предпосылки.
Шепард: О чем это ты?
Ребенок: Горн изменил меня. Дал… новые возможности. Но я не могу ими воспользоваться. Если есть новое решение, то тебе нужно действовать. Теперь, ты можешь уничтожить нас. Но знай, другие тоже будут уничтожены. Горн не делает исключения ни для кого. Под удар попадут все синтетики. Даже ты отчасти синтетик.
Шепард: Нам уже удалось много добиться! Мы уничтожим вас, не используя устройства.
Ребенок: Невозможно. Мы гораздо сильнее вас. Даже для того, чтобы просто дожить до этого момента, вам пришлось потратить значительную часть своих ресурсов. Не используя Горн, вы не сможете остановить Жнецов. Смена циклов продолжится.
|
|
Шепард: Я тебе не верю!
Ребенок: Наличие веры не имеет значения!
Шепард: Всегда есть другой путь.
Ребенок: Он есть! Ты можешь использовать энергию Горна, чтобы получить контроль над Жнецами.
Шепард: Выходит, Призрак все-таки был прав?
Ребенок: Да. Но он никогда бы не смог управлять, потому что мы – управляли им.
Шепард: Но я смогу…
Ребенок: Ты умрешь. Ты будешь управлять нами, но потеряешь все, что имеешь сейчас.
Шепард: Я сражался не затем, чтобы отказаться от того что у меня есть.
Ребенок: Меня тоже не устраивает то, что ты заменишь меня, но мне придется с этим смириться.
Шепард: Не придется, если я откажусь!
Ребенок: Есть другое решение. Синтез.
Шепард: И что это значит?
Ребенок: Передай свою энергию Горну. Запущенная цепная реакция объединит всех органиков и синтетиков, создав общую сеть. Новую ДНК.
Шепард: Ты просишь изменить меня все… всех и каждого. Я не могу принимать таких решений. Я отказываюсь!
Ребенок: Почему нет? Ты же стал отчасти синтетиком. Можешь представить свою жизнь без имплантатов?
Шепард: Это не относится к делу!
Ребенок: Твое время на исходе. Ты должен принять решение.
Шепард: Нет. Я закончу эту войну на своих условиях.
Ребенок: И ты умрешь, зная, что мог спасти все, что тебе дорого?
Шепард: Я сражаюсь за свободу для себя и всех остальных! И за право самостоятельно определять свою судьбу! И если я умру, то буду знать, что сделал все возможное чтобы остановить тебя! И то, что я умру свободным!
Ребенок: Да будет так! Смена циклов продолжится.
Глава 1
Дрейфующий космический госпиталь. Где-то на задворках галактики.
- Эй, Клайв, принимай пополнение! Сегодня в твое отделение поступают тринадцать новых пациентов. – Высокая нескладная женщина протянула медслужащему пакет документов. С некоторых пор все чаще приходилось пользоваться архаичным способом передачи информации, так как информационные хранители все чаще давали сбои, или подвергались тотальному сканированию вражеских сил.
- Откуда они? – Скорее по привычке, чем из любопытства поинтересовался медик.
- Они из одного из филиалов ада. – Хмуро ответила женщина. – Не все ли равно? Давай расписывайся и забирай под свою опеку.
- Не злись Саша, я не хотел тебя обидеть.
- Я не злюсь. – Устало ответила собеседница. – Просто тяжело смотреть на то, что осталось от некогда сильных и здоровых людей. Куда катится мир? Скорее бы все это закончилось…
- Крепись. – Клайв легонько похлопал Сашу по плечу, желая хоть немного приободрить. – Рано или поздно – закончится. А пока мы должны делать то, что требуется.
- Да, ты прав. Я, пожалуй, пойду. Разбирайся тут. Если возникнут вопросы, ты знаешь, где меня найти. – Женщина повернулась, чтобы уйти.
- Саша! – Клайв посмотрел в глаза оглянувшейся девушке. Да, девушке! А как еще назвать ту, что не разменяла и третий десяток лет, состарившись лишь вследствие обрушившихся на нее бед и несчастий. Подумал немного, как бы решаясь на что-то. Саша терпеливо ждала, с интересом всматриваясь в лицо мужчины. – Я тут подумал… Может, заглянешь вечером ко мне? Выпили бы что-нибудь для поднятия настроения.
