В книге «Der eine spricht, der andre schwätzt, der dritte babbelt. Einiges über die Mundarten der Deutschen aus Russland» («Один говорит, второй болтает, третий лепечет. Кое-что о диалектах немцев из России») Георг Дингес из Блюменфельда коротко охарактеризовал особенности следующих диалектов:
1) поволжских говоров (верхнегессенский, южногессенский, пфальцский, верхнесаксонский);
2) нижненемецкого;
3) швабского;
4) волынского.
«Разумеется, я не смог охватить в книге все разнообразные аспекты говоров российских немцев. Да я к этому и не стремился. Тем более что в связи с образованием всё новых дочерних колоний (сёл) со смешанным характером наречий становилось всё труднее выявлять первоначальные признаки материнских говоров, непосредственно привезённых из разных германских провинций. А я ориентировался именно на них».
Большинство российских немцев, ещё владеющих каким-либо говором, общаются, на одном из рейнско-франкских диалектов (гессенском или пфальцском). Это бывшие поволжские и часть черноморских колонистов, переселившихся в Россию во времена царствования Екатерины II, за ними следуют меннониты, говорящие на нижненемецком (нижнефранкском) диалекте, швабы, переселившиеся из Баден-Вюртемберга.
Ввиду оторванности немцев Поволжья и других российских немцев, от своей исторической родины, язык поволжских немцев оказался предоставленным самому себе, изолированным от других германских наречий, а после 1914 года - и от немецкоязычной литературы. По этой причине язык не эволюционировал и, практически, не изменялся с XVIII века. Исключение составляют слова, заимствованные немцами из русского языка. В основном, это новые слова, возникшие в советский период развития или в результате научно-технического прогресса. Однако если не брать во внимание эти немногочисленные заимствования, то можно с уверенностью сказать, что потомки российских немцев говорят на языке времен Екатерины II. В деревнях на Волге наречия перемешались, и возник местный диалект. Но наречия даже в одной деревне не слились совершенно, хотя люди жили бок о бок более 150 лет.
В "дочерних" поселениях, где обосновались жители из базовых колоний, несколько наречий поначалу "сосуществовали". Впоследствии самое "слабое" исчезало или несколько наречий начинали сливаться, и возникало новое.
Диалекты немцев Поволжья обогащались, создавая новые слова, которых не существует в языке немцев Германии. Однако еще большие изменения внесло в поволжско-немецкие наречия введение русских слов. Георг Дингес утверждал, что их около 800: "Все же у некоторых, кто слишком много мнит о себе, русские слова косяком идут". Поволжские немцы позаимствовали ряд слов русского языка для чего-то нового, или для тех вещей, которых в XVIII веке, во время их исхода из Германии, еще не существовало, например: самовар, пуд, пристав, арбуз. Г. Дингес писал, что все немецкие наречия на Волге, за исключением диалекта меннонитов, были литературными. Немецкие диалекты характеризуются значительным разнообразием. По результатам последних исследований только на территории Красноярского края существует 21 диалект.
Переселение немецких крестьян и ремесленников, а вместе с ними учителей, священников, отставных офицеров и людей других профессий, в Россию, начавшееся после известных манифестов императрицы Екатерины II, длилось с перерывами более ста лет. В результате в России появились немецкие поселения в области Поволжья, на Украине, в Санкт-Петербургской губернии, в Закавказье и Бессарабии. Несколько позже, из-за нехватки земли, немецкие колонисты освоили значительные пространства в области Черного моря, на Северном Кавказе, в Башкирии, Оренбургской области, а с конца прошлого века и в Туркестане, Сибири и Казахстане. Предки современных носителей языка приносили с собой из разных мест Германии свои обычаи и обряды, существенно отличающиеся друг от друга. Обычаи и обряды "материнских колоний" вливались в обычаи и обряды "дочерних колоний".
Таким образом, в каждом новообразованном поселении происходило смешение фольклорных традиций различного немецкого населения. Немецкие колонии отличались друг от друга не только особенностями обрядов и обычаев (например, в каждом немецком селе имелась собственная песня и своя манера её исполнения), но даже присущим каждой деревне своим разговорным диалектом.
