Ясутака Цуцуи
Сальмонельщики с планеты Порно
Ясутака Цуцуи
Сальмонельщики с планеты Порно
Дерево даба‑даба
Мой папаша привёз нам из деревни чудное бонсайское дерево, вроде кедра.
– Это дерево даба‑даба, – объявил он, демонстрируя его нам с женой, – Особая порода кедра, улучшенная. Вот.
– Ого! Странное какое дерево! – Жена наклонилась, недоумённо его разглядывая.
Оно было сантиметров двадцать высотой. Прямое, развесистое у основания, оно резко сужалось к макушке, где иголки росли не так густо, и представляло почти правильный конус.
– Даба‑даба. И название странное, – добавил я, наблюдая за папашей в надежде по его лицу уяснить, зачем он приволок эту штуковину.
– Дело не только в названии, – прищурившись, сказал он, – Если поставите его на ночь к себе в спальню, будете видеть сладкие сны.
– Бог ты мой! Это вы о чём? Какие сны? – поинтересовалась жена.
– Сладкие – значит эротические, ясное дело, – шепнул я ей в ухо.
– Ой! – вспыхнула она.
Папаша блудливо глянул на неё:
– Вы уже пять лет женаты, а детей всё нет. Вот я и привёз вам это дерево. Поставьте его в спальню – и вам приснится то, что надо. Давайте, давайте! Такому старому пеньку, как я, оно всё равно ни к чему. Хе‑хе‑хе!
Его смех напоминал голос какой‑то жутковатой птицы. С этим он и укатил восвояси.
В тот же вечер мы перенесли дерево даба‑даба в спальню и поставили у изголовья нашей двуспальной кровати. Да, мы всё ещё спим на такой кровати, хотя женаты уже пять лет. Комната маловата – для двух кроватей места не хватает.
– Ну, спокойной ночи.
– Спокойной ночи.
Мы быстро нырнули в кровать, нервно повернулись друг к другу спинами, и каждый постарался заснуть поскорее. Лучше всегда отключиться первым. Иначе жена будет своим сопением действовать на нервы. Усни тогда, попробуй! Ещё хуже, если знаешь, что ей снится что‑нибудь эротическое. А то ещё начнёт во сне разговаривать. Это вообще конец.
К счастью, я вырубился сразу. В один момент.
Я спал. В своей спальне, на своей двуспальной кровати, со своей женой.
«Ага! Это сон!»
Я сел в кровати. Жена мирно покоилась рядом в чём мать родила. По‑другому она заснуть не может. Я задумался.
«Непонятно. Ну что здесь эротического?»
Сколько бы жена ни оголялась, даже если попробовать заняться любовью, это будет не эротика. Всё выйдет как наяву.
«Раз сон эротический – отмочим что‑нибудь эротическое!»
Я вылез из кровати, надел рубашку и брюки. Сунул ноги в сандалии и вышел из дома. Чтобы найти женщину, которая могла бы разделить со мной эротический сон, надо наведаться в увеселительный квартал. Выйдя из тёмного переулка, я свернул на большую оживлённую улицу. По обе стороны тянулись бары и рестораны, было светло как днём. Кругом полно народа.
– Куда все симпатичные‑то подевались? – проворчал я.
Поход через два‑три квартала слегка меня утомил. Стало ясно, что эротический сон требует изрядной настойчивости и упорства. Например, вижу женщину. Издали вроде самое оно, подходишь ближе – старая сморщенная ведьма. Или: впереди стройная высокая девушка. Догоняю и что вижу? Настоящее страшилище. Вообще‑то я не привередливый в отношении женщин, но раз уж такое дело – эротический сон, какой смысл связываться с совсем уж некудышными. И я шёл дальше.
И тут из маленького кафе появилась девушка. В коричневом костюме. Похожа на студентку. Почти никакой косметики, только губы подкрашены; бледная кожа, большие глаза, очень милая.
– Есть! – воскликнул я, загораживая ей дорогу.
