Ночь в лесу
На святки грех ходить на охоту, считают бывалые охотники.
Пропавший без вести
Николай Катаев, житель г. Кудымкар, сколько раз, бывало, в лесу один ночевал, даже не упомнит. Стаж охотничий ему и то трудно подсчитать, «иные столько не живут» - шутит. Лес Катаеву как второй дом. Но… есть одно «но». Катаев и его друзья-охотники на святки – время разгула нечистой силы - ночевать в лесу зарекаются. Не то чтобы страшно… но зачем судьбу дразнить. Да и старики остерегают. А уж они-то врать не станут. Иной раз, такое расскажут, что волосы дыбом становятся. Теперь уже и стариков тех нет, и рассказы их подзабыты, а чувство опасности осталось. А уж когда сам с этими, как бы их назвать – духами, нечистью, чудью, в общем, непонятно с чем сталкиваешься, так тут уж не до показной храбрости. Лишь бы ноги унести да живым к семье вернуться.
- Как-то возвращались мы с женой с охоты. Застала нас ночь в пути, вот мы и решили заночевать в старой деревне, в избе, где раньше жила моя бабушка. Легли на пол. А времени было где-то около часа ночи.
- Не успела заснуть, слышу, с печи кто-то слезает, - вмешалась в разговор жена Николая, Ольга. – Ходит по дому, кряхтит, покашливает. Никак, мужчина?! Ну, думаю, мне мерещится, тычу под бок мужу: слышишь, мол? А у него, чувствую, уже волосы на голове шевелятся. В общем, как дали мы деру оттудова…
После бегства подумали-подумали супруги и решили, что это никто иной, как дедушка Гриша. А больше некому. …На фронт дедушка Гриша, тогда еще мужчина в полном расцвете сил, ушел на третий день войны, оставив на жену четверых детей. Позже пришла весточка, что пропал Гриша без вести в 42-ом, в немецком окружении где-то на южном фронте, так его с тех пор и не видели.
- Может, его дух вернулся с войны? – теряется в догадках Ольга. – Но хоть и родственник, а все ж как-то боязно, когда ночью спишь, а возле тебя кто-то ходит…
Предположения жены Николай не поддерживает, но и не отвергает. В то, что в старых домах живут «духи», он, тем не менее, верит. И рассказывает следующую историю.
«Молился ли ты на ночь…»
Или Дух заброшенной деревни
Пошел его друг Витя как-то на охоту, а о том, что на дворе, то есть в лесу – святки, то ли подзабыл, то ли не придал этому значения. В общем, увлекся, а тут уже и ночь впереди.
Решил он переночевать в старом деревенском доме в заброшенной деревне. Все, уже лег спать, заснул, и тут как дернул его кто: очнулся от скрипа двери, слышит, как шаркающие шаги направились к рукомойнику, и кто-то помыл руки. После направился к его топчану. Лежит Витя, боится шевельнутся. А тот сел рядом, аж топчан заскрипел, и дыхание его чувствуется. Тут как незваный гость его схватит за горло и как начнет душить! А Витя, крепкий так-то мужик, как ни пытается, никак не может разжать ему руки. Долго они так соревновались в силе, совсем уже было выдохся охотник, но «дух деревни» не выдержал первым, ушел, раздосадовано хлопнув дверью, только Витина лошадь, слышно было, как нервно топталась в полуразрушенном хлеву. До утра его друг так и не сомкнул глаз. В магазине ближайшей деревни, километров через пятнадцать, словоохотливые старушки, когда узнали, что он один ночевал в лесу, поинтересовались, не приходил ли кто в гости. Витя удивленно им: «А вы откуда знаете?». «А ты не ходи больше в лес на святки, особенно без собаки», - наказали ему вездесущие и всезнающие старушки. С тех пор он никогда не ходит на охоту без собаки, а в святки вообще сторонится леса.
Не стреляйте в памятник!
Сам Катаев в лесу без собаки тоже ни-ни. Кроме охотничьих у четвероногих друзей еще масса достоинств. С ними, во-первых, веселее. Во-вторых, они первыми чуют всякую нечисть.
