Комплексный характер следственного действия наиболее выражен в суждениях М.Н. Хлынцова. Он пишет: «Общепризнанным считается мнение о проверке показаний на месте как о комплексном следственном действии, в котором сочетаются отдельные элементы других следственных действий, таких, как: осмотр места происшествия, следственный эксперимент, предъ-
24 Яблоков Н.П. Там же.
25 Там же.
явление для опознания, допрос»26. Причем сочетание этих элементов не является механическим, потому что элементы других следственных действий выступают в проверке показаний на месте в преобразованном виде; они органически связаны между •собой, а количественное преобладание элементов одного действия над элементами другого, изменение соотношения между ними «не изменяет качества самого следственного действия»27. Поэтому Р.С. Белкин, М.Н. Хлынцов, А.В. Авсюк, С.А. Шейфер, Б.И. Шобик, А.Г. Филиппов, Н.П. Яблоков и другие ученые, указывая на сходство или отличие ее от других следственных действий, стремились показать, какое изменение претерпел элемент другого следственного действия, войдя в сочетание с элементами, составляющими содержание проверки показаний на месте, чем максимально приблизились к наиболее полному отражению специфики (особенностей) рассматриваемого следственного действия28. В ходе анкетирования 80 респондентов из 114 (70,2 %) подтвердили данный тезис.
Комплексный характер проверки показаний на месте (ее мно-гооперациональность) в свое время давал основание отдельным авторам возражать против ее законодательной регламентации в Уголовно-процессуальном кодексе как самостоятельного следственного действия. В большинстве случаев ее рассматривали в качестве разновидности допроса или осмотра с участием обвиняемого; реже - свидетеля, несмотря на явные отличия как от допроса, осмотра, так и от следственного эксперимента, в рамках которых она иногда проводилась.
В процессуальной и криминалистической литературе проверка показаний на месте основательно чстала разрабатываться еще в 30-40-х гг. XX столетия. До этого можно было встретить лишь отдельные упоминания, причем авторы, как правило, не раскрывали содержания указанного метода получения доказательств, либо содержание его усматривали лишь в производстве опытных действий.
26 Хлынцов М.Н. Указ. соч. С. 19.
27 Там же.
п Белкин Р.С. Указ. соч. С. 7-11; Филиппов А.Г. Указ. соч. С. 310-311; Яблоков Н.П. Указ. соч. С. 425-426; Хлынцов М.Н. Указ. соч. С. 21-56; Шобик Б.И. Указ. соч. С. 8-9; Авсюк А.В. Указ. соч. С. 5; Шейфер С.А. Указ. соч. С. 90-92.
В 60-е гг. прошлого столетия в работах многих ранее названных ученых (Н.И. Гуковская, А.Н. Васильев, С.С. Степичев, Р.С. Белкин, И.Е. Быховский, А.Р. Ратинов, Л.А. Соя-Серко, С.А. Шейфер, М.Н. Хлынцов и др.) стал четко просматриваться самостоятельный характер проверки показаний на месте как средства выявления, закрепления и оценки доказательств29.
Глубокая научная обоснованность и состоятельность процессуальных и тактических особенностей проверки показаний на месте, как способа проверки имеющихся и получения новых доказательств, в свое время привели ее к законодательному закреплению в качестве самостоятельного следственного действия в уголовно-процессуальных кодексах некоторых союзных республик бывшего СССР30. В числе республик, уголовно-процессуальные кодексы которых не восприняли проверку показаний на месте как самостоятельное следственное действие, оказался РСФСР.
