— Знаю, Айз.
Мы молча смотрим друг на друга. Своим лицом Джош пытается передать, что с ним все будет в порядке, а я — показать, что даже если он перестанет со мной разговаривать, все равно от меня не отделается. И если я понадоблюсь ему, то буду рядом.
— Иди уже, важная шишка киностудии. Покажи нашему засранцу-брату, что он не единственный, у кого есть талант в кино.
Тихо смеюсь и качаю головой.
— Я не играю в фильме Джейка, а занимаюсь кинематографией.
— Да, неважно. Просто иди и покажи Джейку, как это делается, пока его голова не стала слишком тяжелой для мегазвездных плеч.
Мы оба смеемся над заявлением Джоша. Может, Джейк, когда-то и был засранцем, но давно изменился ради Эммы и теперь совершенно равнодушен к успеху и славе.
— Ладно, так и быть. Но если тебе что-то понадобится…
— Не понадобится, Айз. Но в любом случае спасибо. Я передам Айви, что любимый дядя шлет ей воздушный поцелуй. Позвоним тебе, когда доберемся до Ибицы.
— Ладно, брат. До связи. Поцелуй от меня и Арти тоже.
— Его зовут Артур.
— Да, но ему нравится, когда его называют Арти.
— Ему даже года нет. Он не знает, что ему нравится.
— Все он знает. Арти — умный мальчик.
Грустная улыбка украшает лицо Джоша, и я знаю, о чем он думает, потому что думаю о том же. Артур такой же умный, как его мать.
— Созвонимся, брат.
Джош не ждет, когда я попрощаюсь с ним. Просто отключает FaceTime, не глядя мне в глаза, и я ловлю себя на том, что пялюсь на свое встревоженное отражение в черном экране.
На рассвете, после отвратительной бессонной ночи в раздумьях о Джоше и детях, я вытаскиваю себя из постели и оказываюсь в незнакомой кухне своего нового арендованного дома.
Мой дом находится в двух шагах от Джейка и его семьи, и в нескольких шагах от двух актеров, которые играют главные роли в первом художественном фильме моего брата. Ну, технически это не первый его фильм, но первый как режиссера, и даже мне ясно, что Джейк мечтает добиться успеха на новом поприще.
Беру протеиновый коктейль из холодильника — агент по недвижимости любезно снабдил дом всем необходимым, прежде чем я добрался сюда. Затем надеваю кроссовки и выхожу на прохладный утренний воздух ради обычной десятимильной пробежки.
Вряд ли меня можно назвать чрезмерно спортивным человеком, но мне нравится бегать. Для этого не требуется никаких навыков, и бег — прекрасное отвлечение от гнетущих мыслей. Он также помогает мне поддерживать форму, которая нравится, как девушкам, так и парням. А что? У меня здоровое либидо… Вернее было здоровым. Я не занимался сексом почти год. Потому что последние двенадцать месяцев провел с Джошем и его детьми. Они нуждались во мне, так что у меня не было времени на ночные рандеву.
В последний раз близость такого рода была как раз с… Флинном Филлипсом. По крайней мере, все к тому шло. Технически, в тот момент в комнате находился не только он. Селин тоже присутствовала, но я запомнил лишь его. В мельчайших деталях, начиная с рельефного тела и заканчивая потертым кожаным браслетом на запястье, что немного меня тревожит, учитывая то, как именно закончилась та ночь.
Интересно, чем парень сейчас занимается? Разобрался ли, наконец, со своими психологическими проблемами? Потому что они у него были. И серьезные.
Те самые проблемы, из-за которых он набросился на меня с оскорблениями.
Но все же я не держу на него зла. Флинн — хороший парень, если не обращать внимание на его отрицание своей ориентации. Кроме того, у всех нас есть эмоциональный багаж. Кто я такой, чтобы судить? Мне потребовалось достаточно много времени, чтобы признать себя таким, какой я есть, и свои предпочтения в любви. Не то, чтобы я когда-нибудь был влюблен. Похоть? Да. Любовь?.. Это слово приносит лишь боль и потери. Достаточно взглянуть на Джоша. Уж лучше похоть, чем такие страдания.