– В чём дело? – спросила она, оглядывая меня с ног до головы.
– Понимаешь… – запинаясь, протянул я, не зная, как ей объяснить, – Дело в том, что у меня есть дерево даба‑даба и…
– Ой, не надо! И вы туда же, – Девушка сначала хихикнула, потом нахмурилась, – Вы уже четвёртый за сегодняшний вечер. Хотите сказать, что из‑за дерева даба‑даба вам снится эротический сон и вы желаете со мной переспать. Так?
– Что? Значит, и другие есть? – слегка удивился я. Хотя чему удивляться? Ведь это всего‑навсего сон. Кому какое дело? – Я имею в виду… э‑э‑э… так оно и есть: я хотел бы с тобой трахнуться.
– Вот ещё! – усмехнулась девушка, качая головой. – Я всем так и говорю. Для вас это, может, и сон, но для меня‑то всё будет на самом деле! И потом, у меня ещё не было мужчины. Из‑за ваших снов я с девственностью расставаться не собираюсь!
О чём это она? Хотя мне‑то какое дело. Это же только сон.
– Эти трое, о которых ты сказала, наверное, слабохарактерные. У них самолюбия нет. А может, ты им не очень понравилась, – сказал я, – Но я‑то так легко не сдамся, слышишь? Пусть для тебя всё будет на самом деле, как ты сказала, но для меня это сон. Какое мне дело, что получится! И потом, ты мне нравишься. Я от тебя без ума, я тебя хочу. А будешь отказываться, тогда я насильно…
– Что‑о?! Прямо здесь, на улице?
– Именно. Мне всё равно где. Ну держись! Сейчас я сорву твой стильный, хорошо скроенный коричневый костюмчик, потом… потом… расстегну лифчик и…
– Эй! Вы в руках‑то себя держите! У вас уже слюни потекли!
– Ой! – Я быстро вытер рот тыльной стороной ладони, – А потом… потом… трусики…
– На мне ещё колготки.
– Трусики вместе с колготками. Потом схвачу, повалю голую на мостовую и изнасилую. Девственница, говоришь? Что ж, тебе немного не повезло. Но ведь всё это во сне, так что какая разница! Лишу, значит, девственности, а потом…
– А если полиция придёт?
– Ничего. Что, они меня арестуют? Пусть попробуют. Крикну во всё горло: а‑а‑а! – и проснусь. А вот что с тобой будет?.. У тебя же всё на самом деле. Одежда в клочья, голая. Как пойдёшь домой? Что делать будешь?
– Не знаю. А вы что думаете?
– Пойдём в гостиницу. Что‑то мне не хочется здесь тебя насиловать. А то ещё полиция нагрянет.
Она искоса поглядела на меня и после недолгих колебаний наконец произнесла с неохотой:
– Делать нечего. Идёмте. В конце концов, похоже, я просто вам снюсь. Не могу же я делать вид, что вас не слышу.
Мы свернули с главной улицы и стали прочёсывать переулки в поисках какой‑нибудь гостиницы. Безрезультатно.
– Куда они все провалились?!
Во мне закипало раздражение. Я ведь могу проснуться, если мы будем так копаться.
– Подальше от центра можно легко найти что‑нибудь, – сказала девушка. – Рядом с моим колледжем есть гостиница.
Мы поднялись в горку и наконец увидели гостиницу. Вошли в вестибюль и остановились у стойки администратора. Появилась женщина средних лет с редеющими волосами.
– Боюсь, сейчас у нас всё занято. Но минут через пять‑десять должно что‑нибудь освободиться.
Искать другое место я не захотел, и мы прошли в примыкавшее к вестибюлю тесноватое помещение для ожидающих. Сели на скамейку и стали ждать. Мы были одни.
– Вы холостяк? – поинтересовалась у меня девушка.
– Нет. У меня жена есть.
– Надо же! И что сейчас ваша жена делает?
– Спит в нашей спальне вместе со мной.