Подобная участь постигла данное следственное действие и в проекте такого нормативного акта, как «Основы Уголовно-процессуального кодекса Союза СССР и республик» (1991 г.). В разделе «Доказательства и доказывание» (ч. 2 ст. 36) такое следственное действие, как проверка показаний на месте, отсутствует31. Тем не менее, на практике ее продолжали проводить. При этом, как правило, представители органов прокуратуры отстаивали
29 Гуковская Н.И. Право суда на производство следственного эксперимента // Со
ветская юстиция. 1958. № 4. С. 37; Васильев А.Н., Степичев С.С. Воспроизведение пока
заний на месте при расследовании преступлений. М.: Госюриздат, 1959; Белкин Р.С. Тео
рия и практика следственного эксперимента. М.: ВШ МВД СССР, 1959; Он же. Проверка
и уточнение показаний на месте: Лекция. М., 1961; Он же. Следственный эксперимент и
проверка показаний на месте // Криминалистика: Учебник для вузов. М: «Юрид. лит.»,
1966; Быховский И.Е, Ратинов А.Р. Проверка показаний на месте // Вопросы криминали
стики. М.: «Госюриздат», 1962 Вып. 5.; Соя-Серко Л.А. Проверка показаний на месте //
Криминалистика: Учебник для вуза. М.: Изд-во МГУ, 1963, Хлынцов М.Н.. Проверка по
казаний на месте. Саратов, 1971; Леей А.А., Пичкалева Г.И., Селиванов НА. Получение и
проверка показаний следователем: Справочник. М.: «Юрид. лит.», 1987; Шобик Б.И. Про
верка и уточнение показаний на месте: Лекция. Хабаровск: МВД СССР, 1987; Авсюк А.В.
Процессуальные и тактические особенности проведения проверки показаний на месте:
Лекция. Минск: МВД СССР, 1990; С.А. Шейфер. Указ. соч. С 90-92 и др.
30 УПК Латвии (ст. 185), Литвы (ст. 205), Казахстана (ст. 130'), Таджикистана
(ст. 183), Туркменистана (ст. 173), Украины (ст. 194), Узбекистана (ст. 142').
" Основы УПК Союза ССР и республик: Проект// Известия. 1991. 29 июня.
правомерность проведения проверки показаний на месте и использования ее результатов в доказывании по уголовному делу32.
Представители судебных органов такую возможность чаще зз всего отрицали.
По мнению М.Н. Хлынцова, авторы, отрицавшие самостоятельный характер проверки показаний на месте, исходили из следующих ложных представлений о сути данного процессуального действия, а именно:
- оно проводится только с обвиняемым;
- оно проводится следственными работниками в случаях, когда, кроме показаний обвиняемого, у них нет иных доказательств;
- обвиняемый только повторяет на месте происшествия ранее данные показания в присутствии других понятых;
- источником доказательств в процессе проверки показаний на месте является тот же, ранее допрошенный обвиняемый;
- основной целью следственного действия является повторение ранее данных показаний, а не обнаружение новых, и проверка имеющихся доказательств, для закрепления последних, чтобы сделать невозможным отказ от них;
- проводя подобные действия, следователи стремятся облегчить свою работу, избежать трудоемких действий по собиранию объективных доказательств34.
Ошибочность данных суждений сегодня представляется вполне очевидной. Известно, что при наличии ассоциативных связей идет процесс улучшения памяти. На месте происшествия, находясь среди вещей и предметов, о которых во время допроса говорилось лишь по памяти, лицо может вспомнить такие факты, о которых в кабинете следователя оно сказать не смогло. Таким образом, необходимо признать правильным утверждение М.Н. Хлынцова о том, что в процессе применения проверки показаний на месте источником доказательств будет являться не только лицо, повторяющее ранее данные показания или уточняющее их на месте, но и сама обстановка места происшествия, обнаруженные на нем факты,
32 Власенко И. Использование результатов проверки показаний на месте в качест
ве доказательств // Законность. 1999. № 8. С. 31; Селезнев М. Некоторые аспекты допус
тимости доказательств // Законность. 1994. № 8. С. 39.
33 Григорьева Н.В. Исключение из разбирательства дела недопустимых доказа
тельств // Российская юстиция. 1999. № 11. С. 6.
34 Хлынцов М.Н. Указ. соч. С. 23-24.
тем более такие, о которых ранее следователю известно не было, в показаниях допрошенного лица они не фигурировали35.
