Действующие лица Старшеклассники одной школы:
1.Наташа -Катя
2.Сергей- Тимур
3.Лена- Ситора
4. Надя- Даша
5.Саша- Самира
6.Валя-Аня
7.Катя-Вика
8.Маша-Даша
9.Лера- Полина
10.Ира-Рита
(Действие происходит на сцене. Музыка. Появляются Саша, Сергей, Наташа, Лена, Надя, Валя, Лера и Катя. Кто-то садится на стулья, стоящие на сцене, кто-то стоит, Саша садится и читает книгу.)
НАТАША. Нет, ребята, надо придумать что-нибудь новенькое, необычное, потрясающее…
СЕРГЕЙ. Тоже мне фестиваль… Самодеятельность от слова «худо»! Ху-до-жественная по всем статьям.
ЛЕРА. Нужно придумать что-нибудь такое, чтобы всем понравилось…
НАДЯ. На всех не угодишь, а областной фестиваль через неделю. Саша, хватит читать! Есть какие-нибудь соображения?
САША (оторвавшись от чтения книги). Надо подумать.
СЕРГЕЙ. Думайте быстрее, а то до вечера тут проторчим. (Некоторое время все молчат.)
ЛЕНА. Да чего проще, – Таня на пианино «Лунную сонату» сыграет, Марина споёт, а ты (Сергею) стихи прочтёшь!
СЕРГЕЙ (подозрительно). Какие ещё стихи?
ЛЕНА. Да любые. Хочешь стихи, а хочешь басню.
СЕРГЕЙ. Ещё чего! Сама читай!
НАТАША. Перестаньте, у нас каждый раз Таня играет, а Марина поёт… Почему они должны за всех отдуваться?
САША. Правильно, не должны.
ЛЕНА. А Сергей мог бы.
СЕРГЕЙ. Слушай, ты, что ко мне пристала? Что я тебе плохого сделал?
ВАЛЯ. Ребята, дело-то серьёзное! Ну, неужели ничего придумать не сможем?
НАДЯ. Саша, ты опять в книгу уткнулась? Что у тебя там?
САША. «Ревизор», пьеса Гоголя.
СЕРГЕЙ. Вовремя! «Спешу сообщить вам пренеприятное известие» – завтра фестиваль школьных талантов!
ВАЛЯ. Областной фестиваль!
СЕРГЕЙ. Ещё хуже! Спасайся, кто может!
КАТЯ. Не смешно.
НАДЯ. А что, если нам (забирает у Саши книгу) из «Ревизора» сцену сыграть?
НАТАША. Идея неплохая. Классика – она всегда классика.
СЕРГЕЙ. Не потянем!
САША. Произведение очень известное, его в школе проходят.
ВАЛЯ. А что? Учителя довольны будут, и фестиваль прокатим!
ЛЕРА. Если у нас что-нибудь получится…
НАДЯ. Попробовать-то никто не запрещает! Сергей возьмёт роль Хлестакова.
КАТЯ. А я дочку городничего, можно? Как там её зовут?
НАДЯ (посмотрела в книгу). Марья Антоновна.
ВАЛЯ. Ну, а я мамашу сыграю.
НАДЯ (подсказывает). Анну Андреевну.
ЛЕНА. Я тоже хочу какую-нибудь роль.
НАТАША. Дочь Ляпкина-Тяпкина, что в голубом ходит…
НАДЯ. Но её в пьесе нет, о ней только говорится…
ЛЕНА. А у нас пусть она появится. В афише напишем – вольная фантазия по мотивам пьесы Николая Васильевича Гоголя. Сейчас все театры так делают.
НАДЯ. Ладно, разберёмся. Я режиссёром буду и текст подсказывать.
ЛЕРА. Как мы это играть будем, у нас же городничего нет?
СЕРГЕЙ. Я две роли играть отказываюсь!
ЛЕРА. Вот! А мальчишек больше нет никого.
НАТАША. Да, с ребятами в таких делах всегда напряг полный.
НАДЯ. Ну, и ладно, главное, что Хлестаков есть! А городничего я сыграю.
САША. Интересно посмотреть!
НАДЯ. Подумаешь! Сара Бернар играла Гамлета, и ещё как играла! И я сыграю.
ЛЕРА. А мы что, участвовать не будем? Нам ролей не хватило.
НАДЯ. Вы для массовости на сцену выйдите.
САША. И кем мы для массовости выйдем?
НАДЯ. Будите изображать гостей в доме городничего.
ВАЛЯ. А пока, те, кто не занят, сходите в костюмерную и подберите что-нибудь из костюмов нам всем и себе любимым!
