В разгар этих воплей и затруднений в Шотландии был учрежден новый банк со специальной целью облегчить стесненное положение страны. Намерения были благородны, но выполнение их неразумно, и характер и причины того стесненного положения, которое имелось в виду облегчить, не были как следует поняты. Этот банк отличался большей щедростью, чем какой бы то ни было другой, как в отноше- [324] нии открытия текущих счетов, так и учета векселей. Что касается последних, то он как будто не делал почти никакого различия между действительными и фиктивными векселями, учитывая одинаково те и другие. Банк этот открыто усвоил себе правило ссужать под скольконибудь разумное обеспечение всю сумму капитала, подлежащего вложению в такие предприятия, в которых возврат его поступает наиболее медленно и спустя продолжительное время, как, например, в предприятия сельскохозяйственные. Заявлялось даже, что содействие такого рода предприятиям составляет главную из общеполезных целей, ради которых он учрежден. В результате своей щедрости в деле открытия текущих счетов и учета векселей банк, несомненно, выпускал большие количества своих банкнот. Но эти банкноты, поскольку большая их часть не могла быть легко поглощена и употреблена обращением страны, притекали обратно в банк для обмена на золото и серебро с такой же быстротой, с какою выпускались. Кассы банка никогда не обладали достаточной наличностью. Капитал банка, собранный по подписке по двум выпускам акций, достигал 160 тыс. ф., из которых оплачено было только 80% этой суммы. Вся сумма должна была быть оплачена в несколько сроков. Большинство обладателей акций, сделав первый взнос, открыли в банке текущий счет, а его директора, считая себя обязанными относиться к своим собственным акционерам с такой же благожелательностью, с какою они относились ко всем другим клиентам, позволяли многим из них занимать по этому текущему счету те суммы, которые они потом вносили в банк в виде своих последующих взносов по акциям. Эти платежи поэтому лишь возвращали в одну кассу те суммы, которые только что были взяты из другой. Но как бы много денег ни было в кассах этого банка, его слишком широкие операции должны были опустошать их быстрее, чем они могли пополняться каким бы то ни было иным способом, помимо разорительного способа трассирования векселей на Лондон и оплаты их в срок вместе с процентами и комиссией посредством выдачи на Лондон же нового векселя. И поскольку у банка с самого начала было очень мало денег, он вынужден был, как передают, прибегнуть к этому средству спустя немного месяцев после начала своих операций. Недвижимое имущество владельцев этого банка стоило несколько миллионов, и, поскольку они подписались под учредительным актом банка, они фактически отвечали этим имуществом по всем обязательствам банка. Благодаря большому кредиту, какой давало банку столь солидное обеспечение, он мог, несмотря на свой слишком щедрый образ действий, продолжать операции в течение более двух лет. Когда банку пришлось прекратить их, он имел в обращении своих банкнот на сумму около 200 тыс. ф. Чтобы обеспечить обращение этих банкнот, которые непрерывно возвращались к нему тотчас же после их выпуска, он должен был постоянно практиковать выписывание векселей на Лондон, количество и стоимость которых непрерывно возрастали, [325] так что к моменту приостановки операций банка сумма их превысила 600 тыс. ф. Таким образом, банк этот за два с небольшим года ссудил различным лицам свыше 800 тыс. ф. по 5%. Что касается 200 тыс. ф., обращавшихся в виде банкнот, то эти пять процентов можно, пожалуй, считать чистой прибылью, если вычесть отсюда расходы по управлению. Но на 600 тыс. ф., для получения которых он все время трассировал векселя на Лондон, банк платил в виде процентов и комиссии свыше 8% и, следовательно, терял более чем 3% с суммы, превышающей три четверти его оборотов.