В.Л. Васильев также говорил, что следователь в ходе проверки показаний на месте может получить информацию значительно большую, нежели при допросе, потому что он не только слушает, но и видит, и сравнивает36.
Проверка показаний на месте, безусловно, сложный мыслительно-познавательный процесс, основу которого образует предположение следователя о возможно сохранившихся в памяти человека следах преступления, несущих криминалистически значимую информацию. В этом плане данное следственное действие служит особым способом получения доказательств, характеризует диалектический аспект познания обстоятельств, подлежащих установлению и доказыванию в уголовном процессе.
В этой связи возникает вопрос о познавательной ценности и истинности результатов проверки показаний на месте.
Механизм реализации данного следственного действия изначально формируется на основе гипотезы (предположения) субъекта расследования, требующей подтверждения (проверки). Следовательно, познавательная сторона в проверке показаний на месте выступает в роли своеобразной цели, достижение которой характеризуется процессом приобретения и развития знаний о расследуемом событии.
Решающим в данном случае является правильное отражение в сознании следователя и обвиняемого (иных участников процесса) объективной действительности: конкретного преступления (отдельных его сторон), которое совершено в определенном месте, в определенное время и т.д. Проверка показаний на месте, как средство познания, одновременно выступает и формой отражения, и способом оценки собранного фактического материала.
В уголовном процессе применение того или иного следственного действия без мысленного проникновения в «будущее» (предположения, предвидения, прогнозирования в целом) невозможно.
Правильное понимание сущности проверки показаний на месте как единства познавательной, логической и психологической сторон процесса мышления позволяет решить и такой важный вопрос, как значение следственной интуиции в процессе применения именно данного следственного действия.
«Интуиция, - отмечал Р.С. Белкин, - это основанная на опыте и знаниях способность непосредственного решения следственных задач при ограниченных исходных данных».
Сходное понятие следственной интуиции мы находим у Яна Пещака: «Следственная интуиция - это способность следователя, основанная на его опытности и знаниях, находить в сложной ситуации путь к правильному выбору вида и применению следст-
венного действия».
Таким образом, интуиция - это не какая-то таинственная способность следователя угадывать истину. Она не формулируется сознательным логическим доказыванием и не вытекает непосредственно из чувственного восприятия следователя. Однако интуиция есть безусловная реальность, существующая в сфере познания, и не учитывать этого нельзя.
Мыслительный аспект в интуиции усматривается в том, что выводы следователя, хотя и обусловлены догадками, но фактически они подготовлены предыдущими психическими процессами, в ходе которых актуализировались нужные знания, ранее проверенные опытом, доказанные практикой или удостоверенные какой-либо отраслью знаний. Если решение о проведении, скажем, проверки показаний на месте наступает с первого шага, значит необходимые знания актуализировались сразу благодаря тому, что готовность опыта и знаний у следователя была достаточно
высока.
В свое время А.Р. Ратинов писал, что в процессе доказывания интуитивные знания не имеют процессуального значения. Однако для установления истины по уголовному делу, определения путей расследования (в том числе и формирования решения о
35 Хлынцов М.Н. Указ. соч. С. 29. * Васильев В.Л. Указ соч. С. 504.
" Белкин Р.С. Криминалистика: проблемы сегодняшнего дня. Злободневные воп росы российской криминалистики. М.: НОРМА, 2001. С. 158.
" ПещакЯн, Ларин A.M. Следственные версии. М.: «Прогресс», 1976. С. 108. 39 Белкин Р.С. Указ. соч. С. 157-158.
проведении проверки показаний на месте - В.Б., А.Н.), профессиональная следственная интуиция необходима40.
По мнению А.Р. Ратинова и Р.С. Белкина, интуицию, как реальность мышления, нельзя «закрыть», «не пускать» в процесс мышления вообще или в какую-то специальную сферу обобщенной практики. «Следует помнить лишь одно: продукт интуиции -это лишь догадка и не более, - утверждал Р.С. Белкин. Интуиция опирается на данные прошлого сознательного и подсознательного опыта. Подсознательное сопоставление с этим прошлым опытом и приводит к озарению, к неожиданному решению. Эта взаимосвязь большей частью остается скрытой для сознания, решающего задачу»41.