Эту историю Катаев услышал у охотничьего костра от самих очевидцев. Три закадычных друга возвращались с охоты опять же через заброшенную деревню. Собственно, и деревни-то как таковой уже не было. А вот кладбище деревенское, через которое пришлось идти, сохранилось хорошо. На одной из могил глаза одного из охотников уцепились за фотографию, с которой на него пристально смотрел молодой парень с ружьем. Он возьми да и выстрели в памятник: то ли фотография ему чем не понравилась, то ли испугался, то ли просто сдуру, шутки ради решил покуражиться. …В тот вечер парни обосновательно заплутали в лесу. Уже к ночи вышли, по всей видимости, к какому-то покосу и решили заночевать в стогу сена. Развели на снегу костер, сидят, пьют чай, разговаривают. И тут их собаки прямо-таки зашлись лаем. Смотрят, выходит к костру человек с ружьем. И признали в нем они того парня с кладбищенской фотографии. О том, что было после, охотники Катаеву рассказывали путано, одно можно точно сказать – сейчас этих охотников уже нет в живых, и померли все не своей смертью.
- Мораль вытекает из этого следующая, - подытоживает Катаев. – Не тронь и не беспокой духов, и они тебе ничего плохого не сделают.
Призрак войны
Николай Дмитриевич Савельев, тезка, приятель и единомышленник Катаева, в смысле - такой же заядлый охотник, если происходит что-то необъяснимое, непременно пытается дойти до сути – что, как и почему. Утверждает, что происхождение многих «страшилок» зачастую обусловлено нашими страхами и готовностью поверить в сверхъестественное.
Однажды под Рождество возвращался он ночью домой. Естественно, с охоты. А на пути, как назло, овраг. Обходить его – еще лишних пять километров. Вот и решил Савельев махнуть прямиком через него. Шаг ступил, и тут его как за шиворот кто-то схватит и приподнимет над оврагом. Савельев как от неожиданности заорет!
- Вопил я долго, потом вспомнил, что меня никто в глуши не услышит, попытался освободиться, получилось. И опять – через овраг. И снова меня за шиворот. Вишу я в воздухе, болтаю ногами, и не знаю, что делать. А там, оказывается, елка стояла, и я об сук ее обломанный одеждой каждый раз цеплялся.
Дошел Николай Савельев до ближайшей избы уже утром. Выпил рюмочку и давай хохотать над своими страхами, а тогда, ночью чуть ведь инфаркт не схватил.
Но некоторые вещи старому охотнику объяснить логически все же не всегда получается. Однажды как-то Дмитрич и его друзья избушку ставили охотничью. Спали несколько ночей в палатке. И каждую ночь все шестеро слышали, как поскрипывает снег под чьими-то шагами. Они, бывалые и много чего видавшие охотники, так и не смогли определить на слух, чьи это были шаги. А выходят из палатки – словно, никто и не ходил, снег чистый, как только что постиранная белая простынь. В другой раз, говорит Савельев, его медведь спас. Только охотник устроился на ночлег, смотрит, медведь в дверь избушки к нему ломится.
Савельев медведю: «Уходи, Мишка! Нечего тебе здесь делать».
Медведь Савельеву: «Не хочешь пускать в двери, залезу через окно!» Уже по грудь медведь влез в окно, тут от страха охотник и… проснулся. Смотрит, а дверь в избушку открыта. С вечеру было жарко, он и приоткрыл дверь, а закрыть забыл, заснул. Если бы не этот сон, точно бы замерз к утру. Как вспомнит эту историю Николай Дмитрич, так всякий раз и благодарит медведя за свое чудесное спасение.
До сих пор не выходит у Дмитрича из головы еще один странный случай. В январе 1941 года, тоже в святки, Савельев, тогда он был еще мальцом, видел со своей матерью сотканную из воздуха картину: лежит на земле мужчина, а над ним женщина плачет-надрывается. Мать тогда сразу маленькому Коле сказала: будет война. И как в воду глядела.
- Что ни говори, а в лес ходить на святки – дело рискованное, - поддерживает Катаева Савельев.