- Ты знаешь, я так устала, сегодня было много работы. – Видя, как нахмурилось лицо Клайва, Саша все же нашла в себе силы улыбнуться и добавила – Хорошо, я загляну ненадолго.
Не сказав больше ни слова, девушка повернулась и споро зашагала к выходу. А Клайв стоял и думал о том, какая у нее все же красивая улыбка. И насколько редко приходиться ее видеть. Но как бы там, ни было, а приходилось возвращаться к своим обязанностям.
- Так, что тут у нас? – Спросил сам себя медик, просматривая личные карточки пациентов. – Тяжелые ранения различной степени тяжести. Обширные ожоги, переломы костей и оторванные конечности. Ну, что ж, приступим.
Как правило, в отделение, которым руководил Клайв, поступали только самые тяжелые пациенты. Вернуть в строй удавалось менее одного процента от всего количества пострадавших. Катастрофически не хватало медикаментов и помещений для размещения больных. Новейшее и современнейшее оборудование то и дело выходило из строя, так что приходилось работать по старинке, более полагаясь на профессионализм врачей и на вечно заканчивающиеся медикаменты. Еще около двадцати процентов пациентов не переживали и первой недели интенсивной терапии. Все остальные, по окончании курса лечения, могли забыть о нормальной жизни.
Через полчаса, заканчивая осмотр новоприбывших и распределяя их между своими подчиненными, Клайв наткнулся на весьма интересного пациента. Человек. Мужчина. Возраст около сорока лет. Обширные химические ожоги. Не смотря на это, поступивший держался весьма бодро.
- Матерь Божья, Клайв! Не думал, что встречу тебя когда-либо. Да еще и при таких обстоятельствах. – Мужчина приподнялся на локтях, превозмогая боль, принял сидячее положение на кушетке.
- Не поминай всуе Джон, ты же знаешь, как не терпела богохульства твоя матушка. – На лице Клайва смешались, борясь друг с другом, два чувства: радость от встречи со старым знакомым и злость на человека, по вине которого его когда-то отчислили из высшего медицинского института при вооруженных силах Альянса. – Не стану тебя обнимать – приступ боли может ввергнуть тебя в беспамятство.
- А ты все тот же колючий тип. Да и внешне почти не изменился. Разве что седины добавилось, да морщин. – Джон критически осмотрел давнего знакомого. И тут же сменил тему: – Все еще злишься на меня?
- Что было – давно прошло. – Нейтрально ответил Клайв.
- На самом деле ты меня благодарить должен. – Заявил Джон. – Почти все кто учился на военного медика на твоем потоке давно мертвы. Мало кому удалось выйти целым из горнила войны.
-Это был мой выбор, Джон! – Неожиданно вспылил Клайв. Давний знакомый разбередил незаживающую душевную травму, вызвав приступ гнева. – Я бы многое отдал, чтобы оказаться на месте наших коллег! Ты помнишь Кэтрин? Нашу маленькую Кэтрин. Разве она заслуживала смерти? А Мартин, а Константин? Даже чертов Ренье заслуживал жизни! Ты лишил меня права уйти в иной мир вместе с моими друзьями.
- Они были и моими друзьями… – Попробовал было сказать Джон, но его перебили.
- Не смей осквернять их память своей наглой ложью! – Клайв вдруг замолчал. Проведя ладонью по уставшему лицу, сбрасывая с себя остатки гнева. – Что было – прошло. Выздоравливай!
На ходу давая указания на счет лечения пациента своему подчиненному, медик поспешил покинуть ставшее неожиданно душным помещение. Следовало как можно быстрее добраться до початой бутылки виски.
Этим же вечером Клайв деловито готовился к встрече с Сашей. В небогатой и скупо обставленной маленькой личной каюте медика была проведена тщательная уборка. В воздухе витал аромат дешевого парфюма, с великим трудом добытого у местного подпольного торговца с челнока СХ -13. На миниатюрном складном столике стояла пара пластиковых бокалов и полная, почти доверху бутылка виски. В качестве закуски стол украшала плитка шоколада, такого редкого, в ставшем уже привычным мире.