– Хотите сказать, что жена спит рядом, а вам такое снится? Какой же вы муж тогда?
– А откуда я могу знать, что ей самой снится?
В это время в гостиницу вошла ещё одна парочка. Я слышал, как женщина за стойкой слово в слово повторила то, что от неё слышали мы:
– Боюсь, сейчас у нас всё занято. Но минут через пять‑десять должно что‑нибудь освободиться.
При виде входящей парочки я вскрикнул. Заметив меня, они застыли на месте. Женщина была моей женой, а с ней наш круглорожий сосед – Миямото.
– Вот так, вот так, – подобострастно залепетал Миямото.
Они примостились на скамейке напротив. Миямото смущённо потупился.
– Вот как ты время проводишь! – саркастически проговорила жена.
– Да и ты, я вижу, тоже не скучаешь! – ответил я.
Хотел было спросить, сколько она уже крутит с этим Миямото, но вспомнил, что это только сон. Какой смысл рыться в этом деле?
– А она хорошенькая, – сказала жена, указывая подбородком на мою спутницу.
– Это ваша жена?! – Девушка торопливо поднялась со скамейки. – Очень рада. Я…
– Не глупи. Нечего тут церемонии разводить, – Я потянул её за юбку.
На пороге возникла администраторша.
– Номер освободился, – объявила она. – Прошу вас.
– Мы вас покидаем, – обратился я к Миямото и своей жене, и мы вышли.
Администраторша провела нас в номер и удалилась. Как только она вышла, я подскочил к девушке:
– Ну, давай!
– Нет! – Девушка вырвалась и, вскочив на кровать, забилась в дальний угол – Эта женщина скоро опять придёт. С чаем.
– Откуда ты всё знаешь?
Она залилась краской.
– Я никого ждать не собираюсь. Пусть приходит!
Девушка снова отскочила от меня.
За игрой в кошки‑мышки и застала нас администраторша со своим чаем.
– Вода, должно быть, уже горячая, так что ванная в вашем распоряжении. Всего доброго, – С этими словами она вышла из комнаты.
– Я хочу в ванную, – заявила девушка.
– Я не выдержу, – воскликнул я, – А потом ты никак не можешь?
– Конечно не могу! Я вся вспотела, пока мы тут бродили. И вам тоже надо в ванную. После меня. Посмотрите, у вас лицо потное.
– Нет! Больше ждать не могу! – Я опять рванулся к ней.
Она метнулась в ванную и закрылась там.
– Тогда я с тобой! – Я забарабанил в дверь.
– Ну уж нет! – крикнула девушка. – Я стесняюсь.
Что мне оставалось делать? Я сбросил одежду и голый присел на кровать, дожидаясь, пока она выйдет из ванной. Эта суета всё больше действовала мне на нервы. Я был в отчаянии – сон ужасно походил на явь. Я даже стал думать, что всё происходит на самом деле. Чтобы проверить, я ущипнул себя за правую щёку. Если сплю, больно быть не должно.
Ого!
Ещё как больно. Я проснулся. Должно быть, это я во сне так сильно себя ущипнул.
– Чёрт!!! Проснулся!
Жена с довольным видом мирно спала рядом. Я взвился в порыве гнева и врезал ей как следует.
– Уй‑уй! Ты что делаешь?! – Она в испуге вскочила с кровати. – Как раз на самом интересном!
– Ха! Думала, я так и дам тебе повеселиться? Я сейчас опять усну и оттянусь по полной!
– Думаешь, ты один такой умный? Вот я сейчас…
Громко сопя, мы повернулись друг к другу спиной.
Каждому хотелось вернуться в свой сон поскорее. К счастью, у меня это тут же получилось. Я видел сон. Мне снилось, что я сплю дома на нашей кровати.
«Ага! Я сплю!»
Я выскользнул из постели. Жена голая спала рядом.
– Отлично! Теперь обратно в ту гостиницу!
Я пошарил вокруг в поисках одежды. Однако рубашка и брюки исчезли. Ничего удивительного. Я же снял их в гостинице.