НАТАША. А если ничего подходящего не найдётся? Тогда мода другая была…
КАТЯ. Несите всё, что найдёте. Главное, чтобы оборок по-больше было. Нужно стиль эпохи показать.
ЛЕНА. Хорошо, мы быстро. (Наташа, Лена, Саша, Лера уходят за костюмами.)
СЕРГЕЙ. Я отказываюсь, я не справлюсь.
ВАЛЯ. Справишься, справишься! Мы в тебя верим.
НАДЯ. Я тут сцену выбрала небольшую. Вот, читайте!
Действие четвёртое, явление двенадцатое.
ВАЛЯ. Меня, Анны Андреевны, тут нет, я позднее приду. Валя берёт стул, отодвигает на край сцены, садится. Отсюда она будет наблюдать за происходящим, и делать замечания.
НАДЯ. Хлестаков Иван Александрович, чиновник из Петербурга и Марья Антоновна. Сцена весёленькая… (Ставит три стула так, что получается скамья.) Хлестаков ухлёстывает за дочкой городничего. (Показывает на стулья Сергею.) Вот тут и будешь ухлёстывать. На сцене появляется Ира.
ИРА. Ребята, вы чего тут делаете? Нам же ещё нужно стенгазету на конкурс оформить…
НАДЯ. Слушай, не мешай! Некогда нам, видишь?
ИРА. А можно мне посмотреть?
СЕРГЕЙ, КАТЯ (оторвавшись от книги, хором). Нельзя!
ИРА (обиделась). Ну, и, пожалуйста! (Уходит.)
ВАЛЯ. Теперь расскажет всем, может, у нас ещё и не выйдет ничего.
КАТЯ. Так. (Ходит возле стульев.) Комната в доме городничего, – в моём доме! Я здесь живу. Я сяду. (Садится.) Нет, встану. А может, лягу? (Пытается прилечь на стулья.)
ВАЛЯ. Ещё чего? Такой важный гость в доме, а она лежит!
КАТЯ (садится). Так я у себя дома, что хочу, то и делаю.
НАДЯ. Начинайте! Текст я подскажу. (Надя отходит на край сцены, садится на стул.)
КАТЯ. Ах! (Встаёт.)
СЕРГЕЙ (издалека). Отчего вы так испугались, сударыня?
НАДЯ. Стоп! Катя, ну ты же совсем не испугалась, а тут ясно сказано… (Сергею.) А ты должен подойти к ней, а не от двери кричать!
ВАЛЯ (со своего места). В то время люди не имели привычки орать друг другу через всю комнату. Воспитанные были.
НАДЯ. Ещё раз!
КАТЯ (садится на стул). Ах! (Прижимает руки к сердцу.)
СЕРГЕЙ (подходит к ней). Отчего вы так испугались, сударыня?
ВАЛЯ. Плохо, Катя, пугаешься – неестественно!
НАДЯ. (Сергею). А ты очень медленно идёшь. Всё сначала.
КАТЯ. Ах!!! (Запрыгивает на стул и поджимает под себя ноги.)
СЕРГЕЙ (бежит к ней). Отчего вы так испугались, сударыня?
ВАЛЯ (со своего места). В те времена девушки на стулья верхом не лазили, – это было неприлично.
НАДЯ. Бог мой! (Кате.) Что ты туда запрыгнула, будто крысу увидала? Ты Хлестакова увидала. Он красивый молодой человек, из столицы в нашу глушь приехал… А ты от него, как от крысы…
КАТЯ. Я же не знала, что он красивый. (Строит Сергею глазки.)
ВАЛЯ. Хлестаков бегом не бегал, он ходил танцующей походкой, немного вприпрыжку.
НАДЯ. Давайте так! (Кате.) Ты скажешь «Ах!», когда он подойдёт. И, вообще, лучше встань. (Катя встаёт, Сергей идёт на своё место.)
КАТЯ. Ах!
СЕРГЕЙ. Отчего вы так испугались, сударыня? (Подпрыгивает на месте.)
НАДЯ. Стойте! (Сергею). Ты чего скачешь, как сайгак? Думаешь, Хлестаков мог подобным образом по комнате передвигаться? Смех!
СЕРГЕЙ. Сами велели «танцующей походкой»!
ВАЛЯ (с места). Это не танцующая походка, а украинский галоп. В те времена вряд ли этот танец был в моде!
СЕРГЕЙ. Не нравится, сами играйте!
НАДЯ. Ладно. Измудряться не будем. Ходи, как обычно.
НАДЯ. Начали!
КАТЯ (стоя). Ах!