Девушка должна была прийти с минуты на минуту, и тело мужчины в предвкушении встречи сотрясали приступы легкой дрожи. Клайв уже и забыл, что значит свидание с девушкой. Раздался едва слышный стук в дверь, заставив, как неожиданный раскат грома, подпрыгнуть от неожиданности. Сделав два стремительных шага к входной двери, Клайв шумно выдохнул и нажал клавишу открытия.
Дыхание сразу перехватило. Право, как мальчишка перед первым свиданием. Перед ним стояла Саша. В стареньком, но опрятном и тщательно выглаженном платье в желтый горошек. Как видение из давно забытой и, наверное, уже чужой жизни. Клайв глядел на девушку как завороженный. Чем еще больше смутил и так смущенную девушку.
- Может, пригласишь войти? – Выдавила из себя Саша. Один лишь Создатель знает, что ей пришлось пережить, пока она пробиралась по коридорам и переборкам дрейфующего госпиталя, стараясь привлечь как можно меньше внимания со стороны. Немногочисленные встречные мужчины долго смотрели вслед и громко присвистывали, провожая воздушное видение дальше.
- Да, конечно. – Кажется, чужим голосом ответил Клайв, пропуская девушку внутрь своего скромного обиталища. – Чудесно выглядишь.
Обычно выглядящая нескладно в своем повседневном костюме, Саша была чудо как хороша. Высокая стройная фигура в платье чуть выше колен с невероятно длинными ногами, запросто могла свети с ума любого мужчину. Впечатление не портила даже кое как уложенная короткая прическа и усталые морщинки на слегка смуглом лице.
Вечер переставал быть скучным. Один бокал следовал за другим. Клайв немного неумело пытался шутить, Саша искренне смеялась, разбавляя мрачную действительность яркими красками чистой радости.
Романтический вечер готовился плавно перейти в не менее романтическую ночь, когда неожиданно раздался настойчивый стук в дверь. Мужчина и женщина недоуменно переглянусь.
- Ждешь кого-то? – Поинтересовалась Саша.
- Нет. – Тихо ответил Клайв. Стук в дверь повторился. – Может что-то случилось в медотсеке?
С затаенной опаской мужчина шагнул к двери и резко открыл ее. На пороге стоял, покачиваясь и держась из последних сил, Джон. Бинты, покрывающие большую часть его тела местами растрепались и напитались просочившейся кровью.
- Что происходит? – Медик бросился на помощь. – Тебе нельзя покидать палату! Да тебе даже вставать противопоказано! Ты и сам это прекрасно знаешь. Тебя нужно вернуть обратно. Я сейчас вызову санитаров.
- Нет. Подожди. – Тяжело дыша и с трудом подавляя стон боли, сказал Джон. – Я долго думал… Я был не прав! И я прошу у тебя прощения. Я столько лет держал это в себе, считая тебя виноватым в собственных бедах. Прости меня!
С последними словами Джон повалился на пол, потеряв сознание. Клайв даже не успел его, как следует, перехватить.
- Поможешь вернуть его в палату?
- Конечно! – С готовностью откликнулась Саша, внутренне сжимаясь от осознания того, что романтический вечер так внезапно и подло закончился.
Следующие несколько суток прошли в повседневной суете. Джон стремительно шел на поправку и даже оказывал посильную помощь в лечении пациентов. Их отношения с Клайвом начали налаживаться, несмотря на то, что последний, в глубине души все еще дулся на своего старого приятеля.
- Так, что тут у нас? – По привычке спросил сам себя Клайв, рассматривая медицинскую карту больного. – Процедуры, болеутоляющие и терапия. Изменений в состоянии нет. Очень плохо.
- Насколько плохо? – Поинтересовался появившийся в палате Джон.
- А, это ты. Привет. – Ответил Клайв. – Уже полгода пытаемся добиться улучшений в состоянии здоровья больного, но все оказывается без толку. Боюсь, при нашем нынешнем финансировании его придется выписывать уже через неделю.