Я быстро огляделся по сторонам, ища другие брюки. Нет, больше ждать нет сил! И потом, это всего лишь сон.
– Ладно! Пойдём так!
Я выскочил из дома в чём мать родила, да ещё босой.
Пронёсся тёмным переулком и выбежал на основную улицу. Там, как и прежде, было светло как днём и полно народу. У прохожих округлились глаза при виде бегущего на них абсолютно голого человека. Раздались женские крики.
– Эй ты! Стой! Стой!
У перекрёстка за мной в погоню кинулся полицейский.
– Держите его! Он сумасшедший!
Всегда кто‑нибудь встаёт на пути. Даже во сне. Какой‑то прохожий подставил ногу, я полетел кувырком и растянулся на мостовой. Полицейский навалился на меня сзади, я сопротивлялся изо всех сил, крича:
– Это же мой сон! А ну‑ка сгиньте все!
Полицейский отчаянно пытался нацепить на меня наручники и кричал обступившим нас зевакам:
– Он сошёл с ума! Помогите мне его скрутить!
Выступившие вперёд четверо или пятеро мужиков попробовали меня утихомирить. Я получил два‑три увесистых тычка, но почти ничего не почувствовал. Потому что всё это во сне. Однако эта заваруха и так заняла слишком много времени. Если я сейчас не вырвусь, девушке надоест меня ждать и она уйдёт из гостиницы. Делать нечего: я решил снова проснуться. Полицейский и прохожие прижали меня к земле, и я заорал во всю глотку.
И проснулся от собственного голоса.
– Ну что теперь, ради бога?! Что ты кричишь? Опять меня разбудил! На самом интересном месте! – в ярости набросилась на меня жена, пробудившаяся от моего вопля.
– Думаешь, тебе одной хочется что‑нибудь хорошее во сне увидеть?! – С этими словами я поднялся, достал из шкафа свежую рубашку и брюки и, положив их рядом, снова лёг в постель, – В этот раз у меня всё получится.
– Не один ты такой умный!
Мы снова засопели и отвернулись друг от друга, думая только о том, чтобы поскорее уснуть. И снова я моментально заснул.
«Ага!!! Я сплю!»
Я тут же вскочил, торопливо натянул рубашку и брюки, что лежали у кровати. Сандалии я тоже оставил в гостинице, поэтому сунул босые ноги в какие‑то башмаки и вылетел из дома. Если сейчас у меня не получится с этой симпатичной девчонкой, будет страшное дело. Я мчался по улице – только ветер в ушах свистел. Сбил с ног несколько некстати подвернувшихся прохожих, но на этот раз никто ко мне претензий не предъявил. Свернул в неосвещённый, поднимавшийся в гору проулок, который вёл к гостинице. Летел со всех ног, задыхаясь и обливаясь потом. Впереди показалась фиолетовая неоновая вывеска гостиницы. У меня подгибались коленки.
– Куда же вы пропали? – спросила девушка, когда я ворвался в комнату.
Она надела банный халат и пила пиво из бутылки, которую достала из холодильника. Видно было, что она уже сыта этим приключением.
– Извини. Ну давай быстрее. Живенько в постель!
Я попытался её обнять, но она с отвращением отвернулась.
– Ну уж нет! Вы же весь потный! Идите обмойтесь!
Ничего не поделаешь. Раздевшись, я отправился в ванную.
Когда я вернулся в комнату, она допивала вторую бутылку пива. Я вдруг вспомнил, что у меня с собой нет денег, чтобы заплатить за номер, не говоря уже о пиве.
Невелика проблема, подумал я. Придёт время рассчитываться – надо будет громко закричать. Я проснусь – и только они меня и видели. Девушка, понятно, останется; её отвезут в полицию за то, что мы не оплатили напитков и номера. Жаль, конечно, но ничего не поделаешь. Если бы я её предупредил, что так получится, она бы мне отказала. И потом, хотя она и студентка, у неё же должны быть какие‑то свои деньги.
