К ПРОБЛЕМЕ ОПРЕДЕЛЕНИЯ ОБЪЕКТА И ПРЕДМЕТА ИСТОРИИ КАЗАХСТАНА
Абиль Еркин Аманжолулы, доктор исторических наук, профессор, Костанайский государственный педагогический институт, Костанай (Казахстан)
Аннотация:
В статье обсуждаются проблемы формулирования объекта и предмета истории Казахстана как самостоятельной отрасли науки, рассматриваются вопросы методологического обеспечения исторических исследований, современные представления об особенностях научного познания в сфере гуманитарных наук. Формулируется объект истории Казахстана - процесс развития человеческого общества на территории современного Казахстана во всех его проявлениях, отраженный в исторических источниках. Предметом же истории Казахстана автор считает следы, оставленные обществом в процессе своей деятельности, при этом предметом являются не следы человеческой деятельности сами по себе, а именно абстрактные, идеальные модели, создаваемые исследователем для изучения фактов исторического источника.
Ключевые слова: Объект; предмет; модель; историческое познание; принцип дополнительности
Проблема методологического обеспечения исторических исследований в Казахстане сегодня актуальна как никогда. Одной из ключевых проблем исторической науки современного Казахстана является определение объекта и предмета такой важной ее отрасли, как отечественная история или история Казахстана. К сожалению этой важной для дальнейшего развития науки проблеме в трудах отечественных исследователей уделяется недостаточно внимания. В той или иной мере объект и предмет исследования выделяется лишь в диссертационных исследованиях, однако даже поверхностный взгляд показывает, что большая часть диссертантов не очень хорошо представляют себе соотношение этих понятий и не могут четко сформулировать их. Распространенной ошибкой, особенно в казахскоязычных исследованиях стала подмена понятия «предмет исследования» (зерттеу заты) на «предмет как область знаний, дисциплина», формулируемая бессмысленным конструктом «зерттеу пәні».
|
|
Между тем, признак предметности, как известно, выступает важнейшим показателем научного знания, критерием и характеристикой, отличающей его от других способов освоения мира - художественного, философского, религиозного, мифологического, мистического, личностно-психологического и др.[1, с. 109-111 ] Предметно-объектный тип познания, исследующий принципиально объектный тип бытия и выраженный соответствующим образом в предмете – наиболее значимое свойство всякой научной дисциплины и, соответственно, каждого научного исследования [2].
Объект в качестве компонента объективной реальности, т.е. данности, существующей вне и независимо от сознания исследователя, будучи включенным в познавательное отношение, трансформируется в объект соответствующей отрасли юридической науки. В таком виде он выражает абстрактный образ действительности, причем с позиции данной науки. Предмет же науки – это познанная, ставшая известной, конкретизированная сторона объекта науки [3, с. 58 ]. Этой же точки зрения придерживался И.Д.Ковальченко, считавший, что объектом может признаваться «реальность, существующая независимо от субъекта», т.е. историка, тогда как предмет - часть объекта, включенная в познавательный процесс. При этом в ходе развития процесса исторического исследования «предмет познания расширяется»[4, с.43, 45].
|
|
Давая определение понятию объекта и предмета познания, И.Д. Ковальченко указывал, что объект - «это совокупность качественно определенных явлений и процессов реальности, существенно отличных по своей внутренней природе, основным чертам и законам функционирования и развития от других объектов этой реальности». Предмет же, по его словам, есть «определенная целостная совокупность наиболее существенных свойств и признаков объекта познания, которая подвергается изучению»[4, с. 42, 45]. Иными словами, объект и предмет соотносятся как «целое – частное», т.е. предмет - это часть объекта, избранная исследователем для изучения.
В последней четверти хх в., в рамках постмодернисткой исследовательской парадигмы сложилось новое представление о предмете и и объекте истории, связанное с утверждением о недоступности для познания и даже объективным отсутствием прошлого [5]. Поскольку же единственной частью реальности прошлого, доступной для познания историка, объявлялся текст, под которым подразумевался всякий остаток прошлого в его материальном выражении или же всякое предание о прошлом, сохранившееся в письменной или в устной традиции, одним словом, любой след культуры человечества в самом широком смысле, то объектом познания становился этот текст [6, с.52].
Таким образом, если следовать общепринятым в гносеологии представлениям об объекте, таковым для истории Казахстана не могут быть признаны процессы, протекавшие в прошлом. Казахстанская же историческая наука в основном продолжает оставаться в сфере классического советского и постсоветского представления об объекте исследования как процессах прошлого человеческого общества и предмете, как существенных признаках прошлого, подвергающихся изучению. Так, в ж.Артыкбаев считает основным предметом истории человеческий дух, точнее систему отношений в обществе [7, с.8]. Исследователь истории религии З.Тастанова считает предметом изучения истории религий возникновение и развитие религии как одной из форм мировоззрения, её распространение, влияние на политическую, экономическую и культурную жизнь населения Земли, а также изменение религиозных традиций и современное состояние религий [8, с.20]. большинство обобщающих исследований по истории Казахстана вообще не затрагивают вопрос о предмете и объекте науки.
|
|
Фактически исследователь имеет дело не с прошлым как таковым, а со следами, оставленными человечеством в процессе своей деятельности. Таким образом, предметом любого исторического исследования формально является не само прошлое, не сами исторические процессы, а их отражение в исторических источниках. Историк, на основе доступных ему фактов исторического источника интерпретирует прошлое, строит его модель. Таким образом, любое историческое исследование – это моделирование исторического процесса.