- Это который из них? – Спросил Джон, обведя битком набитую больными палату. Медик лишь кивком головы указал на стоящую в самом углу койку. Там оказался закутанный в бинты человек. Его состояние и вправду было плачевным. Обе ноги отсутствовали: правая практически по самый пах, а левая едва доставая до коленной чашечки. Лицо человека было обезображено жуткими шрамами, от чего-то не заживающими и сочащимися сукровицей. – Что с туловищем и руками?
- Руки и внутренние органы в порядке. Досталось в основном ногам, которых нет и туловищу, покрытому ожогами различной степени тяжести. Кроме этого из него было извлечено большое количество металлических осколков. Но и это не самое страшное.
- Что же может быть страшнее? – Ужаснулся Джон.
- Как я уже говорил, на протяжении полугода интенсивного лечения, его раны практически не заживают. Он держится благодаря каким-то супер навороченным имплантатам и силе воли. Дольше держать мы его здесь не можем, а без нашей поддержки ему не прожить и нескольких дней.
Джон нагнулся над телом, чтобы получше рассмотреть степень повреждений. Осмотрел ноги, туловище, руки и добрался до головы. Неожиданно больной открыл глаза. Клайв в испуге отшатнулся.
- Простите. – Сказал он больному.
- Не обращай внимания. – Устало махнул рукой Клайв. – Он все время лежит и смотрит в потолок. Мы не слышали от него ни единого слова. Даже как его зовут, не знаем.
- Ты хочешь сказать, что его личность не установлена?
- В нашей базе данных ничего на него нет. Да и какая это база данных – обрывки старых медицинских карточек…
- Но это же неправильно! Как можно лечить пациента не зная о нем даже самые простые вещи? Такие, как имя или фамилия.
- У нас таких процентов пятнадцать лечится. Удивляться тут нечего. Такие как он – солдаты, эвакуированные с Земли в последние часы ее жизни…
- Солдат, говоришь. – Протянул Джон. Немного подумав, вновь склонился над больным и посмотрел в его голубые глаза. – Держись, братишка, мы своих в беде не бросаем!
Больной на заявление ни как не отреагировал, продолжая бездумно глядеть в одну точку. Очевидно, что жизнь для него уже закончилась. Оставалось лишь ждать, когда под ней проведут итоговую черту медицинского осциллографа.
- Клайв! – Джон догнал приятеля уже вышедшего в больничный коридор. – Мы можем для него что-нибудь сделать?
- Мы сделали все что могли. Мы должны приложить все усилия для того, чтобы спасти тех, кого еще можно спасти. – В глазах Клайва плескалась вселенская печаль. – И чем он так тебя заинтересовал? Чем он лучше других?
- Не знаю. Просто в нем чувствуется какой-то стержень. Я увидел это в его глазах. Это глаза человека, потерявшего все, за что он боролся, но все же до конца не сломленного.
- Если тебя настолько беспокоит судьба именно этого несчастного, то думаю, у тебя есть шанс ему помочь. – Задумчиво проговорил Клайв.
- Правда?
- Завтра в госпиталь прибывает один очень влиятельный человек. Его имя Конрад Вернер. Он основатель и глава благотворительного фонда. Если ты уговоришь его профинансировать дальнейшее лечение этого человека, то возможно продлишь на какое-то время жизнь несчастному.
- Я постараюсь это сделать! – В голосе Джона было столько решительности, что Клайв не осмелился с ним спорить по поводу безнадежности этого мероприятия. Что было лучше: продлить жизнь умирающего человека на несколько месяцев или реально вытащить с того света одного или двоих пострадавших человек? Ответ вполне очевиден. Но, пожалуй, только не для Джона.
Конрад Вернер прибыл на дрейфующий госпиталь в собственном челноке под военным флагом Альянса систем. Его встречала делегация из врачей, военных и немалого количества гражданских, прибывших в надежде, что богатый меценат профинансирует именно их родственника или друга. Прием был многочисленный, но не торжественный и не пышный. Конрад не любил помпезности.