Под воздействием пива щёки её порозовели, взгляд потускнел. За приоткрывшимися полами халата показалась пухлая белая грудь.
– Ну же, быстро в постельку. Хе‑хе‑хе‑хе!
Я взял её на руки, положил на кровать и стал раздевать.
Её тело показалось мне слишком уж материальноосязаемым для сна, и я подумал: раз всё так по‑настоящему, надо и мне пива выпить. Пить действительно страшно хотелось. Но я решил потерпеть – какой смысл во сне пиво пить. Да и не вылезать же из постели за пивом в самый ответственный момент. И я приступил к делу.
Но тут раздался звонок.
Я проснулся… на собственной жене, выполняя супружеский долг.
– Что‑о? Ты‑ы? О‑о! Только не это!
Жена проснулась одновременно со мной.
– Взаимно! – зло огрызнулась она.
Снова звонок. Было уже утро. Лучи солнца пробивались между занавесками, освещая дерево даба‑даба возле кровати. На работу я не хожу – у меня своё дело, поэтому рано вставать не нужно.
– Кого это несёт в такую рань?
– Встань и посмотри, – сказала жена.
– Сама встань!
– Я же голая.
– А я что, одетый?
– Тебе же быстрее одеваться.
Я встал и, натянув рубашку и брюки, отворил дверь.
И увидел на пороге нашего соседа Миямото.
– Ага! – Я хотел было потолковать с ним о нашей встрече в гостинице, но вовремя остановился. Всё равно это был только сон, – Что случилось? Рано же ещё.
– Извините за беспокойство в столь ранний час. Просто я хотел сказать… У меня есть такое дерево – даба‑даба. И если поставить его на ночь в спальню, можно увидеть эротический сон.
– Да‑да‑да, – оборвал его я, – Знаю. У меня у самого такое же.
– Тогда всё проще. Тут такая ситуация… Дело в том, что я сейчас сплю. Мы с вами разговариваем, но вообще‑то это всё во сне. Знаете, я хотел вам сказать, что я уже давно без ума от вашей жены. Мне всегда хотелось, ну… переспать с ней, что ли, если появится возможность. Моя мечта сбылась, пусть и во сне. Вот почему я здесь. Позвольте вопрос, без лишних разговоров: ваша жена дома?
– Вообще‑то она ещё спит.
– Тем лучше! – обрадовался Миямото, пытаясь протиснуться мимо меня в комнату.
Я преградил ему дорогу, не веря своим ушам.
– Минуточку! Для вас это, может, и сон, но для меня‑то всё на самом деле происходит. Я не позволю позорить мою жену только потому, что вам что‑то там приснилось!
– Но мне действительно очень хочется с ней переспать! Иначе какой толк от этого сна?
Наши препирательства прервало появление жены Миямото. Она подбежала к нам.
– О боже! Извините, пожалуйста! Моего мужа заносит. Я же тебе говорила: не делай этого! Зачем же так беспокоить соседей!
– Тогда давайте сделаем так, – объявил Миямото. – Вы можете заняться любовью с моей женой. Вот это будет справедливо. Разве нет?
– О! – выдохнула жена Миямото. Её лицо тут же залилось румянцем. Она с трепетом взглянула на меня и призывно завиляла задом, – Вряд ли господину Сасаки понравится такая заурядная женщина.
«Вот уж не сказал бы!» – подумал я, присматриваясь к ней внимательнее. Стройная, симпатичная женщина, с правильным овалом лица и большими глазами. Посмотрев на жену Миямото в этом свете, я убедился, что она весьма привлекательная особа, и сделал глубокий вдох.
