В данном случае отсылка к названию статьи Ирины Майоровой «Левые против Ленина»[4] обусловлена тем, что вопросы, затрагиваемые в данном разделе, уже обозревались автором в ответной статье на указанную работу Ирины. Данный ответ планируется для будущей публикации под названием «Об организационном вопросе» и уже получен Ириной для ознакомления.
Итак, в заметке «Почему социал-диксицизм» указано следующее:
«Социал-диксизм – это учение, согласно которому необходимо использовать обостренный в результате конкретных исторических условия антагонизм классов и выступать на стороне наиболее реакционных элементов общества, способствуя скорейшему уничтожению этого общества и госаппарата, где атавизмы вроде рабства и эксплуатации трудящихся остаются легитимными.
Именно поэтому социал-диксисты отвергают всякую поддержку либеральных сил в буржуазном обществе»[5].
Прошу всех читателей обратить внимание на формулировку «выступать НА СТОРОНЕ наиболее реакционных элементов общества». Прошу уточнить, это неточность формулировки или ошибки нет и эту часть надо понимать буквально?
Выделенный фрагмент вызывает целый ворох вопросов.
Первый, и он же главный – Можно ли считать «эксплуатацию трудящихся» атавизмом в обществе капитализма, если она осуществляется в форме наёмного труда? Если да, то тогда выдвинутый тезис означает, что в сегодняшнем, капиталистическом обществе социал-диксицисты должны выступать на стороне наиболее реакционных элементов общества. Обращаю внимание, что критерий «реакционности» сам по себе является не марксистским, не классовым. «Реакционным элементом» может быть рабочийй или безработный, а может быть финансист. Как видим, классовых критериев авторами определения социал-диксицизма не предлагается. Получается, что социал-диксицист должен выступать на стороне ЛЮБОГО наиболее реакционного элемента.
Считаю должным напомнить, к чему приводят общество наиболее реакционные элементы:
«Фашизм — это открытая террористическая диктатура наиболее реакционных, наиболее шовинистических, наиболее империалистических элементов финансового капитала…»[6].
Отметим, что фашисты тоже декларировали борьбу с капитализмом, борьбу за социализм. Но они наполняли данные термины иными значениями. Тем самым они выступали против марксистского понимания социализма, и, следовательно, против СССР и единственно реального социализма.
Понимают ли авторы определения социал-диксицизма, к чему ведёт их движение? Понимают ли они всю враждебность подобного движения всему опыту и сути марксизма?
Далее. Предположим, что авторы определения не считают для капитализма атавизмом эксплуатацию трудящихся в форме наёмного труда, либо, что тезис об атавизмах не распространяется на капитализм с эксплуатацией трудящихся в форме наёмного труда. Тогда определение должно звучать так:
Социал-диксизм – это учение, согласно которому необходимо использовать обостренный в результате конкретных исторических условия антагонизм классов и выступать на стороне наиболее реакционных элементов общества, способствуя скорейшему уничтожению этого общества и госаппарата при условии, что общество, достигнув определённой общественно-экономической формации сохраняет в себе атавизмы вроде рабства и иных форм эксплуатации трудящихся, свойственным более примитивным ОЭФ в качестве легитимных»
Если мы исходим из того, что авторы против поддержания крайне реакционных элементов капиталистического общества, в котором не признаются более формы принуждения к труду, свойственные предыдущим формациям, то возникает вопрос – следовало ли большевикам поддерживать мелкобуржуазные, демократические волнения в царской России?
Исходя из позиции социал-диксицистов – нет. Более того, лозунг о «выступлении НА СТОРОНЕ наиболее реакционных элементов общества» толкает диксицистов дальше эсеров, желавших воздержаться от поддержки любой из сторон, и призывает ПОМОЧЬ помещикам!
Вот что пишет издание эсеров:
«Зачем, – восклицает «Революционная Россия» (№ 75), – понадобилось поддерживать сначала крестьянина вообще против помещика, а потом (т. е. в то же время) поддерживать пролетариат против крестьянина вообще, вместо того, чтобы сразу поддерживать пролетариат против помещика, и при чем тут марксизм, – один аллах ведает»[7].