|
|
|
|
Операции этого банка привели, как кажется, к результатам, прямо противоположным по сравнению с тем, на что надеялись его инициаторы и руководители. Они, как кажется, намеревались оказывать поддержку широко задуманным предприятиям, каковыми они считали предприятия, затевавшиеся в то время в различных частях страны, и одновременно с этим заменить все другие шотландские банки, сосредото чив в своих руках все банковское дело; особенно имелось в виду вытеснить эдинбургские банки, отсталость которых в области учета векселей вызвала некоторое недовольство. Новый банк, вне всякого сомнения, оказал некоторую временную поддержку этим предпринимателям и дал им возможность проводить их проекты в течение двух лишних лет. Но этим он только помог им еще глубже увязнуть в долгах, так что, когда наступил крах, это тем тяжелее отозвалось как на них самих, так и на их кредиторах. Таким образом, операции банка, вместо того чтобы облегчить, в действительности лишь усилили в конце концов затруднения и бедствия, которые эти предприниматели навлекли на себя и на свою страну. Было бы гораздо лучше для них самих, для их кредиторов и для страны, если бы большинство из них вынуждено было прекратить свои дела на два года раньше. Тем не менее временная поддержка, оказанная банком этим предпринимателям, оказала действительную и длительную помощь другим шотландским банкам. Все те, кто оперировал с обращающимися векселями и кому эти банки делали затруднения в учете таких векселей, отхлынули к этому новому банку, где их встречали с распростертыми объятиями. Благодаря этому остальные банки смогли очень легко выйти из фатального круга, выбраться из которого они при других условиях не были бы в состоянии, не потерпев значительных убытков и не поколебав даже в известной мере своего кредита.
|
|
Следовательно, в конечном счете операции нового банка только усилили затруднения и бедствия страны, которые он имел в виду облег чить, и на деле избавили от весьма серьезных затруднений тех соперников, которых предполагалось вытеснить.
При самом открытии нового банка некоторые люди держались того мнения, что банк легко сможет пополнять свои кассы всякий раз, как они окажутся пустыми, посредством реализации обеспечений, полу ченных от лиц, которым он ссудил свои банкноты. Опыт, как мне [326] кажется, скоро убедил их, что такой способ получения денег слишком медленный, чтобы служить этой цели, и что кассы, в которых с самого начала было так мало денег и из которых деньги так быстро отливали, можно пополнять не иначе как посредством разорительной практики трассирования векселей на Лондон, а при наступлении их срока — оплаты их путем выписывания новых векселей на тот же Лондон с добавлением накопившихся процентов и комиссии. Но хотя этот способ позволял добывать деньги, как только в них ощущалась нужда, однако, вместо того чтобы получать прибыль, банк должен был нести потери на каждой такой операции. Таким образом, банк как коммерческое предприятие в конце концов должен был потерпеть крах, хотя, может быть, и не так скоро, как это случилось бы при более широком пользовании этой системой выписывания и переписывания векселей. Банк не мог также извлекать никакой выгоды от процентов с выпускаемых им билетов, ибо последние, представляя излишек, который не мог быть поглощен обращением страны, возвращались к нему тотчас же после их выпуска для обмена на золото и серебро, и для оплаты их он постоянно бывал вынужден занимать деньги. Напротив, все расходы, связанные с такими займами, с содержанием агентов для выискивания людей, имеющих свободные средства, с ведением переговоров с этими людьми и с составлением закладных или обязательств, должны были падать на банк и являлись чистым убытком в балансе его счетов. Проект пополнения касс банка таким способом можно сравнить с проектом человека, имеющего пруд, из которого непрерывно вытекает вода, но в который нет притока воды, и предполагающего сохранять в нем неизменный уровень воды при помощи найма нескольких рабочих, которые непрерывно отправляются с ведрами к колодцу за несколько миль за водой для наполнения пруда.