– Нет‑нет, что вы! Совсем наоборот, честное слово. И если вы не против…
– Что вы! Я и мечтать не смела, – смутилась она, – Имею в виду, что я совсем не против, и если бы вы…
– Правда? Ну… т‑т‑тогда… м‑м… – Я оглянулся на Миямото, чтобы убедиться, что он не возражает. Но тот уже проскользнул в спальню, – Ладно. Тогда давайте… м‑м…
– Хорошо, давайте. Неужели? Ха‑ха! Кто бы мог подумать? Хо‑хо‑хо! – Госпожа Миямото стала снимать с себя платье в бело‑голубую полоску, под которым обнаружились тёмно‑синий лифчик и трусики.
Скинув рубашку и брюки, я обнял её за плечи и повёл в спальню. Она вся тряслась от возбуждения. Миямото с моей женой уже занялись делом на нашей двуспальной кровати.
– Эй! Не подвинетесь чуть‑чуть?
– Да, конечно.
Миямото, не отрываясь от моей жены, сдвинулся к краю. Мы с госпожой Миямото завалились с другой стороны и слились в объятиях.
Моя благоверная и жена Миямото заходились в экстазе, каждая старалась не отстать от соседки. Тут опять прозвенел звонок.
– Ну теперь ты открывай, – сказал я жене.
– Нет! – ответила она, постанывая, и затрясла головой. – Открой ты, пожалуйста!
Я с неохотой выскользнул из объятий размякшей госпожи Миямото, влез в рубашку и брюки и пошёл к входной двери. На пороге стояла девушка из фирмы «Лола косметикс». Она была ослепительно красива, и я всегда тайком с вожделением поглядывал на неё.
– Э‑э! Ваша жена дома?
– О! Это вы! Хе‑хе‑хе‑хе! – кивнул я и, облизнув губы, обшарил глазами её роскошные формы, заключённые в белоснежный костюм. – Да, конечно же она дома. Заходите, пожалуйста!
Опасливо косясь на меня и стараясь держаться на дистанции, девушка протиснулась в прихожую и закрыла за собой дверь.
– Между прочим, вы не слышали о дереве даба‑даба? – рассматривая её, спросил я.
– Нет. А что это такое?
Похоже, она действительно не знала. Понимая, что в двух словах обо всём не расскажешь, я засомневался, стоит ли ей выкладывать эту историю, но в итоге решил, что стоит.
– Короче, всё это часть эротического сна господина Миямото. А мы всего лишь действующие лица. Поняли? Раз так, почему и нам не заняться чем‑нибудь эротическим? Развлечёмся, в самом деле?
Девушка глядела на меня как на сумасшедшего.
– В первый раз слышу такую ерунду. Хотите сказать, это всё во сне?! Вы, наверное, не в своём уме.
– Да нет же, – произнёс я со вздохом. – Со мной всё в порядке. Я абсолютно нормальный. Просто мы кое‑кому снимся. А теперь раздевайтесь поскорее.
Она вытаращила глаза.
– Это невероятно! Какая распущенность! А с виду не скажешь! Такой замечательный дом… у‑уважаемый член общества…
Хватит! И я набросился на неё.
– Если мы не поторопимся, Миямото проснётся!
Девушка была моложе и привлекательнее госпожи Миямото, и, конечно, с ней должно быть куда приятнее.
Я стал срывать с неё костюм, она сопротивлялась изо всех сил, крича:
– Но для нас это всё на самом деле! Наша жизнь будет продолжаться, даже если ваш Миямото проснётся. Что дальше? Вы же меня всю расцарапали!
– В точку попали. Но на это можно смотреть и по‑другому. Может, мы просто исчезнем, как только он проснётся!
Лифчик и трусики на девушке были коричневые. Её тело покрылось потом – так отчаянно она отбивалась, но когда я стянул с неё трусики, силы её вдруг покинули. Она бросилась на меня со словами: «Какой же вы негодяй!» – и залилась слезами.
Я поднял её на руки и отнёс в спальню.
– Эй! Подвиньтесь немного! – обратился я к разлёгшейся на постели троице.
Госпожа Миямото лежала на том же месте, где я её бросил. Глаза у неё слипались.
Увидев девушку у меня на руках, она отчаянно заголосила:
– Нет! Вы не можете меня бросить! Я первая!