После приветственных слов, Вернер сразу же отправился смотреть пациентов. Конечно же, не всех. Чтобы посетить каждого из больных на дрейфующем госпитале, потребовалось бы несколько месяцев. Осмотру подверглись люди из списка, предоставленного главными врачами и заведующими отделениями. К сожалению, не все получат должное финансирование. Возможности Конрада Вернера не безграничны и кому-то придется остаться без дополнительного лечения.
Делегация мецената пробыла в госпитале почти целые сутки. Сотни жизней были спасены. Один лишь Джон Браун был крайне недоволен и даже несколько разозлен тем фактом, что не смотря на его настойчивые просьбы, чем-то приглянувшийся ему тяжелобольной пациент не попал в список счастливчиков. Пробиться к самому Конраду Вернеру, чтобы просить его лично о протекции, не было никакой возможности. Многочисленная толпа просящих неотступно следовала за меценатом, в надежде вымолить спасение.
Пытаться протолкаться сквозь такую толпу, сам, находящийся в не лучшем состоянии Джон, даже и не пытался. Вместо этого, в его голове созрел безумный план. Его неотступно преследовала мысль, что стоит только Вернеру взглянуть в глаза тяжелобольного, как он тут же согласиться профинансировать его дальнейшее лечение. Кроме непробиваемой уверенности в том, что все так и будет, у Джона ничего больше не было.
Делиться же своими планами с Клайвом, Джон посчитал неразумным. Друг наверняка попробует отговорить его от столь сумасшедшего поступка и вполне возможно, они, на почве этого разногласия, вновь поругаются. Джону этого искренне не хотелось.
А план был вполне прост. Пригнать в палату с раненым солдатом кресло-каталку и пересадив в нее больного, доставить его к Конраду Вернеру. А именно на его челнок. Как именно он попадет на вышеупомянутый челнок, Джон особо не задумывался. Он верил, что судьба будет к нему благосклонна и все у него получится.
Окрыленный мыслью о скором спасении пациента, Джон помчался в больничную палату. Впереди себя он катил кресло-каталку доисторической конструкции. У нее не было даже электрического двигателя, а сидение было весьма простым и неудобным. Но Джона это не смущало. Он старался как можно быстрее достигнуть места назначения, ускоряясь, где это было возможно и, лавируя в коридорах, где попадались препятствия.
Каково же было его изумление, когда на больничной койке оказался совсем не тот пациент, которого он ожидал увидеть. Окинув рассеянным взглядом палату, Джон выделил взглядом того, кто мог ответить на интересующий его вопрос. Не успел он воплотить созревшее намерение в жизнь и двинуться в направлении респондента, как услышал за спиной оклик Клайва. Джон от неожиданности даже вздрогнул.
- Привет, Джон! Что ты здесь делаешь? – Спросил глава отделения и визуально просканировал палату, отметив рассеянный вид Джона Брауна и наличие каталки, не предусмотренной здесь расписанием.
- Где «мой» солдат? – Вопросом на вопрос ответил Джон.
- Он не «твой»! – Неожиданно огрызнулся Клайв. Ему было обидно, что друг считает его безучастным к судьбе больных и раненых. Каждый погибший на его руках пациент, увеличивал и без того огромное личное кладбища доктора и сокращал годы его жизни. – Мне пришлось освободить больничное место для других пациентов…
- Ты убил его! – Вскричал Джон, и все кто находился рядом, невольно приклеились вниманием к спорящим доктору и пациенту. Взгляд Клайва запылал гневом. В приступе ярости он даже сжал кулаки, но пустить их в ход против друга не решился. Гнев быстро угас и на его место, пришла апатия. Плечи военного врача поникли, и сам он как-то весь осунулся.
- Пойми ты, он умер бы через неделю-другую и мы бы с этим ничего не смогли бы поделать! Даже финансирование Вернера не исправило бы положения. Но я дал ему шанс, возможно последний в его многострадальной жизни.
- Какой еще «шанс»? – Сухо спросил Джон. По крайней мере, ему так показалось, но на самом деле в его голосе сквозила неподдельная надежда.