Если бы даже эта операция и оказалась не только выполнимой, но и выгодной для банка как коммерческого предприятия, все же страна не могла получить от этого никакой выгоды, а, напротив, должна была понести большие потери. Эта операция не могла ни в малейшей степени увеличить количество денег, свободных для ссуды. Она могла лишь превратить банк в своего рода центральное ссудное учреждение для всей страны. Лица, нуждавшиеся в деньгах, должны были бы обращаться в банк, вместо того чтобы обращаться к частным лицам, ссудившим ему свои деньги. Но банк, ссужающий свои деньги, может быть, пятистам различным лицам, относительно большей части которых его директора знают очень мало, вряд ли будет в состоянии делать более правильный выбор своих дебиторов, чем частное лицо, ссужающее деньги немногим, лично ему известным лицам, осторожности и бережливости которых оно, по его мнению, имеет достаточное основание доверять. Должники такого банка, образ действий которого я охарактеризовал, в большинстве своем должны, по всей вероятности, состоять из фантастических прожектеров, людей, постоянно выписы- [327] вающих обращающиеся векселя, затрачивающих получаемые деньги на нелепые предприятия, которые, даже при всей помощи, какая может быть оказана им, они, вероятно, никогда не будут в состоянии выполнить и которые, даже будучи доведены до конца, никогда не смогут вернуть суммы, в действительности затраченные на них, и никогда не смогут доставить фонд для занятия того количества труда, которое было затрачено на них. Наоборот, осторожные и бережливые должники частных лиц скорее всего затратят занятые деньги на надежные предприятия, соответствующие их капиталам, может быть, менее грандиозные и заманчивые, но зато более солидные и прибыльные, возвращающие с большей прибылью затраченные на них средства и таким образом образующие фонд, на который можно содержать большее количество труда, чем было вложено в них. Таким образом, успех описанной операции, не увеличивая ни в малейшей степени капитала страны, только перевел бы значительную его часть из благоразумных и прибыльных предприятий в предприятия неразумные и невыгодные.
Знаменитый Лоу был того мнения, что промышленность Шотландии не развивается ввиду недостатка в деньгах. Учреждением банка особого рода, который, как он, по-видимому, воображал, может выпустить бумажные деньги на сумму, равную стоимости всех земель страны, он предполагал устранить этот недостаток денежных средств. Шотландский парламент, когда он впервые выдвинул свой проект, не счел возможным принять его. Он был впоследствии принят с некоторыми изменениями герцогом Орлеанским, бывшим тогда регентом Франции. Идея возможности умножать до любых размеров количество бумажных денег фактически лежала в основании так называемой Миссисипской компании, этого наиболее безумного банковского и биржевого предприятия, какое когда-либо видел свет. Различные операции этого предприятия с такой полнотой и ясностью и с такой отчетливостью выяснены Дювернеем в его анализе «Политических размышлений о торговле и финансах» Дюто, что я не стану останавливаться на них. Принципы, положенные в основу его, изложены самим Лоу в «Рассуждении о деньгах и торговле», которое он издал в Шотландии, когда впервые выдвинул свой проект. Блестящие, но сумасбродные идеи, развитые в этом и некоторых других произведениях по поводу этих же принципов, все еще продолжают производить [328] впечатление на многих людей и, возможно, в известной мере содействовали тому непомерному расширению банковских операций, по поводу которого в последнее время слышались жалобы как в Шотландии, так и в других местах.
Английский банк является крупнейшим из существующих в Европе банков. Он был утвержден в форме корпорации хартией с приложением большой государственной печати от 27 июля 1694 г. на основании специального акта парламента. В это время он ссудил правительству 1 200 тыс. ф. с условием получать от последнего ежегодно 100 тыс. ф., каковая сумма составилась из 96 тыс. ф. процентов, считая по восемь на сто, и 4 тыс. ф. в год на расходы по управлению. Кредит нового правительства, установленного революцией, можно думать, был очень незначителен, если ему приходилось занимать деньги под столь высокие проценты.
В 1697 г. банку было разрешено увеличить свой основной капитал на 1 101 171 ф. 10 шилл., так что весь его основной капитал к этому времени достигал 1 201 171 ф. 10 шилл. Это увеличение капитала, как утверждают, было произведено для поддержания государственного кредита. В 1696 г. купоны банка упали на 40, 50 и 60%, а банкноты банка — на 20%* [* Postlethwaite James. History of the Public Revenue. P. 301]. Во время общей перечеканки серебра, производившейся в этот период, банк счел нужным прекратить оплату своих банкнот, что неизбежно вызвало понижение их курса.