Её муж приподнялся, оторвавшись от моей жены, и кинул на меня гневный взгляд:
– Правильно. Сон не сон, но я не позволю вам унижать мою жену!
В этот момент в дверь снова позвонили.
– Извините. Я на минуточку.
Я пристроил девушку из «Лола косметикс» на краешек кровати и пошёл в прихожую открывать. На пороге маячил потёртого вида и средних лет дядька. В руке у него болталась какая‑то штуковина вроде счётчика Гейгера.
– Чем могу быть полезен?
– Я из городского санитарного департамента. Если я не ошибаюсь, у вас есть бонсай – даба‑даба?
– Есть. А откуда вы узнали?
– Я так и думал, – кивнул посланец санитарного департамента, – Это улавливатель эротических сновидений. Никогда не подводит. А сейчас я хотел бы забрать дерево, – С этими словами он бесцеремонно перешагнул порог.
– Эй! Погодите! – окликнул я его, но санитарный инспектор прошёл прямо в спальню и направился к даба‑даба, которое я водрузил у изголовья нашей кровати, – Зачем оно вам?
– Вы утренние газеты не читали? Тогда я расскажу, в чём дело. С недавних пор эти деревья стали причиной серьёзных нарушений общественного порядка. Из‑за них многие люди перестали отличать сны от реальности. Совокупляются прямо на улице, нападают в автобусах на кондукторов прямо на глазах у пассажиров, пристают к продавщицам в универмагах. Женщины средь бела дня разгуливают нагишом по улицам, смущая молодых людей. Девушки предлагают себя совершенно незнакомым людям. Это мир сексуального насилия и полного морального разложения. Поэтому правительство приступило к изъятию деревьев даба‑даба.
– Бог ты мой! Я не представлял, что их так много развелось, – вздохнул я, – Но раз правительство решило, ничего не поделаешь.
– Это не честно! – простонала моя жена, слушавшая наш разговор, сидя на кровати. – Оно у нас всего одну ночь побыло.
– Не беспокойтесь, – заявил Миямото, отрывая голову от простыни и сердито поглядывая на санитарного инспектора, – Это же мне снится. Стоит захотеть – и этот тип лишится права на существование. Он просто испарится.
Сотрудник санитарного департамента скривился:
– Это что, ещё один сумасшедший?
– Не верите? – Миямото встал на кровати во весь рост. – Ладно! Я вам докажу. Докажу, что вы мне снитесь. – И он заорал как резаный.
Миямото проснулся от собственного голоса. И в тот же момент все остальные перестали существовать.
Слухи обо мне
Я чуть не упал от удивления, когда в один прекрасный день вдруг услышал своё имя в новостях Эн‑эй‑кэй.[1]
– А теперь от Вьетнама – к тому, что происходит у нас в стране, – говорил диктор. – Сегодня Цутому Морисита пригласил Акико Микаву пойти с ним в кафе, но получил отказ. Микава работает машинисткой в той же компании, что и Морисита. Он зовёт Микаву на свидание уже в пятый раз. Если не считать их первой встречи, она всё время ему отказывает.
– Д‑д… Что‑о? ЧТО? – Я со стуком опустил чашку на низенький столик, не веря своим глазам и ушам, – Что это? Что он такое сказал??
На экране телевизора крупным планом появилось моё лицо.
Диктор между тем продолжал:
– Пока не ясно, почему Микава отвергает ухаживания Мориситы. Как считает Хирума Сакамото, подруга Микавы и коллега по работе, причина в том, что, хотя Микава ничего особенного против Мориситы не имеет, в то же время он ей не очень‑то и нравится.
Теперь возникло фото Акико Микавы.