Лицо, которое побывало на месте преступного события и знакомо с его обстановкой, восстанавливает в сознании забытые, но интересующие следствие факты и обстоятельства в деталях. Поэтому нельзя недооценивать такую специфическую особенность проверки показаний на месте, как дача допрошенным лицом различных объяснений (пояснений) по поводу указанных им объектов на месте, в связи с которыми он не только повторяет сказанное ранее на допросе, но и дает дополняющую или уточняющую информацию. Задача следователя заключается в том, чтобы найти в материалах проверки показаний на месте информацию доказательственного свойства, полученную вновь. Как утверждает М.Н. Хлынцов, проведение проверки показаний на месте не ограничивает следствия, а наоборот, увеличивает его возможности в части получения новых и проверки имеющихся доказательств42. При этом он подчеркивает: «Дело, конечно, не в «масштабности» того или иного действия, а в наличии у него какой-то специфики, которая не укладывается в другие известные формы и нужно стараться понять эту специфику, дать ей объективную оценку, а не игнорировать ее»43.
Сегодня следует однозначно признать, что проверка показаний на месте, как и другие общепризнанные следственные действия, устанавливает определенное «правило нормативного харак-
' Ратинов А.Р. О следственной интуиции // Соц. законность. 1958. № 4. С. 24-30.
41 Белкин Р. С. Указ. соч. С. 159.
42 Хлынцов М.И. Указ. соч. С. 2.
4' Там же.
тера», которое выполняет функцию нормы права. В ней, наряду с юридической силой, для органов предварительного расследования, заложена сила логики и нравственной справедливости.
§ 3. Соотношение проверки показаний на месте с другими следственными действиями и ее психологические
Особенности
3.1. Проверка показаний на месте и следственный осмотр
Ученые криминалисты А.Н. Васильев, С.С. Степичев, Р.С. Белкин, Л.А. Соя-Серко, М.Н. Хлынцов, А.Г. Филлипов, А.В. Ав-сюк, СИ. Шейфер, Б.И. Шобик, Е.П. Фирсов, Н.П. Яблоков и др. усматривали частичное совпадение содержания проверки показаний на месте со следственным осмотром и, в первую очередь, с осмотром места происшествия. По их мнению, такое совпадение имеет место потому, что после указания обвиняемым или другим участником процесса определенного места, зачастую возникает задача обнаружения на нем каких-либо объектов, связанных с событием преступления.
Рассматривая различия названных следственных действий, к примеру, Р.С. Белкин отмечал, что следственный осмотр не может исчерпать всего содержания проверки показаний на месте, поскольку «при осмотре фиксируется объективное состояние обстановки в том виде, в каком ее застает лицо, производящее осмотр, тогда как при проверке показаний на месте обстановка фиксируется со слов обвиняемого, свидетеля». Следовательно, в содержание следственного осмотра не входит показ подозреваемым, обвиняемым, потерпевшим, свидетелем места или предмета, связанного с расследуемым преступлением. В то время, как эти действия являются необходимым элементом содержания проверки показаний на месте.
По гносеологической природе следственный осмотр, в отличие от проверки показаний на месте, представляет собой как бы «исходное» следственное действие. В таком качестве осмотр вы-
44 Кульчер К. Основы социологии права. М, 1981. С. 208.
45 Белкин Р.С. Указ. соч. С. 9.
ступает как средство получения именно поисковой и в целом первоначальной информации46. Поэтому результаты осмотра и их оценка во многих случаях являются основанием для проведения последующих следственных действий, в том числе и проверки показаний на месте.
Данное следственное действие отличается от проверки показаний на месте еще и тем, что ему наиболее характерны познавательная и удостоверительная функции. При этом познавательная функция как бы «выдвигается» на первый план, т.е. доминирует. В то время как для проверки показаний на месте более характерна удостоверительная функция.