Гул моих шагов разносится по тротуару, пока я пробираюсь по пригородным улицам к городскому парку Понтканна. После вопроса «Где здесь можно побегать?», риелтор порекомендовал мне зеленый парк в нескольких шагах от моего нового дома. Когда подхожу к центральному входу, то включаю плейлист на телефоне, увеличиваю громкость и ускоряю темп под звуки инди-рока, ревущего в наушниках.
Боб, агент по недвижимости, оказался прав. Это отличное место для пробежки; ровное озелененное и с потрясающим видом на реку Тафф. Люди здесь гораздо более дружелюбные, чем в Лондоне. Когда прохожу мимо пешеходов, велосипедистов и бегунов, встречающихся у меня на пути, все они мне улыбаются.
Пробегаю почти четыре мили, когда мой взгляд падает на мужчину, бегущего ко мне на встречу. Он высокий, в низко сидящих шортах, обтягивающей майке и ярко-синих кроссовках. Его длинные ноги разрезают воздух мощным шагом. Чем ближе мы находимся, тем яснее я его вижу. У него взъерошенные темные волосы, крутые наушники Bose и, судя по телу, парень проводит много часов в тренажерном зале.
Мы всего в нескольких шагах друг от друга, когда наши глаза встречаются, и все во мне ухает вниз, заставляя споткнуться и потерять шаг. Я выравниваю его как раз вовремя, но при этом разеваю рот, как рыба, барахтающаяся на засушливом берегу реки. Узнавание вспыхивает на лице мужчины, и он тоже спотыкается, но успевает набрать темп и пробежать мимо меня. Его взгляд не отрывается от моего, когда он проносится рядом и убегает в противоположном направлении.
Гребаный Флинн Филлипс в Кардиффе.
Словно я всего лишь подумал о нем, и парень материализовался передо мной. Как будто воспоминание о нашей последней ночи каким-то образом вызвало его из воздуха.
Притормозив, я поворачиваюсь и бегу задом наперед, чтобы взглянуть ему вслед. Мне нужно еще одно визуальное подтверждение, что мои глаза не обманывают меня, и потрясающе сексуальный мужчина, который только что пробежал мимо меня, действительно Флинн.
Спина мужчины напряжена, шаги размеренны, и я не могу не опустить взгляд на его идеально очерченную задницу, которая становится еще более аппетитной из-за плотной ткани, скользящей по этим совершенным ягодицам.
Поднимаю глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как парень оглядывается через плечо и снова спотыкается.
Чтоб меня.
Это точно он.
Последний человек, которого я видел голым. Мужчина, чье рельефное тело отпечаталось в моем разуме. Тот, на чей образ я дрочил слишком много раз за последний год.
Какого хрена он здесь делает?
Похоже, скоро узнаю, потому что мужчина, на которого я так бесстыдно пялюсь, только что развернулся и направляется в мою сторону.
Хренов Флинн Филлипс бежит прямо ко мне, пот заставляет его плотную майку прилегать к мышцам, а напряжение разливается красным на его щеках, из-за чего Флинн становится еще более привлекательным, чем я могу припомнить.
Этот парень — каждый мой сон во плоти. А также кошмар, и он подходит ко мне все ближе, с каждым целенаправленным шагом своих длинных мускулистых ног.
Клянусь Богом, я сейчас просто задохнусь.
Это не может быть реальностью, и кажется, что в любую секунду кто-то может выскочить из кустов с камерой в руках и закричать «Подловили!».
Три.
Взгляд Флинна прикован ко мне.
Два.
Его полные губы растягиваются в нервной улыбке.
Один.
— Айзек? Мне показалось, это ты.