- Его забрала группа экспериментальных ученых Альянса и саларианцы…
- Ты отдал его на опыты! – Ужаснулся Джон. – Ты еще хуже, чем я только что о тебе подумал!
- Ты не понимаешь, это последний шанс для любого солдата встать на защиту Галактики. Я не знаю подробностей проекта, но уверен, что делается это все не просто так. – Клайв подошел вплотную к другу. Положил ему руку на плечо и заглянул в глаза. – Ты веришь в то, что я могу причинить вред человеку исходя только из эгоистичных побуждений? Верь мне, он выкарабкается. Там где мы оказались бессильны, другие смогут достичь большего.
- Я верю тебе. – Окрепший взгляд Джона встретился с взглядом друга. – Я верю в то, что он выкарабкается!
Глава 2
- Мисс Сандерс, срочное сообщение! Вы не поверите, кого нам только что доставили! Ошибка, конечно, не исключена, но я уверен, что это правда! Это просто невероятно!
- Да в чем, собственно дело, сержант? Потрудитесь отвечать по форме! Что вы как ребенок?
- Есть докладывать по форме! Исходя из имеющихся данных в базе нашего медицинского архива, один из доставленных к нам тяжелораненых солдат, пригодных для проведения эксперимента, ни кто иной, как сам Коммандер Шепард!
- Не может быть! Шепард погиб на Земле.
- Я тоже так подумал, увидев пациента. Тело сильно обезображено и искалечено, в нем с трудом можно узнать героя галактики. Но анализ ДНК ошибаться не может…
Сознание с трудом пробивало себе дорогу к окружающей действительности. Его бренное тело куда-то тащили. Громкие голоса что-то кричали. Потом было спасительное забытье. Затем снова пришла отвратительная действительность. Какой-то госпиталь. Многочисленные операции и лекарственные препараты. Люди, пытающиеся втянуть в какой-то бессмысленный диалог. Все это стало таким незначительным, а дальнейшее существование бессмысленным. Зачем барахтаться, если все равно в конце всех ожидает смерть?
Неизвестно, сколько прошло времени: месяцы, может годы. Кто сейчас их считает? Его опять куда-то перевозят. На этот раз не только люди, но и саларианцы. Вспомнился Мордин Солус. Ученый. Герой. Пожертвовал своей жизнью, чтобы излечить генофаг. А в итоге для всех один и тот же конец – смерть. Так стоило ли вообще что-то делать, куда-то стремиться, кого-то спасать?
Возле больничного ложа оживленное столпотворение. Догадаться о причине этого события не трудно, они, наконец, поняли, кто он. Лучше бы этого не происходило. Лучше было бы сгинуть в безвестности. А еще лучше было остаться там, на умирающей Земле. Так было бы лучше – для всех.
Раздался повелительный и вместе с тем немного гневный окрик. Команда. Толпа быстро рассосалась. У ложа остались только лечащий врач – саларианец, и человек, женщина где-то за сорок, среднего роста и сложения, пепельно-светлые волосы до плеч.
Он старался на них не смотреть, по привычке бездумно глядя в потолок. Но периферийное зрение и навыки выживания в бою, позволили с легкостью разглядеть, кто или что находится в окружающем пространстве. Женщина показалась смутно знакомой, как будто они уже когда-то встречались. Может и так. Память после боя на Земле порой выкидывала причудливые коленца, заставляя забыть даже самые яркие воспоминания, не говоря уже о второстепенных.
- Шепард, вы меня слышите? – Спросила женщина. Раненый ни как не отреагировал на вопрос.
- Он вас прекрасно слышит, мисс Сандерс. – Ответил за пациента саларианец. Его быстрая и четкая речь была окрашена нотками неподдельного уважения к человеческой женщине. – Органы чувств у него в полном порядке. А вот со всем остальным у него большие проблемы.
- Да, вижу, здоровье его сильно подорвано.
- Не смотря на его жуткие ранения, здоровья у него хватит на троих. Интенсивная терапия на дрейфующем госпитале, из которого мы его забрали, в течение восьми месяцев не дала положительных результатов.