А вот что по сему поводу пишет В.И. Ленин:
«Это точка зрения самого первобытного, детски-наивного анархизма. Об уничтожении «сразу» всей и всякой эксплуатации давно уже, много веков, даже много тысячелетий мечтает человечество. Но эти мечтания оставались мечтаниями до тех пор, пока миллионы эксплуатируемых не стали объединяться во всем мире для выдержанной, стойкой, всесторонней борьбы за изменение капиталистического общества в направлении собственного развития этого общества. Социалистические мечтания превратились в социалистическую борьбу миллионов людей только тогда, когда научный социализм Маркса связал преобразовательные стремления с борьбой определенного класса. Вне классовой борьбы социализм есть пустая фраза или наивное мечтание. А у нас в России перед глазами две различных борьбы двух различных социальных сил. Пролетариат борется против буржуазии везде, где есть капиталистические отношения производства (а они имеются даже – к сведению наших социалистов-революционеров – внутри крестьянской общины, т. е. на самой что ни есть «социализированной», с их точки зрения, земле). Крестьянство, как слой мелких землевладельцев, мелких буржуа, борется против всех остатков крепостничества, против чиновников и помещиков. Не видеть этих двух различных, разнородных социальных войн могут только люди, совсем не знакомые с политической экономией и с историей революций во всем мире. Закрывать глаза на разнородность этих войн посредством словечка «сразу» значит прятать голову под крыло и отказываться от всякого анализа действительности»[8].
Вот так, желая показать себя самыми пламенными и непримиримыми борцами за социализм, диксицисты встали против марксизма и пролетарского социализма.
И вновь встаёт вопрос – за какой социализм борется это «шуточное» течение? Не на словах, а на деле.
Идём далее. «Наиболее реакционные элементы» по своей природе стремятся закрепить систему эксплуатации человека человеком. И всякий раз они выступают за наиболее отжившие его формы. Так, консерватор 18 и даже19 века выступал за защиту крепостничества и общинного распределения земли, консерватор и реакционер 20-го века – за сохранение частной собственности на средства производства.
Заметьте, не об абстрактном сохранении «феодализма», «капитализма», а за конкретные производственные отношения.
И вот вопрос – за какие производственные отношения выступают диксицисты? Допустим, что за социалистические. За обобществление средств производства. А за какие производственные отношения выступают фашисты? За какие производственные отношения выступают «наиболее реакционные» элементы общества при капитализме?
И как диксицисты предлагают с помощью выступлений на стороне фашистов «уничтожить эти общество и госаппарат»?
Возникает вопрос к следующему пункту – что понимать под «уничтожением этого общества и госаппарата»?
Диксиццисты предлагают физически уничтожить министерства, аппараты, банки, учреждения и отдать всё на откуп местным общинам? Это чистейший анархизм. Захват и реорганизацию? Так это только способ, но не самоцель.
Как мы помним, немецкие фашисты тоже предпринимали попытку силового захвата власти. И они тоже делали громкие заявления о переустройстве общества.
Диксицисты не выдвигают конкретных требований в части перераспределения средств производства и общественного продукта, а тяготение к «крайне реакционным элементам» заставляет делать выводы о принятии фашистской программы.
Так каким образом предполагается «уничтожение этого общества и государства» посредством выступлений на стороне крайне реакционных элементов?
Не корректнее было бы прийти к типичной эсеровской тактике, и дать определение социал-диксицизма следующим образом:
Социал-диксизм – это учение, согласно которому социалистам следует воздерживаться от любых взаимодействий с какими-либо социальными группами кроме пролетариата, не вступать в борьбу подобных групп и не поддерживать прогрессивные требования, если они не основаны на построении социализма, особенно в обществах, где присутствуют формы принуждения к труду более примитивных формаций, поскольку наличие более примитивных форм эксплуатации способствует скорейшему вырабатыванию классового сознания у эксплуатируемых масс.
И вишенкой на торте становится стратегическая установка диксицистов:
«Именно поэтому социал-диксисты отвергают всякую поддержку либеральных сил в буржуазном обществе»[9].
И это не просто громкая фраза, это идеологически обоснованный тезис. Вот, кстати, теоретическое обоснование:
«Давайте же теперь подумаем, что случилось в результате проигрыша Конфедерации и реконструкции Юга? Все верно, система угнетения и унижения огромных масс трудящихся – рабов, а также близких им бедных южан-фермеров и наемных рабочих – была заменена, несомненно, более прогрессивной, но вместе с тем менее удобной для обострения классового конфликта системой промышленного и банковского капитализма, как на Севере. Итогом чего и стала сладкая дрема одураченного народа, от которого так и осталась скрытой истина:
«Пусть буржуазия продолжает сохранять в своих руках весь аппарат государственной власти, пусть горстка эксплуататоров продолжает пользоваться прежней, буржуазной, государственной машиной! Выборы, производимые при таких условиях, буржуазия, понятное дело, любит называть “свободными”, “равными”, “демократическими”, “всенародными”, ибо эти слова служат для сокрытия правды, для сокрытия того, что собственность на средства производства и политическая власть остается у эксплуататоров, что поэтому о действительной свободе, о действительном равенстве для эксплуатируемых, т. е. для громадного большинства населения, не может быть и речи». – В. И. Ленин
Представьте же, что случилось бы, сохраняйся в целости Конфедерация с ее рабством и страданиями угнетенных. Вполне вероятно, что подтверждает и исторический опыт, именно земля Дикси могла бы стать первой социалистической страной североамериканского континента. Взрыв народного гнева, подпитанный осознанием, достигнутым в условиях обостренного, наглядного и интенсивного угнетения, способствовал бы этому.