Ноль.
Глава 14
Флинн
Нахожусь на границе с реальностью и не сразу осознаю, что вижу перед собой Айзека.
Я мог бы совершить утреннюю пробежку в своем новом доме. В полностью оборудованном тренажерном зале есть отличная беговая дорожка, и моим планом было воспользоваться ею, но солнце, вспыхивающее над горизонтом, и свежий утренний воздух, ласкающий мою разгоряченную кожу, манили проверить местность. Мне казалось, я принял верное решение. До тех пор, пока не столкнулся лицом к лицу с человеком, которого пытался стереть из своей памяти.
Сначала я обратил внимание на лицо мужчины. Даже с расстояния в несколько футов ощущался его пристальный взгляд. Когда я посмотрел в его глаза, то все равно не признал сразу. Он был похож на Айзека, и мое тело ощущало ту же реакцию, когда я находился рядом с ним, но мужчина казался другим.
Исчезли волосы до плеч. Теперь у него была короткая стрижка, чуть более длинная сверху и короткая по бокам. Сильная четко очерченная линия подбородка вела к полным губам. Подбородок, который я помнил, раньше был скрыт каскадом волн, несколько смягчающих точеные черты мужчины. Теперь же Айзек выглядел еще более мужественным, и, если мой член имеет право голоса в этом вопросе, еще более привлекательным. Не знаю, то ли это шок, то ли реакция на его новую внешность, а может и то и другое вместе, но я никак не могу осознать, что человек, который только что пробежал мимо меня — это он, Айзек Фокс.
Даже после того, как мы разминулись, я все еще чувствую его пристальный взгляд, и моя голова поворачивается сама по себе, чтобы проверить так ли это. Сердце отчаянно бьется в груди, и эта реакция вовсе не из-за двенадцати миль, которые я уже пробежал.
Когда оглядываюсь через плечо, то вижу, как Айзек медленно пятится назад и смотрит на меня, вернее на мою задницу. Почему-то от его взгляда у меня по спине пробегает дрожь, которая прочно оседает в паху.
Продолжай бежать. Не оборачивайся.
Вот только каждая частичка меня умоляет развернуться.
Мой психотерапевт предположил, что мне будет легче жить дальше, если я заглажу вину перед людьми, с которыми, по моему мнению, поступил неправильно.
Айзек — как раз один из таких людей. То, что я говорил о нем, было непростительно. Может, это мой шанс все исправить? Может, мне действительно предоставляется прекрасная возможность поступить правильно и начать все с чистого листа?
Возможно.
Прежде чем успеваю себя отговорить, я разворачиваюсь на месте и шагаю обратно. Айзек все еще бежит задом наперёд, но, кажется, собирается развернуться, пока не замечает, что я направляюсь к нему. Затем рот у парня открывается, и он разевает его, да, да, именно, как будто не может поверить, что я хочу поговорить с ним или, что более вероятно, у меня хватает наглости думать, что он хочет поговорить со мной.
— Айзек? Мне показалось, это ты.
Ловко, Флинн. Очень ловко.
Тишина.
Мужчина все еще смотрит на меня так, будто у меня три головы и женская грудь.
— Я... Что ты здесь делаешь?
Прирожденный оратор, ага.
Айзек открывает и закрывает свой рот несколько раз, продолжая бежать на месте, в то время, как я стою неподвижно, уперев руки в бока, и ожидая ответа, как идиот.
— Прости, это было глупо с моей стороны. Думаю, я... — собираюсь сказать, что ухожу, когда мужчина резко меня прерывает.
— Мне осталось пробежать несколько миль. Не хочешь выпить со мной кофе, скажем, через час? Я видел отличное кафе вниз по дороге.
Айзек нервничает. Его типично спокойное и расслабленное поведение исчезло, но от этого мужчина лишь становится еще более привлекательным. Он нервничает из-за меня. Это ведь хорошо, правда? Уж точно лучше, чем гнев или ненависть, которых я на самом деле заслуживаю.