СЕРГЕЙ (подходя к Кате). Отчего вы так испугались, сударыня?
КАТЯ (с пафосом, строя из себя героиню). Нет, я не испугалась!
НАДЯ. Проще это надо, застенчивее.
КАТЯ (смущаясь). Нет, я не испугалась…
СЕРГЕЙ. Помилуйте, сударыня, мне приятно, что вы приняли меня…
НАДЯ. Стоп! Тут написано, что Хлестаков говорит эти слова «рисуясь»…
СЕРГЕЙ (отчаянно подмигивая и кривляясь). Помилуйте, мне очень приятно, что вы меня приняли за такого человека…
ВАЛЯ (вскакивает). Ужас какой-то… Сергей, Хлестаков – молодой человек, может и легкомысленный, но не до такой же степени! (Садится на своё место.)
СЕРГЕЙ. Я же говорил, что у меня не получится. Что я вам, артист, что ли?
НАДЯ. Погоди… Мы это просто пропустим. Это всё равно не выйдет. (Смотрит в книгу.) Это тоже. Вот отсюда начнём. Марья Антоновна говорит: «Я вам помешала!»
КАТЯ. Я вам помешала!
НАДЯ (Сергею). Вы никак не можете мне помешать, никаким образом…
СЕРГЕЙ (входит в роль). Вы никак не можете мне помешать, никаким образом не можете!
НАДЯ (подсказывает Кате). Вы говорите по столичному.
КАТЯ. Вы говорите по столичному!
НАДЯ (Сергею). Осмелюсь ли быть так счастлив, чтобы предложить вам стул?
СЕРГЕЙ (хватает стул). Осмелюсь ли быть так счастлив, чтобы предложить вам стул? (Протягивает стул Кате.)
НАДЯ (уткнувшись в книгу). Но нет, вам должно не стул, а трон.
КАТЯ (думая, что реплика предназначалась ей). Но нет, мне должно не стул, а трон! (Отталкивает рукой протянутый ей стул.)
НАДЯ. Это не твоя реплика. Это Хлестаков…
СЕРГЕЙ. Нет, ей должно не стул, а трон! (Бросает стул в сторону.)
ВАЛЯ (с места). В те времена стульями ещё не кидались, если только уж сильно выпьют… И, вообще, зачем школьное имущество портить?
НАДЯ. Не бросай, а поставь. (Сергей поднимает стул, ставит.)
НАДЯ (Кате). Мне так нужно было идти! Садись на стул.
КАТЯ. Мне так нужно было идти… (Одновременно с Сергеем садится на этот стул.)
НАДЯ. Хлестаков не садится!
СЕРГЕЙ. Почему это? Он тоже устал!
НАДЯ. Этот стул он поставил для Марьи Антоновны. Давайте сначала, со слов: «Осмелюсь ли быть так счастлив, чтобы предложить вам стул?»
ВАЛЯ. И по быстрее, а то уснуть можно.
СЕРГЕЙ (быстро). Осмелюсь ли быть так счастлив, чтобы предложить вам стул? (Хватает стул.) Нет, вам должно не стул, а трон! (С грохотом ставит стул на пол, держится за его спинку.)
КАТЯ (быстро). Мне так нужно было идти! (Пытается сесть на стул.) (Сергей со стулом в руках делает шаг назад. Катя садится на пол. Сергей садится на стул сам.)
ВАЛЯ. Сергей, не хулигань! Зачем ты это делаешь?
НАДЯ. Действительно, зачем?
КАТЯ (обиженно, сидя на полу). Хлестаков уж, на что жулик был, а и то бы такого себе не позволил! (Поднимается и отряхивается.)
СЕРГЕЙ. А чего она садится, ей ведь идти нужно?
ВАЛЯ (вскочила). Да никуда ей не нужно! Это она для отвода глаз говорит. Она всю жизнь, может, о нём мечтала, чего же ей бежать от своего счастья? (Садится.)
НАДЯ. Сядь, Катя, на стул. Давайте дальше. (Сергею.)). Как бы я желал, сударыня, быть вашим платочком.
СЕРГЕЙ. (Кате.) Как бы я желал, сударыня, быть вашим платочком…
КАТЯ. Я совсем не понимаю, о чём вы говорите… какой-то платочек… (На сцене появляются Наташа, Маша, Лера и Саша несут костюмы.)
НАТАША. А платочков мы там не нашли…
ВАЛЯ. Наконец-то… (Подходит к ним, выбирает для себя костюм.)
МАША. Ой, ребята! Я всё знаю! Вы Гоголя ставите. Мне Лена по секрету рассказала.
ЛЕНА. Я же тебе по секрету рассказала…Ты же мне обещала молчать..