Что же мы получили вместо исторического шанса? Мы получили усиление буржуазной республики, которую всякий уважающий себя марксист должен презирать и ненавидеть, к уничтожению, ослаблению и исчезновению которой должен прилагать все усилия. Цель настоящего марксиста – социалистическое общество, полностью противоположное тому, что появилось и укрепилось вследствие уничтожения Конфедераци»[10].
В данном случае ссылка на Ленина является не просто неуместной, но и олицетворяет шапочное знание и знакомство автора с марксизмом.
Сопоставьте приведённые в цитате слова Ленина с этими:
«Вот почему нам опять приходится повторять: буки-аз, ба. К чему стремится современное крестьянское движение в России? К земле и воле. – Какое значение будет иметь полная победа этого движения? Добившись воли, оно устранит господство помещиков и чиновников в управлении государством. Добившись земли, оно передаст помещичьи земли крестьянам. – Устранит ли самая полная воля и самая полная экспроприация помещиков (отнятие земли у помещиков) товарное хозяйство? Нет, не устранит. – Устранит ли самая полная воля и самая полная экспроприация помещиков одиночное хозяйничанье крестьянских дворов на общинной земле или на «социализированной» земле? Нет, не устранит. – Устранит ли самая полная воля и самая полная экспроприация помещиков глубокую пропасть между богатым, многолошадным, многокоровным крестьянином и батраком, поденщиком, т. е. между крестьянской буржуазией и сельским пролетариатом? Нет, не устранит. Напротив, чем полнее будет разгром и уничтожение высшего сословия (помещичьего), тем глубже будет классовая рознь между буржуазией и пролетариатом. – Какое значение будет иметь полная победа крестьянского восстания по ее объективному значению? Эта победа уничтожит до конца все остатки крепостничества, но вовсе не уничтожит буржуазного хозяйничанья, не уничтожит капитализма, не уничтожит деления общества на классы, на богатых и бедных, на буржуазию и пролетариат. – Почему современное крестьянское движение является демократически-буржуазным движением? Потому, что оно, уничтожая власть чиновников и помещиков, создает демократический строй общества, не изменяя буржуазной основы этого демократического общества, не уничтожая господства капитала. – Как должен относиться сознательный рабочий, социалист, к современному крестьянскому движению? Он должен поддерживать это движение, помогать крестьянам самым энергичным образом, до конца помогать им сбросить целиком и власть чиновников и власть помещиков. Но в то же время он должен[12] разъяснять крестьянам, что недостаточно еще сбросить власть чиновников и помещиков. Сбрасывая эту власть, надо в то же время готовиться к уничтожению власти капитала, власти буржуазии, а для этого надо немедленно проповедовать полностью социалистическое, т. е. марксистское, учение и объединять, сплачивать, организовывать сельских пролетариев для борьбы с крестьянской буржуазией и со всею российскою буржуазией. – Может ли сознательный рабочий забыть о демократической борьбе ради социалистической или о социалистической ради демократической? Нет, сознательный рабочий называет себя социал-демократом именно потому, что он понял отношение той и другой борьбы. Он знает, что нет другого пути к социализму, кроме как через демократизм, через политическую свободу. Он стремится поэтому к полному и последовательному осуществлению демократизма ради достижения конечной цели, социализма. – Почему не одинаковы условия борьбы демократической и борьбы социалистической? Потому, что у рабочих непременно будут разные союзники в той и в другой борьбе. Борьбу демократическую рабочие ведут вместе с частью буржуазии, особенно мелкой. Борьбу социалистическую рабочие ведут против всей буржуазии. Борьбу с чиновником и помещиком можно и должно вести вместе со всеми крестьянами, даже зажиточными и средними. А борьбу с буржуазией, а значит и с зажиточными крестьянами, можно вести надежным образом только вместе с сельским пролетариатом»[11].
Как же так вышло-то? Почему Ленин говорит о необходимости борьбы с пережитками, а диксицисты – о защите? Может потому, что Ленин боролся не за абстрактный социализм, а за вполне конкретный? Не пытался делать вид, что он умнее предшественников и народа, а исходил из его реальных нужд? Не воззрений, а нужд. Не субъективного, а объективного.