— Да, конечно. Кофе звучит здорово, — отвечаю я, теребя кожаный ремешок на запястье.
Кофе звучит здорово? Мда. Убейте меня кто-нибудь.
Ни с того ни с сего нервозность Айзека исчезает, и теперь он более уверен в себе. Его полные губы растягиваются в очаровательной улыбке, и мой член наслаждается видом заросшей линии подбородка мужчины, когда тот отвечает.
Да, Айзек все еще влияет на меня. Только он.
— Супер. Я закончу примерно через час. Давай встретимся там в восемь. Кафе называется «Брава». Я буду американо.
Дерзкий засранец уже делает заказ на кофе, но от этого меня влечет к нему еще сильнее. Есть ли вообще что-нибудь, что может не привлекать в Айзеке?
— Тогда кофе за мой счет. Увидимся в восемь.
Айзек кивает, одаривает меня самодовольной ухмылкой, а затем поворачивается и убегает.
Смотрю ему вслед, пока он не становится пятнышком вдалеке, и только потом осознаю, что стою посреди оживленного парка с похожей улыбкой на лице, а мимо меня проносятся велосипедисты и бегущие люди.
Разминаю затекшие мышцы ног, которые протестуют против движения, и бегу в свой новый дом, чтобы быстро принять душ.
Не хочу, чтобы казалось так, будто я переоделся только ради Айзека, поэтому натягиваю спортивные штаны и толстовку с капюшоном, быстро сушу волосы, убедившись, что не слишком заморочился с прической, и иду в кафе, о котором он упомянул.
Место находится в пяти минутах ходьбы, но даже в такое раннее утро там снуют люди, хватающие на бегу свой утренний кофе.
Проходя через двери, сверяюсь с часами и вижу, что у меня есть десять минут, чтобы заказать напитки и занять нам место.
Выбрав столик лицом к двери, я забираю наш кофе, включая заказанный Айзеком американо, и добавляю пару кексов с отрубями и булочки.
Я умираю с голоду, и он наверняка тоже, но мой заказ не имеет ничего общего с желанием угодить ему. Мне нужна еда, как и Айзеку.
Дергаю под столом коленом и ерзаю на своем стуле примерно дюжину раз, пытаясь устроиться поудобнее.
Что мне сказать ему? Стандартное «прости» ничего не исправит и вряд ли ему понравится, а я не хочу вдаваться в подробности о своих дурацких проблемах или говорить о моем брате. Может, он придет сюда, чтобы поделиться со мной своими мыслями? А, может, вообще не появится, и я просижу тут один? Ага, как будто это свидание.
Это не свидание.
Как только заставляю себя небрежно откинуться на спинку стула, дверь кафе открывается и внутрь заходит Айзек. Его кожа покраснела от бега, а волосы зачесаны назад беспорядочными волнами, как будто он проводил пальцами по влажным прядям.
Почему мне так жарко?
Я не просто нервничаю. Я словно на булавках. Мои нервы звенят по всему телу, а сердце колотится в груди. Айзек всего лишь парень, перед которым мне нужно загладить вину, и ему либо придется принять мои извинения, либо уйти. Именно ради этого я здесь и нахожусь. Ничего большего.
Ну да, продолжай убеждать себя в этом.
— Ты пришел.
— Ты здесь.
Похоже, мы оба считали, что нас продинамят.
Неловко смеемся над практически одинаковыми приветствиями, и Айзек садится напротив меня, вытягивая длинные ноги под столом и огибая мои, но не касаясь. Его напряженные глаза изучают каждый дюйм моего лица, и, несмотря на непринужденный вид, могу сказать, что он все еще потрясен тем, что находится здесь со мной.
— Так как же ты оказался в Кардиффе? У вас, что, книжный тур?