Согласно ст. 7 закона, изданного в 7-й год правления королевы Анны, банк ссудил и выплатил казначейству 400 тыс. ф., что довело до 1 600 тыс. ф. ту сумму, которую он выдал за первоначально установленный ежегодный платеж в 96 тыс. ф. процентов и 4 тыс. ф. на расходы по управлению. Следовательно, в 1708 г. правительство пользовалось не худшим кредитом, чем частные лица, поскольку могло занять деньги по 6%, т. е. по обычной в то время законной и рыночной норме. Согласно этому же закону банк погасил шестипроцентные билеты казначейства на сумму в 1 775 027 ф. 17 шилл. 10 1/2 п. и одновременно с тем получил разрешение открыть подписку в целях увеличения вдвое своего капитала. Таким образом, в 1708 г. капитал банка достиг 4 402 343 ф., из которых он ссудил правительству 3 375 027 ф. 17 шилл. 10 1/2 п.
В результате объявления о дополнительном процентном взносе по акциям в 1709 г. было уплачено и превращено в капитал 656 204 ф. 1 шилл. 9 п., а объявления о втором дополнительном десятипроцентном взносе в 1710 г. — 501 448 ф. 12 шилл. 11 п., так что капитал банка достиг 5 559 995 ф. 14 шилл. 8 п.
На основании ст. 8 закона, изданного в 3-й год правления Георга I, банк погасил на два миллиона билетов казначейства, так что к этому времени он ссудил правительству уже 5 375 027 ф. 17 шилл. 10 1/2 п. [329] На основании ст. 21 закона, изданного в 8-й год правления Георга I, банк купил акции Южноокеанской компании на сумму в 4 млн ф., а в 1722 г. капитал его в результате выпуска новых акций для приобретения средств для этой покупки увеличен на 3 400 тыс. ф. Таким образом, к этому времени банк ссудил государству 9 375 027 ф. 17 шилл. 10 1/2 п., тогда как его капитал достигал лишь 8 959 995 ф. 14 шилл. 8 п. С этого времени сумма, которую банк дал в ссуду государству и на которую он получал проценты, стала впервые превышать его основной капитал или сумму, на которую он выплачивал дивиденд владельцам банковских акций; другими словами, банк с этого времени стал обладать сверхкапиталом, на который он платил дивиденды. И с тех пор у него все время оставался такой капитал. В 1746 г. ссуды банка государству достигли 11 686 800 ф., а его акционерный капитал в результате новых выпусков акций и дополнительных взносов был увеличен до 10 780 тыс. ф. С того времени обе эти суммы оставались без изменения. Согласно ст. 25 закона, изданного в 4-й год правления Георга III, банк согласился заплатить правительству безвозвратно и без оплаты процентами за продление его привилегии 110 тыс. ф. ст. Таким образом, эта сумма не увеличила ни одну из указанных двух сумм.
Дивиденд, выдаваемый банком, колебался в зависимости от колебаний нормы процента, который банк в различные периоды получал за деньги, ссуженные им государству, а также в зависимости от других обстоятельств. Эта норма процента постепенно понизилась с восьми до трех на сто. В течение нескольких последних лет дивиденд банка равнялся 5 1/2%.
Устойчивость Английского банка равна устойчивости британского правительства. Все то, что он ссудил государству, должно быть потеряно, прежде чем его кредиторы понесут какие-либо потери. Никакая другая банкирская компания не может быть учреждена в Англии актом парламента или состоять более чем из 6 членов. Он производит операции не только как банк обыкновенного типа, но и как великий государственный механизм. Банк получает и выплачивает большую часть ежегодных платежей, причитающихся кредиторам государства, он выпускает в обращение билеты казначейства и авансирует правительству годичную сумму земельного налога и налога на солод, которые часто уплачиваются только спустя несколько лет. При выполнении этих различных операций обязанности банка перед государством иногда вынуждают его, не по вине его директоров, переобременять обращение бумажными деньгами. Банк равным образом учитывал коммерческие векселя и в ряде случаев поддерживал кредит главных фирм не только Англии, но и Гамбурга и Голландии. В одном случае, а именно в 1763 г., он, говорят, выдал с этой целью за одну неделю около 1 600 тыс. ф., главным образом слитками. Впрочем, я не ручаюсь ни за размеры приведенной суммы, ни за краткость этого срока. В других [330] случаях это крупное предприятие оказывалось вынужденным производить платежи шестипенсовыми монетами.