Моделирование - это исследование объектов познания на их моделях, построение и изучение моделей реально существующих объектов, процессов или явлений с целью получения объяснений этих явлений, а также для предсказания явлений, интересующих исследователя [9]. Познавательные возможности модели обусловливаются тем, что модель отображает (воспроизводит, имитирует) какиелибо существенные черты объекта-оригинала. Таким образом, изучение одних сторон моделируемого объекта осуществляется ценой отказа от исследования других сторон. Поэтому любая модель замещает оригинал лишь в строго ограниченном смысле.
Мы рассматриваем моделирование исторических процессов не в узком смысле, как один из исследовательских методов, а в более широком. Как отмечает Неуймин я.г., «исторически сложившиеся научные понятия, непосредственно либо опосредованно связанные с объективной реальностью - законы, теории, научные картины мира суть модельные конструкты. Все наши научные представления о мире природы, общества и техники, наши знания о самих себе, о мышлении и о его закономерностях носят модельный характер»[10, с.49]. Такой же точки зрения об общенаучном значении моделирования придерживались Розенблют А. и Винер Н.: «Цель и результат научного исследования - добиться понимания и контроля над некоторой частью Вселенной. Ни одна из частей Вселенной не является настолько простой, чтобы ее можно было понять и управлять ею без абстракции. Абстракция - это замена рассматриваемой части Вселенной некоторой ее моделью, моделью схожей, но более простой структуры. Таким образом, построение моделей формальных, или идеальных («мысленных»), с одной стороны, и моделей материальных - с другой, по необходимости занимает центральное место в процедуре любого научного исследования»[11, с.171].
Таким образом, любое историческое исследование – это построение модели исторического процесса. Объектом исследования служит изучаемый исторический процесс, предметом – следы, оставленные обществом в ходе данного исторического процесса, а целью – построение непротиворечивой модели данного процесса. если мы примем данную точку зрения, из этого следует ряд выводов.
Во-первых, любой научно-исторический факт, любая наша интерпретация – всего лишь упрощенная модель действительности, применение новых методов или новых источников приводит к коррекции данной модели, а возможно и к построению новой модели. Иными словами, историческая наука всегда будет «переписываться», это нормальное состояние истории как науки.
Во-вторых, моделирование предполагает, что для одного объекта может быть построено несколько «специализированных» моделей, концентрирующих внимание на определенных сторонах исследуемого объекта или же характеризующих объект с разной степенью детализации. Иными словами, в исторической науке может существовать несколько интерпретаций одного и того же исторического процесса, в зависимости от конкретных исследовательских задач.
В-третьих, специфика модели предполагает специфику выбираемых методов исследования. Предполагая возможность существования нескольких альтернативных моделей исторического процесса, мы признаем и возможность применения не только разных методов, но разных методологических подходов. Иными словами, признание модельного характера исторического познания влечет за собой признание методологического плюрализма, когда выбор методологии исследования диктуется исключительно исследовательскими задачами. Об этом, кстати, говорит и Ковальченко, отмечая что «сегодня историкам следует идти не по линии полного отказа от одной теории исторического процесса и замены ее другой, а стремиться к синтезу всего, что накопила в области методологии историческая мировая наука. любая теория содержит какое-то рациональное зерно. любой метод для чего-нибудь да хорош» [12, с.61].
В-четвертых, моделирование устраняет различие между историей и т.н. «точными науками». И математика и естественные науки имеют дело с моделями исследуемой действительности, поэтому принципиально не отличаются от гуманитарных. Особенно это относится к тем из естественных наук, которые, подобно истории, не могут изучать свой объект непосредственно и вынуждены прибегать к изучению следов эти процессов, полученных опосредованно, в частности, к палеонтологии, астрономии, ядерной физике и т.п.
Последнее положение особо важно в свете непрекращающихся попыток критики гуманитарных наук в целом и истории в частности, обвинения в их ненаучности на основании отсутствия познаваемого объекта, непроверяемости опытом суждений, отсутствии всеобщих (универсальных) и обязательных установленных закономерностей и отсутствии системности, последовательности вытекающих друг из друга понятий.
Все эти доводы лишаются всяческих оснований, как только мы подходим к историческому исследованию как моделированию исторических процессов. Моделирование вносит в историческое исследование возможности измерения (квантификации) и эксперимента (имитации). Это позволяет вооружить историческую науку новыми методами, которые способствуют реализации принципа активности субъекта в процессе познания, в том числе, математическим моделированием, идеальным (мысленным) экспериментом и перспективными идеальными реконструкциями и математическими имитационными моделями.