Айзек берет свой американо и хватает с подноса кекс. На его вопрос легко ответить и тем самым начать разговор. Я ценю тот факт, что он относится ко мне благосклонно.
— Нет. У меня пока перерыв в этом направлении. Элайна, мой пиар агент, помогла нанять команду менеджеров, которые взяли на себя работу с проектом и дальнейшее подписание контракта, а я успел выполнить издательский заказ на три книги. И теперь нахожусь здесь. Решил попробовать что-то новое.
Айзек заканчивает жевать свой кекс и запивает его глотком кофе, прежде чем заговорить.
— Всегда хорошо попробовать что-то новое.
Его ответ довольно закрытый. В каком направлении теперь вести разговор? Перейти сразу к извинениям? К счастью, парень дает мне еще немного времени и спрашивает:
— Ты здесь на несколько дней или дольше?
— Я арендую дом недалеко отсюда. И пробуду в Кардиффе по крайней мере полгода. Возможно, даже решу остаться и продолжить здесь работу. А ты? У тебя съемки в Уэльсе или?..
— Работа с братом. Какое-то время я не брался за новые проекты, и он предложил мне эту возможность. Время было выбрано идеально, так что я тоже пробуду здесь несколько месяцев.
И тут до меня, наконец-то, доходит.
Джейк Фокс. Айзек Фокс.
Братья.
Я работаю с его братом над новым фильмом, и Айзек тоже работает с ним... Над его новым фильмом.
Блядь. Наше общение может стать еще более неловким. Вот тебе и новое начало. Нужно срочно извиниться и попытаться хотя хоть как-то исправить ситуацию.
Ерзая на стуле, я наклоняюсь вперед, чтобы взять свой кофе, но потом меняю решение и убираю руку, вместо этого просовывая ее под бедро. Не могу не размахивать руками, пока болтаю, так что лучше сидеть на них, чем выглядеть полным ничтожеством.
— Я... Э-э... Мне нужно... Э-э... Я пытаюсь сказать…
— Все в порядке.
Поднимаю встревоженный взгляд и смотрю в лицо Айзека. Эти три слова произнесены с таким состраданием и пониманием, что я с трудом моргаю и могу лишь таращиться на мужчину в ответ.
Лицо Айзека честное и открытое, язык тела спокойный и манящий, но как бы мне ни хотелось принять его добросердечное прощение, я не заслуживаю его, а он достоин гораздо большего.
— Нет. Послушай. Это ненормально. Я решился поговорить с тобой, вместо того, чтобы сбежать, потому что мне нужно извиниться. На самом деле, не просто принести извинения, а сделать гораздо больше, но так я хотя бы начну, — выпрямляюсь на стуле и стараюсь поддерживать зрительный контакт, даже когда мой разум кричит мне, чтобы я отвернулся от мужчины, которого, кажется, никогда не смогу выкинуть из головы. — Мои слова и реакция не имеют оправдания. По сути, у меня его и нет. Я прошел через некоторые… Испытания, но это не из-за тебя, а из-за меня, и те ненавистные слова, что я сказал, не относились к тебе. Хотел бы притвориться, что никогда такого не говорил, но не могу, поэтому предлагаю заменить те оскорбления на слова извинения, которые, надеюсь, ты не сочтешь бессмысленными только потому, что я не смог внести в них ясность.
Отвожу взгляд и смотрю на солнечную улицу. Пытаюсь найти слова, которые что-то значат, но мой разум выдает только одно. Прости.
Повернув голову и встретившись со взглядом Айзека, я произношу три простых слова от всего сердца в надежде, что он почувствует их правдивость.
— Прости. Мне жаль.
— Я прощаю тебя.
Его улыбка слабая, но искренняя, а взгляд полон милосердия.
— Все не так просто.
— Все просто, если мы сами этого хотим, — быстро возражает Айзек. — Жизнь слишком коротка, Флинн. Живи без сожалений.