- Что-то я вас не понимаю…
- Все дело в том, что у него отсутствует воля к жизни. Тут сказывается травма психологического характера. Чтобы его как-то растормошить, потребуется невероятный всплеск положительных эмоций.
- Да уж, в наше время вообще трудно найти положительные эмоции, а уж в его случае я даже не могу предположить, что может его порадовать. – Посетовала Кали Сандерс. – Может быть встреча с друзьями, старыми боевыми товарищами поможет ему взбодриться? Правда, не многие из них выжили. Попробую обратиться за помощью к адмиралу Андерсону. Они раньше дружили, может быть, он поможет советом.
- Адмирал Андерсон?! – Каркающий хрип, раздавшийся от ложа больного, заставил беседующих коллег вздрогнуть от неожиданности. – Он жив?
Саларианец и Кали бросились к больному, дабы продолжить неожиданно завязавшийся разговор, но это, к сожалению, не получилось. От переполнивших его эмоций, Шепард впал в беспамятство.
* * *
Несмотря на неожиданный интерес к окружающему пространству со стороны Шепарда, вернуть героя галактики к нормальному общению не удалось. Он оставался все также замкнут в себе и практически не реагировал на внешние раздражители. А по ночам, когда к измученному организму приходил сон, он стал постоянно метаться в кошмарном бреду. Обслуживающий персонал и медики, часто могли слышать, как Шепард звал на помощь, кричал от фантомной боли или же просто выкрикивал имена своих соратников, канувших в лету или тех, кого он считал давно погибшими.
Штатный психолог постоянно проводил сеансы терапии, но без видимого результата. Единственно, что удалось выяснить, так это то, что Шепард воспринимает окружающий мир как некую иллюзию. Изучив его ночной бред, специалисты пришли к выводу, что герой подвергся мощнейшему психологическому и ментальному воздействию Жнецов. Как долго это продолжалось – неизвестно, но что примечательно, разум героя не был окончательно сломлен и смог сохранить собственное «я». Побочным явлением, оказалось то, что Шепард внутренне заблокировался от любого информационного воздействия, считая себя все еще под влиянием Жнецов.
Переломным моментом не вполне обычной терапии, должно было стать появление в расположении секретной части самого адмирала Андерсона. Если уж и это не поможет вернуть к жизни спасителя галактики, то лечащий персонал просто в беспомощности разводил руками.
И вот, настал тот день, когда не менее знаменитая личность, чем сам Шепард, прибыла на встречу с героем галактики. Первым делом Андерсон пообщался с Кали Сандерс. Встреча старых друзей прошла очень тепло и была окрашена в яркие эмоции. Не смотря на тяжелую военную обстановку, адмирал всегда находил время навестить женщину, с которой в свое время прошел огонь, воду и медные трубы.
Перед тем, как войти в медотсек, Андерсон попросил персонал не беспокоить его и пациента, дав возможность пообщаться им наедине. Спорить с ним, по естественным причинам, ни кто не стал.
Войдя к Шепарду, Андерсон на мгновение замер. Он видел голограммы с записью того, что стало со знаменитым коммандером, но увиденное воочию, заставило сердце старого солдата сжаться в комок боли. Несколько секунд и Дэвид взял себя в руки.
- Шепард? – Тихо позвал адмирал. Старый друг не отвечал. – Шепард? Ты меня слышишь?
Андерсон сделал несколько стремительных шагов к кровати тяжелораненого. Тот был в сознании и просто бездумно смотрел в одну точку перед собой.
- Андерсон? – С трудом выговаривая слова, Джон Шепард повернул голову к собеседнику. – Ты ли это? Или может всего лишь очередное видение?
- Шепард, черт возьми, это действительно я! Можешь даже ущипнуть меня. Как же я рад, что ты все-таки выжил! – Дэвид подсел к кровати и обеими руками пожал слабую длань Джона. – Как ты тут? Врачи и ученые расходятся во мнениях, но мне важна твоя точка зрения. Как ты себя чувствуешь? Как ты смог пережить тот кошмар, что творился в Лондоне? Как смог выбраться?