Как уже было указано выше, мы не можем считать прошлое объектом научного исследования без риска быть обвиненными в ненаучности на основании отсутствия познаваемого объекта, непроверяемости опытом суждений. С другой стороны, считая объектом исторической науки лишь исторический источник в любой его форме,
т.е. единственно объективно существующие следы деятельности человеческого общества, мы существенно сужаем исследовательское поле и сводим историю к источниковедению.
С данной проблемой столкнулась не только историческая наука. В той или иной степени проблема непознаваемости объекта стала проявляться во всех сферах познания с кризисом классического естествознания. Так, с началом активного изучения микромира, не наблюдаемого непосредственно, был введен термин «физическая реальность», вызвавший длительные споры и даже неприятие со стороны некоторых ученых и философов [13, с.22]. если раньше под физической реальностью понимался мир вещественных объектов, то в квантовой физике это понятие подверглось принципиальному преобразованию. На эмпирическом уровне познания «физическая реальность» - это показания приборов, а на теоретическом уровне -математические конструкты (уравнения, формулы), созданные на основе эмпирических данных или путем обобщения соотношений, известных из классической физики. Иными словами в современной физике «понятие “физическая реальность” характеризует различные степени приближения (подхода) исследователя к материальному физическому миру» [14, с. 62]. Новая познавательная ситуация нашла теоретическое освещение на основе принципов дополнительности, неопределенности, относительности к средствам наблюдения.
Таким образом, в современном естествознании если объект науки составляет часть, свойство или отношение, присущие объективному миру, то предмет науки порожден деятельностью ученого, но не произвольной, а обусловленной особенностями объекта и предшествующими достижениями науки. Во-вторых (что более существенно), выделение объекта познания на эмпирическом уровне либо не всегда осуществимо, либо оказывается возможным только на основе его предмета [13, с.25]. В современной науке результат познания необходимо включает средства наблюдения, в зависимости от которых создается тот или иной предмет познания и, соответственно, образ изучаемого объекта. Поскольку возможны различные картины объекта, то необходимым является их синтез на основе принципа дополнительности Н. бора. Другими словами, результат познания включает субъект познания, или, говоря точнее, деятельность субъекта, заключающуюся в выборе той или иной познавательной парадигмы.
Данное положение полностью справедливо и для исторической науки. Думается, нам следует признать, что объектом истории как науки все же является сам процесс развития человеческого общества, однако в силу невозможности его непосредственного изучения мы обязательно должны сделать оговорку, что объект этот лишь тогда может считаться таковым, когда он овеществлен, актуализирован в форме исторического источника. Иными словами, объектом истории Казахстана является процесс развития человеческого общества на территории современного Казахстана во всех его проявлениях, отраженный в исторических источниках. Там, где отсутствует исторический источник – отсутствует и объект научного изучения. Предметом же истории Казахстана являются следы, оставленные обществом в процессе своей деятельности и здесь каждый специфический вид исторического источника «обслуживается» соответствующей отраслью исторического знания – археологией, этнологией, направлениями классического источниковедения (востоковедение, синология и пр.), историографией (здесь в качестве эмпирической базы выступают научно-исторические факты) и т.п. При этом предметом являются не следы человеческой деятельности сами по себе, а именно абстрактные, идеальные модели, создаваемые исследователем для изучения фактов исторического источника.
Следует четко различать предмет истории Казахстана как науки и предмет каждого конкретного исторического исследования. Последний формулируется с учетом исследовательской задачи, выбранных методов и приемов. Возникает закономерный вопрос – если выделение объекта познания на эмпирическом уровне либо не всегда осуществимо, либо оказывается возможным только на основе его предмета, есть ли необходимость при проведении каждого конкретного исследования определять его объект, или можно ограничиться лишь определением предмета исследования? Учитывая общую направленность исторической науки Казахстана на интеграцию с мировой (а значит, прежде всего, англоязычной) наукой, необходимо отметить, что в подавляющем большинстве исторических исследований на английском языке понятие «объект исследования» не выделяется. Принято говорить о «subject matter of the study» - предмете исследования, понимаемом как наиболее общая тематика исследования и «scope of the study» - рамках исследования, т.е. конкретных аспектах. Термин «object of study», т.е. «объект исследования» в традиционном постсоветском понимании в англоязычной науке практически отсутствует.
Думается, что обязательное требование отдельного определения объекта и предмета в конкретном историческом исследовании, особенно во время выполнения квалификационных работ, в том числе докторских диссертаций, является устаревшим наследием классической науки, излишним элементом, не реализуемым на практике и не дающим никаких преимуществ при решении исследовательской задачи. Соответственно, исходя из принципа Оккама, если задача может быть решена без привлечения данного элемента, от него следует отказаться.
Все эти соображения носят, безусловно, дискуссионный характер, однако в целях динамичного развития исторической науки Казахстана, мы должны, прежде всего, определиться с базовыми, теоретическими основами науки и вооружить молодых исследователей, студентов, магистрантов и докторантов современными исследовательскими стратегиями и более широкими взглядами на современную науку.