Он протягивает руку через стол и кладет ее на поверхность передо мной.
— Если у тебя будет шанс, воспользуйся им. Если он изменит твою жизнь к лучшему, пусть так и будет. Если этот шанс стоит риска, то рискуй, потому что счастье может быть очень мимолетным, а слова сожаления могут быть сказаны и одобрены легко, без бремени обид. Я принял твои извинения. А ты можешь принять мое прощение?
А ты можешь принять мое прощение?
Стою перед костюмом Дэвида Теннанта, Десятого Доктора Кто, но на самом деле его не вижу. Нет, конечно же, я вижу, просто в моей голове снова и снова проигрывается встреча с Айзеком, словно я попал в петлю времени и застрял на повторе нудной мелодрамы.
Вот только я не Райан Рейнольдс, а его сопливый, слишком много думающий двойник. К чёрту. Почему я не могу быть Райаном Рейнольдсом?
— Я бы предпочел Тома Бейкера. Он любит мармелад, как и я.
Тихий голос врывается в мой внутренний монолог, и я поворачиваю голову в сторону, глядя на молодого парнишку лет десяти или одиннадцати, рассматривающего костюм, который носила Билли Пайпер, когда играла помощника доктора, Роуз.
Он не оборачивается, чтобы посмотреть на меня, но продолжает перечислять факты и мнение обо всем, от плохих Докторов Кто до новой улучшенной Тардис [14], и о том, как нелепо, что Торчвуд был уничтожен.
— Я так понимаю, ты фанат? — поддразниваю мальчишку, когда тот, наконец-то, прерывается, чтобы сделать глоток воздуха. Медленно повернув голову, с выражением «да ладно» на лице, я поражаюсь, насколько этот мальчик напоминает моего брата, Кларка.
С копной спутанных каштановых кудрей, которым не помешала бы стрижка, бледной веснушчатой кожей и огромными голубыми глазами, этот мальчик вполне мог бы быть его сыном, если бы в жизни Кларка такое случилось. Жуткое сходство, возможно, когда-то заставило бы меня сбежать, потому что я был не в силах противостоять воспоминаниям о своем брате, но благодаря месяцам терапии и тому факту, что из всех мест я столкнулся с этим мальчуганом именно здесь, в музее Доктора Кто… Все это больше похоже на прозрение.
— Находился бы я здесь, если бы им не был? — спрашивает он немного смущенно.
Логично.
Улыбаюсь и пожимаю плечами в ответ, и мальчишка спрашивает:
— А ты сам-то фанат?
— Находился бы я здесь, если бы им не был? — бросаю в ответ, а затем добавляю для верности: — Кроме того, все знают, что Теннант — лучший, и это факт.
— Без разницы.
Типичный ответ ребенка.
Хмыкаю себе под нос и оборачиваюсь, чтобы узнать, с кем он пришел. Парнишка осознает, что я делаю, поэтому произносит:
— У меня сезонный пропуск, я прихожу сюда все время. Мама заберет меня, когда закончу.
— Ну, круто, — отвечаю я, потому что мне больше нечего сказать, и удивляюсь, почему до сих пор разговариваю с ребенком, который выглядит как молодая версия моего умершего брата. — Ладно, приятно поболтать с тобой, дружок, но мне пора идти, у меня взрослые дела и все такое.
— Кларки.
Собираюсь развернуться и уйти, но торможу. Мое горло сжимается, ограничивая доступ воздуха в легкие, а внутри все ухает вниз с такой скоростью, словно сейчас разобьётся об пол.
Я медленно поворачиваюсь к мальчику.
— Что ты сказал?
Он отрывает взгляд от костюма, который, как теперь ясно, изучал сотни раз прежде, и медленно произносит свое имя, будто я слабоумный, а мальчуган помогает меня понять.
— Меня зовут Кларки. К-Л-А-Р…
— К, — заканчиваю я за него, буква выходит из моего горла с таким скрипом, словно звук разрывает плоть, прежде чем взорваться в воздухе.