Например, жители немецкой колонии Боаро разговаривали приблизительно так:
"Gusä, hastwo die Guh schun jidrängt?"
"'Inja, Dadä, ich habäsä jidrängt."
"Jungä, ich dängä du buliechst mich. Ich bin vornä Weilä durchs Johrndierjin rinjigomm, un wennich die Guh nich an Schwanz jigricht hätt, wierschä in Brunn nunrjihopst."
"Das gomt aich nur sou vour, Dadä."
"Häj, Bejdr, dumo die Händä aus die Hosnfickn, ich gannsä nich jedn Daach flickn."
"O Mammä, was hackstä nur immr uff mich rumm?"
"Ich soä jä joornix, du sollst nur die Hosnfickn nich voreisn."
Жители колонии Мариенталь не меньше гордились своим диалектом. Мариентальцы отличались своим крутым характером и при малейшем недовольстве выплескивали свой гнев, не сдерживая себя при этом. Происходило это примерно так:
'Sacker-Sachermensch! Wu eilschte nor hin? Du sollscht wietig ginn mit dein dumme Karakter, wu du hoscht! Koum hoschte gess, dou gehts bei dir, wos gischte wos hoschte! So derf mr doch nit sin!'
Немцы колонии Ней-Норка разговаривали между собой так:
'Bou, loss mich mol n Papiressje weckeln. Doich hat so gouter Towak.'
'Wenn doich gouter Towak touche well, so soll doich sich ouch welcher koufe'
В колонии Семеновка, располагавшейся севернее колонии Ней-Норка, жители разговаривали на гессенском диалекте.
Среди колонистов Поволжья преобладали уроженцы южногерманских земель. Их диалект, более всего распространенный в колониях, был общепринятым языком общения всех иностранцев, селившихся на Волге. На этом же диалекте говорили жители главной немецкой колонии Екатериненштадт. Их "говор" звучал, примерно, так: 'Ich will dich n Vorschlag mache, Nachber: Heit kommste un helfst mich schlachte, un iwermorje komm ich zu dich un helf dich schlachte.' Использование диалектной речи затрудняет понимание колонистами друг друга, но не препятствует общению и совершению хозяйственных операций, благодаря «посредничеству» русского языка.
В годы Великой Отечественной войны в Красноярский край были депортированы немецкие семьи. Говор депортированных фактически не отличался от диалектов первых переселенцев, и постепенно сложился единый диалект, который очень близок гессенскому диалекту Германии. На территории края 42 района, где жители немецкой национальности говорят на гессенском диалекте. На первом месте Краснотуранский район. Из 16,6 тыс. населения из них 10,7 тыс. говорят на немецком языке. На втором месте Пировский район (8,5 тыс. – 5,1 тыс. говорят на немецком диалекте). На третьем месте Ачинский район (14,9 тыс. – 3,3тыс. говорят на немецком диалекте). Два района в крае Канский и Ачинский (пос. Березовый, Горный, Ключи, д. Карловка, с. Малая Покровка и Преображенка) имеют компактные поселения немцев. Следует уточнить, однако, что большинство диалектов российских немцев представляют собой результат смешения нескольких немецких наречий – наряду с преобладающими особенностями гессенского диалекта есть и отдельные черты швабского. В связи с развитием городов происходит формирование так называемых «городских диалектов» (Stadtsdialekte). Они, как правило, образуются на базе территориальных диалектов, хотя и обладают некоторыми различиями. Главными же носителями чистых диалектов являются в это время крестьяне.
В настоящее время диалекты представляют собой нижний предел языковой иерархии. Диалект является одним из проявлений в исторически сложившейся системе современного немецкого языка и находится во взаимодействии с другими его формами (литературным языком, обиходно-разговорными и полу-диалектами). Его функционирование в данной системе регулируется нормой, затрагивающей все языковые уровни – литературным стандартом. Литературный язык выступает эталоном при выявлении свойств диалекта, однако последний никогда не противостоит ему непосредственно. Как разновидность языка, диалект представляет собой систему с определенной структурой и характеризуется собственными закономерностями, сложившимися в результате его исторического развития.