Благоразумные банковские операции могут содействовать развитию производительной деятельности страны не увеличением ее капитала, а превращением большей части существующего капитала в активный и производительный, чего не было бы при отсутствии банка. Та часть капитала, которую коммерсант вынужден держать при себе без применения и в наличных деньгах на покрытие текущих платежей, представляет собою мертвый капитал, который ничего не производит ни для него самого, ни для страны, пока остается в таком состоянии. Благоразумные банковские операции позволяют ему превращать этот мертвый капитал в активный и производительный, превращать его в материалы для переработки, в орудия производства и в средства существования для работающих, т.е. в капитал, производящий что-нибудь как для него самого, так и для его страны. Золото и серебро, находящиеся в обращении какой-либо страны и служащие средством для обращения и распределения между надлежащими потребителями годового продукта ее земли и труда, представляют собою, как и нали чные деньги отдельного коммерсанта, мертвый капитал. Эта весьма ценная часть капитала страны ничего не производит для нее. Благоразумные банковские операции, заменяя бумажными деньгами значительную часть этого золота и серебра, позволяют стране превращать большую часть этого мертвого капитала в капитал активный и производительный, в капитал, производящий что-нибудь для страны. Золотые и серебряные деньги, находящиеся в обращении страны, можно с полным правом сравнить с шоссейной дорогой, которая, содействуя передвижению и доставке на рынок всего сена и хлеба страны, сама по себе не производит ни одного снопа или вязанки. Благоразумные банковские операции, создавая, если позволено употребить такую метафору, своего рода воздушный путь, дают стране возможность как бы превращать большую часть ее дорог в хорошие пастбища и хлебные поля и таким образом весьма значительно увеличивать годовой продукт ее земли и труда. Однако надо признать, что торговля и промышленность страны хотя и могут несколько расширяться, но вообще не могут быть столь устойчивы, когда они держатся, так сказать, на дедаловских крыльях бумажных денег, как если бы они развивались на твердой почве золота и серебра. Помимо случайностей, каким они подвержены благодаря неумению распорядителей этих бумажных денег, они стоят под угрозой многих других случайностей, от которых их не могут уберечь осторожность и искусство этих распорядителей.
Неудачная война, например, во время которой неприятель захватил бы столицу, а следовательно, и те сокровища, которые служат обеспечением бумажных денег, вызвала бы гораздо большее замешательство в стране, где все обращение питается бумажными деньгами, чем в стране, где обращение в большей своей части основано на золоте [331] и серебре. Поскольку обычное орудие обмена утратило бы свою стоимость, ни одной меновой сделки нельзя было бы совершить иначе как посредством натурального обмена или в кредит. Так как все налоги уплачиваются обычно бумажными деньгами, король не мог бы платить своим войскам или снабжать свои военные склады; страна оказалась бы в гораздо более затруднительном положении, чем если бы значительнейшая часть ее обращения состояла из золота и серебра. Государь, желающий сохранять свои владения в любое время в таком состоянии, при котором было бы гораздо легче защищать их, должен ввиду этого не только остерегаться чрезмерного умножения бумажных денег, разоряющего те самые банки, которые выпускают их, но и такого увеличения их количества, которое приводит к заполнению ими большей части обращения страны.
Обращение каждой страны можно считать распадающимся на две самостоятельные ветви: обращение, совершающееся между торговцами, и обращение, происходящее между торговцами и потребителями. Хотя одни и те же денежные знаки, бумажные или металлические, могут употребляться то в одной ветви обращения, то в другой, все же, поскольку оба эти процесса обращения происходят в одно и то же время, каждый из них требует для своего совершения определенной суммы денег того или иного рода. Стоимость товаров, обращающихся между различными торговцами, никогда не может превысить стоимость товаров, обращающихся между торговцами и потребителями, поскольку все, что продается торговцами, в конечном счете предназна чается для продажи потребителям. Обмен между торговцами, носящий оптовый характер, требует обыкновенно довольно значительной суммы для каждой отдельной сделки. Обращение между торговцами и потребителями, напротив, поскольку оно отличается преимущественно розничным характером, часто требует лишь очень небольших сумм — нередко бывает достаточно шиллинга или даже полпенни. Но мелкие суммы обращаются гораздо быстрее крупных. Шиллинг меняет владельцев гораздо чаще, чем гинея, а полпенни — чаще шиллинга. Поэтому, хотя покупки за год всех потребителей по стоимости по меньшей мере равны покупкам за год всех торговцев, они по общему правилу могут быть произведены посредством гораздо меньшего количества денег, ибо одни и те же монеты благодаря более быстрому своему обращению служат орудием для совершения гораздо большего количества покупок первого рода, чем второго.