— И, — продолжает парнишка, не обращая внимания на мое смятение. — К-Л-А-Р-К-И, с «И» на конце. Мама хотела, чтобы у меня была ее девичья фамилия, поэтому решила дать мне ее в виде имени. Ну не странная, ли?
Чувствую, что кровь отхлынула от головы и теперь собирается где-то на полу, оставив мой мозг без кислорода. Я наклоняюсь и обхватываю колени руками, как человек, который только что пробежал марафон и должен отдышаться.
— Ты в порядке? Выглядишь не очень.
Поднимаю голову достаточно, чтобы посмотреть в знакомое веснушчатое лицо, которое не принадлежит моему брату.
— Все нормально. Просто подумал, ты скажешь, что твое имя, как у Кларка Гейбла. Я знал одного человека, которого назвали в честь Гейбла, потому мать парня обожала кинозвезд из старых фильмов. И у него был брат по имени Флинн, названный в честь Эррола Флинна, — местами задыхаясь, бормочу все это мальчишке, который и понятия не имеет, о чем я говорю.
Почесав затылок, ребенок окидывает меня взглядом, пытаясь убедиться, что я не упаду, и произносит:
— Хочешь сходить в сувенирный магазин и оценить их новый завоз?
Издаю неожиданный смешок по поводу странности ситуации, и этого достаточно, чтобы избавить мой разум от тумана. Затем я выпрямляюсь, сумев не упасть на задницу после нелепого приступа панической атаки.
— Конечно, малыш, — провожу рукой по лицу и показываю ему жестом идти вперед. — Давай, веди.
Час спустя, и минус примерно семьдесят фунтов, Кларк с буквой «И» на конце покидает музей, чтобы встретиться со своей матерью, держа в руках набор моделей Airfix Tardis, который, по его словам, он жаждал получить больше года, и еще парочку случайных сувениров. Я же ухожу со связкой ключей и странным чувством закономерности после того, как провел время с ребенком, который, возможно, и выглядел как мой брат, но на самом деле был совершенно на него не похож, даже несмотря на схожее имя.
Думаю, ему будет сложно объяснить, по какой причине случайный незнакомец купил ему столько игрушек, и, возможно, мне стоит обеспокоиться тем фактом, что меня могут обвинить в обольщении или еще какой-нибудь гадости, но этот парнишка подарил мне сегодня нечто драгоценное, чего у меня не было долгое время. Веселье, счастье и, как ни странно, осознание самого себя.
Паренек не считал меня знаменитостью, и не думал о том, кто я и кем должен быть. Для него я был просто Флинном — его новым другом.
Я давно не чувствовал такого одухотворения, если такое вообще случалось.
Может, пришло время сосредоточиться на том, кто я есть, и кем хочу быть, а не на том, кем, по моему мнению, должен.
Выпьем за Кларка с буквой «И» на конце.
Больше никаких призраков, никаких «почему» или «если», никаких обвинений, ненависти, ожиданий или нелепых предположений, что мой брат покончил с собой из-за своей скрытой гомосексуальности.
Здесь замешано нечто большее.
Мой брат — некто гораздо более значимый.
И я тоже.
Глава 15
Айзек
Первый день съёмок на местности проходит довольно сумбурно.
Последние несколько дней я проверял окрестности, которые разведал по приезду, и теперь пришло время воплотить в жизнь видение Джейка. Но сначала мне необходимо встретиться с актерами и командой. Это конечно хорошо — осмотреть пейзажи с декорациями и проверить реквизит для съемки, но нужно познакомиться с людьми, которые воплотят идею брата в реальность.
Я знал, что вопреки советам профессионалов, Джейк нанял относительно неизвестных актеров, но так и не спросил, кто они, и даже не потрудился узнать их имена.