Диалект - это самая старая форма языка, отражающая развитие Германии и немецкого языка в целом. Так, например, для слова «картофель» Немецкий Языковой Атлас насчитывает 27 синонимов, из которых каждый относится к определенной области Германии. Среди них такие как Kartoffel и его производные Toffel, Tüfke, Erdtoffel, Potato (на нижнем Рейне), Schocke (Erdschocke) - производное от артишока, французское роmme de terre и производное Pumser, Erdapfel, Bodenapfel, Grundbirne, Erdbirne, Bodenbirne, Erdrübe, Erdnuss, Nudel, Erdnudel, Gummel, Gromber, Grumber, Grunbir, Artufel, Artüfel, Artoffel, Ergoffel и др. Для «черники» существует 35 диалектальных вариантов: Heidelbeere, Besing, Bickbeere, Schwarzbeere, Waldbeere, Staudelbeere, Hagelbeere, Moosbeere и др. Помимо лексических различий существуют так же множество фонетических вариантов. Обратим внимание на 67 вариаций произношения слова was: was, mvos, waas, woos, was, wes, wös, wus, waos, waös, waus, woas, woes, wois, wous; bas, bös, bäs, bais, bous; bat; wat, wät, waot, wa и др. Взаимодействие диалектов с местными разговорными формами речи: Junge - Bube, Tasse - Schalle, Tischler - Schreiner, Treppe - Stiege, Schlächter - Fleischer - Metzger, fegen - kehren, klingeln - läuten - schellen и т.п.
Все выше перечисленные аспекты дают определение диалекту, «...диалект - это территориальный вариант общеязыковой системы коммуникативных средств, который используется частью этнического коллектива на данной местности и характеризуется известной функциональной ограниченностью».
Немецкий, как и любой другой язык, подвержен постоянным изменениям. В начале XX века существовало более полусотни различных немецких диалектов, и это не считая местных диалектических вариаций. Однако в течение второй половины двадцатого столетия, с конца Второй мировой войны, диалекты постепенно изменились под влиянием различных событий в социальной, культурной, экономической и научной сферах жизни. Возросшая мобильность населения и демографические изменения повлекли за собой исчезновение некоторых местных диалектов.
В результате исследования речевого поведения немцев, живущих в сельской местности Красноярского края, было установлено, что старшей возрастной группе свойственно активное немецко-русское двуязычие, которое можно охарактеризовать как массовое, одностороннее, естественное. Для представителей средней и младшей возрастных групп специфическими типами являются пассивно-активное немецко-русское двуязычие и активное русское моноязычие. Наиболее значимыми факторами социально-демографического характера, оказывающими влияние на речевое поведение немцев, являются возраст и образование. Как показали исследования речевого поведения немцев, возрастной фактор помогает охарактеризовать целые поколения на основе использования ими различных языковых вариантов, поэтому можно говорить о языковом поведении определенного поколения. Уровень образованности непосредственно связан с их возрастными характеристиками: чем старше человек, тем выше вероятность, что он получил образование в национальной (немецкой) школе. Еще одним важным фактором социально-демографического характера является брак или семейные обстоятельства, так как характер брака часто определяет речевое поведение в семье. Если в «чистых» в этническом отношении браках российские немцы имеют возможность сохранить язык, традиции и обычаи своих предков, то в смешанных браках нередко немецкий язык, как и все, что с ним связано, уходит на второй план.
Например, в первую очередь, это связано с умлаутами «ü», «ö» модными во многих регионах Германии XVII – XVIII вв. (это время выезда предков российских немцев из Германии): «ü»-«i»: m i de(e) вместо m ü de, f i r вместо f ü r, ö-i: k e nnen вместо k ö nnen, b e s вместо b ö se;
-предпочтение литературному дифтонгу eu диалектного ei:
-диалектное озвончение t и s в середине слова: We d er вместо We tt er; Wa z er вместо Wa ss er;
-диалектное оглушение начала слова: P uder вместо B utter; k sagt вместо g esagt.