МАША. Я никому не скажу.
САША. Язык без костей. Нечего было ей рассказывать..
МАША. Ну ладно вам… Серёжа, ты тоже участвуешь? Как здорово! Дайте мне роль, я тоже играть хочу!
СЕРГЕЙ. Ролей больше нет! (Рассматривает костюмы.)
КАТЯ (одевая костюм). Мы уже всё распределили.
МАША. Ну, можно, я второй дочерью Ляпкина – Тяпкина буду?
ВАЛЯ. Ещё чего! Одну-то Ляпкину – Тяпкину не знаем куда пристроить, а тут вторая набивается!
НАТАША (подаёт Сергею цилиндр). Это для Хлестакова! Больше ничего мужского нет, только костюмы лешего и Деда Мороза. (Сергей надевает бархатный жилет, цилиндр, завязывает на шее бант – галстук).
НАДЯ. Ничего страшного. Главное, дух эпохи донести! (Катя, надев на себя какие-то вещи, прохаживается по сцене, как по подиуму.)
КАТЯ. «Бурде моден» из Парижу! Или - неделя высокой моды в (название города) и его окрестностях!
СЕРГЕЙ (поправляет на шее бант). Это стиль жизни от Гоголь - центра! (Музыкальная заставка, во время которой Катя и Сергей, меняя позы, изображают пару манекенов в витрине магазина. Под конец музыки на сцене появляется Ира.)
НАТАША (Ире). Ну, чего тебе?
ИРА. А чего это они вырядились?
ЛЕНА. Не твоё дело! Значит нужно.
ИРА. Играть что-нибудь будете? САША. Вот что ты за человек? Тебе же уже сказали…
ИРА. А можно мне посмотреть?
КАТЯ, СЕРГЕЙ, НАТАША, САША (хором). Нельзя!
ИРА (обиделась). Ну, и, ладно! Больно то и не хотелось..Подумаешь… (Уходит.)
ЛЕРА. Сейчас она точно всем расскажет…
СЕРГЕЙ. А вы думаете, что она догадалась, что мы тут Гоголя ставим? Жутко сомневаюсь!
САША. По вашим костюмам вряд ли можно определить, они уж очень… универсальные…
СЕРГЕЙ. Точно – мода с огорода!
НАТАША. В театре главное – не костюмы, а мастерство исполнителей.
СЕРГЕЙ. Всё! Играем так, чтобы все со стульев попадали!
КАТЯ. Если ты будешь к этому стремиться, то первая упаду я.
СЕРГЕЙ. Зато зрители забудут про наши тряпки.
ЛЕРА. Не тряпки, а костюмы. А играть надо так, чтобы смешно было.
НАТАША. Вот именно! У Гоголя же ясно написано – комедия. Комедия, – значит, смешно.
МАША. Ребята, ну, можно мне тоже участвовать? Я могу служанку сыграть. (Выбирает из кучи костюмов фартук, надевает на себя.) У Хлестакова ведь был слуга? А я буду служить у городничего! (Берёт книгу, как поднос, идёт по сцене.)
НАДЯ. Городничему служанка не положена. (Отбирает у Маши книгу.)
МАША. Почему?
САША. А это ты у Гоголя спроси.
НАДЯ. Нет в пьесе никакой служанки, только слуга. Вот, видишь, написано (показывает книгу): «Мишка, слуга городничего».
СЕРГЕЙ. Да, ладно. Пусть будет: «Машка – служанка городничихи». Мебель будет выносить, когда нужно.
МАША (подозрительно). Какую мебель?
СЕРГЕЙ. Ну, стулья… Или там письмо, скажем, на подносе… С известием: «К нам едет ревизор!»
ВАЛЯ. Нет там никакого письма. Но я, лично, не против, – пусть будет служанка, для массовки.
НАТАША. Тогда я пойду для себя костюм поищу и для служанки.
САША. Я с тобой. Подожди меня…
НАДЯ. И я что-нибудь выберу для городничего.
МАША (входя в образ). Если понадоблюсь… Пол подмести… Или что другое… (Великодушно.) Зовите!
НАДЯ. Хорошо. Будем иметь в виду.
ВАЛЯ (берёт свой костюм). Мой выход ещё не скоро, пойду, всё это примерю.
ЛЕНА. А я пойду посмотрю, есть ли для меня что нибудь…
ЛЕРА. Я с тобой. И не нужные костюмы унесём.
(Валя, Саша, Маша, Наташа, Лена и Оля уходят и уносят оставшиеся вещи с собой.)