Выпуск бумажных денег может регулироваться таким образом, чтобы их обращение или ограничивалось преимущественно сделками между различными торговцами, или же так, чтобы оно распространялось также и на значительную часть сделок между торговцами и потребителями. Там, где в обращении нет банкнот стоимостью ниже десяти фунтов, как это имеет место в Лондоне, бумажные деньги находятся в обращении главным образом при сделках между торговцами. [332] Когда бумажка в 10 ф. попадает в руки потребителя, он обыкновенно бывает вынужден разменять ее в первой лавке, где ему понадобится купить товаров на 5 шилл., так что она часто возвращается в руки торговца еще до того, как потребитель израсходовал сороковую часть своих денег. Там, где банкноты выпускаются на такие небольшие суммы, как 20 шилл., как, например, в Шотландии, бумажные деньги распространяются на значительную часть обращения между торговцами и потребителями. До издания закона, прекратившего обращение банкнот в 10 и 5 шилл., они заполняли еще большую часть обращения. В Северной Америке бумажные деньги обычно выпускались такими мелкими купюрами, как один шиллинг, и заполняли почти все обращение. В Йоркшире они выпускались даже в столь мелких купюрах, как 6 п.
Там, где допускается и обычно практикуется выпуск банкнот на такие незначительные суммы, многие малосознательные люди получают возможность и решаются сделаться банкирами. Человек, обязательство которого в 5 ф. или даже в 20 шилл. будет всеми отвергнуто, сумеет обеспечить прием его без всяких колебаний, если оно выдается на такую ничтожную сумму, как 6 п. Но частые банкротства, каким должны подвергаться подобные нищенские банкиры, могут вызывать весьма значительные неудобства, иногда даже и очень большие бедствия для многих неимущих людей, получивших в уплату такие банкноты.
Было бы, пожалуй, лучше, если бы в королевстве нигде не выпускались банкноты на сумму меньшую, чем 5 ф. Тогда нигде бумажные деньги не выходили бы, вероятно, за пределы обращения между разли чными торговцами, как это имеет место в настоящее время в Лондоне, где совсем не выпускаются банкноты стоимостью ниже 10 ф., ибо 5 ф. в большинстве местностей королевства представляют собою сумму, на которую хотя и можно купить, пожалуй, лишь несколько больше товаров, чем на половину десяти фунтов, но на которую там смотрят так же, как на 10 ф. в Лондоне, и столь же редко затрачивают ее сразу, как 10 ф. в расточительном Лондоне.
Следует заметить, что там, где, как в Лондоне, бумажные деньги ограничиваются главным образом обращением между торговцами, всегда наблюдается обилие золота и серебра. Там, где они захватывают значительную часть обращения между торговцами и потребителями, как в Шотландии и еще больше в Северной Америке, они почти целиком вытесняют из страны золото и серебро; почти все обычные сделки ее внутренней торговли происходят при посредстве бумажных денег. Изъятие из обращения десятии пятишиллинговых банкнот несколько уменьшило недостаток золота и серебра в Шотландии, а изъятие банкнот в 20 шилл., вероятно, еще больше уменьшит его. Эти металлы, как сообщают, стали встречаться в Америке в большем количе- [333] стве после упразднения некоторой доли ее бумажных валют. Точно так же указывают, что их было больше и до введения этих валют.