-также типичным для сельских немцев является чередование литературных b и f с диалектным w: iw erkochen вместо ü berkochen, O w e вместо O ff en;
- редукция окончания -e до нулевого окончания или –en до –e: Fiss вместо Füsse; Zeide вместо Zeiten. Как следствие этого явления часто не различаются падежные окончания и окончания множественного числа имен существительных.
Кроме вышеперечисленных общих черт следует отметить и индивидуальные особенности отдельных диалектов, которые сохранились в немецком языке жителей восточных районов России в процессе выравнивания:
-в языке сельчан сохраняется швабское произнесение сочетания – st- во всех фонетических позициях как- t- Woscht вместо Wurst;
-из гессенского сохраняется p|f вместо литературного pf: Äpelchen вместо Äpfelchen;
- из северогессенского литературные окончания – gen |- chen заменяются на - je: morjent вместо morgen.
Особый интерес вызывает явление поочередного использования двуязычными носителями языковых вариантов, входящих в их языковой репертуар и дополняющих друг друга. Необходимо также отметить в речи людей кодовые переключения с немецкого языка на русский язык и, наоборот, к концу высказывания: Er ist hier v potʃjote (в почете); an feftsan jor ham zamir an dr trudarme: k’noma a v ijule nas privezli v posjolok (а в июле нас привезли в поселок).
Существует несколько причин, по которым происходит обращение к использованию русского языка:
1) стремление выразить мысль точнее (русский язык рассматривается как более понятный для большинства слушателей, чем немецкий);
2) отсутствие данного понятия в немецком родном языке немцев;
3) невозможность вспомнить то или иное слово на немецком языке.
Эти заимствования, встречающиеся в речи российских немцев представленного региона, подразделяются на следующие тематические группы:
1) заимствования, связанные с особенностями быта и жизнью в довоенных колониях (kəlxo:s – колхоз, kəlękti:f – коллектив и др.);
2) заимствования, вошедшие в лексикон немцев поселка во время депортации, репрессий (trudarme˙– трудармия, vysof – вызов и др.);
3) заимствования по теме «семья, родственники» (main papka˙– мой папа, doʃka˙– дочка, vnuʃka˙– внучка);
4) заимствования по теме «дом, обстановка» (zarə˙– сарай, devã:tʃək – диванчик);
5) заимствования по теме «продукты питания» (hrętʃkə˙ – гречка, porʃt – борщ);
6) заимствования, связанные с бытовой техникой, с предметами быта этнических немцев (təlęfo:n – телефон, xələdęlnək – холодильник);
7) заимствования, связанные с обозначением рода занятий или профессии (kəznęts – кузнец, dəjarkə˙ – доярка).
Как показали исследования, заимствованные слова, попадая в новую лингвистическую ситуацию, претерпевают большие изменения на морфологическом уровне, это обусловлено темой общения. В селе люди старшего возраста одно и то же слово произносят по-разному. Например, в «магазин» Puda (в семье Фельзингер), Lafka (в семье Шишмаревой) «идти» (эти же семьи) kie (вместо gehen).
Немецко-русское двуязычие является характерной чертой российских немцев. При этом немецкий язык выполняет функцию маркера этничности: даже плохо говорящие на нем называют его «родным», наделяют его символической значимостью.
Диалекты российских немцев вытесняются стандартным немецким языком (Hochdeutsch). Молодежь учит язык в основном на курсах и в учебных заведениях, а не от старшего поколения в семье. Выявляется устойчивое противоречие между тем, что российские немцы говорят об отношении к своему этническому языку, и реальной практикой его использования. Большинство представителей немецкого населения в России сегодня выражают позитивное отношение к немецкому языку. Родители выражают желание, чтобы их дети говорили на языке предков. В то же время языком, на котором родители говорят сегодня со своими детьми даже в многоэтничных семьях, за редким исключением, оказывается русский язык.