НАДЯ. На чём мы там остановились? Трон он ей подал. Потом… платочек… Ага… Давайте сразу к любви перейдём. Садитесь на стулья! (Всё это она произносит, глядя в книгу.) Катя и Сергей садятся рядом.
НАДЯ (Кате). Я бы вас попросила, чтоб вы мне написали на память какие-нибудь стишки…
КАТЯ. Я бы вас попросила, чтоб вы мне написали на память какие-нибудь стишки в альбом. Вы, верно, их знаете много.
НАДЯ (Сергею). Я вам лучше вместо этого…
СЕРГЕЙ. Я вам лучше вместо этого представлю мою любовь!
НАДЯ. Двигает стул.
СЕРГЕЙ. Двигает стул… Погоди? Куда двигает?
НАДЯ. К ней ближе. (Сергей передвигается со стулом к Кате.)
КАТЯ. Любовь! Я не понимаю любовь… Я никогда и не знала, что за любовь… (Отодвигает свой стул.)
НАДЯ (Сергею). Отчего же вы отодвигаете свой стул? Нам лучше будет сидеть близко друг к другу.
СЕРГЕЙ. Отчего же вы отодвигаете свой стул? Нам лучше будет сидеть… Да не хочу я с этим чучелом рядом сидеть! (Отодвигает свой стул от Кати.)
КАТЯ (обиженно). Я не чучело! Я из эпохи!
НАДЯ (Сергею). Она не чучело. (Кате.) Для чего ж близко? Всё равно и далеко.
КАТЯ. Для чего ж близко? (Двигает свой стул к стулу Сергея.) Всё равно и далеко!
СЕРГЕЙ (отодвигаясь от неё). Отчего ж далеко? Всё равно и близко!
НАДЯ (Сергею). Да к чему ж это?
КАТЯ. Да к чему ж это? (Двигается к Сергею со стулом.) Сергей встаёт и вместе со стулом идёт вокруг Кати.)
СЕРГЕЙ. Да ведь это вам кажется только, что близко, а вы вообразите себе, что далеко…
НАДЯ (уткнувшись в книгу). Как бы я был счастлив, если б мог прижать вас в свои объятья… Скажи проще, – обнять!
КАТЯ. Как бы я была счастлива обнять вас! (Катя бросается к Сергею, он от неожиданности падает на пол со стула, Катя, потеряв равновесие, падает рядом. На сцену в костюме и шляпке вбегает Валя.)
ВАЛЯ. Ах, какой пассаж!
НАДЯ. Рано ты вышла… Анна Андреевна появляется, когда Хлестаков встаёт на колени перед Марьей Антоновной. Это действие четвёртое, явление тринадцатое.
ВАЛЯ. Мне надоело там сидеть, вы так до утра не закончите… (Подбегает к Кате, кричит на неё.) Это что значит, сударыня? Это что за поступки такие? (Срывает шляпку с её головы и бросает на пол.) Ах ты!
КАТЯ (растерянно). Я маменька… Я право, не знаю… (Вцепилась в шляпу на Валиной голове, кричит.) Не знаю, маменька! Не знаю!
ВАЛЯ. А – а – а - а! (Катя наконец-то стаскивает шляпку с Валиной головы и демонстративно швыряет её на пол. На сцене появляется Ира, оглядывает поле сражения.) ИРА (как ни в чём не бывало). Ребята, ну когда мы стенгазету рисовать будем? Вы же обещали..
ВАЛЯ (поворачивается к Ире, в образе). Поди, прочь отсюда! Слышишь, прочь, прочь! И не смей показываться на глаза!
ИРА. А посмотреть? Ну хоть одним глазком. Можно?
НАДЯ, ВАЛЯ, КАТЯ (хором). Нельзя! ИРА. Ну и ладно …(фыркает и убегает. Сергей встаёт на одно колено и протягивает Вале её шляпку.)
ВАЛЯ (Сергею). Как, вы на коленях? Ах, встаньте, встаньте! Здесь пол совсем нечист.
КАТЯ (в стороне приводит себя в порядок, одевает шляпку). Точно, я проверяла…
НАДЯ (подсказывает Сергею). Нет на коленях, непременно на коленях…
СЕРГЕЙ (Вале, с чувством). Я влюблён в вас! Жизнь моя на волоске… С пламенем в груди прошу руки вашей!
ВАЛЯ. Но позвольте заметить: я в некотором роде… я замужем.
СЕРГЕЙ. Это ничего! Для любви нет различия! (Сергей на коленях подползает к Вале и дёргает её за руку. Валя от неожиданности падает на колени.)
КАТЯ (выходя вперёд). Ах, какой пассаж!