Размышляю о том, что опять зациклился на подготовительном этапе, и вспоминаю тот последний раз, когда был застигнут врасплох на съемке, столкнувшись лицом к лицу с... Флинном мать его Филлипсом.
И знаете, я сейчас даже не шучу. Флинн Филлипс находится прямо передо мной.
Может у него и выбритая голова, и лицо в невероятно реалистичных шрамах, и охотничий нож, которым он поигрывает ловкими пальцами, но могу сказать наверняка — этот парень отличается от всех остальных на земле.
И сидит он не дальше, чем в пяти футах от меня, завершая последние штрихи к своему новому образу.
Словно почувствовав мое приближение, Флинн поднимает голову, и его проникновенные карие глаза встречаются с моими, мгновенно морщась в уголках в тот момент, когда восхитительно пухлые губы приподнимаются в теплой и приветливой улыбке.
Чтоб меня. Этот парень как громом поражает.
Сам того не осознавая, я отвечаю на его улыбку, и мои ноги, имеющие собственное мнение, ведут меня прямо к Филлипсу.
— Эй, — Флинн поднимает руку и указывает ею на свою лысую голову и покрытое шрамами лицо, — мне казалось, в таком виде меня никто не узнает.
Его голос звучит слишком беззаботно.
— Простите, а вы кто? Я ищу актера, играющего персонажа по имени... — смотрю на стопку заметок в своей руке, притворяясь, будто просматриваю список имен, прежде чем снова взглянуть в безумно сексуальное лицо мужчины. — Грим. Вы, должно быть, он.
Флинн на секунду меняется в лице, прежде чем замечает легкую кривизну моих губ, которую я не в силах сдержать, из-за того, что парень попался на удочку.
Протягивая мне руку, он говорит:
— Так и есть. Я Флинн Филлипс. Приятно познакомиться, а вас как зовут?
Забавный ублюдок.
Но все в порядке. Я могу подыграть ему еще немного.
Обхватив его большую руку своей, мне приходится подавить дрожь, которая проходит через меня, когда наша кожа соприкасается. Она похожа на поток энергии, который передается от него ко мне и поражает прямо в грудь.
— Айзек Фокс, но не стесняйтесь называть меня Айз. Так делают все мои друзья и любовники.
Получай.
Если что-то и должно вызвать его реакцию, то именно такой, наводящий на размышления, комментарий. Вот только почему-то он приводит к обратным результатам. Улыбка Флинна становится шире, когда тот переводит взгляд с рассеянного визажиста, сосредоточенно вытирающего пылинки с гладко выбритой головы парня и не обращающего внимание на наш разговор, обратно ко мне, и между нами снова проходит электрический разряд, который настолько ощутим, что буквально потрескивает в воздухе.
— В таком случае я буду звать вас Айз, — Флинн сжимает мне руку, когда мое имя слетает с его губ, но вместо того, чтобы отпустить, он продолжает удерживать ее.
Ну разве это не сюрприз? Исчез встревоженный скрытый гомофоб, а вместо него появился расслабленный, и осмелюсь заметить, флиртующий мужчина.
И черта с два, если Филлипс не становится от этого еще более неотразимым.
Кашляя, чтобы прочистить горло, я медленно вынимаю свою руку из его хватки. Не потому, что мне хочется, а потому, что если не сделаю этого, то могу сорваться и накрыть его дерзкий рот своим.
Последние двенадцать месяцев я вел монашескую жизнь, и наш неожиданный диалог едва не привел к взрыву в моих штанах.
— Ну что ж... Флинн Филлипс, приятно познакомиться. Наслаждайтесь первым днем съемок. Еще увидимся.
«Скоро» — жаждут произнести мои губы. Очень скоро.
— Как насчет сегодняшнего вечера? Съемка скоро закончится. А мне не помешал бы новый друг.
Мне показалось, или Флинн произнес слово «друг» с определенной интонацией, как если бы сказал «любовник»?