Проверка показаний на месте, как следственное действие, в первую очередь, является средством проверки имеющихся доказательств. Что касается получения новых доказательств, то, скорее всего, данная функция будет являться факультативной.
В обобщенном виде к различиям названных следственных действий (по М.Н. Хлынцову) необходимо отнести следующие:
1) поводами для проведения осмотра места происшествия
(ОМП) могут быть сведения, полученные из различных источни
ков, в том числе и от самого обвиняемого. Поводами же для про
ведения проверки показаний на месте (ППМ) является наличие
показаний потерпевшего, свидетеля, обвиняемого и подозреваемо
го, зафиксированных в протоколах допросов. Кроме того, ОМП
может проводиться как до, так и после возбуждения уголовного
дела, а ППМ - только после возбуждения уголовного дела;
2) ОМП чаще всего проводится в отсутствии лица, совершив^ шего преступление (обвиняемого, подозреваемого), а ППМ-только с их участием, либо с участием потерпевшего, свидетеля;
3) перед ОМП его границы определяет сам следователь, тогда как в случае проведения ППМ следователь такой инициативой не обладает; наоборот, он как бы «следует» за лицом, показания которого проверяются;
4) ОМП входит в перечень неотложных следственных действий (по действующему УПК РФ такой перечень отсутствует Т В.Б., А.Н.). Одним из важнейших тактических требований, предъ-
являемых к ОМП, является незамедлительность его производства, необходимость восприятия обстановки и имеющихся следов и иных вещественных доказательств в неизменном состоянии и непосредственно следователем. В ходе ППМ следы и иные вещественные доказательства выявляются и предоставляются, наоборот, потерпевшим (свидетелем), обвиняемым (подозреваемым), хотя и с непосредственным участием следователя;
5) в процессе ОМП следователь не готов весьма определенно говорить об относимости и допустимости обнаруженных следов, иных вещественных доказательств к конкретному преступлению. В ходе ППМ такой проблемы не существует;
6) участие в ОМП подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего и свидетеля, так или иначе, предполагает «принуждение» процессуального характера, чего нет в ППМ: в этом следственном действии, к примеру, подозреваемый и обвиняемый (ч. 1 ст. 194 УПК РФ) участвуют не по принуждению, а по собственному желанию, что существенно влияет на ход и результаты такого участия: сам ход, как правило, бывает бесконфликтным, а результаты носят более объективный характер;
7) уголовно-процессуальный закон и практика предварительного расследования свидетельствуют о том, что в ходе ОМП указания, пояснения обвиняемого (подозреваемого), потерпевшего (свидетеля) не находят и не должны находить отражения в протоколе, если они участвуют в осмотре. Всякое включение в текст сообщений, полученных от указанных лиц, рассматривается как недопустимое процессуальное нарушение. В то время, как в протоколе ППМ отражается все, что было сообщено устно, обнаружено, продемонстрировано и т.п.
Таким образом, анализируя сходные положения и отличия осмотра места происшествия и проверки показаний на месте, следует прийти к однозначному выводу: проверка показаний на месте не может рассматриваться как часть либо разновидность осмотра места происшествия; по своему содержанию и сущности она является самостоятельным следственным действием.
46 Белкин Р.С. Очерки криминалистической тактики. Волгоград: ВСШ МВД России, 1993. С. 149-152.
32. Проверка показаний на месте и следственный эксперимент
Р.С. Белкин сущность следственного эксперимента усматривал в проведении специальных опытов с целью проверки собранных по делу доказательств, получения новых доказательств, проверки и оценки следственных версий о возможности или невозможности существования тех или иных фактов, имеющих значение для дела47.
Проверка показаний на месте (111JM) частично может совпадать со следственным экспериментом (СЭ), если ее содержанием является в том числе и осуществление каких-либо действий демонстрационного, контрольного или иного характера.
В целом же ППМ - далеко не следственный эксперимент, так как она лишена того чисто опытного характера, который отличает его от других следственных действий48.