ВАЛЯ (поднимаясь на ноги). Ну что ты? К чему? Зачем? Что за ветреность такая! Вдруг вбежала, как угорелая кошка. (Маша влетает на сцену в костюме служанки и с веником в руках.)
МАША. Я здесь! Здесь! Я бегу уже, бегу!
ВАЛЯ. Чего?
МАША. Я твоя служанка (приседает в поклоне). Что прикажете: чаю или кофе?
НАДЯ. Почему именно сейчас?
МАША. А когда? Я слышала, вы говорили, что кто-то вбежать должен…
ВАЛЯ (берёт у Нади книгу, читает). Ну что тебе вздумалось? Право, как дитя какое-нибудь трёхлетнее… Я не знаю, когда ты будешь благоразумнее, когда ты будешь вести себя, как прилично благовоспитанной девице…
МАША. Скажите прямо, – чай или кофе! И нечего мне нотации читать!
НАДЯ. Нет такого текста у Гоголя, у него и служанки там никакой нет, так что (выпроваживает Машу) ступай на кухню и жди, когда тебя позовут. (Ведёт её к кулисам.) Сиди тут, и не высовывайся!
МАША (на ходу). Нет, пусть они скажут: чай или кофе?
НАДЯ (разозлившись). Чай! Со сливками! Без сахара! Без варенья! Без подливы! Без гарнира! Без разговоров!
МАША. Слушаюсь! (Убегает.)
НАДЯ. Господи, что там дальше? (Берёт книгу у Вали.) Хлестаков делает предложение Анне Андреевне, потом появляется городничий. Значит так… Вы сейчас всё, что мы сделали, быстренько повторите, потом появится городничий, и на этом закончим.
ВАЛЯ. А что, приличный отрывок получился!
НАДЯ (отдаёт Вале книгу). Пойду, посмотрю костюм, а вы пока репетируйте. (Уходит.)
ВАЛЯ (садится на её место с книгой). Действие четвёртое, явление двенадцатое. Хлестаков и Марья Антоновна. (Катя ставит стулья вместе и садится на один из них. Сергей отходит на ступеньки лестницы. Валя всю сцену подсказывает шёпотом текст.)
КАТЯ. Ах! (Вскакивает со стула.)
СЕРГЕЙ (легко бежит к ней). Отчего вы так испугались, сударыня?
КАТЯ (смущаясь). Нет, я не испугалась… Я вам помешала!
СЕРГЕЙ. Вы никак не можете мне помешать, никаким образом не можете!
КАТЯ. Вы говорите по столичному!
СЕРГЕЙ. Осмелюсь ли быть так счастлив, чтобы предложить вам стул? Но нет, вам должно не стул, а трон. (Предлагает один из стульев, что составляют скамью.)
КАТЯ. Мне так нужно было идти! (Садится рядом на другой стул.)
СЕРГЕЙ. Какой у вас прекрасный платочек! (Садится на стул, который предлагал Кате.) КАТЯ. Вы насмешники, лишь бы только посмеяться над провинциальными…
СЕРГЕЙ. Как бы я желал, сударыня, быть вашим платочком…
КАТЯ. Я совсем не понимаю, о чём вы говорите: какой-то платочек… Я бы вас попросила, чтоб вы мне написали на память какие-нибудь стишки в альбом. Вы, верно, их знаете много. СЕРГЕЙ. Я вам лучше вместо этого представлю мою любовь! (Придвигается к ней вместе со стулом.)
КАТЯ. Любовь! Я не понимаю любовь… Я никогда и не знала, что за любовь… (Отодвигает свой стул.)
СЕРГЕЙ. Отчего ж вы отодвигаете свой стул? Нам лучше будет сидеть близко друг к другу. (Двигают стулья.)
КАТЯ. Для чего ж близко? Всё равно и далеко.
СЕРГЕЙ. Отчего ж далеко? Всё равно и близко!
КАТЯ. Да к чему ж это?
СЕРГЕЙ. Да ведь это вам кажется только, что близко, а вы вообразите, что далеко…
ВАЛЯ. Постойте, здесь чего-то не хватает… Дальше я появляюсь, а вы тут тихо - мирно сидите… (Встала.)
КАТЯ. Он должен встать на колени.
СЕРГЕЙ. Ещё чего!
ВАЛЯ. Конечно, помните, я там говорю, что пол совсем нечист…
СЕРГЕЙ. Ладно. (Встаёт на одно колено.) Как бы я был счастлив, обнять вас! (Валя отходит на край сцены, делает разбег и «вбегает».)