Приведённая цитата Ленина в тексте социал-диксицистов означает не безразличие к форме гос.устройства, а безразличие к тому факту, что при демократической республике все указанные механизмы будут в руках буржуазии. Чувствуете разницу?
Как видим, Ленин вообще позволяет себе немыслимое и говорит, что для борьбы за власть нужно более демократическое устройство. И почему даже тут диксицисты выступают против?
И Ленин в этих воззрениях, мягко говоря, не одинок. Как сказали бы великорусские шовинисты: «А в знаете, что говорил русофоб Энгельс?!»:
«Мы, западноевропейская рабочая партия*, вдвойне заинтересованы в победе русской революционной партии. Во-первых, потому, что царская Российская империя является главным оплотом, резервной позицией и вместе с тем резервной армией европейской реакции; потому, что одно уже ее пассивное существование представляет для нас угрозу и опасность. А во-вторых, потому, — и этот момент мы, со своей стороны, все еще недостаточно подчеркивали, — что своим постоянным вмешательством в дела Запада эта империя задерживает и нарушает нормальный ход нашего развития и делает это с целью завоевания для себя таких географических позиций, которые обеспечили бы ей господство над Европой и тем самым сделали бы невозможной победу европейского пролетариата»[12].
Как же выходит, что Энгельс видит в царской России, стоящей на феодальных пережитках, угрозу для пролетариата, не только теоретик, но и практик Ленин ему вторит, показывая важность преодоления феодальных пережитков, тех самых «атавизмов», а диксицисты наоборот их восхваляют?
И это не всё. Если до того мы говорили об атавизмах, то сейчас будет речь о просто невообразимом – права человека. Как принято считать в левой среде, учение о правах человека – буржуазная, идеалистическая концепция, засоряющая мозги и отвлекающая от классовой борьбы. Борьба за них и достижение успехов в рамках буржуазного общества будет выдаваться за «забытие борьбы социализма во имя борьбы за демократизм», как мы и видели выше, где диксицисты говорят о «сладкой дремоте».
Ответил на это товарищ Сталин:
«Почему все же не столь трудно будет работать этим партиям в сравнении с русскими коммунистами царского периода?
Потому, во-первых, что они имеют перед глазами такие примеры борьбы и успехов, какие имеются в Советском Союзе и народно-демократических странах. Следовательно, они могут учиться на ошибках и успехах этих стран и тем облегчить свою работу.
Потому, во-вторых, что сама буржуазия, – главный враг освободительного движения, – стала другой, изменилась серьезным образом, стала более реакционной, потеряла связи с народом и тем ослабила себя. Понятно, что это обстоятельство должно также облегчить работу революционных и демократических партий. (Бурные аплодисменты).
Раньше буржуазия позволяла себе либеральничать, отстаивала буржуазнодемократические свободы и тем создавала себе популярность в народе. Теперь от либерализма не осталось и следа. Нет больше так называемой «свободы личности», – права личности признаются теперь только за теми, у которых есть капитал, а все прочие граждане считаются сырым человеческим материалом, пригодным лишь для эксплуатации. Растоптан принцип равноправия людей и наций, он заменен принципом полноправия эксплуататорского меньшинства и бесправия эксплуатируемого большинства граждан. Знамя буржуазно-демократических свобод выброшено за борт. Я думаю, что это знамя придется поднять вам, представителям коммунистических и демократических партий, и понести его вперед, если хотите собрать вокруг себя большинство народа. Больше некому его поднять. (Бурные аплодисменты).
Раньше буржуазия считалась главой нации, она отстаивала права и независимость нации, ставя их «превыше всего». Теперь не осталось и следа от «национального принципа». Теперь буржуазия продает права и независимость нации за доллары. Знамя национальной независимости и национального суверенитета выброшено за борт. Нет сомнения, что это знамя придется поднять вам, представителям коммунистических и демократических партий, и понести его вперед, если хотите быть патриотами своей страны, если хотите стать руководящей силой нации. Его некому больше поднять. (Бурные аплодисменты).
Так обстоит дело в настоящее время.
Понятно, что все эти обстоятельства должны облегчить работу коммунистических и демократических партий, не пришедших еще к власти.
Следовательно, есть все основания рассчитывать на успехи и победу братских партий в странах господства капитала. (Бурные аплодисменты)»[13].
Как же так вышло-то? Почему каждый из лучших деятелей марксизма, будь то теоретики Маркс и Энгельс, а также практики Ленин и Сталин, всячески обращают внимание на важность борьбы за прогресс и демократизацию капиталистического общества как необходимого этапа в борьбе за социализм, а социал-диксицисты наоборот предлагают всячески спасать и хранить пережитки предыдущих формаций?