Теоретическую концепцию следственного эксперимента составляет применение двух общенаучных методов познания - экспериментального и метода моделирования, что, в свою очередь,
дает возможность:
а) многократного повторения наблюдаемого явления в различ
ных условиях обстановки;
б) изучения явлений, протекающих в естественных условиях
очень быстро или слишком медленно;
в) исследования таких явлений, которые в изолированном ви
де не могут наблюдаться в природе;
г) выделения в процессе изучения отдельных сторон явления
отдельных признаков объекта.
Кроме того, условия и правила проведения следственного эксперимента требуют специального выбора места, определения времени и создания условий, максимально сходных с теми, в которых, происходило исследуемое событие. Это достигается, по мнению И.М. Лузгина, с помощью метода моделирования50.
47 Там же. Белкин Р.С. Лившиц Е.Н. Тактика следственных действий. М.: Новый юрист, 1977. С. 136; Белкин Р.С. Теория и практика следственного эксперимента. М, 1959. С. 5.
Белкин Р.С. Очерки криминалистической тактики. Волгоград: ВСШ МВД России. М, 1993. С. 184-185.
50 Луэгин И.М. Моделирование при расследовании преступлений. М., 1981. С. 54-56.
Проверка показаний на месте - это органическое сочетание рассказа и показа лицом, чья информация проверяется. Смысл их сочетания заключается в объективизации критериев оценки достоверности показаний.
Определяя сходство и различие рассматриваемых следственных действий, необходимо также отметить, что СЭ, как и ППМ, может быть осуществлен только после возбуждения уголовного дела и, как правило, на стадии предварительного расследования.
ППМ производится на том месте, которое определяется обвиняемым, а следственный эксперимент производится там, где посчитает необходимым следователь. Кроме того, ППМ в определенных ситуациях можно проводить при любых удобных условиях, в любое время года и суток, при любой погоде. СЭ можно проводить лишь при соблюдении тех условий, которые имели место на момент совершения преступления. Несоблюдение этих условий лишает результаты следственного эксперимента доказательственного значения.
ППМ можно проводить только с потерпевшим, свидетелем, обвиняемым или подозреваемым, а СЭ - с любым лицом, если исследуемые обстоятельства могут быть проверены или установлены вне зависимости от физических свойств и способностей названных участников процесса.
Особенность ППМ заключается еще и в том, что допрошенные ранее лица самостоятельно выбирают направление движения, объекты, расположенные на пути и подлежащие характеристике, особенность своего поведения и т.п. Подсказки следователя, выраженные в словах, жестах, мимике относительно расположения тех или иных искомых объектов и направления маршрута движения, рассматриваются как недопустимое процессуальное и тактическое нарушение, а полученные результаты - не имеющие статуса доказательств.
В ходе СЭ следователь заранее воспроизводит обстановку места происшествия, определяет характер и последовательность совершения конкретных экспериментальных действий (опытов). Указывает исполнителю опытов, куда и как он должен двигаться, когда и как совершать определенные действия. При этом следователь может приостановить какие-либо действия этого лица и
предложить повторить его несколько раз, а также разбить эти действия на несколько стадий.
В ходе ППМ воспроизведение обстановки проводится только тогда, когда оно является способом проверки показаний лица или свидетельством его знакомства с обстановкой на момент происшествия, а также если необходимо восстановить обстановку, о которой следователь не знал и в ходе осмотра зафиксировал ее уже в измененном состоянии.
Воспроизведение обстановки в данном случае позволяет следователю правильно понять отдельные обстоятельства события, по-новому оценить имеющиеся следы, возможно, выдвинуть новые версии.
Определенное сходство ППМ и СЭ заключается в психологии названных следственных действий. В обоих случаях непреложным условием является установка обвиняемого (подозреваемого) в совершенном преступлении на дачу правдивых показаний, что свидетельствует о «внутренней» его готовности к участию в ППМ или СЭ. Отсюда вытекает и сходство отношений между лицом, осуществляющим опытные действия (в ходе СЭ), лицом, показания которого проверяются (в ходе ППМ), и следователем: легче устанавливается психологический контакт (ситуация характеризуется как бесконфликтная), в действиях ощущается очевидное взаимопонимание, согласованность и желание достижения ожидаемого результата.