ВАЛЯ. Ах, какой пассаж! (Кате.) Это что значит, сударыня? Это что за поступки такие? (Хочет сорвать с неё шляпку, но Катя сама её снимает и прячет за спину.) Ах ты!
КАТЯ. Я маменька… Я, право, не знаю…
ВАЛЯ. Поди, прочь отсюда! Слышишь, прочь, прочь! И не смей показываться на глаза! Катя отходит в сторону.
ВАЛЯ (Сергею). Как, вы на коленях? Ах, встаньте, встаньте! Здесь пол совсем нечист.
КАТЯ (от кулис). Нечего перед ней ползать!
СЕРГЕЙ (хватает Валю за край юбки костюма). Я влюблён в вас! Жизнь моя на волоске… С пламенем в груди прошу руки вашей.
ВАЛЯ (отбирая у него подол юбки). Но позвольте заметить: я в некотором роде – я замужем! СЕРГЕЙ. Это ничего! Для любви нет различия!
(Сергей пытается схватить Валю за руку, но Валя, помня предыдущий опыт, отталкивает его и он падает.)
КАТЯ (подходит к ним). Ах, какой пассаж!
ВАЛЯ. Ну что ты? К чему? Зачем? Что за ветреность такая! Вдруг вбежала, как угорелая кошка! На сцену выбегает Лена в голубом платье и шляпке.
ЛЕНА. Я здесь! Здесь! Я бегу! Уже прибежала! (Раскланивается.)
СЕРГЕЙ (растерянно). Чего?
ЛЕНА. Я дочка Ляпкина – Тяпкина. (Показывает на свой наряд.) Как положено, – в голубом! ВАЛЯ. Но почему ты явилась именно сейчас?
ЛЕНА. А когда? Я слышала, вы говорите, кто-то вбежать должен… Думаю, как раз…
ВАЛЯ. О, Господи! (Хватается за голову.)
СЕРГЕЙ (встаёт, снимает цилиндр, кланяется Лене). Это ничего! Для любви нет различия… Мы удалимся под сень струй! (Берёт Лену за руку.)
КАТЯ (Вале). Я право, маменька, в растерянности…
ВАЛЯ. У тебя вечно сквозняк в голове, ты берёшь пример с дочерей (показывает на Лену) Ляпкина – Тяпкина… (Кричит.) Что тебе глядеть на них! Нечего тебе глядеть на них! (Валя отталкивает Катю от Лены и пытается закрыть ей глаза рукой.)
СЕРГЕЙ (в образе). Жизнь моя на волоске! Если вы не увенчаете любовь мою (обращается к Лене), то я недостоин земного существования! (Сергей поворачивается к Вале, встаёт на колени, дёргает Лену за руку, она «плюхается» рядом с ним на колени. Вбегает ДИМА, на ней плащ и шляпа Наполеона, на лице усы и борода.)
НАДЯ (в образе). Ваше превосходительство! Не погубите! Не погубите!
СЕРГЕЙ (стоя на коленях). Что такое?
НАДЯ. Там купцы на меня жаловались… Они сами обманывают и обмеривают народ. Унтер – офицерша налгала вам; она врёт всё, ей-богу… Она сама себя высекла.
СЕРГЕЙ. Провались унтер – офицерша, мне на неё плевать!
ДИМА. Это такие мошенники, каких свет не производил.
ВАЛЯ. Знаешь ли ты, какой чести удостаивает нас Иван Александрович? Он просит руки (указывает на Лену) Ляпкиной – Тяпкиной…
НАДЯ. Рехнулась, что ли? (Сергею.) Не извольте гневаться, она немного с придурью … (спохватившись) Причём тут Ляпкина – Тяпкина?
СЕРГЕЙ. Да, я точно прошу руки. Я влюблён.
КАТЯ (подходит). Так вы в неё влюблены? (Кидается к Лене.) Ах ты, злодейка, ах ты, Ляпкина – Тяпкина, я всю жизнь, может, о нём мечтала, а ты моё счастье отнять хочешь? (Катя вцепилась Лене в шляпку, идёт шуточная борьба двух барышень, которые катаются по полу. Сергей пытается их разнять, достаётся и ему.)
ЛЕНА. Я дочь Ляпкина – Тяпкина, в голубом! Как положено! Я не виновата, что Хлестаков в меня влюбился! Должна же я когда-нибудь у вас тут появиться! Я только появилась, а он – здрасте - пожалуйста! Увидел меня и влюбился!
КАТЯ. Ах ты, коварная Ляпкина – Тяпкина, хочешь любовь всей моей жизни отнять? Не выйдет! Не получится! Сейчас я тебе причёску-то попорчу! Ты у меня запомнишь, как не вовремя на сцене появляться!