- Сколько вопросов. – Слегка ухмыльнувшись, ответил Шепард. – Я и сам не знаю, что случилось со мной. Из того, во что я действительно уверен, могу сказать только, что помню наш прорыв к лучу, ведущему к Цитадели. Во всем, что было после, я все более не уверен.
Я был на Цитадели… И ты там тоже был. А еще Призрак. Я стрелял в него, но попал в тебя. Потом я все же убил его. Затем был Катализатор. Я должен был сделать выбор…
Шепарда внезапно скрутил надсадный кашель. Его тело затряслось в судорогах, но это вскоре прошло.
- Дай мне воды. – Попросил он Андерсона. Тот взял с прикроватной тумбочки стакан и наполнил его водой. После этого Дэвид помог старому другу напиться.
- Расскажи мне про выбор. Что было дальше? – Попросил Андерсон. – Я понимаю, у тебя есть куча вопросов, которые смогут удовлетворить твое любопытство, но для меня важно получить ответы на свои вопросы.
И Шепард рассказал. Настолько подробно, насколько было возможно в его силах. Все что позволила выудить из воспоминаний его неверная память.
После того как Шепард закончил свой не очень длинный рассказ, они с Андерсоном посидели в задумчивости. Каждый думал о своем. Затянувшееся молчание нарушил адмирал.
- Что ж, то, что ты мне рассказал, поможет пролить свет на некоторые тайны. Что до прорыва к лучу, то тут твоя версия не разнится с официальной, а вот что касается того, что было после… Тут надо будет разобраться – но уже сейчас очевидно, что ты подвергся одурманиванию – мощному ментальному воздействию. Это подтверждает тот факт, что я жив и здоров и сейчас нахожусь перед тобой. Главное, что ты смог выжить и сохранить разум. Значит не все еще потеряно ни для нас, ни для тебя. – Андерсон глубоко вздохнул и продолжил. – Теперь же, я готов в свою очередь ответить на твои вопросы.
- Расскажи мне о том, что произошло после той битвы в Лондоне. – Попросил Шепард. – Что стало с Землей? Выжила ли моя команда? Цела ли Нормандия?
- Сколько вопросов! – В свою очередь усмехнулся адмирал Андерсон. – Хорошо. Расскажу вкратце. Меня просили не нагружать тебя излишним объемом информации.
Так вот, новости далеко не утешительные и весьма безрадостные. Землю мы все-таки потеряли. Воспользоваться Горном мы так и не смогли. Едва он был доставлен к Цитадели, как Жнецы захватили над ним контроль и сделали частью своей системы. Мы пришли к выводу, что этого они и добивались с самого начала своего существования. Они получили невероятный источник энергии, позволяющий окружить Цитадель непробиваемым щитом, а так же дающий им возможность производить невероятные опустошения Горном, как оружием массового поражения.
Будучи по природе машинами, Жнецы не могли создать ничего нового, а лишь извращали и улучшали уже имеющееся. Так родился проект «Горн». Множество циклов назад эту идею подало им одно из одурманенных существ той эпохи. И только к нашему циклу проект был полностью завершен. И не кем-нибудь, а нами самими. Мы собственными руками сделали Жнецам подарок, который ожидался ими много тысячелетий. Мы слишком легко поверили в надежду покончить со Жнецами одним махом.
Так что, несмотря на все наши, и в частности именно твои усилия, мы все-таки потерпели сокрушительное поражение. Неся чудовищные потери, мы эвакуировались с Земли. Среди последних спасшихся, очевидно оказался и ты.
Едва десятая часть всего объединенного флота смогла вырваться из той мясорубки. Адмирал Хакет лично взял на себя командование арьергардом нашего флота. Он организовал живой заслон из кораблей, позволяя спастись тем, кому еще удавалось спастись. Его героическая смерть навеки войдет в анналы истории. При условии, что у нас еще будет эта история.
Уцелевшие боевые корабли и транспортники отступили в Аттический траверс. Как ни странно, Жнецы нас практически не преследовали. Те малые силы, что они послали нам вдогонку, не смогли доставить нам серьезных проблем.
После перегруппировки армии и флота, командование остатками наших вооруженных сил, получил я, как адмирал