– С учётом этого свидетельства можно заключить, что Морисита на первом свидании не произвёл на Микаву особого впечатления. Согласно хорошо информированным источникам, сегодня после работы Морисита направился прямо к себе домой и сейчас один сидит за ужином, который сам себе приготовил. Вот и всё на сегодня о Цутому Морисите. А теперь передаём слово нашему корреспонденту в Кобэ, который присутствует на ночном фестивале в храме Якуёкэ Хатиман. Кажется, праздник набирает силу. Слово нашему корреспонденту. Мидзуно‑сан?
– Мидзуно на связи.
Весь следующий сюжет я просидел с открытым ртом, уставившись в телевизор невидящими глазами.
Наконец я пришёл в себя и пробормотал:
– Что всё это значит?
Галлюцинация. Вот что это такое. У меня видения. Плюс слуховые галлюцинации. Единственное объяснение, другого быть не может. Я хочу сказать: какой смысл сообщать, что я позвал Акико Микаву на свидание и, как всегда, получил эффектный от ворот поворот. Такой новости грош цена.
И в то же время всё было как на самом деле – и наши фотографии, и надписи под ними, и манера диктора. Всё.
– Идиотизм! – сказал я себе, решительно тряхнув головой.
Новости кончились.
Я кивнул: «Галлюцинация. Точно. Вот и всё. Но какая чёткая! Разве так бывает?»
Ха‑ха‑ха‑ха‑ха! Мой смех рассыпался по крошечной однокомнатной квартирке.
А вдруг я и правда в новости попал? Что, если Акико Микава их видела и с работы тоже? Что они подумают?
Я представил себе их лица, и у меня чуть не сделались колики.
Теперь уже я хохотал без удержу: Уха‑ха! Уа‑а‑ха‑ха‑ха! Хи‑хи‑хи! Аха‑ха‑ха‑ха‑ха‑ха!
Я залез под одеяло, но всё никак не мог остановиться.
А утром я прочитал о себе в газете, в разделе общественной жизни.
МИКАВА ОТКЛОНИЛА УХАЖИВАНИЯ
МОРИСИТЫ
18‑го, в 16.40, Цутому Морисита (28 лет, сотрудник компании «Касумияма дэнки сангё», расположенной в Санко‑тё, Синдзюку, Токио) предложил машинистке той же компании Акико Микаве (23 года) провести с ним время после работы. Микава отказалась, сказав, что ей надо пораньше домой. Морисита сделал это предложение, встретив Микаву в коридоре. На нём был красный галстук в зелёный горошек, купленный накануне в супермаркете в Синдзюку. Получив отказ, он вернулся к себе домой в Хигаси‑тё, Китидзёдзи, и приготовил ужин. После ужина, надо полагать, он тут же, как обычно, лёг спать. Микава отказала Морисите уже в четвёртый раз.
Заметку сопровождала моя фотография, та самая, которую я видел накануне вечером по телевизору. Фото Акико Микавы не было. Совершенно очевидно, что главным героем этой истории считался я.
Со стаканом молока в руке я прочитал заметку четыре или пять раз. Потом разорвал газету и бросил её в мусорное ведро.
– Заговор! – пробормотал я, – Это чей‑то заговор. Гады! Шутки вздумали шутить!
Сколько нужно, чтобы газету отпечатать, даже в одном экземпляре! Кто это мог сделать? Кто такие деньги угрохал, чтобы меня с ума свести?
Не помню, чтобы я кого‑то так обидел. А может, какой‑нибудь воздыхатель Акико Микавы подсуетился? А смысл? У нас же с ней ничего. Она отшивает меня каждый раз, и всё.
А размах какой! Может, это какой‑нибудь извращенец? Но среди моих знакомых таких нет. Это точно.
«Эх! Не надо было газету выбрасывать», – думал я, шагая на станцию. Жаль, не сдержался. Будь у меня газета, легче было бы отловить этого типа. Опять же доказательство.
Я с трудом упаковался в битком набитую электричку, протолкнулся в середину вагона и стал перебирать в памяти своих знакомых. Тут мой взгляд упёрся в газету, которую читал пристроившийся рядом со мной пассажир. Другая газета, но в ней тоже была заметка обо мне. На целых две колонки.