СЕРГЕЙ. Вы что, сдурели окончательно? Вы чего сцепились? Хлестаков же на самом деле никого не любит, а просто волочится за каждой юбкой! Так у Гоголя написано! Катя, перестань, не может Марья Антоновна так себя вести!
ВАЛЯ (тоже полезла разнимать их). Прекратите сейчас же! А тебя, Ляпкина – Тяпкина, вообще в пьесе нет! И чего ты вылезла? Всё нам только портишь тут! Это уже не Гоголь получается, а неизвестно что! (Далее, «сражаясь» на полу, Лена, Катя, Сергей и Валя кричат одновременно.)
ЛЕНА. Я не виновата! Я только появилась, а он увидел меня и влюбился! Он сам влюбился, я ему повода не давала! Откуда я знала, что так получится!
КАТЯ (одновременно). Ты у меня запомнишь, как не вовремя на сцене появляться! Ты у меня навсегда это запомнишь, злодейка несчастная!
СЕРГЕЙ (одновременно). Да не любит он никого, просто волочится! Катя, перестань, не может Марья Антоновна так себя вести! Она по другому воспитана! Да перестаньте вы! ВАЛЯ (одновременно со всеми). Перестаньте сейчас же! Слышите, прекратите! Это не Гоголь получается, а неизвестно что! Безобразие какое-то! (Все кричат, спорят, на сцене стоит настоящий гвалт.)
НАДЯ (через некоторое время, взорвался). Хва-тит! (Все замолчали.) Этого нет в пьесе! Вы что, белены объелись? (Сергей, сидя на полу, поднимает Катину и Ленину руки, как судья на ринге.)
СЕРГЕЙ. Не противьтесь нашему благополучию! Решите: жизнь или смерть! (На последних словах Сергея на сцене появляется Ира.)
ИРА (в полном восторге). Как здорово!
ВАЛЯ (идёт на Иру). Ну вот, видишь, дура, ну вот видишь… из-за тебя, этакой дряни, гость изволил стоять на коленях, а ты вдруг вбежала, как сумасшедшая… (Наступает на неё.) Ты недостойна такого счастья!
ИРА (медленно отступая). А можно?
ВСЕ (хором). Нельзя! (Ира убегает.)
ВАЛЯ (Наде, показывая на троицу на полу). Ну, благословляй!
НАДЯ. Не могу верить…
СЕРГЕЙ (в образе, отчаянно). Я не шутя вам говорю… Я могу от любви свихнуть с ума. Я, чёрт знает, что готов… Я отчаянный человек, я решусь на всё! (Отбрасывает руки девочек в стороны, девочки падают в разные стороны от Сергея.) Когда застрелюсь, (указывает пальцем на Надю) вас под суд отдадут!
НАДЯ. (заглянув в книгу). Ах, боже мой! Я не виноват… Не извольте гневаться! Извольте поступать так, как вашей милости угодно! У меня, право, в голове теперь… (Садится на стул, держится за голову.) Такого вольного прочтения «Ревизора» ещё свет не видывал! (Сергей встаёт с пола, поднимает девочек и выводит их за руки вперёд.
СЕРГЕЙ (Кате и Лене). Простите, сударыни, я это делаю от любви, точно-с, от любви! И вы, господа (обращается в зал) простите! Такой дурак теперь сделался, каким ещё никогда не бывал! Только всё это от любви-с!
КАТЯ, ЛЕНА (вместе). Точно-с, от любви!
СЕРГЕЙ (лукаво). От любви к искусству! (Появляются Наташа, Саша и Лера одетые в разные костюмы.)
НАТАША. Мы для массовки пришли. САША.Там в финале пьесы – немая сцена… ЛЕРА.Мы вовремя?
НАДЯ. До немой сцены я не доживу…
МАША (появляется с подносом). Чай, кофе, лимонад! Молоко, кефир, какао! (Все молча смотрят на неё.) Ребята, главный приз фестиваля нам обеспечен!
СЕРГЕЙ. Шутишь?
КАТЯ. Конечно, весь наш спектакль – шутка, страсти, так сказать, по Гоголю, но, по-моему, неплохо получилось?
МАША. А я что говорю!
ВАЛЯ. Мы старались, как могли… Страсти, говорите? Пусть будет так!
СЕРГЕЙ. А если что-то и не так… Да, простят нас наши зрители… и…
ВСЕ (хором). Николай Васильевич Гоголь! Общий комический танец, стоп – кадр – немая сцена.
ИРА (внезапно появляясь). Ах, какой пассаж! (Хлопает в ладоши.)
(Общий поклон.)