Если бы даже бумажные деньги были ограничены преимущественно обращением между торговцами, тем не менее банки и банкиры были бы в состоянии предоставлять промышленности и торговле страны почти такую же помощь, как и тогда, когда бумажные деньги заполняют почти все обращение. Наличные деньги, которые торговец вынужден держать при себе для текущих платежей, предназначены вообще для обращения между ним и другими торговцами, у которых он покупает товары. Ему нет нужды держать при себе деньги для обращения между ним самим и потребителями, которые являются его клиентами и приносят ему наличные деньги, а не берут их от него. Поэтому, если бы даже допускался выпуск бумажных денег только на такие суммы, которые ограничивают их обращением между торговцами, однако банки и банкиры могли бы отчасти посредством учета реальных векселей, отчасти в виде ссуд по текущим счетам избавлять большую часть этих торговцев от необходимости держать без употребления сколько-нибудь значительную часть своего капитала в наличных деньгах для покрытия текущих платежей. Они могли бы, следовательно, оказывать наибольшую поддержку, какую, руководствуясь благоразумием, банки и банкиры вообще в состоянии давать торговцам и промышленникам всякого рода.
Могут сказать, что препятствовать частным лицам в получении платежей в виде обязательств банкира на большую или меньшую сумму, если они сами согласны принимать их, или ограничивать банкира в выпуске таких обязательств, хотя все его соседи согласны принимать их, представляет собою явное посягательство на ту естественную свободу, которую закон должен охранять, а не нарушать. А такое регулирование, без сомнения, может быть в некоторых отношениях рассматриваемо как подавление естественной свободы. Но такие проявления естественной свободы немногих отдельных лиц, которые могут подвергать опасности благополучие всего общества, ограничиваются и должны ограничиваться законами всех правительств, как самых свободных, так и наиболее деспотических. Обязательство возводить брандмауэры между домами, чтобы предотвратить распространение пожаров, представляет собою нарушение естественной свободы совершенно такого же характера, как и регулирование банковских операций, предложенное здесь.
Бумажные деньги, состоящие из банкнот, которые выпускаются лицами, обладающими безупречным кредитом, и подлежат оплате по требованию без всяких условий и фактически всегда оплачиваются немедленно по предъявлении, во всех отношениях равны по стоимости золоту и серебру, поскольку в любой момент в обмен на них можно получить золото и серебро. Все, что покупается и продается за эти [334] деньги, обязательно должно покупаться или продаваться так же дешево, как и при покупке или продаже на золото и серебро.
Указывали, что возрастание количества бумажных денег, увеличивая общее количество обращающихся денег, а следовательно, уменьшая их стоимость, неизбежно повышает денежную цену товаров. Но так как количество золота и серебра, извлекаемого из обращения, всегда равняется количеству бумажных денег, вливаемых в него, то бумажные деньги отнюдь не обязательно увеличивают общее количество обращающихся денег. С начала истекшего столетия до настоящего времени предметы продовольствия никогда не были в Шотландии дешевле, чем в 1759 г., хотя благодаря обращению банкнот в 10 и 5 шилл. тогда было в стране больше бумажных денег, чем в настоящее время. Соотношение цен на предметы продовольствия в Шотландии и Англии и ныне такое же, какое было до появления множества банкирских компаний в Шотландии. Хлеб в большинстве случаев столь же дешев в Англии, как и во Франции, хотя в Англии в обращении очень много бумажных денег, а во Франции их почти нет. В 1751 и 1752 гг., когда Юм опубликовал свои «Политические рассуждения» и вскоре после значительного увеличения количества бумажных денег в Шотландии, произошло весьма заметное повышение цен на предметы продовольствия, вызванное, вероятно, неурожаями, а не увеличением количества бумажных денег.
Конечно, иначе было бы с бумажными деньгами, состоящими из обязательств, немедленность оплаты которых зависела бы во всех отношениях от усмотрения выдавших их или от условия, которое держатель этих обязательств не всегда был бы в состоянии выполнить, или платежа, по которым можно было бы требовать только по истечении определенного числа лет и которые в течение этого времени не приносили бы никаких процентов. Подобные бумажные деньги, без сомнения, упали бы в большей или меньшей мере ниже стоимости золота и серебра, в зависимости от большей или меньшей трудности или надежности получить оплату их или в зависимости от большего или меньшего срока, по истечении которого можно было требовать их оплаты.