Познавательная деятельность участников ППМ осуществляется на основе осознанного восприятия показаний и действий «проверяемого лица». Восприятие в данном случае - это активный процесс отражения и оценки всего, что делает лицо, показания которого проверяются, для того, чтобы «сформировать» в своем сознании адекватный образ человека, виновного в совершении преступления или каким-либо образом причастного к нему. По утверждению А.В. Петровского: «Восприятие у человека теснейшим образом связано с мышлением, с пониманием сущности предмета. Сознательно воспринять предмет - это значит мысленно назвать его... обобщить его в слове»51. Таким образом, сведения, полученные в процессе наблюдения за действиями «прове-
ряемого» лица, после их обобщения и оценки, позволяют найти ответ на вопрос о его причастности к расследуемому событию.
В свою очередь, информация, полученная в процессе СЭ, материально не связана с расследуемым событием, не является его непосредственным отражением. В этой связи В.Л. Васильев замечает, что «...важен подбор участников следственного эксперимента... множественность участников производства этого следственного действия влечет за собой, с одной стороны, неизбежность влияния социально-психологических факторов, а с другой - фактора индивидуальных особенностей, поскольку каждый из участников эксперимента обладает своими, только ему присущими качествами и свойствами, которые накладывают отпечаток на ход исследования и без учета которых нельзя быть уверенным в достоверности данных, полученных экспериментальным путем»52.
Представляется, что опасения В.Л. Васильева на этот счет небезосновательны, поскольку: во-первых, в отличие от ППМ, СЭ достаточно часто проводится не на месте происшествия, а в другом месте; во-вторых, - не с участием обвиняемого или иных лиц, имевших отношение к происшедшему событию, а с другими лицами; в-третьих, для производства СЭ не всегда используются объекты, являющиеся вещественными доказательствами по делу, а их заменители (копии).
Другими словами, обстановку для СЭ можно создать максимально приближенную, но не идеальную, поэтому полученные сведения способны свидетельствовать только о возможности восприятия в момент происшествия определенных явлений, о возможности наступления определенных последствий после совершения действий и т.д. Эти сведения не могут являться для участников эксперимента «копиями» явлений, фактически имевших место в момент расследуемого события.
Отличие ППМ от СЭ имеет место и при фиксации хода и результатов их проведения в протоколе. По этому поводу М.Н. Хлынцов справедливо замечает: «В протоколе следственного эксперимента описывается только обстановка, в которой совершается это действие, особенности расположения участников,
51 Петровский А.В. Введение в психологию. М., 1995. С. 141.
52 Васильев В.Л. Указ. соч. С. 509.
его характер и последовательность их действий, повторяемость их в различных изменяющихся условиях и полученные результаты. Показания и объяснения участников следственного эксперимента в протокол не заносятся, описывается, если так выразиться, только организационно-механическая сторона, механизм действий во времени и пространстве, характер и степень восприятия результатов этих действий - органами чувств следователя и понятых»53.
В протоколе же ППМ главное внимание уделяется показаниям и объяснениям проверяемого лица, особенностям его поведения, уверенности в движении к определенным объектам, в их обнаружении, описанию ранее неизвестных объектов и следов и т.п.
Кроме того, в ходе СЭ могут быть осуществлены такие действия, которые не имели места в ходе совершения преступления, и увязать которые участникам данного следственного действия с реальностью в психологическом отношении составляет определенную трудность, тем более найти их органическую связь с расследуемым событием.
Таким образом, ППМ нельзя рассматривать ни как часть, ни как разновидность следственного эксперимента. Результаты, полученные в ходе ППМ, в отличие от результатов, полученных в ходе СЭ, в общем и целом вызывают меньше сомнений в объективности, что подтверждает в том числе и ее самостоятельную процессуальную природу.