И лоб, морщинами увит.
Старушка хрюкнула по-свински,
Он ограничился смешком,
Хотя и был давно знаком
С Блаватской, Мором и Аквинским,
Но нынче было недосуг,
И скрылся прочь наш добрый друг.
30.
Проголодавшееся небо,
Слизав с двух верхних этажей
Пылинки звезд, как крошки хлеба,
Сползло до старых гаражей.
Толпа стремится на работу
В борьбе с нахлынувшей зевотой
И к остановкам семенит,
Как капли ртути на магнит.
Вновь понедельник, серым слайдом,
Вновь будут офисы полны,
Все хлынут в сеть на пик волны,
Рассредоточившись по сайтам,
Алкать, как весть с других планет,
Когда ж часы пробьют обед!
31.
Дрожат две капельки пластмассы -
Гремят в наушниках басы,
На теле серой автотрассы
Спят две сплошные полосы.
Остатки сна стекли проворно
Под яркий трек с шотландским KoЯn’ом,
И на закуску без изъян
Спел громогласно Серж Танкян.
Затем Metallica рефреном
Pink Floyd Кобейну подпевал,
Rammstein исполнил свой хорал,
И вдруг, о ужас - Macarena!
Мы скажем просто, без затей: -
Был меломаном Алексей!
32.
В сыром автобусном салоне,
В люминесцентном свете ламп
Предстал пред нами в сером тоне
Монографический эстамп:
В демисезонных ритмах мода
Неограниченной свободы,
И лики статусных персон,
Зашитых в личный телефон.
Здесь нет бесед, нет разговоров,
Здесь каждый чем-то увлечен,
И не поднимут нипочем
Своих не выспавшихся взоров
Трудяги степлеров, мышей,
Модемов и карандашей.
33.
Но что за странная фигура?
Как занесло его в цветник
Провинциального гламура?
Кто этот дерзостный старик?
Сутул, небрежен, неопрятен,
Толпе, как видно, неприятен,
Клюкой стреножен, бородат,
И, как линялый пес, кудлат.
Он безмятежен был, как Будда,
И пассажирский общий стресс
Не вызывал в нем интерес,
Но вдруг он дернулся как будто,
И Лёшу от ушей до пят
Измерил выверенный взгляд!
34.
- Субтилен нынче и тщедушен
Мужского рода контингент,
Не авантюрен, равнодушен,
В мечтах - валюта и абсент.
И лишь завидят тень отказа -
Прут напролом, немедля, сразу,
Или еще страшней, мой друг,
Спешат к ногам иных подруг,
Индифферентны, словно кошки,
К чудным делам небесных сил, -
Промолвив, старец отступил,
И лбом уперся в гладь окошка:
-С приездом, братец, не робей,-
Шепнул он вскользь под писк дверей!
35.
Без компромиссов и протестов
Шагает грозный легион,
Прилипший к миру нот и текстов
Со всех немыслимых сторон,
Он пьет потоки гигабайтов
Без предоплат, без копирайтов,
На поле дружественных лент
Пиратский слушая контент.
Там, в каждой букве, в каждой строчке
Он ищет цели бытия
И жития без пития,
И всех страстей без проволочки,
Втекая, как в ушко иглы,
Спешит за пыльные столы.
36.
Всё! Проходная за спиною,
Искрится хромом турникет,
Меж ребер снова что-то ноет,
Вскипая топливом ракет,
И подгоняет Алексея
По четко стриженным аллеям
К той, что так долго он искал,
На плаху или пьедестал.
Она - судьба его, победа,
Он ею жил, дышал, болел,
Он нежный стан её посмел
Искать, как гончая по следу.
И вот, забыв про интернет,
Шуршит он стопкою газет!
37.
Дрожат взволнованные пальцы,
И колет тысячами спиц
В груди влюбленного страдальца
Под шелест бархатных страниц.
- Не сомневаюсь ни на йоту,
Здесь первый раз её на фото
Увидел я и обомлел,
Стал пуст, как бак, и бел, как мел.
Листы потрепаны, измяты,
И запах краски уж не нов,
Но, вот проклятье, нет листов,
За той, одной искомой датой!
Но спрячем антидепрессант,
Есть электронный вариант!
38.
Мир шелушится, как наклейка,
Громоздко свис фальшпотолок,
И вот курсор юлит ищейкой
Средь конвертированных строк.
Под судьбоносным ярким снимком,
Над рекламацией новинок,
По крепко сбитым двум столбцам
Слова, подобные птенцам,
Трещат, как выстрелы в затылок,
И рвутся в пропасть наугад,
Но здесь, среди чужих цитат,
Среди аллюзий и отсылок,
Где мысли путаются в круг -
Лишь имена Её подруг!
39.
Два клика ломаным дуплетом.
Коннект, протяжный, как дозвон,
И на тачскрине ровным светом
Мерцает пазл чужих френдзон.
Никнеймы, даты, аватарки,
Альбомы, синглы, как подарки,
И град смеющихся очей.
-Ну кто я им? Чужой! Ничей!
И разве можно взвесить здраво,
Кто здесь советчик, кто судья?
Вот так любить имею ль я
Ну хоть какое-нибудь право?..
И вдруг, как луч во тьме ночной…
- О, Боже мой! О, Боже мой!
40.
Да разве может быть иначе
Прекрасный ангел наречен?
Как будто ветер в ветках плачет,
Скрипичным выгнувшись ключом,
Пожар, раздутый ураганом,
Цунами с бездны океана -
Бушуют в имени её,
Искрясь, как сабли остриё.
Алеша впал уж в эйфорию:
- Святую деву звали так,
Церковным колокольням в такт.
Мария, милая Мария,
Моя душа как оберег
Принадлежит тебе навек!
41.
Когда встаем мы за два шага
Перед заветною мечтой,
Мы выпускаем древко флага,
Почуяв пламя под пятой.
И так, гранитным истуканом,